Однажды в приватной беседе Савелич упомянул фирму «Благо». Упомянул как бы между прочим, а начал разговор издалека:
– Я тут подумываю учредить благотворительный фонд. В последнее время это стало модно, а всё потому, что нажитым богатством делиться надобно. Кто знает, может, там примут во внимание, когда придёт и мой черёд? – и, усмехнувшись, указал на потолок. – Как ты к этому относишься?
– Да я не против, но от генеральской зарплаты много чего не отщипнёшь. И о безбедной старости надо позаботиться, а то ведь не успеешь оглянуться, как разжалуют в майоры и отправят участковым на Таймыр.
– Ну, до этого, надеюсь, не дойдёт. А вот присмотреться к некоторым фондам я бы посоветовал. Дело в том, что там, за бугром, они стали идеальной кормушкой для их учредителей. К примеру, фонд Клинтонов…
– Да, об этой афере я читал.
– Вот и дочь испанского монарха туда же вляпалась, и президент Кореи…
– Савелич, ты на что же намекаешь? Если копаться в благотворительных фондах РПЦ, так это без меня!
– Господи, Егор! Ну как ты мог подумать, что я способен поднять руку на святое? Да и намекать ни на что не собираюсь, – Савелич изобразил на лице притворный испуг, словно бы и впрямь пришлось защищаться от несправедливых обвинений. – Нет, всё гораздо проще. Я тут недавно узнал, что существует некий фонд, называется «Благо». Хотел воспользоваться их опытом, может быть, привлечь кого-то из сотрудников, а то ведь я в таких делах профан. Однако опасаюсь, как бы не нарваться мне на жуликов… Может, ты об этом фонде что-то знаешь?
Дел и без того было невпроворот, но, если Савелич просит, надо бы помочь. Оказалось, что фонд учредил Михаил Прокопьевич Идельсон. Теперь это значимая фигура, ворочает миллиардами, а в то время его фирма оказалась на грани разорения. Но как же ему удалось стать одним из самых богатых жителей России?
В том, что Идельсон стал миллиардером вовсе не благодаря таланту изобретателя или менеджера, не было ничего удивительного. Такие люди, как Билл Гейтс или Джефф Бэзос, рождаются далеко не каждый год, ну а если талантом не наделил Господь, приходится искать иные способы, чтобы сделать себе миллиардное состояние. Конечно, и тут нужна определённая сноровка, умение находить общий язык с людьми, заводить полезные знакомства. В школе этому не учат, но при надлежащем усердии можно таким искусством овладеть. Среди тех, кто ворочает ныне миллиардами, есть немало людей, жизнь которых является примером подобного «подвижничества». Однако Егор не стал бы копаться в этом грязном белье, если бы не крайняя нужда. А потому что начатое дело надо доводить до конца!
Прошло несколько недель после того, как Савелич рассказал о фонде «Благо», но Егор так и не смог найти ничего определённого. Последняя надежда – выйти на кого-то из тех нуворишей, что могут быть в курсе тёмных дел Михаила Идельсона. У них гораздо больше возможностей, чтобы получить компромат на конкурента, да и слухами Москва полнится, особенно, если кто-то из правительства готов поделиться информацией на взаимовыгодной основе. Но в том-то и дело, что ни к кому из них даже на пистолетный выстрел не подойдёшь – все из разряда неприкасаемых. Разве что появится возможность прижать, используя компрометирующие сведения, либо вызвать на откровенность каким-то иным способом.
Мансур Ардатов, пожалуй, сама тёмная и закрытая фигура из российских нуворишей. На нём с давних пор стоит печать бывшего зэка, что не прибавляет ему популярности за рубежом. Именно поэтому он крайне острожен – не хочет сомнительными операциями ещё больше себе навредить. И всё же нет сомнения, что наверняка использует связи с криминалитетом, налаженные ещё в то время, когда отбывал свой срок. Единственное, что ему можно предъявить – это прошлые дела, по которым уже истёк срок давности. Словом, эту фигуру Викулов сразу же отмёл, как бесперспективную.
