– Ну знаю.

– Так вот он у нас воду и очищает, – торжественно заявил этот негодяй.

Я на него посмотрела во все глаза, но парень явно не издевался, а говорил от чистого сердца.

– А… – начала я, – а сколько вы литров воды в день делаете?

– Да где-то под тонну, – ответил этот гад.

– И как часто меняете фильтр?

– Не реже раза в месяц, – твердо ответил хорек. – Потом, вы не думайте. Я же не зря МХТИ оканчивал. Все делается строго по науке. Вода получается даже полезнее, чем просто очищенная водопроводная. Ну, соль и сода туда добавляются просто для вкуса, чтобы обычную минеральную напоминало, но мы в бутылки еще добавляем набор всяких разных солей, которые очень полезны для организма. Причем все делается строго дозировано. У меня там мужик один работает – ну просто самородок. Он все эти соли в ведре намешивает, и представляете – прям из ведра отсыпает строго отведенную дозу.

– Ир, – сказал папульчик. – Ты мне водички не передашь? Что-то в горле пересохло.

– Тебе «Боржоми», – иронично спросила я, – или «Нарзан»?

– Ой, – сказал папулька, набухал себе в рюмку коньяку и залпом выпил.

– Слышь, Игорь, – нервно сказал папулька. – Так я же заходил к тебе в офис, когда долг отдавал. У тебя же там все чистенько, аккуратненько. Компьютеры-мампьютеры и никаких мужиков с ведрами.

– Так понятное дело, что никаких ведер, – ответил хорек. – Это же офис. В офисе делаются бумажки и подсчитываются доходы. А для разлива воды у меня несколько подвальных помещений по всей Москве арендовано.

– Компьютеры, говорите? – снова вступила в разговор я, радуясь, что можно сменить тему. – И под какой операционной системой работаете?

– Да черт ее знает, – отмахнулся хорек. – Какая разница? Я вообще этих железок не касаюсь.

– Это еще почему? – оскорбилась я. – Не доверяете техническому прогрессу?

– Балда это все, а не технический прогресс, – заявил Игорь Борисович. – Моя вода минеральная – вот это технический прогресс! Вот это бабки! А компьютер – это же большая дура, которая умеет только складывать и вычитать. Но, правда, делает это быстро.

Тут я внимательно посмотрела на супницу, которую незадолго до этого мамулька вертела в руках. Хорошая супница. Красивая. Обидно, конечно, будет ее расколотить о башку этого хорька, но для хорошего человека ничего не жалко.

– У меня там парень на компьютерах работает, – продолжал разглагольствовать хорек. – «Сисадмин» называется. Я его уволю скоро. Вот вы, Изольдочка, говорите – технический прогресс, – обратился он ко мне. – А парень, заметьте, целыми днями сидит и ничего не делает. Это, по-вашему, технический прогресс? Я ему сколько раз говорил: «Серега! Еще раз увижу, что ты вола пинаешь, уволю к чертовой матери!». Так он – нет чтобы сделать соответствующие выводы, еще начинает спорить и доказывать, что самый лучший сисадмин – ничего не делающий сисадмин.

– Так оно и есть, – подтверждаю я. – А вы что хотели? Чтобы он целыми днями носился по офису, поднимая рухнувшую сетку? У хорошего сисадмина все должно работать так, чтобы его вмешательство не требовалось. Если у админа есть работа, значит не работает сетка. Если сетка работает, значит у сисадмина работы нет, и он – хороший сисадмин. Ему за то деньги и платят, чтобы сетка работала. А если сетка работает, то ему делать нечего.

– Слушай, – поразился хорек. – Ты прям слово в слово говоришь так же, как и он. Но и это, – добавил он, – не помешает мне его в скором времени уволить.

Тут хорек замолчал и потрясенно посмотрел на меня.

– Или я что-то путаю, – наконец сказал он, – или у моего Сереги на компьютере твоя фотография висит.

Вот тут воцарилось настоящее тяжелое молчание.

