Записки психолога - читать онлайн

Если вам есть в чём отказать, то вы на коне

О, я знаю: его отрада —

Напряжённо и страстно знать,

Что ему ничего не надо,

Что мне не в чем ему отказать.

Анна Ахматова

В конфликте критически важно понимать свою позицию. Позиция может быть слабой или сильной. Слабая позиция у того, кто просит. Сильная позиция у того, кто даёт. Сила дающего в том, что он может отказать.

Часто люди в слабой позиции доминируют над людьми в сильной позиции, потому что люди в сильной позиции не понимают и не используют свою силу. Давайте на примерах разберём этот важнейший принцип конфликтологии.

Директор против учителя

Директор школы и педагог. У кого из них сильная позиция, а у кого слабая? Многие интуитивно отвечают, что сильная позиция у директора, а слабая – у педагога.

На самом деле, у директора слабая позиция, а у педагога сильная позиция, потому что почти всегда именно администрация школы находится в позиции просящего. Директору нужно, чтобы учителя:

участвовали в государственной итоговой аттестации обучающихся в должности организатора или технического специалиста;

работали воспитателями на пришкольном лагере;

сопроводили детей на профориентационное мероприятие в местный техникум или ВУЗ;

отвели детей на просветительское мероприятие в библиотеку и на развлекательное мероприятие в парк;

отвезли детей на государственную итоговую аттестацию;

провели всероссийскую олимпиаду школьников;

приняли участие в конкурсе профессионального мастерства;

посетили семинар, вебинар, конференцию;

поработали общественными наблюдателями на всероссийских проверочных работах в соседней школе;

поработали на субботнике;

подготовили информацию для сайта и соцсетей школы;

и так далее и тому подобное: список можно продолжать долго.

Все эти задачи не входят в должностные обязанности учителя и других педагогических работников. Педагоги могут отказать администрации, поэтому у педагогов сильная позиция.

Если вы можете согласиться и отказаться, значит сильная позиция у вас

Ситуации, когда педагог в позиции просящего очень редки. У меня однажды был серьёзный конфликт с директором. Директор во время одной из бесед заявил, что он для меня всё делает, а я для него ничего. В качестве конкретики он сказал, что даёт мне отпуск и больничный.

Как вы понимаете, эти слова иллюстрируют слабость позиции директора. Больничный мне предоставляет Трудовой кодекс, врач, Фонд обязательного медицинского страхования и Фонд социального страхования. Директор не может отказать мне в больничном. Поэтому я не спрашиваю разрешения директора пойти на больничный: я лишь уведомляю его в какие дни я буду отсутствовать на работе.

Отпуск мне предоставляет Трудовой кодекс и коллективный трудовой договор. Директор не может в нём отказать. Теоретически могут возникнуть споры по поводу конкретных дат отпуска. Но практически меня вполне устраивает отпуск летом, а директор не может предложить мне другие месяцы.

Зарплата

Некоторые полномочия у директора есть в сфере оплаты труда. Но возможности снизить зарплату педагогу сильно ограничены.

Например, директор может попытаться снизить зарплату учителю через снижение его нагрузки. Но, во-первых, это противоречит интересам директора. Директор заинтересован в том, чтобы давать максимальную нагрузку каждому педагогу. Чем больше работы делает каждый педагог, тем меньше фонд оплаты труда.

Во-вторых, значительной части педагогов (возможно большинству) выгодно работать с минимальной нагрузкой в одну ставку. Педагогическое сообщество достаточно возрастное: много пенсионеров. Пенсия плюс зарплата за одну ставку дают приемлемый уровень дохода. Многие педагоги соглашаются на дополнительную работу из-за настоятельных просьб администрации, а не из-за своего желания.

В-третьих, если какая-то работа (например, классное руководство) прописана в трудовом договоре, то снять эту нагрузку и выиграть потом суд не получится.

