– И звук такой – бабах! У меня так над ухом – вжух! Ветром всего обдало! А потом смотрю – в щите у полицейского вот такая дыра! – Александр двумя пальцами поднял вверх пончик, густо обсыпанный сахарной пудрой, и посмотрел на свою собеседницу через дырку, но, заметив недоверие на ее лице, поспешил добавить: – Ну, почти такая.
Татьяна осторожно поставила кофейную чашку на блюдце и, наконец не выдержав, откинулась на спинку стула и звонко расхохоталась. Она картинно махнула рукой на своего собеседника и, все еще не отсмеявшись, заметила:
– Саша! Ну ты, конечно… Тебе бы фантастические книжки для тинейджеров писать.
Про боевых магов. Если бы там хоть кто-нибудь оружие применил, то загребли бы всех и до сих пор в отделении держали.
– Ох, малыш, какая же ты все-таки наивная! Разумеется, – он решительно отбросил со лба прядь волос, – на журналиста моего уровня ведут охоту враги демократии всего мира! Снайперы-«кукушки» работали с деревьев… Точнее, могли работать…
Тут Александр заметил, что его спутница снова с трудом сдерживает смех, и поспешил переменить тему:
– Но ты права, это все совершенно не важно. А вот поехать с тобой – ну правда, никак не получается. Сама знаешь…
– Что ж, за четыре дня не соскучишься, – с напускным равнодушием ответила девушка, неожиданно заинтересовавшись огнями Тверской улицы за окном. – Но, – нахмурилась она, – все равно поздно отказываться. Уже и билеты на самолет куплены. Это ведь традиция, а ты ее нарушаешь…
Татьяна выжидающе замолчала, мерно постукивая ложечкой по столу. Александр долго собирался с ответом, понимая, что любая фраза сейчас будет неуместной. Но, когда он наконец набрал в легкие воздуха и открыл было рот, неловкую паузу прервало раздавшееся у него за спиной звонкое цоканье каблучков.
Официантка поставила на край стола миниатюрную коробочку со счетом и, сияя дежурной улыбкой, отчеканила:
– Наша директор просила вам передать, что она восхищена вашим драйвовым репортажем по поводу Машкинского леса и наше заведение дарит вам дополнительные десять процентов скидки. Вы благородный и бесстрашный человек!
На стол рядом с коробочкой легла золотая карта ресторана. Татьяна проводила официантку изумленным взглядом и обернулась к Александру:
– Что это сейчас было?
– Это был успех, детка! – ответил тот с невозмутимой улыбкой и игриво убрал челку набок.
Девушка отставила в сторону кофейную чашку и заинтересованно наклонилась к собеседнику:
– Бесстрашный? Она что, про твоих «кукушек», которые с деревьев стреляют? – спросила, подняв брови.
Александр задумчиво помешал кофе ложечкой и не спеша ответил:
– Да там не только это… Просто эти монастырские мастерские, про которые я писал, уж больно выгодное производство – крестики отливать, а деревья…
Калачев смял салфетку в маленький комочек и бросил на стол. Татьяна округлила глаза и прикрыла рот ладонью.
– Ну не знаю… Сейчас всё может быть… Вдруг они тебя и вправду убьют! Не разберутся и шлепнут, как эту белоглазую гниду-предателя в Киеве, который с певичкой жил.
Александр скорчил недовольную гримасу и отмахнулся.
– Не говори глупостей! Кто меня будет убивать? Отец Георгий?
– Ну отец Георгий, конечно, не будет, он ведь… как ты там говорил? С твоим папой весь Афган прошел? – напомнила девушка и поежилась. – У меня, честно говоря, от него аж мурашки по коже. Напоминает какого-то персонажа из фильма ужасов… Кстати, – оживилась Татьяна, – если попы и вправду на тебя наедут, можно будет отца Георгия на них натравить! Они хотят лес пилить, а он их сам распилит, бензопилой! А что, он легко!
Девушка снова рассмеялась, видимо, ярко представив себе эту картину. Александр посмотрел на нее долгим взглядом и ответил совершенно серьезно:
– Не будет он никого пилить! Хотя я сам бы не хотел, чтобы до отца Георгия дело доходило. Понимаешь…
Но Татьяна уже увлеченно крутила в руках золотую VIP-карту ресторана.
– Ишь ты, – заметила она, – какие люди тебя ценят, «благородный и бесстрашный»! Ты ведь знаешь, кто владелец ресторана? Ксения Ланцер! Сильная женщина! Золотое перо России!
Александр самодовольно ухмыльнулся и значительно посмотрел на свою спутницу.
– Что там Ланцер! Между прочим, мне напрямую с Первого канала звонили, предлагали постоянную работу… Оклад. Рабочую студию.
– Ну и что ты?!
Девушка даже привстала, ошарашенно глядя на Александра. Но тот лишь скорчил брезгливую гримасу и покачал головой:
– Отказался, конечно, у меня же все-таки есть моральные принципы!
Татьяна разочарованно опустилась обратно на стул и ногтем толкнула карточку назад Александру.
