Капельной вуалью бродит небо,
Распустив журчание земли.
Заоконье! Я там с детства не был,
Не пускал ручьями корабли
И не мок, довольный этой влагой,
Хлюпая ботинками, не шёл
Обнажать из тонкой ивы шпагу,
Натянув забралом капюшон…
Всё ушло, душа остекленилась.
Отчего ж тоскливо щемь в ребро?!
Эта жизнь, наверно, мне приснилась,
Та, что на меня глядит в окно.
Листья жухнут то ли от холода,
То ли от старых обид.
Зелены были, были молоды…
Да и кто их теперь простит?!
Просто в ноги твои бросаются,
Как раскаявшаяся душа.
Но не долго осталось маяться —
Уж снега в этот мир спешат.
Не смотри на меня с ухмылкою,
С неба свесив свой звёздный плащ.
Я давно уж простил хлодынь твою
И теперь навсегда пропащ.
И заело пластинкой ночнество
В самый грустный для мира час.
Не пугай меня одиночеством —
Я давно в нём, как вяз, увяз.
Твоя млечность избита рифмою.
(Боюсь, прозу не потяну!)
Предсказуемыми алгоритмами,
Как корабль, иду ко дну.
И ухмылка твоя не к месту бы.
Только вряд ли оценишь миг!
Я на фоне вселенской вечности
Твою тленность, увы, постиг.
Нелегко даётся мне бессонница —
Голова давлива и шумна.
Ей наутро разное припомнится,
Что чудила в полночи она.
Устыжусь. Но те воспоминания
Станут главным жизненным пятном.
Остальное временем отвалится,
Будничным пожухнет полотном.
И когда уже со света белого
Моё тело прахом унесёт,
То пятно над былью оголтелою,
Может, даже кто-то воспоёт.
Офонарена и продорожена
Ночь моя среди тёмных дол.
Сколько рифм в ней было сложено
И отправлено на костер!
И опять заоконно, вычурно
Бороздит небосвод луна.
Как разлуку по солнцу вытерпеть,
Чтоб к утру не сойти с ума?!
Белым пеплом позакружила
Эта осень, прошлась по нам.
Боже, как ты меня любила!
А теперь – к разводным мостам.
И фонарь поджелтит уныло
Мой промёрзший в дороге след.
Обо мне ты Христа молила —
Усмехнулся тебе в ответ.
Замерзая в ночи тоскливой
На скамейке среди чужих
Каменелых домов массивов,
Умираю за нас двоих…
Ну, здравствуй, зима, ну, здравствуй!
К чему ты мне сыплешь бело
Под ноги день ненастный?
Осточертела!
Следишь за моим смятеньем?!
Сметаешь следы уныло.
Сердце моё степенно —
Оледенила!
Дарите сердце, пока вы рядом!
От вас не убудет. Любить так любить,
Не ожидая в ответ награды!
А вдруг осталось мгновенье жить?!
И что же тогда обернётся ценным:
Обиды, злословья, молчаний мрак?
Всё это глупо, как тело, тленно,
Всё это просто собой быть страх!
Так стоит ли тратить впустую время,
Когда сердце рядом любви вашей ждёт?
Не трусьте! Решительно будьте с теми,
Кто к вечности с вами под руку пойдёт!
Облунилось небо. Как бездонна
Чернота раскрытого окна!
Мир такой отчетливо огромный,
Выцвела к полуночи она.
Сяду на потёртый подоконник,
Словно в расписную колыбель.
Звёзды! Ваш давно поклонник.
Вы – цветы, а я – небесный шмель.
Меня опять километражит!..
Закат упал в усталый дол.
Лишь на прощание помашет
Столбов белёный частокол.
Дороги, мне в лицо впечатав
Морщин глубоких борозды,
Свою берут нещадно плату —
Годами. Нет дороже мзды!
Озноб разлуки. Безразмерна
Её печаль, её печать.
В ночи, как в детстве – колыбелью,
Свой ум пытаюсь укачать
Бессонный. Не угомонится,
Заиндевел от темноты.
Глаза закрою, чтобы слиться
С угрюмой бездной пустоты.
Была недолгой передышка:
Рассвета яркий суррогат,
Фонарной озаряя вспышкой,
Мне улиц сватает парад.
А в них дождями будоражит
Бегучезонтичных людей.
Меня опять километражит
Разброс дороженных прядей.
Как жаль, что тебе всё равно
Как сердце моё миокардит.
Сейчас бы с звездою кокарду —
И позабыться войной.
Я жил бы, не ведая страха,
Не зная отступных путей.
От пуль из фашистских траншей
На мне бы краснела рубаха.
Но шёл бы вперёд, до конца,
Не чувствуя боли в грудине.
Последний патрон в магазине
Благословеньем отца.
На солнце сияя, штык-нож
К врагу бы жаленья не ведал.