Такая ситуация была в одной из школ Татарстана. В трудовом договоре учителя была прописана работа классного руководителя. В 2022 году работодатель предложил учителю подписать дополнительное соглашение к трудовому договору. Согласно этому соглашению, учитель переставал выполнять функции классного руководителя. Учитель отказался подписать допсоглашение, потому что работодатель не обосновал необходимость внесения таких изменений. Директор уволил учителя. Учитель обжаловал увольнение в суде и Государственной инспекции труда. Обе инстанции удовлетворили требования учителя: он был восстановлен на работе и получил зарплату за время вынужденного прогула.

Причём это было уже второе незаконное увольнение учителя. После первого восстановления на работе через суд он обратился в Государственную инспекцию труда с заявлением о привлечении директора к ответственности за нарушение трудового законодательства в соответствии со статьёй 5.27 КоАП РФ. Директор был оштрафован.

После второго восстановления на работе учитель повторно подал заявление в Государственную инспекцию труда о привлечении директора к административной ответственности. За повторное нарушение трудового законодательства директору грозит дисквалификация (увольнение).

Мораль этой истории в том, что уволить педагога много ума не надо. А вот доказать федеральному судье, что увольнение было законным – это задача со звёздочкой.

Стимулирующие

Ещё директора имеют большое влияние на распределение стимулирующих выплат. Со мной произошла однажды показательная история. Я отказал директору в важной для него просьбе. В отместку мне администрация не выплатила часть стимулирующих, сославшись на отсутствие подтверждающих документов. Хотя подтверждающие документы были и раньше за эту же работу с такими же подтверждающими документами стимулирующие выплачивались.

Поскольку система стимулирующих выплат была дискредитирована, я в тот же день заявил директору, что перестаю выполнять работу, которую делал за стимулирующие.

То есть администрация лишением меня стимулирующих выплат продемонстрировала силу своей позиции. Я отказом выполнять любую работу за стимулирующие продемонстрировал силу своей позиции.

Позже администрация неоднократно поднимала вопрос о выполнении разного рода работ за стимулирующие и всегда получала отказ. Администрация отпилила сук, на котором сидела.

Этот пример интересен ещё тем, что у обеих сторон была сильная позиция. Но доля этой силы распределялась примерно 10 % против 90 %. Не выплатив мне стимулирующие, администрация израсходовала всю свою силу в размере 10 %. В ответ я израсходовал свою силу процентов на 30. И у меня в запасе осталось ещё 60 % силы.

Мораль этой истории в том, что нужно учитывать баланс сил в конфликте. Часто обеим сторонам есть, в чем отказать. Но если вы удовлетворяете в разы больше просьб, то считайте, что сильная позиция у вас.

Если же соотношение объемов просьб примерно одинаковое, то рассчитывать на силу позиции не нужно. В этом случае отказы в удовлетворении просьб приведут к пирровой победе, когда обе стороны лишь истощают друг друга и не получают никаких преимуществ.

Родитель

vs

. ребёнок

В прошлые века в семье было 5-10 детей. Половина из них умирали в детском возрасте. В этих условиях конкретный ребёнок не был уникальной ценностью. И у родителей физически не было возможности обратить внимание на каждый детский каприз.

Объективно: дети зависят от родителей, поэтому у них слабая позиция. Однако нередко современные родители оказываются в ситуации, которая хорошо передаётся названием книги Дэвида Эбехарда: "Дети у власти: как мы растим маленьких тиранов, которые управляют нами". То есть психологически у значительной части современных родителей возникает ощущение своей беспомощности перед ребёнком.

Такое ощущение связано с возросшей ценностью каждого конкретного ребёнка. Современные родители заводят детей в 30-40 лет. Детей в семье обычно 1-2. То есть ребёнок является уникальной ценностью или почти уникальной, если у него есть брат или сестра. Эту ценность понимают и родители, и дети. Поэтому возникают ситуации, когда дети доминируют над родителями.

Выражается это доминирование, например, в том, что ребёнок смотрит телевизор или играет в компьютер и игнорирует просьбы родителей выполнить свои обязанности по дому или по учебе.

Чтобы выйти из этой ситуации, родителям нужно четко понимать, что они обязаны дать своему ребёнку, а что они могут дать по доброте душевной. Родители обязаны обеспечить своего ребёнка жильём, питанием, одеждой и всем необходимым для обучения и развития.

Например, чтобы удовлетворить потребность в питании, родители должны обеспечить ребёнка овсянкой, гречкой, морковью, капустой, яйцом. А побаловать ребёнка, чем-нибудь вкусненьким (пиццей, пирожными) родители могут, но не обязаны.

Частая ошибка родителей – заводить разговор в слабой позиции. Например, ребёнок играет в компьютерную игру, а родитель в этот момент его, о чём-то просит. В этой ситуации слабая позиция у родителя, потому что родитель просит, а ребёнок может отказать.

Если ребёнок не выполняет свои обязанности по обучению и использует интернет только для игр, то родители могут заблокировать планшет и смартфон ребёнка в Wi-Fi-роутере. Когда ребёнок подойдет с просьбой вернуть интернет в планшет, можно начать разговор на интересующую родителей тему. Ребёнок будет слушать, потому что в данный момент он находится в слабой позиции – в позиции просящего. Именно в этот момент он хочет понять, что он должен сделать, чтобы получить от родителей интернет.

Родителям лучше иметь в глазах ребёнка репутацию жёстких и непреклонных людей, обладающих властью, и при этом добрых, заботливых и адекватных, с которыми всегда можно договориться.

Если же родители имеют репутацию мягких, податливых, безотказных людей, которые смущаются недовольным лицом ребёнка, то капризы малыша становятся главной движущей силой семьи. А это путь в никуда.

Сильная позиция

Подчеркну, что использование сильной позиции относится именно к ситуации конфликта. В обычной жизни нужно думать и действовать в духе выиграл/выиграл. Нужно стараться удовлетворить потребности начальника. Нужно стараться баловать своих детей. Нужно заботиться о людях.

Но нередко бывает так, что кто везёт, на том и едут. То есть самые добрые, трудолюбивые люди, которые вносят самый большой вклад в работу организации и в личные отношения, в ответ получают пренебрежение, неблагодарность, повышенную требовательность и игнорирование своих интересов.

Именно таким людям стоит использовать сильную позицию. Это самый эффективный способ защитить свои интересы и добиться своих целей. Достаточно лишь снизить свою активность, перестать делать то, что делали раньше. Перестать делать это временно или постоянно, полностью или частично.

И пока хорошие люди отдыхают от причинения добра, окружающие могут оценить смысл афоризма: что имеем не храним, а потерявши плачем.

Для успеха в переговорах нужно заранее принять решение об условиях, на которые мы согласны, и условиях, на которые мы не согласны, и не менять это решение во время переговоров.

Это нужно делать, потому что часто во время переговоров на нас давят, чтобы добиться от нас уступок. Оппонент может убедительно доказывать, что требуемые условия не реалистичны, воздействовать эмоциями, манипулировать.

Под влиянием психологического давления мы можем испытывать стресс, страх, стыд, сомнение, неуверенность. И в этих негативных состояниях можем согласиться на крайне невыгодные условия.

Нужно решить, как низко мы готовы прогнуться, как глубоко упасть, при самом жёстком прессинге до начала переговоров.

Давайте рассмотрим несколько примеров переговоров от мелкого до глобального.

Переговоры с таксистом

Однажды я опаздывал на важную встречу. Вызывать такси по телефону и ждать его приезда времени не было. Решил воспользоваться услугами такси, стоящего на дороге. По опыту я знал, что таксисты в плане переговоров о цене поездки ребята серьёзные. Поэтому я прежде, чем подойти к нему решил, за какую сумму я готов воспользоваться его услугами, а за какую нет. Поездка была пятиминутная, короткая. Если бы я вызывал такси по телефону, то мне назвали бы цену около 100 рублей. Но я не вызывал по телефону – срочность тоже стоит денег, поэтому решил, что 200 рублей – те условия, на которых я готов воспользоваться услугами. Если таксист предложит дороже – я откажусь. Откажусь не потому, что я не могу заплатить дороже – просто дороже будет не сделка, а грабёж. Если я заплачу больше, то я буду чувствовать, что меня грубо обобрали. Лучше я опоздаю на встречу на несколько минут.