– Ир, – разрядил тишину папульчик очень ласковым голосом, – ты бы отнесла на кухню супницу. Чего она здесь пустая стоит?

Я медленно поднялась с места, взяла супницу (папулька сделал зверское выражение на лице, мол, не смей!) и… отправилась с ней на кухню. Там мамулька яростно мыла посуду, грохая тарелки в раковину так, что было не очень понятно, как они не разбивались.

– Тебе он тоже не понравился? – спросила я осторожно.

– Не понравился? – возмутилась мамулька. – Да я эту заразу больше сюда и на порог не пущу!

– Ага, – согласилась я. – Это надо же – делает поддельную минеральную и еще этим гордится.

– При чем тут минеральная?!? – заорала мамулька. – Этот негодяй сожрал мою рыбу так, как будто это какой-то хек или минтай! И ни одного слова не сказал о том, что это за наслаждение! Со мной такое в первый раз! Все люди в этом доме с ума сходили от моей готовки, а этому Игорю Борисовичу что кусок черствого хлеба, что осетрина с грибами – один хрен, – и мамулька снова бросила в раковину очередную стопку тарелок. – Вот сейчас папа Боря его проводит, так папе Боре сразу кто-то что-то отвыкнет в моем лице. И сегодня папа Боря, – повысила голос мамулька, – будет спать в гостиной на диване!

– Это еще что, – сказала я нервно. – Оказывается, мой Серега работает у этого троглодита.

– Да? – поразилась мамулька.

– Именно!

– Вот это номер!

– Не то слово!

Наконец, мы с ней сошлись на том, что во всем виноват папулька, который затащил этого хорька в наш дом, после чего папульке минут двадцать перемалывались косточки со всех сторон. Вдруг дверь кухни раскрылась и на пороге возник сияющий хорек, позади которого семенил мрачный папулька.

– Что ж, друзья, – сказал хорек. – К сожалению, мне пора идти. Дела, знаете ли.

– Надо проверить, не пересыпал ли мужик в водичку цианистого калия? – с невинным видом поинтересовалась я.

– Юмор? – догадался хорек. – Юмор я ценю и люблю. Вы не поверите, у меня тоже иногда появляется желание в одну бутылку сыпануть крысиной потравки и посмотреть – кому эта вода достанется. И я чувствую, – с таинственным видом сказал он, – что отравится обязательно плохой человек.

Высшие силы, – он поднял палец вверх, – не дадут отравиться хорошему человеку! Так что я в данном случае буду выступать в качестве перста судьбы.

Пока я искала глазами по кухне – чем бы быстренько трахнуть по голове этот кривой палец судьбы, мамулька быстро спросила:

– А вы сами-то, Игорь Борисович, какую воду пьете?

– Я? – поразился он. – Я пью французскую «Перье».

– А свой продукт, – изображая полный наивняк, спросила мамулька, – почему не употребляете, раз там столько полезных вещей?

– Да у меня здоровье и так хорошее, – объяснил хорек. – Зачем переизбыток здоровья делать? Много хорошо – тоже нехорошо.

– Ну, – громко сказал папулька, за спиной хорька изображая процесс его удушения. – Давайте прощаться!

Игорь Борисович церемонно направился к мамульке и в своей обычной церемонной манере стал обслюнявливать ей руку, приговаривая, что уже давно не ел такого вкусного минтая, от чего мамулька то бледнела, то зеленела от злости и кидала такие взгляды на папульку, что тот уже и не мечтал дожить до ночи в целости и сохранности.

Зато у меня родилась очень удачная мысль.

Пока этот придурок слюнявил руку мамульке, я взяла очищенную половинку луковицы, которая лежала на кухонном столе, и сильно-сильно натерла ею руку. Так что когда этот хорек притопал со мной прощаться и с разбегу присосался к моей руке, я испытала просто истинное удовольствие. Лук весьма помог максимально сократить процесс прощания, потому что у хорька из глаз покатились крупные слезы, и он только и смог пробормотать, что такая реакция вызвана горечью расставания с этой прекрасной семьей, после чего быстро ретировался.