Я не помню, как уснула. Вероятно, это произошло мгновенно. Помню, как я сняла очки и положила их на тумбочку, возле кровати, а дальше, словно провал…
Когда я проснулась, Валеры рядом не было.
– Ой бля… – простонала я и перевернулась на спину.
Я схватилась за голову. В какой–то момент я почувствовала, что Валера стоит рядом. Он подал мне мои очки.
– Проснулась? – с улыбкой произнес он.
– Спасибо, – я надела темную оптику на свое сонное лицо, – не знаю… Вроде проснулась… Который час, Валер?
– Почти десять.
– Нормально. Папа просил, чтобы до двенадцати вернулась. Ему по делам надо… Успею голову в порядок привести.
– Да успеешь, конечно, – сказал Валера и присел рядом со мной.
Я протянула руку и нащупала его мощную ладонь. Наши пальцы нежно переплелись, в порыве трепета и невероятного тепла друг к другу.
– Валер, если ты скажешь, что у тебя нет кофе, я тебя убью… – сказала я и беззвучно засмеялась.
– Ну значит жить буду, потому что кофе ты сама вчера покупала.
– Когда… – я напрягла лицо, мои брови нахмурились.
– Так мы же вместе в магазин, за коньяком ходили. Ты мне в магазине, раза четыре сказала, чтобы я кофе взял. Тут надо быть конченым долбоебом, чтобы не взять то, о чем тебе по сто раз в минуту говорят.
– А… точно… Вспомнила… Не, ну так, ты же как раз и есть, конченый долбоеб… Поэтому я и спрашиваю, вдруг ты не взял кофе… – ухмыльнулась я и легонько царапнула мужскую ладонь своим коротким ноготком.
– Ах ты, сучка… – Валера навалился на меня и стал тихонько кусать мою шею.
Мы весело смеялись и катались по всей кровати. Каждый старался быстрее оказаться сверху. Но в конечном итоге, Валера все же, занял свою высоту и уютно устроился на моем теле.
Его бедра мгновенно оказались между моими ногами, руки уперлись в кровать так, словно он собирался меня трахать. Его член был невероятно твердым и горячим. Он настойчиво упирался мне в письку.
– Все, прекрати, у меня сил нет. Башка тяжелая… – задыхаясь от этой активной игры, произнесла я, – иди лучше кофе мне делай…
– Не могу, у меня хуй встал… – шепотом засмеялся он.
– Валер, отстань от меня, ради Бога… – я тоже засмеялась и попыталась оттолкнуть мужчину, но в этот момент, он целиком навалился на меня, и просунув руку себе между ног, быстро направил в меня свой мощный отросток.
Его "каменный" орган с трудом протиснулся в мое сонное сухое влагалище.
– Ай, блять. Валер, ты дурак? Отъебись от меня, а… мне больно… – простонала я и негромко засмеялась, – дай мне в туалет сходить, кофейком напои, потом уже еби, маньяк чертов! Ты сам то не чувствуешь, как у меня все сухо там?
– Извини, – засмеялся он в ответ, – ты же знаешь, у меня утром так стоит, что я не могу терпеть.
– Ну давай, тогда быстрее, делай свое дело, чего замер то? Я ссать хочу и кофе… – капризно, уже в голос, проныла я, и чуть приподняв ноги, согнула их в коленях.
Валера тут же начал возбуждено раскачиваться на мне. Честно, было немного неприятно от сухости, но я никогда не отказывала ему в сексе… Я считаю, что если у мужика встал, то надо, чтобы он кончил… Нельзя мучить мужчину, а то будут застои семени и как следствие, ухудшение потенции, а мне это никчему… В конце концов, хранить его мужское здоровье– в моих интересах.
