Воскресенье, можно никуда не торопиться, никакой будничной суеты. Я лениво поднялась с постели и подошла к окну – небо такое серое, что, глядя на него, сразу делаешь вывод – весь день будет таким же серым. И видится, что моросящий холодный дождь оплакивает потерянное настроение выходного дня.
– Какая неприятная сырость, – пробубнила я, и побрела в ванную, где, встав перед зеркалом, скорчила гримасу. Отражение повторило за мной, и стало расплываться бесформенной кляксой. – Зеркало что ли запотело? Когда успело? – не поняла я, и потянулась за салфеткой. Но не дотянулась. Почувствовала, что сама расплываюсь по зеркальной кляксе.
И вот, я была уже не у себя. Я стояла в коридоре пятиэтажного дома, по лестничным пролетам которого бегали перепуганные мокрые люди. Чуть позже, сбившись в кучку, они, едва не руша ступени, поднялись на четвертый этаж, и принялись долбить в дверь с номером «двенадцать». Дверь никто не отворил. Люди, бросая не самые добрые слова, не понятно в чей адрес, разбежались по своим квартирам. Я переместилась на третий этаж – и тут поняла – люди мокрые не из-за идущего на улице дождя, и не из-за того, что вспотели, занимаясь коридорным спортом. Их квартиры щедро заливало водой. Мысленно запинаясь о тряпки, тазики, ведра, я проскользила по лужам через квартиры всех пострадавших.
Пару минут спустя в подъезде появились трое мужчин с сундучками в руках. В мужчинах я сразу узнала сантехников. Окруженные жужжащими домохозяйками, они проследовали к квартире на четвертом этаже, и, казалось, уже собрались вскрыть ее, но за их спинами возникла высокая женщина.
– Что происходит? – испуганно и гневно спросила она.
– Да вы нас топите! Всех! – завизжали соседки.
– Не может быть! – женщина полезла в сумку за ключом. Как и полагается в такие моменты, ключ не захотел находиться. Женщина нервно высыпала содержимое сумки прямо на пол. Схватила звякнувший о ступеньку ключ и, несколько раз оцарапав красивую металлическую пластинку вокруг замочной скважины, отворила дверь. На ее туфли хлынула волна холодной воды. Женщина взвизгнула и, подняв голову к потолку, закричала громче остальных:
– Да это же меня топят!!!
Все кинулись на пятый этаж. И уже без всякого стеснения, принялись выламывать дверь, – на этот раз, точно вычисленного виновника, – долбя об нее кулаками и даже коленями.
– Всегда дома сидит – носу на улицу не кажет. А тут, запропастилась куда-то, – заворчали соседки.
– Так, если это Любовь топит, кто же за все отвечать будет? – даже побледнела женщина со второго. – У меня же все теперь на выброс, поди.
– А у меня? – перехватила эстафету хозяйка квартиры на первом этаже. – Вся техника, мебель, и даже вещи…. А обои….
– Что там, ваши обои, – взяла слово последняя прибывшая на место происшествия. – У меня ремонт, вон, свежий. Только закончила. И дорогой. И техника новая – дорогая…. И….
– Да у вас все дорогое, – сказала соседка с третьего этажа. – Где только деньги на все берете?
– Где я деньги беру – мое личное дело. А вот, где Любови их взять, чтобы нам наши убытки компенсировать – это уже проблема общая.
– Да негде ей их взять. У нее же, кроме пенсии, никаких доходов нет, – уже чуть не рыдала соседка со второго. – Хоть засудитесь! – из тряпки моря не выжать! Ой, тряпки….
Женщины испуганно переглянулись и, оставив сантехников разбираться с квартирой на пятом этаже, расплылись к своим морям.
– Вот это, точно, неприятная сырость, – обличила я себя в недавнем недовольстве, и выскользнула во двор дома. – А плаксивая погода, – это пустяки…. – Я подняла невидимые глаза к небу и замерла. Небо было абсолютно чистым, приятно голубым, а золотое солнце выражало желание напечь мне голову, но, к моей маленькой радости, было не в силах этого сделать.
– Какой сегодня день? – Я устремилась в квартиру одной из пострадавших, где краем глаза заметила висящий на стене календарь с волнистыми от влаги страницами. – Красный прямоугольник четко показывал, что день сегодня сегодняшний. – А время? – Я глянула на часы – двенадцать тридцать две.
Меня потянуло ко мне. Но не как прежде. На лету я успела разглядеть местность, название улицы, и номер дома.
Я все еще была в ванной. Только не стояла, а сидела, прислонившись спиной к стиральной машине.
– Ну, так ведь нельзя, – подняв себя на ноги, я тщательно ощупала голову, осмотрела локти, и сделала легкую разминку. – Вроде, нигде ничего не болит. Но я ведь могла удариться, например, о ванную. Что за странные методы телепортации?
Из спальни донеслась знакомая мелодия. Я сразу поняла, что звонит Вера – та самая моя подруга, из окна которой был виден «Счастливый перекресток». Так я его назвала, когда то, что должно было произойти, не произошло.
– Ты видела, что творится за окном? – даже не поздоровавшись, выпалила Вера. – А у меня, ведь, сегодня фотосессия на природе! Особенная фотосессия! Ну, скажи мне, где справедливость?
– Во сколько у тебя фотосессия? – осведомилась я.
– А какое это имеет значение? Ты видела небо?
– А кто его не видел?
– Прекрати паясничать! – рассердилась подруга. – Что, посоветуешь переносить знаковую фотосессию в на тысячи раз зафотографированное бесчувственное помещение? Кстати, она назначена на двенадцать тридцать.
