Андрей Белоножкин Лыжник
После новогодних каникул учиться очень тяжело. Уроки и так не в радость, а здесь тем более. В тот день учитель решил ещё и классный час провести.
– Через неделю важные соревнования, – объявил он. – Лыжная эстафета. Нужно два человека.
– Я готов, – сказал Саша и поднял руку.
– Как раз в тебе я не сомневался. Ты школу никогда не подводил.
– А кто со мной?
– Вот сейчас и узнаем, – сказал учитель.
– Может, Вову? – предложил я.
– Не. Я на лыжах не умею.
Ребята засмеялись. Наш одноклассник увлекался шахматами и с активным спортом не очень дружил.
– Неужели, все слабаки?! – возмущался Саша.
Пока ребята обсуждали, кто мог бы стать лыжником, учитель подошёл ко мне и спросил:
– А ты не хочешь?
– Давай, Юра, давай! – закричали ребята.
Я немного засмущался:
– Не знаю. Я на лыжах только в детстве катался.
– Не бойся, – сказал Саша. – У нас целая неделя на подготовку.
Я согласился.
– Молодец, – обрадовался учитель. – Я в тебе не ошибся.
Ребята снова закричали:
– Давай, Юра, давай!
В нашу команду, кроме меня и Саши, входили два мальчика из параллельного класса. Я с ними позже познакомился. Оказалось, они, как и Саша, были спортсменами. В этой компании лыжников я выглядел белой вороной. Но все меня подбадривали.
– Общая дистанция – 12 км. – сказал Саша.
– А что так много?
– Так нас четверо. Каждому по 3 км. Это ерунда. Лыжи тебя сами понесут.
– Ну ладно, – сказал я. – А как будем бежать?
– Вокруг леса.
– Я о другом. В каком порядке?
– На первом и четвёртом этапе – братья Карамазовы.
– Кто это?
– Ребята из параллельного класса.
– А почему «братья Карамазовы»?
– Потому что они братья, и фамилия у них Карамазовы, – объяснил Саша.
– Где-то я про них слышал.
– Это вряд ли. Они только в этом году в нашу школу перешли.
– А мы с тобой как побежим?
– Я бегу второй этап, ты – третий. Не бойся. Я тебе такой задел сделаю, что можешь пешком идти!
Неделя до соревнований пролетела незаметно. Никакими тренировками я себя не утруждал, надеясь, что и так справлюсь.
В день соревнований я почувствовал волнение. Переживали все, кроме Саши. Он, напротив, успокаивал нас и подбадривал.
– Давай, Юра, давай! – услышал я, надевая лыжи. Это кричали мои одноклассники.
– Видишь, как за тебя болеют!
– Ага. Только бы не… – я долго подбирал нужное слово.
Вскоре судья дал свисток и объявил общее построение. Нам рассказали правила гонки. Как и говорил Саша, лыжню проложили в лесу. Бежать надо было по кругу. При этом старт и финиш находились в одном месте.
На грудь каждому участнику прикрепили номер. Затем лыжники первого этапа выстроились на старте и приготовились.
Я смотрел на происходящее и слышал, как сильно стучит в груди. Даже почувствовал лёгкую тошноту. Ни на одной контрольной я не волновался так, как сейчас.
Наконец, судья махнул рукой и дунул в свисток. Эстафета началась! Лыжники рванули с места, поднимая за собой снежные вихри. Первый брат Карамазов под крики болельщиков побежал размашистыми шагами.
Чтобы не замёрзнуть, мы всё время разминались. Прошло около двадцати минут, пока не появились первые лыжники. Наш Карамазов бежал где-то в середине. Я увидел, как он тяжело дышит, и подумал: «Что же тогда со мной будет?».
Карамазов передал эстафету Саше. Тот, со словами «Сейчас догоним!», бросился вслед за соперниками. Я понимал, что скоро моя очередь, и почувствовал, как вспотели ладони, хотя было довольно морозно.
Застыв в напряжении, я ждал своей очереди. Наконец, появился силуэт Саши. Он летел на большой скорости, словно к его лыжам был привязан моторчик. Мой друг почти догнал лидеров, но шёл пока третьим.