Я б выгрыз зубами победу
За Родину-мать и за рожь,
В которую б пал (как в кино),
Глазами отмеривши небо.
Как жаль, что всё это лишь небыль.
Как жаль, что тебе всё равно.
Как легко теряется из виду
То, что рядом, то, что нам дано
Как кредит, а вовсе не в награду.
В этом мире всем нам суждено
Заблуждаться, ценности не зная
Утру, небу, первому дождю.
Мы ворчим и, зонтик раскрывая,
Мчим по лужам, чувствуя вражду
Встречных глаз, таких же, как и наши,
Потерявших счастье бытия.
В нас горит тоска. И чем мы старше,
Тем кусучей памяти змея,
Грезит нам о том, что было просто
Быть простыми, сердце открывать
Невзначай, как собственные, остро
Чью-то боль и радость ощущать,
Не бояться быть всё время рядом,
Поддержать и вовремя обнять,
И не ждать за действие награды,
Чувства не пытаться покупать.
Мы противимся. И, душу пряча в кокон,
Обрастаем сотнями обид.
Сетуем на дождь и вид из окон,
Принимаем мученический вид.
Только вот себе не верим сами
В круговерти будничных притвор,
Потому что каждый в этой драме —
Сценарист, и постановщик, и актёр.
Окати меня, осень, дождями
Леденяще и хлёстко,
С неба падучей драмой,
На руки воском.
Час подошёл молебный.
В лампадке мерцает
Вера – не гаснет – наверное.
Бог знает…
Не жми мне руку – это пошло!
Ведь я тебя ещё люблю.
Всё, может быть, осталось в прошлом,
Но я то прошлое храню.
Оно на дне морей сердечных
Сокрыто в тёртых сундуках.
И я – теперь нырятель вечный.
И жизнь – копейка. И вот так
Сотрусь о скалы твоих взглядов
Холодных, солью растворюсь
Твоих молчаний. Лишь отрада:
Исчезну я – исчезнет грусть.
Не жми мне руку – это больно:
Чужими на мгновенье стать.
Позволь тебя непротокольно
Хоть на прощание обнять.
Озябших улиц запустенье
Метут белёсые ветра.
Температурю. Ем варенье
И таблетируюсь с утра.
А к ночи жар опять находит,
И мне чудятся города,
Куда любимые уходят,
Куда уходят навсегда.
Там нет разлук и расставаний!
Там, средь белёсых облаков,
Они живут в воспоминаньях
И пребывают среди снов.
Озноб, что чаем не согреться
И одеялом не укрыть.
Сейчас бы очутиться в детстве
И папу с мамой попросить
Читать какие-нибудь сказки.
Залезть на руки. Так тепло!
Хмельны родительские ласки…
Но резко ветер бьёт в окно.
Дрожу. Хандра ломает тело
И давит сердце. Не унять.
Перед глазами проседело.
Вот снова утро. Ровно пять.
Лежу, не чувствую дыханья,
Болезни тягостной в плену.
Неотвратимость расставаний,
Боюсь, уже не потяну.
То ли птицы сошли с ума,
То ли просто весной пахнуло:
Солнце взмыло на небеса
И объятия распахнуло.
И в проталины сходит снег,
Да лужится земля в округе.
Облака, как зимы ковчег,
Исчезают в небесном круге.
И надеждой душа полна
Вперекор декабрю-прохвосту.
Впереди лишь одна зима,
А потом – бесконечно вёсны!
На нотном стане проводов
Луна сиянием разлита.
Мне часто не хватает слов,
Чтоб описать тебя, Лолита.
Твои зелёные глаза
Манят, как лодку океаны.
Их просто не любить нельзя,
И я бежать от них не стану.
Ты океан моих надежд,
Укрывшихся в тени сердечной.
Вечерний воздух пьян, но свеж
Твоей улыбкою беспечной.
Ночь город покрывает вновь
Взошедших звёзд мерцаньем.
Ты жизнь моя, моя любовь,
Моя душа, моё призванье.
Прохладный лёгкий ветерок
Окутал дрожью твои плечи.
В объятьях согревать готов
Я их округлость бесконечно.
Вот мягкая твоя ладонь
Взмывает вверх, как будто птица…
Так алых губ горит огонь,
Что мир вокруг тебя кружится.
Ты океан моих надежд,
Укрывшихся в тени сердечной.
Вечерний воздух пьян, но свеж
Твоей улыбкою беспечной.
Ночь город покрывает вновь
Взошедших звёзд мерцаньем.
Ты жизнь моя, моя любовь,
Моя душа, моё призванье.
Твой голос – нежности нектар,
Струится в тишине трескучей,
Его хмельных и властных чар
На свете нету сладкозвучней.
Средь долгих лет и ярких снов
Ты вечной тайною сокрыта.
Мне никогда не хватит слов,
Чтоб описать тебя, Лолита!
Ты океан моих надежд,
Укрывшихся в тени сердечной.