Оценив таким образом ситуацию, я подошёл к таксисту и спросил, за сколько он довезёт меня до указанного места. Таксист назвал сумму 350 рублей. Тогда я уточнил, состоится ли поездка за 200 рублей. Мой оппонент возмутился: «Ты что! Ехать же так далеко! Один бензин дороже стоит!» Я спокойно ответил: «Ясно», – развернулся и пошёл. Я сделал всего три-четыре шага и услышал позади сигнал клаксона. Я повернулся и увидел, что таксист кивнул мне головой: «Садись. Поехали». Через пять минут я был на месте, заплатил 200 рублей и уверенно пошёл на следующие переговоры.

Таксист быстро поменял своё решение, наткнувшись на мою непреклонность

Продажа автомобиля

Много лет назад мой знакомый выставил в интернете свой японский автомобиль на продажу за 100 000 рублей. Менее года назад он приобрёл его за 200 000 рублей. Снижение цены связано с повреждениями в ДТП и срочной потребностью в деньгах. В этот же день потенциальный покупатель предложил посмотреть авто. Друг попросил меня составить ему компанию при показе машины.

По дороге на встречу я спросил приятеля, на сколько он готов снизить цену во время торга. Мой друг с возмущением ответил, что ни насколько: «Я же указал цену – 100 000». Я подумал, что это хорошая позиция – я тоже не люблю торговаться. Кроме того, цена изначально адекватная.

Покупателями оказались три парня – перекупщики. Я любовался их профессиональным поведением: они ходили вокруг машины, подмечая каждую вмятину, царапину, охали и ахали, говорили, что ожидали меньших повреждений. Они подготовили почву для снижения цены и в итоге с грустью резюмировали: «Ну, что, на сколько снизишь цену? Давай за 70 000 рублей?»

На меня их поведение не произвело никакого впечатления: нормальное давление в такой ситуации. Я думал, что мой друг спокойно повторит сумму 100 000 и заметит, что все повреждения уже учтены в этой цене. Однако, взглянув в его лицо, я понял, что он обескуражен и дезориентирован. Он не ожидал давления. А давление оказалось очень профессиональным и тем более групповым. И он согласился на 70 000 рублей!

Причина провала в том, что мой знакомый стал пересматривать свою позицию во время переговоров, находясь под стрессом от давления оппонентов.

Если вы чувствуете смятение во время общения, то нужно сказать оппонентам, что вы подумаете, и взять паузу для размышлений в спокойной обстановке.

Переговоры о мировой войне

14 октября 1962 года президенту США Джону Кеннеди доложили о размещении на Кубе советских ядерных ракет. 16 октября по просьбе советской стороны состоялась встреча Джона Кеннеди с министром иностранных дел СССР Андреем Громыко. Встреча длилась более двух часов. Обсуждали разные вопросы, в том числе Кубу. Обе стороны знали о случившемся. Для обеих сторон ракеты на Кубе – важнейшее событие. Но ни Кеннеди, ни Громыко ничем не выдали беспокойства и не поднимали вопрос о ракетах на Кубе. Они делали вид, что ничего не случилось.

Американцы уже два дня обсуждали возможные ответные действия. Но президент решил, что «не должно быть никакого публичного разглашения того факта, что нам известно о размещении Союзом боеголовок на Кубе, до тех пор, пока не будет готов точный план ответных действий».

Кеннеди как опытный переговорщик понимал, что декларация своего желания убрать советские ракеты бессмысленна. Нужно сначала принять решение о приемлемых и неприемлемых условиях и только после этого начинать переговоры.

20 октября госсекретарь Дин Раск сообщил советскому послу Анатолию Добрынину об обнаружении советских ракет, установлении морской блокады Кубы и требовании вывести ракеты с острова. Карибский кризис разрешился выводом советского наступательного вооружения с Кубы.

По свидетельству очевидцев Джон Кеннеди 16 октября на встрече с Громыко «умирал от желания сунуть им в нос наши доказательства их обмана». Однако он понимал, что советское руководство будет противиться, поэтому сначала нужно чётко осознать свою позицию и только после этого начинать переговоры.