Вскоре, в моем влагалище появилось пару капель возбуждения, но все равно было чертовски сухо и дискомфортно… Я начала жарко дышать и сладко постанывать, пытаясь возбудить мужчину до предела, чтобы он быстрее кончил. И кажется, это помогло. Я знала, что Валера влюблен в мои тихие стоны, ахи и охи…
Буквально через минуты три, он резко вскочил с меня. Я быстро протянула руку к его дрожащему члену, несколько раз дрочнула его и на мой живот тут же упало несколько тяжелых, горячих капель.
– Все, отвали! Нашел время приставать… Сначала напоит с вечера, потом издевается с утра… ты же знаешь, что я с похмелья не боец… Пока не попью кофе и не покурю, я абсолютно равнодушна к жизни.
– Ну не сердись ты… Сама знаешь, какая у меня с утра эрекция… Если упустить момент, потом яйца болят и член уже толком не стоит… Ну не дрочить же мне, рядом с голой девушкой… – засмеялся он, вытирая мой живот своей футболкой.
– Ну все–все, успокойся. Я не сержусь. Пиздуй, кофе делай, мой утренний маньячина! – я чуть приподняла корпус, отобрала у него футболку и начала более тщательно вытирать свой живот и сиськи, на которые тоже попало пару незначительных капель спермы, – ну иди, Валер. У меня башка болит, мне кофе нужен, – я хлестнула его футболкой и обессиленно упала на спину.
Валера ухмыльнулся и удалился на кухню. У него была очень маленькая, однокомнатная квартира, в которой были лишь кухня и зал. Они разделялись стенкой и создавали впечатление, что это все– одна комната.
Я лениво поднялась с кровати.
– Ой… – снова протяжно простонала я, хватаясь за голову, – Валера, с тобой вообще нельзя встречаться… У меня от встреч с тобой побочные эффекты.
– Это какие же? – как–то бодро выкрикнул он из кухни.
– Не знаю… Аллергия, наверное, на тебя, потому что после ночи с тобой, все тело покрывается засосами, укусами, пизда болит, голова тяжелая… – я попыталась засмеяться, но похмельная пульсация в голове не позволила мне этого сделать.
– Пизда болит, после встреч со мной? Ты же вчера говорила, что тебе мало секса, что я стал скучным и вялым…
– Валера, ничего ты не понимаешь в женских провокациях… Я просто хотела спровоцировать тебя на страсть.
– Ну и как, получилось?
– О да… – я улыбнулась и провела рукой по низу живота, – очень даже, хорошо получилось…
– Хватит орать из зала, иди сюда!
– Подожди, поссать надо и умыться… – пьяно произнесла я и поднялась на ноги.
Не одеваясь, я зашла в туалет и сонно плюхнулась на унитаз.
– Кофе готово! – сказал Валера, открывая туалетную дверь.
– Уйди отсюда, извращенец, проклятый! – ухмыльнувшись, прошипела я, когда мощная струя мочи стала вырываться из моего вялого тела.
– Ну может меня, возбуждает слушать, как вы, девушка, громко журчите… Может я хочу взглянуть, как у вас из дырочки льется эта горячая желтая жидкость…
В этот момент, я с улыбкой потянулась к унитазному ершику, как бы угрожая бросить его, в стоящего передо мной шутника.
– Все–все, понял, ухожу… – засмеялся он, – давай быстрее, писающая девочка, кофе остывает.
– Да блин, уйди ты отсюда, ради Бога! Дай поссать нормально, маньяк недоделанный! – крикнула я, отрывая кусок туалетной бумаги.
Когда я, умытая и более–менее свежая, выползла из ванной и зашла в кухню, мне в нос ударил дурманящий аромат свежесваренного кофе.
Валера определенно находился где–то рядом. Кажется, он сидел за столом.
– Ммм… Всегда бы начинал свое утро с красивой голой девушки…
– Ой, не льсти, давай, пиздабол… – ухмыльнулась я, – лечи, давай, свою голую девочку. А то сдохнет она здесь и вонять будет, на всю квартиру.
– Боже, откуда в тебе столько гадости, Даша! – снова ухмыльнулся он.
