Ночь под открытым небом
Если верить приглашению, дорога до северо-восточной опушки леса, где величественно возвышалось гигантское тысячелетнее дерево, под сенью которого собирался «Оркестр Дубравы» великого Филина Гедеона Дубравного, должна была занять ещё полдня. Арчибальд решил, что не стоит отправляться в путь ночью, и предложил своему другу разбить лагерь на берегу реки. Друзья отказались от любезного приглашения семейства Сурков переночевать с ними в большой спальне в окружении двадцати чрезвычайно резвых детишек Иветты, бросавшихся подушками и путавшихся в простынях. Лису никогда раньше не доводилось разбивать лагерь, но это показалось ему делом нетрудным. Множеству литературных персонажей рано или поздно приходилось противостоять капризам природы и внешним опасностям – взять, например, доблестного рыцаря Кролика Фитцджеральда из книги «Королевство за морковку!» или Барана Симеона из «Ночи под открытым не-е-ебом. Путеводитель для больших и маленьких рогатых путешественников». Не было никаких оснований поддаваться панике. Надо только не прислушиваться к слабым доносившимся из подлеска шорохам, или потрескиванию веток, или шагам чьих-то мягких лап в темноте, или прорезавшему тишину ночи и леденящему душу рычанию… Бр-р-р! Арчибальд первый раз в своей жизни вздрогнул и на несколько сантиметров ближе придвинулся к своему другу – просто, чтобы защитить его, честное лисье слово!
Когда друзья начали устанавливать палатку, в которой им предстояло провести ночь, лис понял, что у крота имелся кое-какой опыт ночёвки под открытым небом. Фердинанд без раздумий схватил большой камень и забил в землю колышки, потом привязал к ним верёвки и закрепил палатку, чтобы её не унесло ветром; он мог забывать слова, но по-прежнему прекрасно помнил, что и как надо делать. В это время лис нашёл десяток круглых камешков, собрал сухие листья и несколько сухих веточек. Ему хотелось почитать перед сном, а для этого следовало позаботиться об источнике света. А для этой цели как нельзя лучше подходил походный костёр. На нём можно было также поджарить чудесные зефирки, которые лис не забыл захватить из дома.
– Фердинанд, дорогой мой, вот и готова наша стоянка! Надо признать, я нами горжусь! Как насчёт того, чтобы развести костёр и поджарить кое-что вкусненькое?
– Честно говоря, я очень устал, друг мой. Думаю, что мне лучше лечь спать. Что же касается костра, я это дело всю жизнь ненавидел. Зверям, знаете ли, не следует играть с огнём!
– Да ладно, Фердинанд, вы ведёте себя, как ребёнок. Неужели вы не хотите вдохнуть чудесный аромат зефирок, поджаренных на открытом огне? – спросил Арчибальд, показывая, как он будет нанизывать их на палочку и переворачивать на костре.
– Ни капельки! – проворчал крот, резко задёргивая оба полотнища у входа в палатку. – Прошу простить меня, но я – старое усталое животное! – послышался приглушённый голос, который вскоре совсем затих и сменился звучным храпом.
Ну и ну! Лису и в голову не могло прийти, что его друг способен так вспылить. Что ж! «В любой ситуации надо искать свою выгоду», – любил повторять когда-то его дедушка, Лис Корнелий. Если крот отказался от зефирок, тем лучше – хозяину книжного магазина достанется больше!
Аккуратно сложив камни, Арчибальд потёр друг об друга два кремешка – с их помощью он добудет яркие искры, которые, если случится чудо, подожгут сухие листья, а от тех, в свою очередь, разгорится хороший костёр, возле которого погреется лис. И чудо случилось: буквально через несколько минут робкий дымок превратился в великолепный костёр, выбрасывающий языки разноцветного пламени. Глядя на него, лис совсем расслабился. Он выбрал самую хорошенькую палочку и поджарил на ней несколько зефирок; они обжигали язык, и казалось, будто во рту у него разгорелся сладкий пожар, но благодаря этому лис согрелся и смог, наконец, приняться за чтение в свете костра.
