Рита вся дрожит. Я не думал, что так скоро печать даст трещину. Более того, в стенах института. Теперь же все становится сложнее, чем казалось вчера. Девушка сидит на стуле в кабинете директора, нервно подергивая ногой. А я стою и смотрю в бескрайний горизонт за окном, который словно насмехается надо мной. И чем я только думал, заключая с Ритой сделку? Ее не нарушить, только обращаться к высшему совету, собирать доказательства того, что она совершена по ошибке, и только потом, быть может, нам позволят ее разрушить.
Но что-то мне подсказывает, что это невозможно. Какими бы ни были обстоятельства ошибочных сделок, разрушить их практически невозможно. Я тяжело вздыхаю и кидаю взгляд на Риту. Девушка напугана. Она до сих пор не верит, что разрушила весь мой класс Истории Магии. Но что самое хорошее – она его не спалила. Все восстановимо, если это не огонь. Сунув руки в карманы брюк, огибаю стол директора и медленно подхожу к девушке.
– Ты как?
– А?
Рита вздымает свои малахитовые глаза, которые переполнены еще не высохшими хрустальными слезами. Нет, будь я на ее месте, то вел бы себя точно так же. Страх – одна из самых сильных эмоций, которые могут посодействовать сворачиванию на кривую дорожку.
Приседаю на одно колено.
– Что-то болит?
Рита нервно мотает головой из стороны в сторону.
– Тошнит?
Опять то же самое действие.
– В сон не клонит?
Рита опять мотает головой.
Тяжело вздыхаю. Ни один из симптомов у нее не обнаружен, это уже хорошо.
– Что это было? – спрашивает Рита так тихо, что мне кажется, она сама себя не слышит.
– Твоя печать дала трещину, – говорю я ей. – Главное, чтобы ты была готова, когда она лопнет.
Глаза Риты округляются.
– К-к-к-к… ч-ч-ч-чему?
– К той магии, которой ты обладаешь.
– Но я не…
Беру ее руки в свои ладони. Они ледяные, прямо как прохлада по утру. Я чувствую, как дрожь пронзает тело Риты.
– Нам нужно понять, какую силу в тебе заточили. Была ли она приобретенная, или же тебе ее просто передали под печать. Я все выясню, обещаю.
Сейчас Рите как никогда нужна поддержка. Она напугана и растеряна. А я – единственный человек, по крайней мере я так считаю, который может ей помочь. Который сможет ее поддержать.
– Но ведь во мне никогда не было никакой силы!
– По всей видимости от тебя что-то скрывали, – говорю это как можно мягче.
– Но кто?
Сжимаю ее руки сильней, словно пытаюсь согреть. Единственное, что мне странно, так это то, что я не вижу ее ауру. Не вижу ее прошлого и настоящего, будто бы передо мной пустая оболочка, живущая одним мгновением. Это странно. Я никогда ранее такого не видел, сколько себя помню.
– Если бы я знал, то сказал бы тебе, Рит.
Девушка закусывает губу и ничего не отвечает. Я вижу, как в ее изумрудных глазах застыли алмазные слезы. Девушка пытается из последних сил держаться, что у нее, к слову, более-менее получается.
Дверь резко распахивается и на пороге появляется директор. Он быстрым шагом добегает до нас и, остановившись в метре, роняет:
– Полагаю, вся Академия знает, что произошло?
Я молча киваю головой, пока Рита прячет глаза в пол.
– Печать лопнула? – уточняет директор.
– Просто дала трещину.
– К-хм, – хмурится директор. – Интересно.
Дядя подходит чуть ближе к Рите и мягко произносит: