В трех томах моего отчета изложены, по имевшимся материалам, описания трех главных сражений минувшей войны: под Ляояном (том 1-й), на р. Шахе (том 2-й) и под Мукденом (том 3-й). Описания эти неизбежно заключают в себе много пробелов и много неточностей, прежде всего потому, что о действиях японских войск пока имеется лишь ничтожное количество материалов и притом в значительной степени лишенных официального характера. Затем описания действий отдельных корпусов и армий во время составления мною отчета частью отсутствовали, частью оказались исполненными поверхностно. Наиболее подробно и обстоятельно, хотя и весьма разнообразно по полноте, изложены военные действия в полковых реляциях. Но и эти основные для моего отчета документы имели недостатки, присущие вообще реляциям и за прошлые войны: начальники излагали участие вверенных их командованию частей войск в возможно благоприятном освещении. Были, конечно, и совершенно правдивые изложения, особенно ценные. В изложении действия частей одной и той же дивизии и корпуса встречались трудно согласуемые противоречия. Поэтому в полковых реляциях особую цену имели несомненные документы, как, например, буквально приводимые письменные приказания и распоряжения, указания об исполненных передвижениях, достигнутых результатах, числе потерь, количестве выпущенных патронов и снарядов. Эти последние данные тоже нуждались в сильной поправке, ибо в числе выпущенных снарядов и патронов показывались и утраченные при наступлении и отступлении.
Несмотря на недостаточную полноту и односторонность изложения, помещенные в первых трех томах моего отчета фактические данные дают обильный и ценный материал для суждения о тактической подготовке наших войск, их вооружения, нравственном духе и подготовке к выполнению тяжелых боевых задач нижних чинов и командного состава.
Описание сражения под Ляояном составлено Генерального штаба полковником Ильинским в Маньчжурии, в штабе главнокомандующего, и уже в ноябре 1904 г. было отправлено в Главный штаб.
Ныне труд этот, пополненный полковником Ильинским новыми материалами, составил первый том моего отчета.
Том второй – «Сражение на р. Шахе» составлен, по моему поручению, в Маньчжурии Генерального штаба полковником Болховитиновым.
Том третий отчета – «Сражение под Мукденом» и настоящие записки – «Итоги войны» написаны мною лично: третий том в Маньчжурии, записки в деревне, где я ныне проживаю. В означенной работе принимали деятельное участие по сбору материалов, проверке цифровых данных, включенных мною в отчет, составлению карт и схем и печатанию – по третьему тому Генерального штаба полковник Сиверс и подполковник Гаврилица, по настоящему труду – Генерального штаба подполковник Крымов.
Без умелого и энергичного содействия всех вышепоименованных лиц окончание и напечатание моего отчета, составляющего до двух тысяч печатных страниц, с несколькими атласами планов и схем, затянулось бы на несколько лет.
Пережитые нашей родиной и армией боевые испытания в 1904 и 1905 гг. уже являются достоянием истории, но еще слишком недостаточно собралось материалов, чтобы могла вскоре появиться вполне беспристрастная оценка всех событий, предшествовавших войне, и достаточно подробное выяснение причин наших неудач во время войны. Между тем необходимо безотлагательно воспользоваться пережитым опытом, дабы, уяснив себе наши ошибки и изучив явленные нашими войсками слабые стороны, найти способы, к правильному росту нашей армии в будущем в духовном и материальном отношениях.
В былое время, когда войны велись небольшими армиями постоянного состава, неудачи не затрагивали так глубоко самые насущные интересы всей нации, как затрагивают ныне, когда после введения всеобщей воинской повинности, армии возросли в численности, и в военное время большая часть бойцов призывается лишь на время войны из среды народа. Ныне войну, для успешного ее окончания, должен вести «вооруженный народ», а не армия. Поэтому все стороны жизни государства затрагиваются войною несравненно глубже, чем ранее. С другой стороны, неудача отражается болезненнее, чем прежде.