– Ну и зря отказался, – фыркнула она недовольно, – может, большие деньги упустил. В любом случае, у тебя теперь такие звездные друзья, что я тебе неровня. Так что за ужин плати сам.
Она помахала рукой, подзывая официантку, словно звонила в невидимый колокольчик. Калачев поджал губы. Конечно, с Первого канала ему звонили, но толком ничего не предложили. Во всяком случае, он этого не понял. А если бы предложили, он бы сам немедленно побежал к ним ничтоже сумняшеся, на любых условиях. Тут главное зацепиться. Да и денег в последнее время не хватало просто отчаянно, и за возможность жить по-человечески и не считать копейки он был готов работать хоть на Госдеп, хоть на РПЦ, хоть на ИГИЛ, лишь бы не тянули с предоплатой. Он тяжело вздохнул и пустил в ход один из своих взглядов, теоретически созданных для умягчения девичьих сердец.
– Милая, мы же договаривались. Зачем повторять по сто раз? Мы живем в современном мире! Я вложил все деньги в крипту на неделю. Валюта сейчас особо перспективная, график так и прет вверх, через пять дней выведу втрое больше, чем вложил! Я тебе всё верну, и еще останется!
Но на Татьяну его магия, очевидно, больше не действовала. Не отрываясь от изучения счета, она хмуро бросила в ответ:
– Это ты сейчас официантке можешь рассказать, про перспективы криптовалют и взлет графика. И не пытайся меня гипнотизировать, тебя Настя Воробьева сдала с потрохами. Орест Николаевич ей пожаловался, что ты у него еще сто тысяч в долг просил.
– Просил, – повинно опустил голову Калачев. – Но это сука-жизнь! Ты же знаешь про мою ситуацию, я в рабстве!
– Ага, – мрачно усмехнулась Татьяна, извлекая из кошелька карточку и протягивая ее невозмутимо улыбающейся официантке, – в сексуальном рабстве. Ничего, ночью отработаешь.
Александр немедленно отбросил скорбный вид и деловым тоном заявил:
– Тогда купи две пачки сигарилл, в качестве аванса. Да, и вот еще, чуть не забыл: напомни мне про завтрашнюю редколлегию. Фадеев просил не опаздывать. Может, подкинет какой-нибудь достойный заказ. – Калачев откинулся на спинку стула и с улыбкой подмигнул своей спутнице. – Получу гонорар, выкуплю сам себя из сексуального рабства и буду любить тебя бескорыстно. И ненасытно.
Татьяна сунула в шкатулку пару купюр чаевых, хлопнула крышечкой и ехидно посмотрела на Калачева.
– Выкупишь? А надолго ли? Или через неделю придешь сдаваться обратно? Ладно, – смягчилась она, – раз ненасытно – напомню.
В этот момент напомнил о себе ее смартфон, загудев, словно сердитый майский жук в спичечном коробке. Девушка цокнула ногтем по экрану и недовольно сдвинула брови:
– Блин! У меня же самолет и встреча с Порецким, а еще нужно голову помыть и собраться… – Она торопливо запихнула в сумочку телефон и кошелек, в спешке чуть не сломав ноготь. – Блин! Ладно, целую! Удачи завтра, хотя жалко, что с нами не летишь, ну все, мне пора.
Татьяна чмокнула растерявшегося Калачева в щеку, оставив на память красный след помады, и чуть ли не бегом скрылась в дверях. Александр по инерции произнес уже непонятно к кому обращенное «Пока!» и озадаченно проводил взглядом машину, уверенно покидающую парковку.
Журналист сразу же подумал, что плакали его две пачки сигарилл и что перспективы на ближайшую ночь стали вдруг весьма туманными, а тоскливая пустота в бумажнике провоцировала приступ панической атаки. Калачевым окончательно овладела экзистенциальная печаль, он подпер щеку и крепко задумался о дальнейших своих действиях. В принципе, можно было поехать к друзьям в общагу Гнесинки. Они сегодня отмечали юбилей какого-то маститого пианиста.
Из раздумий его вывела все та же официантка, с невозмутимой улыбкой поставив перед ним запотевшую граненую рюмку с коричневой жидкостью. Александр поднял голову и с подозрением поглядел на жидкость в рюмке.
– Дижестив? – спросил он.
– Полугар. Элитный крафтовый напиток. Комплимент от заведения. Вам понравится! – радостно сообщила девушка и, ободряюще подмигнув, скрылась в дверях.
Александр проводил взглядом ее выразительно покачивающиеся бедра и снова посмотрел на рюмку. Алкоголь совершенно не входил в его сегодняшние планы. Нужен текст для завтрашней встречи в редакции, предстоящая ночь с Таней… Хотя ночь с Таней уже все равно обломалась. А редакция… Ну, в конце концов, что будет от одной рюмки? Калачев провел краткую победоносную схватку со своей совестью, резко выдохнул, опрокинул рюмку в рот, почувствовал, как алкоголь теплой волной прокатился по телу, и подумал, что, в сущности, дела идут неплохо. В конце концов, его угощает выпивкой Ксения Ланцер!