– Не посоветую, – улыбнулась я трубке. – Успокойся и просто поверь мне. Без лишних вопросов, поверь. Я знаю точно, что твоя фотосессия пройдет под абсолютно чистым небом. Главное, не забудь о головном уборе.
– Да с чего ты…, – начала подруга.
Но, подумав о чистом небе, я одернула себя и перебила ее.
– Если хочешь продолжить разговор, позвони попозже. Мне нужно сделать срочный звонок. Сантехников вызвать.
– У тебя авария?
– Да не себе. Женщине с соседней улицы.
– А почему ты вызывать должна? – не поняла Вера.
– Длинная история, не думай об этом. – Мне совсем не хотелось что-то объяснять. К чему бы это привело? Только к еще большему непониманию.
– Ну, конечно, тебе всегда же есть дело до чужих проблем! Вечно ты взваливаешь на себя чужие заботы. Вот, чудоголовая!
– Какая есть, – невесело усмехнулась я. – Главное, ты ни о чем не волнуйся – у тебя все будет отлично! Прости, пока. – Я резко положила трубку и набрала номер коммунальной службы. Назвавшись соседкой с нижнего этажа – не уточняя, какого именно, – и изобразив в голосе сильнейшую панику, я сообщила об аварии, произошедшей на верхнем этаже, потребовав, чтобы сантехников прислали по названному адресу сейчас же. Учитывая масштабы происшедшего, мне пообещали, что через десять минут работники будут на месте.
Мне же потребовалось пятнадцать, а то и двадцать минут, чтобы собраться, выковырять из кладовой заброшенный зонтик, и тоже прибыть на место происшествия.
У подъезда было тихо, если не считать пожилую женщину, перекрикивающуюся с такой же пожилой женщиной, стоящей на балконе пятого этажа.
– Нет, Люба, подниматься не стану! Высоко ты забралась! А у меня итак уже ноги гудят. Не бойся, не промокну – под козырьком сухо.
– Ну, подождешь еще немного? Успеем, поди, еще подарок твоему внучку выбрать. Не разбегутся же за полчаса все игры из магазина? – спросила женщина, стоящая на балконе.
– Да уж, подожду, – ответила, стоящая у подъезда. – Если толком объяснишь, что у тебя там приключилось.
– Не поверишь, Мила. Я уже на пороге стояла, собиралась тебе на встречу выйти, а тут, как забарабанят в дверь. Открываю, а мне заявляют, что я соседей топлю. Я говорю, что они что-то перепутали. У меня ни капельки на пол сегодня не падало. А один уперся и говорит, что аж до первого этажа уже залило. «Чем залило-то?» – спрашиваю. Он отвечает: – «Да хоть чаем. А, если соседи жалуются, – мы обязаны проверить». Настырный такой. А что делать? – я пустила. Ванную осмотрели – сухо. Я говорю: – «А вы чего ожидали?». – А второй смеется: – «Точно другого, раз нас в выходной день дернули». На кухню провела – и там все чисто.
– Ну, так, чего не выходишь тогда? – непонимающе спросила, стоящая у подъезда.
– Ну, так ты ж дослушай! Они уже передо мной извинятся стали за беспокойство, но тот, что настырный, возьми, да и загляни в ванную напоследок. А труба как лопнет! Его аж с ног до головы водой обдало. Ну, сразу сигнал третьему – что у подвала их ждал, – дали. Тот воду перекрыл. Теперь вот, чинят.
– Что за чудеса такие?
– Да вот, не знаю. А то знаю, что если бы успела с тобой уйти….
– Так мы ж не в ближний путь собрались, – встревожено закачала головой, стоящая у подъезда.
– А что твой племянник Габриель? Так и не женится? – сменила тему, кричащая с балкона.
– Да он, похоже, даже и не старается невесту себе найти. Мы с Сонечкой уже чьи только фотографии ему не показывали…. Случайные встречи с племянницами, да внучками всех своих подружек устраивали. А он…. Не интересны ему даже красавицы из красавиц, видите ли.
– Ну, вы в этом деле не специалисты. Ты не беспокойся. Вот соберемся на дне рождения Елисея, я с ним там поговорю. Поверь, быстро проблема решится.
Мне от слов старых подруг стало как-то не по себе, вдруг спрятаться захотелось, где-нибудь в густой-густой тени деревьев. Я и не знаю, почему. Нет, на самом деле, знаю. Потому, что мое, все никак не случающееся замужество, тоже обсуждают все, кому не лень. А не лень – абсолютно всем, кто со мной хоть капелечку знаком. Как будто, в без малого двадцать восемь, не только замужем давно пора быть, но уже и внуков нянчить. А жениха даже и на горизонте еще не видно. Как мне всеобщие мечты-то исполнить?
При моем мысленном бегстве в тень, мне даже смешная мысль в голову пришла – подойти к пожилой даме, да и смело предложить себя в жены ее нестарательному племяннику. Я, конечно, не красавица…. Ну, раз красавицы ему не интересны, то, это, наверное, означает, что он ищет именно меня! Но я, естественно, просто посмеялась над собственными мыслями, посочувствовала Габриелю, и забыла о бегстве.
Скоро на хмуром небе открылось чистое голубое окно, я сложила зонтик, дождалась, пока сантехники, а следом за ними и довольная хозяйка квартиры на пятом этаже, покинули подъезд и, радуясь за спокойствие тех, у кого не случился потоп квартирного масштаба, пошагала домой, намереваясь позавтракать сладким пирожным, вместо каши. А что? – после странных приключений, можно позволить себе такую вот детскую выходку! Я знаю, – вы согласны.