Ах, Маритани…
Плавание подошло к концу намного быстрее, чем хотелось бы Алаис. Она бы еще пару лет поплавала где-нибудь подальше от всех.
– Не прошло и года. – Алаис поставила ногу на священный песок острова. – И рада бы не видеться, а только не дадут.
Эдмон покачал головой.
– Алаис, честное слово, вы зря думаете о нас, как о монстрах. Мы не причиним вам вреда.
– Вы, может, и не причините. А Совет?
Эдмон только вздохнул. Этот разговор повторялся из раза в раз, изо дня в день.
– Воля Совета – воля Маритани. Если Совет пойдет против ее воли, остров будут ждать неисчислимые беды.
– И кого когда останавливали чужие беды?
Эдмон проигнорировал непатриотическое замечание, показал на трактир.
– Здесь вам будет удобно, а я вернусь к вечеру.
– Надеюсь, обойдется без клопов. – Магистр кривился, но к трактиру «Коронованная хрюшка» зашагал одним из первых. За отцом последовал Далан, подмигнув подруге, за ними – рыцари Ордена. Появление у магистра сына они приняли достаточно легко и принялись натаскивать мальчишку в воинских искусствах. То бороться, то метать ножи, то драться на мечах…
Далан с удовольствием занимался. Алаис же…
Ей было интересно, но… не сказка это. Вовсе не сказка, в которой девушка, попав в чужой мир, первым делом надевает бронелифчик и весело вертит двуручником. На деле меч – это несколько килограммов металла, и крутить им сложно. Или запястье вывернешь, или плечо, или на ногу себе уронишь тяжеленную дуру… Не с ее цыплячьим весом и нулевой подготовкой в это ввязываться. И боевые искусства тоже не для нее. Единственное, что Алаис осваивала на пару с Даланом, – метание ножей. А вдруг пригодится? И то попадала в мишень она примерно один раз из трех, а нужным концом – один раз из пяти-шести. Ну да ладно, жить захочешь, так и кинешь, и попадешь… и не заказать ли нам сюрикены? Пусть они здесь иначе называются и выглядят, но вдруг пригодятся?
Хрупкая беззащитная девушка обязана обзаводиться весомыми аргументами. Хотя бы остро заточенными.
Трактир был маленьким и уютным, комнатки чистыми, а лохань с горячей водой – большой и выскобленной до блеска. И служанка помогала промыть соленые волосы, щебеча о всяких глупостях. Так что Алаис чувствовала себя великолепно.
Ребенка она лично оттерла до блеска, и малолетний герцог пускал пузыри на кровати. Взгляд ее то и дело обращался к сыну.
Страшно…
Алаис, в конце концов, неудобный персонаж. Она уже взрослый и состоявшийся человек с характером, принципами, взглядами на жизнь, из нее не вылепишь, что пожелает скульптор. А вот ее малыш…
Почему никто не думает, что дети беззащитны не только перед силой, но и перед хитростью? Что внушат ребенку взрослые, то он и будет думать. Знать, считать правдой, верить… может, и разберется со временем, но сколько его пройдет?
Что будет дальше?
Неизвестно…
Дверь скрипнула.
– Переживаешь?
Лизетте не надо было долгих разговоров, хватило одного взгляда на лицо Алаис. От своих герцогиня не таилась.
– А кто не переживает?
– Нет таких. Лар говорит, что магистр тоже сам не свой.
За время плавания Лизетта быстро нашла общий язык с рыцарем Ларошем, и окончательно закрепить понимание им мешали только суровые корабельные условия. Негде там, попросту негде. А если и найдешь уединенное местечко, то звукоизоляции в нем не будет по определению. И удобств тоже. Не тот, простите, у Лиз возраст, чтобы пренебрегать комфортом и душевным спокойствием в угоду страсти.
Алаис выслушала, покивала и подумала, что целоваться за каждой мачтой влюбленным это вовсе не мешало. А ей ли кого-то осуждать?
С их общей с Луисом каютой и загрызенной до полного непотребства подушкой? Отдать должное тьеру Даверту, он отлично знал, что надо делать с женщиной в постели. И не только в постели. Мужчина не был эгоистом, заботился о партнерше и более того, проявлял эту заботу в бытовых мелочах. Таких, как тазик с водой, чтобы умыться, или чистое белье…
Ерунда?