Следующим кандидатом на роль «осведомителя» был Хасан Карданов. Этот Хасан с детства обожал считать. Считал всё – воробьёв, сидящих на проводах, количество съеденных за день виноградин, даже мух, нашедших успокоение на развешанных по комнатам липучках. В общем, считал всё без разбора. С возрастом эта страсть стала более осмысленной – особенно, после того, как он женился на дочке крупного деятеля из местной партноменклатуры и благодаря ему начал своё восхождение по карьерной лестнице. К началу 90-х он получил в своё ведение бухгалтерию довольно крупного завода, поэтому возможностей для счёта значительно прибавилось. Когда подули ветры перемен, возникли новые перспективы. Теперь он уже переключился на подсчёт акций предприятий, которые удалось прибрать к рукам. Методы тогда использовались варварские – молодые парни с бейсбольными битами и арматурой в руках захватывали предприятие, а вслед за ними приходили юристы и предъявляли судебное решение о переходе собственности в другие руки.
И всё же тут не было того размаха, о котором он всегда мечтал. Помогли новые знакомства, которые Хасан приобрёл после того, как перебрался в Москву – тут были и заместитель мэра по строительной части, и жена этого мэра, и один из руководителей крупного столичного банка. Но самым ценным приобретением стал Панкрат Валуев, в то время уже работавший в правительстве. С его подачи и удалось Хасану провернуть просто офигительную операцию! Залогом успеха стала сообщённая Валуевым информация о том, что правительство намерено либерализовать рынок акций компаний с государственным участием. Хасан через подконтрольную фирму стал скупать акции «Газпрома», затем под залог этих акций брал кредит в том самом банке, где к нему относились с благосклонностью. А дальше следовало вполне естественное продолжение – кредиты банка использовались для покупки новых акций. В принципе, заложенные акции недопустимо продавать, однако, если они растут в цене, часть акций можно освободить из-под залога и снова взять под них кредит. Так и поступал Хасан, в итоге изрядно увеличив свой капитал благодаря повышению рыночной стоимости всемогущего «Газпрома». На вопросы завистливых коллег по бизнесу, которые и представить себе не могли, что подобное возможно, Хасан отвечал обычно так:
– Поверил в обещанную президентом либерализацию акций «Газпрома», вложил деньги и не ошибся.
Что ж, никому не запретишь верить в чудеса!
Следующей операцией Хасана стал захват, по сути, целого холдинга. Бывший работник МВД, некто Корнеев сколотил в 90-х немалый капитал, используя прежние связи в криминальной среде и в «органах». Однако, не желая «засветиться» раньше времени, оформил почти всё на подставных лиц. Это его и погубило. Хасан сумел договориться с большинством из его партнёров и в результате Корнеев остался не у дел, а когда-то принадлежавшие ему активы Хасан выгодно продал крупным воротилам бизнеса, с которыми успел наладить связи. Судиться с бывшим владельцем пришлось уже им, а не Хасану. Впрочем, эта агрессивная манера ведения бизнеса чуть позже Хасану вышла боком. Ему ли не знать, что существует прямая, хотя, возможно, и мистическая связь между тем, как он обошёлся с бывшим эмвэдэшником Корнеевым, и той аварией, после которой несколько месяцев провёл в швейцарской клинике.
Случилось это на дороге между Каннами и Антибом, когда он гнал свой «кадиллак», не снижая скорости даже на поворотах, а его подруге захотелось вдруг заняться сексом. Всё произошло именно так, как в том анекдоте, который Хасан любил рассказывать в дружеской компании. Вдребезги разбитая машина. Раечка, выброшенная на дорогу. И он, чудом не лишившийся одной из самых важных частей своего тела. Вот до чего доводит секс на скорости под двести километров в час!
Было это местью обиженных им предпринимателей, если авария подстроена, или Аллах решил покарать за совершённые грехи руками шаловливой Раечки – этого Хасан не знал. Ясно было только то, что впереди его ждут немалые проблемы, однако не в бизнесе, а в том, что связано с физиологией. Поэтому, когда новая пассия заявила, что ждёт от него ребёнка, Хасан только усмехнулся и предложил расстаться по-хорошему.