Чарли Чаплин

Сэм Голдвин сказал о Чарли Чаплине: «Чаплин не коммерсант, он знает только одно – что меньше взять он не может». Чаплин не интересовался юридическими и финансовыми делами, но всегда заключал соглашения на очень выгодных для себя условиях только за счёт того, что точно знал, на какие условия он согласен, а на какие нет.

В своих мемуарах Чаплин так описывает переговоры с кинокомпанией «Фёрст нейшнл» о фильме «Малыш».

«– Каков же будет ваш приговор, джентльмены?

Кое-кто смущенно задвигался, другие смотрели себе под ноги. Мистер Гордон, очевидно их главный оратор, начал медленно прохаживаться взад и вперёд. Это был плотный, коренастый человек с круглым лицом, похожий в своих очках с толстыми стёклами на сову.

– Ну что ж, Чарли, – вымолвил он, – мне придётся посоветоваться со своими компаньонами.

– Это я понимаю, – живо перебил я его, – но как вам понравилась картина?

Он нерешительно помолчал, потом улыбнулся:

– Чарли, мы же пришли покупать её, а не делиться своими впечатлениями.

Кто-то одобрительно загоготал.

– Не бойтесь, я с вас лишнего не возьму, если даже она вам понравилась, – сказал я.

Он снова помолчал в нерешительности.

– По правде говоря, я ждал чего-то другого.

– А чего именно вы ждали?

Он заговорил медленно.

– Видите ли, Чарли, честно говоря, за полтора миллиона долларов удар должен был быть посильнее.

– А чего бы вы хотели? Чтобы лондонский мост провалился на глазах у зрителя?

– Нет. Но всё-таки, за полтора миллиона… – голос его зазвучал фальцетом.

– Ну что ж, джентльмены, такова моя цена. Хотите берите, хотите нет, – нетерпеливо перебил его я.

Дж.-Д. Уильямс, президент кинокомпании, подошёл ко мне и сразу начал меня умасливать.

– Чарли, по-моему, фильм замечательный. Он так человечен, так непохож на все… – это «непохож» мне не понравилось. – Но вооружитесь терпением, и мы всё уладим.

– А тут нечего улаживать, – обрезал я его. – Даю вам неделю сроку на окончательное решение.

После всего, что они себе позволили в отношении меня, я уже не чувствовал к ним никакого уважения. Но, надо сказать, решение они приняли очень быстро, и вскоре мой адвокат подписал контракт, по которому я должен был получать пятьдесят процентов с прибылей после того, как фирма возместит свои полтора миллиона долларов. Контракт был заключен сроком на пять лет, после чего фильм переходил в мою собственность, как и все остальные мои картины».

Обратите внимание, какое чёткое понимание своей позиции было у Чаплина и насколько жёстко он пресекал давление во время переговоров.

Групповые переговоры

Предлагаемая в этой статье рекомендация применима также к групповым переговорам, когда сторону представляет не один человек, а несколько. В этом случае нужно заранее согласовать условия между всеми членами своей группы.

В примерах с продажей автомобиля и карибским кризисом мы видели, насколько успешно действовала группа перекупщиков автомобилей и администрация президента США как единое целое.

Экономия времени

На приведённых примерах переговоров мы видим, что чёткое понимание своей позиции позволяет экономить время, если мы сразу озвучиваем условия согласия и демонстрируем, что это единственные условия, на которых мы готовы сотрудничать.

Выводы

На переправе лошадей не меняют. Менять решение можно до и после переговоров, но ни в коем случае не во время переговоров. Если мы под давлением оппонента начинаем пересматривать свои позиции о приемлемых условиях, то переговоры мы провалим.

Если аргументы оппонентов кажутся убедительными, то целесообразно взять паузу (например, сутки) и обдумать информацию в спокойной обстановке.5

Индивидуальность начинается с имени

Если бы председатель Центрального банка России Эльвира Сахипзадовна Набиуллина работала учителем в красноярской школе, то её называли бы Еленой Сергеевной, потому что красноярцам, как и жителям многих других регионов России, лень запоминать и выговаривать редкие имена.

Пренебрежение именем

По моему опыту, большинство учителей с необычными для Красноярска именами предпочитают использовать в повседневном общении на работе не имя и отчество по паспорту, а созвучные русскоязычные аналоги.