В море это ценнее слитка золота.
– Выглядит магистр вполне прилично.
– Он нервничает и переживает.
Алаис вздохнула.
– Я тоже, Лиз. Я тоже. Пообещай мне, ладно? Если что-то случится со мной, ты обязана будешь бежать – и выжить. И когда-нибудь рассказать Эдмону обо мне.
– Обещаю, – кивнула Лиз.
Алаис не просила позаботиться о сыне, она понимала, что если у маританцев будут свои планы, то Лиз просто пропадет. Но хотя бы это…
Господи, как же страшно…
Арден, Мелиона, Ирион, Маритани…
Да плевать мне, кто там есть в реальности, вы просто помогите, а уж я уверую! Хоть во всех скопом, хоть в каждого по отдельности!
– Доверишь мне малыша, если придется… идти куда-то?
– Доверю.
Алаис не колебалась по той же причине. Если что-то… Лиз не помешает. Она все знает и предупреждена. И она, и Далан…
Хоть бы все обошлось…
Эдмон, как и обещал, явился к вечеру.
– Совет хочет видеть вас завтра на рассвете. У моря.
– Где именно? – Луис проводил вечер с Алаис и ребенком, как привык за время плавания. Почти семейная сцена, если не забывать, что ребенок чужой, а совместных у них быть просто не может.
– Я провожу. Я приду на рассвете…
– Только нас?
– Вас, тьерину, и тьера Атрея.
– Обоих?
– Старшего.
– Мой сын?
– Вас просили не брать его на встречу… пока.
– Это все?
– Да, тьер.
– Я вас больше не задерживаю.
После того, как Эдмон Арьен настоял на своем и привел корабль на Маритани, Луис относился к нему достаточно прохладно. И пусть скажет спасибо, что не убил. Были у тьера Даверта и такие умения, были…
Эдмон коротко поклонился и прикрыл за собой дверь. Алаис поежилась, и Луис покрепче обнял ее.
– Все будет хорошо, маленькая моя…
Пусть он не особенно в это верил, но успокоить любимую женщину… Ирион!
Любимую?
Впрочем, разбираться здесь и сейчас в своих чувствах Луис не стал. Некогда. Хватит и того, что они могут не пережить завтрашний день, а уж что там в душе…
Останутся живы – разберутся. Умрут – и разбираться будут рыбы. На Маритани хоронят в море.
Их встречали на рассвете.
Небольшая бухта, галечный пляж и шестеро человек, сидящих вразнобой на камнях. Алаис вглядывалась в лица. Спокойные, решительные, просоленные морем… все синеглазые. Все.
Маританцы, такие маританцы…
Ни одного мужчины младше тридцати лет. Тот возраст, когда человек еще может ходить в море, любить женщину и укрощать волну, но уже не поддается своим желаниям необдуманно. И на троих герцогов они смотрели спокойно, изучающе. А еще…
У каждого из них был шеврон на рукаве.
Акула, косатка, дельфин, кит, осьминог. А последний щеголял шевроном со змеем. Пять родов. И над ними королевский. Змееносец и выглядел серьезнее остальных. Старше, увереннее…
Они молчали и смотрели.
Уже через десять секунд Алаис почувствовала себя нашкодившей студенткой на ковре у ректора, и ощущение ей решительно не понравилось. Она поглядела на магистра, который с каждой секундой все сильнее смурнел, на злящегося Луиса…
Можно быть просто юристом, каких много. Но хороший специалист всегда знает, чем удивить собеседника. Это не просто работа, это хорошее знание человеческой психологии.
На Алаис было платье маританского покроя и плащ сверху. Недолго думая герцогиня сбросила его с плеч на руки Луису.
– Подержишь?
– Да. А ты…
– А я – купаться, – спокойно заявила Алаис. Под платьем на ней была нижняя рубашка, в которой женщина чувствовала себя, как в скафандре. В ее родном мире платья короче носили. Так что Алаис спокойно принялась расстегивать пуговицы. Жаль, музыки нет, но можно помурлыкать себе под нос что-нибудь сексуальное… о, эффект виден. У того, который с косаткой на рукаве, уши краснеют. От гнева – или понравилось?