– Кофе мне дай, блин! И я сразу стану хорошей и пушистой.
– Да вот он, перед тобой стоит, ты что… – удивился Валера.
Я напрягла нос.
– А, точно… спасибо… – я взяла кружку в руку.
– Приводи себя в порядок. У нас сегодня репетиция в пять. Не забудь… – сказал он, громко отхлебывая кофе.
Порой меня раздражало такое обращение, словно он мой начальник. В нашей рок–группе Boiling point(что в переводе “Точка кипения”), я являюсь основателем и бессменным лидером, на протяжении трех лет.
Я пишу музыку, тексты, наставляю всех участников группы, постоянно собираю их вместе, покупаю струны и другие расходные материалы. Я также снимаю репетиционные базы и выступаю в роли соло–гитариста и вокалиста.
Я обладаю достаточно серьезными гитарными навыками и мощным гроулингом. Для тех, кто не в теме, гроул– это такой грубый тип вокала, похожий на рычание.
Мы играем экстремально тяжелую музыку в жанре death–metal и black–metal. Мой внутренний мир находиться далеко за пределами здравого смысла… Мой поэтический менталитет часто пугает нормальных людей. Себя же я никогда не считала нормальным человеком.
В этой жизни я не знаю ни меры, ни нормы. Мое состояние души всегда стремилось выйти за пределы установленных правил и жить так, как нравиться, а не так, как того требует общество. Уверена, что многим из Вас, вполне возможно, понравилась бы наша музыка, только Ваше воспитание, семейные привычки и общественные нормы восприятия, не позволят Вам слушать это открыто…
Я отхлебнула из кружки и злобно поставила ее на стол.
– Валера, прекрати так со мной разговаривать! Я пишу тексты, музыку, я ищу возможности для выступлений, договариваюсь с пиарщиками. Я даже подгоняю вас и объединяю постоянно. Не тебе мне такое говорить.
– Ага, какая ты ответственная, капец… – с издевкой в голосе произнес он, – только пиздеть можешь, а потом лажаешь на выступлениях.
Я едва не взорвалась от возмущения.
– Закрой свой рот, ублюдок! Я с гитарой провела больше двадцати пяти лет! И эта, как ты говоришь, “лажа”, не моя вина… Это произошло только потому, что ты, придурок, не предупредил Игоря о том, что в песне “Померкший свет” мы меняем твой диез, обратно на “ре”… Поэтому вы с Игорем сыграли до–диез, а я в это время, как положено, обыгрывала ноту ре!
– Да не нужна там твоя ре. Это лажа.
– Дебил, какая нахрен лажа. Лажа с твоим диезом, а ре там вполне уместна! Диеза там и не должно быть. И не было изначально… Это ты Игоря на репетиции взбаламутил, чтобы он интервал поменял… Лично, я не утверждала диез в этом месте.
– Она лучше звучит, Даша! Это же очевидно!
– Да что с твоим слухом, придурок. Это же дисгармония. Ты вообще помнишь какая это тональность? Откуда ты до–диез там взял…
– У меня все отлично со слухом. И не смей больше называть меня придурком.
– Так ты и есть самый настоящий придурок… Все, иди на хуй! – я резко встала и пошла в зал, одеваться.
– Что ты сказала? – Валера пошел за мной.
Я остановилась возле кровати и лицом повернулась к приближающейся "опасности". Мой горе–любовник, как обычно, крепко схватил меня за запястье.
– Пусти, козел! Больно! – я звонко ударила его по лицу, и получила такую ответную пощечину, что с меня едва не слетели очки.
– Никогда не смей называть меня придурком и посылать.
– Да пошел ты! – выкрикнула я, пытаясь освободить свои руки.
Но Валера крепко и больно держал мои запястья.
– Заткнись, сука!
Мой гнев закипал все сильнее и сильнее. Я по–прежнему безвольно пыталась освободить свои запястья из цепкой мужской хватки.