Делается это для того, чтобы избавить себя от регулярных неприятных искажений имени и отчества. Например, у нас в школе работал учитель-дефектолог Сияра Велибеговна. Для Красноярска это необычное имя – я не встречал здесь ни одного другого человека с таким именем и с таким отчеством. Ко мне в кабинет периодически заходил один из педагогов и спрашивал:

– Ситора сегодня в школе?

– Не Ситора, а Сияра. Она уже ушла, – поправляю и отвечаю на вопрос.

– А ну да, Сияра, конечно.

А через неделю ситуация повторяется. Тот же учитель опять искажает имя:

– Ситора сегодня в школе?

– Не Ситора, а Сияра.

Количество повторений никак не улучшает ситуацию. Некоторые люди не хотят учиться правильно произносить имена коллег.

Что любопытно, иногда ко мне в кабинет заходили дети с тем же вопросом:

– Вы не видели Сияру Велибеговну?

Этот вопрос мне задал подросток с умственной отсталостью. То есть взрослый педагог с высшим образованием, без диагноза умственная отсталость, без тяжёлого нарушения речи абсолютно не способен запомнить и выговорить два слова. А ребёнок с диагнозом запоминает и выговаривает имя учителя без проблем.

Это свидетельствует не о сложности обращения с редкими именами. Это свидетельствует об отношении – демонстративно пренебрежительном отношении к имени человека.

Джаник Файзиев

Вот ещё пример. Леонид Парфёнов в одном интервью рассказывал, что режиссёром проекта «Старые песни о главном 2» был Джахонгир Хабибуллаевич Файзиев. Сам режиссёр называет себя «Джаник», и все его так называют.

Парфёнов знал, что некоторые популярные артисты этого проекта склонны к «великодержавности». Чтобы немного поддразнивать их, он обращался к режиссёру по имени отчеству:

– Джахонгир Хабибуллаевич, скажите, пожалуйста …

Артисты при режиссёре выражали своё недоумение Парфёнову:

– Как ты можешь это произнести?

Парфёнов же недоумевает: что тут не произнести – Джахонгир Хабибуллаевич? И произносит без запинок.

Из этих примеров понятно, почему многие люди с редкими именами предпочитают называться каким-нибудь удобным для окружающих именем. Чтобы настаивать на употреблении своего паспортного имени, нужно либо быть большим начальником, как Эльвира Набиуллина, либо обладать большим чувством собственного достоинства и немалой стрессоустойчивостью.

Некоторых людей удивляют и возмущают редкие имена

Право на имя

В "Конвенции о правах ребёнка" сказано, что ребёнок с момента рождения имеет право на имя. А государства – участники конвенции обязуются уважать право ребёнка на сохранение своей индивидуальности, включая имя.

Раньше я не понимал ценности этого права. Сложно дорожить тем, что есть у всех и достаётся даром. Но теперь я понимаю его ценность. Право на паспортное имя в нашей стране реализовано, а право на имя в повседневной жизни – нет.

В некоторых странах дело обстоит гораздо лучше. Например, коренной москвич Андрей Мовчан в книге «Английский дневник» пишет:

«Наконец англичане приятно неформальны. Я быстро научился ставить местных жителей в тупик вопросом: «Что именно писать?» «Как что? – удивляются они – правду!» – «Нет, я в смысле год четырьмя цифрами или двумя?» Вопрос вызывает перегрев мозга простого британца: он-то точно знает, что никакой разницы нет! «Ну хорошо, здесь написано full name, это значит надо писать отчество?» Опять перегрев: если в России ваши имена, отчества и фамилии нужны невидимому майору Петрову для того, чтобы вас не перепутать ни с кем на месте преступления, то в Великобритании титулы, имена, почетные звания, отчества, фамилии, удельные наименования и прочие элементы вашего идентификатора – это ваша личная гордость. Вежливое государство просто обязано предоставить вам достаточно места для сообщения, что вы – доктор Иван-Мария-Езус-Констанция-Педро, сын Жозефа из рода Каранта, маркиз Симпольский, почетный член племени Ясного Сокола по кличке Толстый Журавль, граф Де Физалис, Жабулдыз-оглы