Он захватил с собой первый том приключенческого романа, который горячо полюбил ещё в ту пору, когда был резвым лисёнком. На внутренней стороне обложки книги, заботливо переплетённой лапами его отца, стояла хорошо знакомая печать предыдущего хозяина книжного магазина: изображение лиса с чернильницей в лапе. «Надо бы всё-таки придумать мою собственную печать. Не могу же я вечно пользоваться печатью отца», – подумал лис. Эта книга была особенно дорога´ Арчибальду тем, что он до сих пор не знал, чем она заканчивается. «Путешественник, стремившийся к вершинам» – так называлась первая часть истории в двух отдельных томах: однажды, пока лисёнок был в школе, кто-то купил второй том. Вообразите себе его разочарование, когда, вернувшись, он обнаружил, что продолжение истории пропало! Несмотря на это, сам не зная почему, лис искренне привязался к этой книге – настолько, что, заработав свои первые орешки за помощь Мышке Фелиции в саду, он пришёл в магазин как обычный покупатель и на глазах гордых отца и деда, который в то время ещё иногда помогал в магазине, заплатил за книгу собственными деньгами. С тех пор он повсюду брал её с собой и перечитал уже многие сотни раз.
Описание приключений путешественника так захватило лиса, что он не заметил, как полог палатки откинулся, и из неё вышел крот. Он смотрел прямо перед собой, и по его взгляду можно было понять, что он не узнаёт своего друга. Фердинанд старался держаться подальше от огня.
– Мира? – спросил он сонным голосом.
– Я здесь, Фердинанд, не бойтесь, – ответил Арчибальд, откладывая книгу.
– Вы здесь, но кто вы? – спросил крот, и в голосе его послышалась такая злость, которой лис никогда не замечал за ним. – Мира, дорогая, ты здесь? Будь так любезна, ответь мне. Мира?
– Фердинанд, вы же знаете, что Мира исчезла и мы с вами… – Арчибальд не успел договорить, как Фердинанд набросился на него:
– Что значит «исчезла»? Что вы сделали с Мирой, подлый хищник? И что вы делаете в моём доме? – закричал он, ухватив лиса за полы пальто и тряся его изо всех сил.
– Но послушайте, Фердинанд, это же я, дядюшка Лис! – объяснил Арчибальд. – Вы не узнаёте меня?
Несколько секунд крот рассматривал своего друга, а потом снова закричал во всё горло:
– Не лгите! Корнелий – прекрасный зверь с белой шерстью и в очках в форме полумесяца! Никакой вы не лис, вы только прикидываетесь!
Арчибальд взглянул на обложку «Путешественника, стремившегося к вершинам» и понял, что крот говорил о его дедушке, который уже несколько лет щеголял изумительным серебристым мехом.
Болезнь Забвения и ночные сны перенесли Фердинанда в те времена, когда теперешний хозяин книжного магазина был ещё крохотным любознательным лисёнком. Конечно, пребывая в прошлом, крот никак не мог узнать своего товарища. Забытый на огне прутик с насаженными на него зефирками ярко вспыхнул, и отлетевшие от него искры подожгли несколько сухих травинок. И без того перепуганный крот пришёл в ужас и разрыдался.
– Мира, скорее вернись, Мира! Огонь наступает, нам надо убегать отсюда! Мира, милая, поторопись! Где ты, покажись!
Поняв, что ему не удастся успокоить или вразумить своего друга, лис быстро выбросил всё из своей холщовой сумки, побежал к реке и наполнил сумку водой. Чтобы вернуть крота в реальность, следовало, прежде всего, погасить огонь.
– Мира! Мира! – снова и снова кричал Фердинанд, вырывая из земли колышки, которыми крепилась палатка.
Когда лис выплеснул содержимое сумки на костёр, брызги воды попали на крота. Дым поднялся к небу, угасли последние языки пламени, и тут Фердинанд как-то странно взглянул на друга, растерянно наблюдавшего за ним, а потом отвёл глаза. Лис едва успел подхватить его, когда он начал падать, а потом долго держал в своих больших рыжих лапах.
– Мира, любовь моя, пойдём со мной… – бормотал в полусне старый крот.
– Не бойтесь, Фердинанд, со мной вы в безопасности.
– Дядюшка Лис, друг мой, так это вы? – ответил крот, открыв, наконец, глаза за запотевшими очками.
– Конечно, я, Фердинанд. Теперь вам надо немного поспать. А завтра мы отправимся на поиски Миры, хорошо?
– Конечно, Арчибальд, конечно.
И крот тут же уснул.
Лис устроил своего друга поудобнее на сложенной палатке возле погасшего костра и всю ночь просидел возле него. Проснувшись утром, Фердинанд ни о чём не помнил. Ни о своём ужасе, ни о пламени, ни о том, что он искал Миру, ни о том, что принял своего друга за его собственного деда. Он действительно не помнил ни о чём, кроме того, что на завтрак ему очень хотелось бутерброды с рапсовым маслом.