– Пусти меня, ублюдок! Ненавижу тебя! – злобно прошипела я.
Валера резко отпустил мои руки и чуть оттолкнул меня от себя. В следующую секунду я почувствовала резкую, но не сильную пощечину и крепкую хватку на своей шее.
– Не трогай меня! – сдавленно прошептала я.
Чувствуя, как мои артерии тщательно массируются сильными пальцами, я непроизвольно вцепилась в мужскую руку.
– Заткнись, я тебе сказал! А то задушу, нахуй…
Он снова резко оттолкнул меня. Моя злоба и страсть закипели с невероятной силой. Я болезненно потерла шею и с жестоким оскалом выдохнула. Валера подошел ко мне вплотную и грубо прижал к себе.
Он властно схватил мои короткие волосы, насколько позволяла их незначительная длина и чуть потянул вниз. Моя голова слегка задралась.
– Отвали от меня, я ненавижу тебя… – страстно прошипела я.
Валера взял меня за подбородок, мои губы чуть приоткрылись. Он тут же прикоснулся к ним своими жаркими губами. Мы начали страстно целоваться. Валера отпустил мой подбородок, и не прекращая яростного поцелуя, крепко меня обнял. Его руки нахально легли мне на жопу, я возбужденно обхватила его шею.
Наши губы сладко скользили, звонко чмокая своей бесконечной влажностью.
– Сволочь, мразь, ненавижу… – шептала я, периодически отрываясь от сладкого поцелуя.
Разумеется, это были лишь слова. Валера очень дорог мне. Он никогда не бросал меня в трудную минуту… Он может сорваться и приехать ко мне в два часа ночи, если я попрошу его об этом. Даже если ничего страшного не случилось.
Однажды, он приехал ко мне из другого города, в который был откомандирован на три дня, по работе. (Валера главный менеджер в небольшой, но стремительно процветающей фирме, по продаже бытовой техники)
В ту ночь он приехал ко мне во втором часу, угробив хуеву тучу бабла на такси, из другого города… А я всего–то, сказала ему, что мне грустно, одиноко и хочется плакать…
Ему всегда было плевать на мои слова о ненависти. Он понимал, что это моя особенность. Моя нетрадиционная, нестандартная страстность. Мой, так сказать, формат возбуждения… Мы оба заводились от ярости… Хотя, стоит отметить, что наша ярость должна быть реальной, а не наигранной. Мы часто ругаемся по пустякам, а потом трахаемся, как в последний раз.
По–своему я очень ценила Валеру. Он мог быть грубым, но как бы он не был зол, никогда не бил меня… Да, он мог дать мне пощечину, мог больно хватать за руки, за шею и даже выпороть, но все это делалось крайне сдержанно и не травматично. В эти моменты я понимала, почему я с ним…
Наш поцелуй продолжался не более минуты. Вскоре Валера поставил меня на край кровати, на четвереньки, а сам остался стоять на полу. Он больно шлепнул меня по жопе и жестко засунул в меня свой крупный член. Мои ноги были широко расставлены, я оперлась на локти, и чуть задрав голову, резко вскрикнула.
Валера почти сразу же начал драть меня изо всех сил, которые только были в его безудержном темпераменте. Мне было больно и приятно, одновременно. Сложно описать эти ощущения. Мне вообще, кажется, что испытывать страсть от боли, может только женщина… Это неописуемое ощущение.
Я чувствовала, как цепкие пальцы вцепились мне в ягодицы. Мои стоны снова заполнили весь зал и кажется, сотрясали стены. Бешеные, громкие телесные шлепки возбуждали меня все сильнее и сильнее.
Валера никогда не терял своего мощного, боевого ритма в такой позиции. Он трахал меня так бурно, что в какой–то момент, я начала кричать от восторга и переполняющей меня страсти.
Это продолжалось не менее десяти минут, после чего Валера резко развернул меня к себе. Я по привычке, послушно подставила свой ротик под его член. Но не успела: первая струя улетела куда–то через меня, отдельными капельками, забрызгав мне очки.