Вечерний воздух пьян, но свеж
Твоей улыбкою беспечной.
Ночь город покрывает вновь
Взошедших звёзд мерцаньем.
Ты жизнь моя, моя любовь,
Моя душа, моё призванье.
Мне б терпения да надежды,
Мне бы смысла – прибудет цель!
А в итоге: натянут между
«Листопад» и «весны капель».
Путь срединный, мощёный хвоей,
По обочине да в кювет…
Переехал дорогу поезд —
Блудный кот запоздалых лет.
Право, совсем не грустно
В будничной молотьбе —
Сердце моё арбузное
Принадлежит тебе!
Сахароопьяняюще —
Горечи им сласти,
Если же жаром маешься,
Свежесть приобрети.
Сердце моё арбузное
Зрело в бахче-судьбе,
Чтобы назло всей грусти
Принадлежать тебе.
Как не хочется расставаться!
Не гони меня, не гони!
На крови я готов поклясться,
Что нет больше тебя любви.
Я по глупости дико смелой
Распушил горделиво хвост,
Кукарекал, как оголтелый,
И какую-то ересь нёс.
Но недаром клубились тучи
Возле окон моих вчера:
Этот мир заготовил участь
Стать изгнанником со двора.
И уж поздно бы извиняться —
Лучше в сердце ножом садани!
Как немыслимо расставаться…
Не гони меня, не гони!
Прикажешь ли сердце вырвать,
Отдав на съедение ночи,
Или в тенях сгинуть
Многоточий?!
Об этом-то не попросишь,
Не то что одаришь словом.
Во мне задождила осень —
Бедово.
Летит, обезумев, планета,
Дней отбивая ритмы.
Как жаль, что спасенья нету
В рифме.
Спасенье – в твоих ладонях,
Навек в кулаки сомкнутых.
Но не от них так больно,
А от сути.
Хоть расставанье – мученье,
А расстояние – мерзость,
Вытребовать прощенье —
Дерзость.
За всё расплачусь, возможно,
Диагнозом по Морелю.
Тебя, хоть поверить сложно,
Люблю,
Люблю,
Люблю.
Сколько звёзд на небе – не важно,
Если нет в нём Твоей звезды!
Я по миру шагал отважно,
Видя рядом Твои следы.
Было много опасных кручей,
Много было холодных дней
(Только в мороз трескучий
Лишь рядом с Тобой теплей).
Прошагал и теперь оступился.
Как нелепо творит судьба!
Но, поверь мне, я изменился,
И на сердце теперь резьба.
Вот уже отчуждённый странник,
Тихо льну к берегам родным.
В этой жизни безумно странной
Навсегда остаюсь Твоим.
Среди бескрайних барханов,
Среди горячих песков,
Неоприюченный странник,
Не оценивший любовь,
Бреду, измученный жаждой,
Твои объятья забыв,
Я как кораблик бумажный,
Попавший в долгий отлив.
Мне миражи показались
Ясней твоих милых глаз.
Но вожделенье и зависть
Меня предали не раз.
Развеян порох событий —
Всё превратилось в песок.
Я жаждал новых открытий,
Но с ними сжиться не смог.
У мира острые грани —
Смотрю в себя, как в беду:
Неоприюченный странник,
В пустыне сердца бреду.
Мы с тобою давно не виделись —
Закружило меня над бездной.
Понимаю, что ты обиделась
На меня. Я – бездарь:
Не умею любить как надобно,
Пропадаю в потоке дней,
Потому что на сердце каменном
Лишь осечки и тень теней.
Не умею – и в этом знается
Всё проклятье моих седин:
Отношениями кто бросается,
Остаётся всегда один.
Мы с тобою давно не виделись…
Я один средь ночных дорог.
Ты опять на меня обиделась,
Потому что любить не смог.
Я себе давно не верю,
Я теперь уже другой:
За собой захлопнул двери,
Где уют был и покой;
Мне теперь дороже вьюги,
Снег в лицо и ночь в глаза.
Путь земной в небесном круге
Вены мне в узлы связал.
Шаг за шагом прямо в пропасть,
Чтобы в ней навек пропасть.
Заготовил в сердце пропуск —
Необыденную страсть.
Разменял уют перины
На холодный белый дол
И покинул край людимый,
И до крайностей дошел.
Мне теперь милее ветер
На вершинах Фанских гор,
Где седые звёзды светят
В душу путника в упор.
Шаг за шагом прямо в пропасть,
Чтобы в ней навек пропасть.
Заготовил в сердце пропуск —
Необыденную страсть.
Так живу я век за веком,
Потеряв себя в себе.
Нелегко быть человеком,
Обманувшимся в судьбе.
Но когда снега растают,
Может быть, оттаю я,
Упустил что, наверстаю,
И увижу вновь тебя.
Шаг за шагом прямо в пропасть,
Чтобы в ней навек пропасть.
Заготовил в сердце пропуск —
Необыденную страсть.