Под влиянием оскорбленного народного самолюбия, обыкновенно спешно ищутся причины и виновники неудачи. Одни ищут объяснения ее в причинах общего характера, другие – в причинах частного характера. Одни обвиняют систему, режим, другие – отдельных лиц. Партии, недовольные правительственной властью, быстро пользуются случаем, дабы неудачи войны обратить в орудие против правительства.
Так и у нас противоправительственная партия работала во вред правительству не только после войны, но и во время самой войны, затрудняя деятельность армии. Для этой партии поражение нашей армии было желательно, ибо давало надежду на подрыв престижа правительства и на смуту. Поэтому и девиз этой партии выражался следующим образом: «ч е м хуже, т е м лучше». Прокламации в сотнях тысяч экземпляров распространялись среди войск, особенно запасных, и призывали их не к победе, а к поражению. Газеты, журналы, в лице своих сотрудников, даже не принадлежавших к вышеуказанной партии, работали для ее успеха, заливая грязью армию и ее представителей. Некоторые корреспонденты с театра войны, плохо осведомленные о наших действиях и еще хуже о японских, часто на основании не увиденного, а только услышанного, из источников недостаточно компетентных, увеличивали смуту в умах, раздувая значение той или другой из наших неудач. Даже многие офицеры армии, писавшие с театра военных действий[1], старались отличиться спешной критикой, излагая часто совершенно неверно фактическую сторону описываемых ими событий и придавая своим описаниям безотрадный или плаксивый тон. Известий с боевых линий и правдивых известий о действиях тех многочисленных героев, которые целые месяцы, стоя лицом к лицу с противником и мужественно, не теряя веры в победу, боролись с ним, поступало мало. Герои – солдаты, скромные младшие офицеры, командиры рот, сотен, батарей, полков, не писали, да и времени писать не имели о своих трудах и подвигах, а изучать и наблюдать эти труды и подвиги, разделяя с передовыми войсками и опасности, решались лишь немногие из корреспондентов. Надо прибавить, что между корреспондентами были люди очень храбрые и искренно желавшие принести пользу, но отсутствие даже элементарной подготовки к пониманию сложного военного дела делало их усилия малопроизводительными. Лучше других могли судить и давать правильную оценку виденного читающей публике состоявшие при нашей армии иностранные военные агенты. Многие из них, весьма удачно выбранные, братски разделяли с нашими войсками все труды и опасности, полюбили наши войска; и взаимно приобрели любовь и уважение наших войск. Но их отчеты долго останутся нам неизвестными. Из наших корреспондентов некоторые предпочитали, проживая в тылу и наблюдая изнанку войны, писать скорбные для всей читающей России известия с тыла – о пьянстве, кутежах, распущенности, например, в Харбине, давая публике совершенно одностороннее представление о жизни армии. В результате, вместо того чтобы при первых наших неудачах явиться источником для подъема патриотизма, самопожертвования, вместо того чтобы, по мере роста трудностей войны, взывать о новых усилиях с нашей стороны, ободрять ослабевших, призывать на борьбу всех лучших сынов родины, помогать правительству комплектовать убывающие ряды армии, помогать приливу в армию материальных и духовных сил, – наша печать во время войны в значительной степени играла в руку врагов наших, внутренних и внешних, вселяя в массах населения ненависть к войне, угнетая еще на родине дух отправлявшихся на войну, подрывая всемерно веру у солдат в офицерский состав армий, подрывая авторитет начальствующих лиц. Таковыми действиями нация не призывалась к подъему сил, чтобы выйти, наконец, победоносно из всех затруднений, а, напротив того, посылаемые в армию укомплектования и войсковые части двигались на войну, неся с собою вместе с прокламациями зародыши новых неудач.
В настоящее время появилось уже довольно большое число ценных трудов по различным вопросам, выдвинутым прошлой войной, написанных с искренним желанием помочь армии. Но и в этих трудах, вследствие отсутствия в печати фактического изложения военных событий, встречаются весьма серьезные ошибки.
Ныне страсти значительно улеглись и представляется уже возможным выделить в отдельные группы те обвинения, который пали на армию и ее представителей во время войны и по ее окончании. Обвинения эти, по отношению собственно к военному ведомству, в главном заключались в следующем:
1) Армия наша не была достаточно подготовлена к войне с Японией.
2) Представители военного ведомства, не приняв достаточных мер, чтобы приготовиться к войне, не боролись, дабы войны не было объявлено.
3) Вожди армии плохо распорядились предоставленными в их распоряжение во время войны силами и средствами.
В этих моих записках я и постараюсь дать посильные ответы на эти обвинения. Вместе с сим я попытаюсь наметить главные выводы из минувшей войны, с целью исправления оказавшихся на войне недочетов духовных и материальных.
Деятельность военного министерства такого государства, как наше, не может и не должна быть случайною. Успех этой деятельности зависит как от денежных средств, ассигнуемых на армию, так и от целесообразности расходования сих средств. Государство, в ущерб удовлетворению массы неотложных нужд, расходует на содержание армии громадные суммы. Неудачная война естественно приводит к выводу, что расходование этих сумм было неправильным. Поэтому, для суждения по сему вопросу, необходимо ознакомиться с теми задачами, которые перед войною ставились военному министерству, и со средствами, кои отпускались на их удовлетворение.
Задачи, которые были поставлены нашей армии перед войною, не могли быть случайными. Они должны были вытекать из всей предшествовавшей деятельности военного ведомства, быть, так сказать, преемственными на XX век из века XIX. Жизнь нации идет непрерывно, и также непрерывно требуется, чтобы вместе с ростом нации совершенствовались силы и средства армии. Кроме того, рост и совершенствование армии зависят во многом от военной деятельности наших соседей. Мы не можем отставать от них, если хотим быть спокойными за целость Империи. Огромный рост вооружения Европы вынуждал и нас нести все тягости вооруженного мира. Эти тягости, при нашей сравнительно недостаточной культурности, по некоторым сторонам боевой готовности армии, становились нам непосильными, средства для удовлетворения всех текущих и вновь нарождающихся нужд оказались совершенно недостаточными. Поэтому неизбежно приходилось удовлетворять наиболее важнейшие нужды. Между тем определение – какие же нужды надлежало признавать более важными, чем другие, являлось делом весьма сложным и трудным. Военное ведомство еще могло само разбираться, при недостатке денежных средств, что в данное время важнее: перемена, например, вооружения артиллерии, постройка крепостей, постройка казарм, заготовка разных запасов, улучшение быта войск и пр. и пр., но не в компетентности одного военного ведомства было решить вопросы: какие же из границ России в данный период являются наиболее угрожаемыми нападению или с каких пограничных районов становилось необходимым сделать новый шаг к дальнейшему расширению границ России. По этим вопросам должна была существовать общая политическая программа, органически связанная как с выполненными уже программами прошлых столетий, так и с внутренним состоянием и нуждами государства.
Таким образом военное ведомство должно было руководствоваться в своей деятельности не только специально военными требованиями, но и требованиями высшего порядка – государственными.
Вступив с 1 января 1898 г. в управление военным министерством, я нашел много начатых, но еще не законченных мероприятий и массу проектов различных мероприятий, изученных и признанных неотложными, но на проведение коих в жизнь не отпускалось достаточных денежных средств. Талантливым, энергичным руководством генерала Обручева боевая готовность была очень поднята сравнительно с еще недавним временем. Таким образом собственно по военной части я нашел массу ценных материалов, достаточных для составления плана дальнейшей деятельности на ближайшее пятилетие предельного бюджета военного ведомства[2]. Но программы для государственной деятельности военного министерства, зависимой от деятельности министерств внутренних дел, финансов и иностранных дел, не существовало, и, мало того, в отношении взглядов на наши самые существенные очередные для военного ведомства задачи существовали разноглася во взглядах между бывшим военным министром и его коллегами по другим министерствам.