Я быстро взяла губами возбужденную, горячую головку. Мои руки жадно обхватили мужские бедра. Я судорожно мяла напряженные, словно орех, ягодицы. Валера плотно прижал мою голову к своему лобку, дрожащий мужской орган глубоко вошел мне в глотку.
Валера резко вздрагивал, его тело дергалось, член пульсировал, выбрасывая мне в горло бесконечные струи жаркой, немного солоноватой жидкости. Едва не захлебываясь, я стала глотать обильные потоки мужского семени.
Вскоре, Валера вытащил из меня свой мощный орган. Задыхаясь от приступа кашля, я жадно обхватила качающийся передо мной член и стала контрольно облизывать его головку. Валера хмыкнул и нежно погладил мои черные как ночь, волосы.
В течение следующих тридцати минут мы снова пили кофе. Я уже была одета, в свои темно–синие джинсы и черную тонкую маечку.
– В следующие выходные у меня будем трахаться! – делая глубокий глоток кофе, вдруг сказала я, – понятное дело, что тебе хочется дома, но мне не с кем так часто оставлять дочку… Ты изначально знал, что у меня ребенок.
– Ага… опять тихориться под одеялом и без света…
– Что ты за ерунду выдумываешь… А кто, на прошлой неделе, драл меня так громко, что порно актеры бы позавидовали? Ты же знаешь, что у Киры в комнате теперь изоляция звука стоит… она не слышит нас, забыл?
– Да, точно… – с улыбкой ответил он, звучно отхлебывая кофе.
Валера вызвал мне такси. Машина была подана буквально, через пять минут.
– Все, я пошла, Валер. Пора мне… – я встала и направилась в прихожую.
– Давай, приводи себя в порядок, ты нам со здоровой головой нужна… – ухмыльнулся он.
– Позвонишь мне вечером? – спросила я, заправляя ноги в босоножки.
– Конечно, – он обнял меня и нежно чмокнул в губы, – ладно, все, топай, а то, малая соскучилась.
Я усмехнулась и открыла дверь.
– Пока, мой сладкий… – кокетливо улыбнулась я, – не забывай дрочить на мои фотки, мне будет очень приятно.
– Вот, сучка… – ухмыльнулся Валера.
Мы весело засмеялись.
Когда я вышла из подъезда, улица встретила меня свежим весенним воздухом. Я с наслаждением вдохнула его и подошла к машине, что стояла перед подъездом.
– Здравствуйте, на Архангельскую 32?
– Да, – ответил таксист.
Всю дорогу я слушала скучного водителя и думала о Валере. Честно, он лишь раздразнил меня. Я не знала, чего конкретно я хочу в сексе… Точнее, знала, но не до конца осознавала это…
Кто бы меня не трахал, я постоянно оставалась неудовлетворенной. Мне хотелось все больше и больше. Валера приезжал ко мне лишь раз в неделю, а Амели с Андреем и вовсе, приглашали меня в гости, не чаще одного раза в месяц.
Но они тоже едва могли удовлетворить меня. Андрей неплохой ебарь, с крупным и хорошо стоячим членом. Правда, он несколько полноват, но двигается очень активно и страстно. Как говориться, попотеть с таким вполне можно, не уснешь… Но мне и этого было, чертовски, мало…
Что же касается Амели, это моя сладкая сказка. Я просто влюблена в ее страстные поцелуи. Мы можем делать это часами. Я всегда, с вожделением слушала, как она возбуждается, как часто и страстно она дышит, когда я жадно облизываю ее губы и сосу язычок…
Во время поцелуя она всегда гладила мое лицо, волосы, шею, грудь. В ее движениях всегда было столько желания, что я порой забывала об Андрее… Нет, я никогда не думала о каких–то серьезных связях с женщиной, но в качестве эксперимента, меня очень заводили однополые радости.