– Молодец! Поднажми! – кричали ему ребята.
Перед финишем Саша так ускорился, что, передавая мне эстафету, растянулся на снегу. Его лыжные палки полетели в разные стороны. Я еле успел от них увернуться. Лёжа на снегу, Саша крикнул:
– Давай, Юра, давай! Жми!
– Ага! – заорал я, скорее со страху, чем просто от волнения.
Как ошпаренный я так рванул, что почти сразу вышел на первое место. Но через несколько минут перед глазами всё поплыло. Я перестал чувствовать тело. Всё было, как во сне. Силы меня покидали. Я невольно перешёл на шаг.
Саша предупреждал, что на старте не надо полностью выкладываться. Но от сильного волнения я напрочь забыл этот совет.
«Давай, Юра, давай!», – приходилось говорить самому себе.
Вскоре все соперники меня обогнали. Я остановился и повис на палках.
«Всё пропало! Что теперь делать?!»
– Живой? – раздалось за спиной.
Я обернулся. На меня смотрел и улыбался мальчик примерно моего возраста, только гораздо выше и крепче. Он стоял на лыжах и, судя по внешним данным, занимался ими давно.
– Не могу больше, – ответил я, тяжело дыша.
– Не рассчитал?
– Ага. Я первый раз на лыжах.
– А зачем согласился?
– Попросили.
– Понятно. Ну, снимай свой номер.
– Зачем?
– За тебя пробегу. А ты иди напрямую через лес. Здесь недалеко. Только быстрее! Иначе команду подведёшь.
Я кивнул и, сняв номер, передал его мальчику. Он надел его на себя и быстро покатился по лыжне. И это получалось у него намного лучше, чем у любого участника эстафеты.
Мне ничего не оставалось, как идти срезать дистанцию. Шагать по глубокому снегу оказалось нелегко. Я даже упал, неудачно приземлившись на руку. Стало обидно: «Что так не везёт сегодня?!» Собравшись с силами, поднялся и вскоре вышел из леса к лыжне.
Через несколько минут показался мой знакомый. Он изрядно вспотел, но радостно улыбался:
– Первым идёшь!
– Что?!
– Я всех обогнал! Держи, чемпион! – с этими словами он сунул мне номер.
Я не мог поверить такому чуду. Единственное, что смущало – больная рука. Если б не она, я удержал лидерство. Но в конце дистанции меня обогнали двое.
Добравшись до финиша, я упал. Даже говорить не мог от усталости.
– Молодец, Юра! – сказал Саша.
Он подошёл ко мне и помог подняться.
– Давай, Юра, давай! – кричали одноклассники.
Правда, к этому моменту я дал всё, что мог.
На четвёртом этапе второй брат Карамазов не подвёл. Так же, как и я, он пришёл третьим.
– Молодцы! – кричали одноклассники.
Наша команда получила бронзовые медали. Саша ходил гордый, будто лично подготовил меня к соревнованиям. Третье место считалось успехом.
Но мне было невесело. Даже грустно. Ужасно ныла рука. Но беспокоила вовсе не она. Я не мог голову поднять. Хотелось убежать и спрятаться, чтобы никто меня не видел.
«Давай, Юра, давай! – крутилось в голове. – Вот это я дал. Уж лучше бы пешком дошёл до финиша. Пусть последним, но сам!»
Я не выдержал и дома всё рассказал папе.
– Да уж. Нечестная бронза, – покачал он головой. – Кому-то об этом говорил?
– Нет.
– Ну главное, что сам знаешь.
– И что делать?
– Уже ничего. Теперь только выводы.
Но потом папа меня приободрил. Он сказал:
– На этом жизнь не остановилась. Плохой опыт тоже нужен.
С той лыжной гонки прошло много времени. Саша и братья Карамазовы про неё не вспоминают. В их жизни хватает соревнований. А я свои лыжные «подвиги» не забыл. Бронзовая медаль до сих пор со мной. Я повесил её дома на стену. На самое видное место.
И теперь, когда я хочу схитрить, лыжник, изображённый на медали, грозит мне пальчиком и качает головой. Я сразу вспоминаю слова «Давай, Юра, давай!», и стараюсь всё сделать правильно.