Общности программ между военным и морским министерствами тоже не существовало. При таком положении я признал необходимым воспользоваться двумя последними годами прошлого столетия, дабы исполнить обширный труд, который мог бы осветить путь военному министерству в первые годы наступающего столетия. Я задался целью подвести итоги боевой деятельности русских вооруженных сил в XVIII и XIX столетиях, выяснить, какие задачи им ставились, какие результаты достигнуты, какие из задач окончены, какие преемственно перешли на XX столетие. Определить, какие жертвы были принесены государством для достижения поставленных в XVIII и XIX столетиях армии задач.
Далее, предположено было рассмотреть и сделать оценку всех границ наших, дабы выяснить, где мы довольны этими границами, где недовольны. Затем надлежало выяснить силы и средства наши на различных вероятных театрах войны и силы и средства наших вероятных противников.
Определив, как вывод из этих работ, какие задачи переходят на нашу армию на XX столетие, и надлежало, в зависимости от важности этих задач, составить предположения к дальнейшему усиленно нашей армии, и увеличение ее боевой готовности.
В виду обширности предположенной работы и научности ее характера, мною привлечены были к участию в ней профессора Академии Генерального штаба: по историческому отделу полковник Мышлаевский, по военно-статистическому отделу г.-м. Золотарев и по административному – полк. Гулевич. Все сведения по отделам стратегическому и по железнодорожному доставлялись отделами Главного штаба.
Весной 1900 г. работа эта была окончена, напечатана и 14 марта 1900 г. представлена Его Императорскому Величеству.
С соизволения Государя Императора несколько экземпляров этого труда (за выпуском данных особо секретного характера по стратегической части) были розданы министрам финансов, иностранных дел, внутренних дел, государственному контролеру и некоторым другим лицам.
Выводы этого труда легли в основание составленного в военном министерстве плана мероприятий по военному министерству в пятилетие 1898–1902 гг.
В 1903 г., относительно всего исполненного по военному министерству в пятилетие 1898–1902 гг., был напечатан и представлен на Высочайшее обозрение обширный отчет. Из этого отчета видно, какие были у нас нужды, какие отпущены были средства на удовлетворение этих нужд и какие из нужд, в виду совершенной недостаточности отпущенных средств, пришлось признать наиболее важными и удовлетворить в первую очередь. Наконец, в 1903 г. представлен и утвержден план мероприятий и на следующее пятилетие 1904–1908 гг.
Таким образом, деятельность в годы, предшествовавшие войне, велась по строго определенному плану, и по деятельности этой существуют печатные отчеты, по коим можно судить о достигнутых результатах. Так как, определяя задачи на ближайшие годы, военное министерство старалось осветить себе путь изучением уроков прошлых столетий, то и в настоящем моем труде, дабы выяснить основные принципы деятельности военного ведомства в 1898–1904 гг., необходимо было коснуться выводов, сделанных мною из изучения деятельности армии в XVIII и XIX столетиях, а также из изучения наших пограничных пространств и изучения боевых сил и средств наших и наших соседей.
«Итоги войны» состоят из двенадцати глав.
В первых главах этого труда я буду делать необходимые выдержки из моего всеподданнейшего доклада по военному министерству в 1900 г. и из отчета за пятилетие деятельности военного министерства в 1898–1902 гг., не оглашая тех данных из этих документов, которые и ныне еще сохраняют важный военный характер.
В последующих главах я буду руководствоваться документами по минувшей войне, моими дневниками и появившимися в нашей печати материалами, опуская опубликование таких данных, кои могут послужить нам во вред.
Я слишком близко стоял к событиям огромной важности, совершившимся на Дальнем Востоке, являюсь одним из главных виновников неудачи наших боевых действий и потому не надеюсь на вполне объективную оценку рассматриваемых мною в этом труде событий и лиц. Но цель настоящего труда лишь в малой степени заключается в оправдании от возведенных на меня лично обвинений. Я смотрю на свой труд лишь как на материал, который облегчит историкам минувшей войны правдиво выяснить причины наших неудач и этим дать возможность определить и средства избежать подобных неудач в будущем.