Амели – 23 летняя, стройная девушка с милым, ангельским голоском, очень корявым русским языком и слабым, легко управляемым характером. Она приехала к нам из Америки шесть лет назад, чтобы проходить у нас интернатуру.
На своем рабочем месте она познакомилась с Андреем и влюбилась в него как кошка. Они вместе уже около четырех лет. Оба они, молодые врачи–интерны, только она педиатр, а он– хирург.
Конечно, эксперименты с Амели тоже не особо удовлетворяли меня, но они дарили мне глоток чего–то нового и необычного. Разумеется, она не могла трахнуть меня, но она дарила мне разнообразие, в виде нежности, ласки и трепета.
От мужчин я никогда не ждала этого. Мужчина всегда был для меня страстью и огнем. Мужчина для меня– это самец, который, безудержной силой подавляет любое сопротивление, берет женщину всю… целиком…
Я вышла из такси и направилась в сторону дома. Когда я открыла дверь в подъезд, Амели позвонила мне и предложила провести вместе ночь, с вином, общением и безумными поцелуями до рассвета.
Она часто приезжала ко мне одна. Андрей был не против. Мы пили вино, болтали и ночами напролет сосались, как два безумных, влюбленных подростка. Мы действительно, целовались и гладили друг друга, до настоящего безумия.
Наши поцелуи каждый раз достигали такого пика возбуждения, что нам приходилось применять пальчики и игрушки, которые Амели, иногда, привозила с собой.
Правда, на этом все заканчивалось… Нет, мы не брезговали друг другом, но почему–то не решались на оральные контакты… Амели пару раз пыталась склонить меня к совместной кунилингусной радости, но я не позволяла ей делать этого.
Я с радостью приняла предложение моей сладкой девочки и положила трубку.
Когда двери лифта открылись на седьмом этаже, я устало вывалилась из него и направилась к своей двери, на ходу доставая из сумочки ключи.
– Мама! – весело закричала Кира, когда я закрыла за собой дверь.
Я чуть напрягла нос и почувствовала, стоящего неподалеку отца.
– Ну, как у вас тут дела? – улыбнулась я, скидывая босоножки.
– Да хорошо, как же по–другому, – спокойно ответил отец, – ты как отдохнула? Как там Валерка то? Готов завтра, к утренней рыбалке?
– Ой, па! Не знаю, я не спрашивала. Сам позвони. Меня ваша рыбалка, как–то мало интересует… мне от Валерки немного другое нужно… – хмыкнула я, обнимаю свою маленькую бандитку.
– Ну это понятное дело, – с улыбкой ответил отец, – ладно, позвоню.
Я присела перед дочкой на корточки и нежно чмокнула ее в носик.
– Ну, как ты себя вела, засранка моя?
– Я хорошо себя вела, правда–правда, мам! Мне деда даже торт купил. Я тебе целых два кусочка оставила. Знаешь, какой вкусный?
Я умиленно усмехнулась.
– Целых два кусочка? Ну наливайте тогда чаю маме, попробуем ваш тортик, – я поднялась на ноги и направилась в ванную.
Скинув с себя свою черную майку и джинсы, я быстро накинула белый домашний халат, и лениво завязывая пояс, вышла из ванной. Мы расселись за столом. Кира подала мне чашку горячего чая, предварительно налитого дедушкой.
Я взяла себе кусочек торта, второй вернула дочке. Когда довольная Кира напилась и наелась, я почувствовала на себе серьезный взгляд отца.
– Кира, девочка моя, – вдруг сказал он, – беги в зал, поиграй, мне надо с твоей мамой серьезно поговорить.
Кира вздохнула и убежала в зал. Я повернула голову в сторону отца.
– Пап, что–то случилось? – напряженно спросила я, пытаясь уловить его запах, по которому я обычно, определяю спокойствие или взволнованность собеседника.
Отец был, определенно, не спокоен…
– Да, случилось, Дашенька, случилось… – тихонько вздохнув, ответил он.