А, неважно. Алаис спокойно повесила на руки Луису платье и направилась к морю.
– Ты со мной?
– Холодновато…
– Зато проснусь, – зевнула она во весь рот, даже не играя. – Я бы еще часика три поспала, но раз уж нет возможности…
Увы, поплавать ей не дали.
Маританец с косаткой перехватил ее за руку.
– Прошу вас, герцогиня…
Алаис недолго думая сделала движение рукой. Привычное, уверенное… Надо просто крутануть рукой в сторону большого пальца противника – и кисть слетает с запястья.
– Мы будем играть в игрушки? Тогда не обессудьте. А если нет – давайте разговаривать.
– Оденьтесь, пожалуйста.
Алаис вздохнула. На плечи ей опустился плащ.
– Не стоило доводить ситуацию до абсурда. – Магистр Шеллен был спокоен, словно и не он пару минут назад наливался злостью, как яблоко – соком. – Вы знаете нас, как обращаться к вам?
– Здесь и сейчас у нас нет имен, только прозвища. Когда-то мы хранили ваш род, герцогиня…
– Мой род мертв. От него остались я и сын.
Косатконосец поглядел в глаза Алаис.
– Вы прошли посвящение?
– И малыша провела.
– Это хорошо… Тьеры?
Алаис не оборачивалась, но знала, что за ее спиной Луис согласно наклонил голову. И так же поступил магистр Шеллен.
– Обуйся. – Луис опустился перед ней на колено и помог надеть сапожки. Очень кстати, галька с утра была прохладной и ступни мерзли. Мизинцев Алаис уже не чувствовала.
– Спасибо. – Алаис привычным жестом взъерошила мужчине волосы, и этот интимный жест не укрылся от внимания маританцев, но все промолчали. Пока…
– Наступает третья эпоха. – Мужчина со змеем на рукаве перестал сдерживаться. – Сначала было время Королей, потом время разобщения, теперь же… Впервые за эти годы герцоги трех родов действуют заодно.
– У нас не было выбора. – Луис развел руками.
– Допустим. И все же это показательно. Мы рады, что наш человек привез вас на Маритани…
– А мы будем рады, когда узнаем, зачем он это сделал, – взял быка за рога магистр Шеллен. – Мы оказались здесь против своей воли, у нас у всех свои дела, свои заботы…
– И свои короли? – в голосе маританца морской гадюкой проскользнула злость. Прошелестела чешуей по камням, капнула ядом…
– Короля у нас нет.
– Но вы можете его вернуть.
Алаис открыла и закрыла рот, не находя, что сказать. Посмотрела на Луиса, на Шеллена…
– Я…
– Мы…
– Не понимаю?
– Нам известно, что в мире есть человек королевской крови. Найдите его и приведите на Маритани.
Алаис, Луис да и Шеллен хором изобразили сцену «баран и новые ворота». Первой заговорила Алаис, просто потому, что слово женщины в этом мире считалось второго сорта и такой весомости, как слово мужчины, не имело. Скажи что-нибудь не то Луис, и может начаться война. Скажи что-то не то Алаис? Баба – дура, что тут неясного?
Отличная позиция, которой и пользуется каждая баба, которая не дура.
– Вы хотите, чтобы мы пошли туда, не знаю куда, нашли того, не знаю кого, заметим, которого не нашли вы, а потом привезли на Маритани?
Взгляд «змеястого» ясно говорил о подтверждении гипотезы. Той, которая про дур-с.
– Как вы думаете, эти годы мы просто сидели и ждали возвращения его величества?
Алаис прикинула, чем могли заниматься маританцы.
– Думаю, сначала вы выживали, потом устраивались в этом мире, потом налаживали быт, и уж в последнюю очередь сообразили, что при Королях жить было лучше, и решили вернуть его величество на престол. Только с чего вы взяли…
Мужчина неожиданно улыбнулся.
– Вы практически угадали. А с чего взяли… Если вы согласитесь, вы получите доступ к книгам и хроникам, которые есть на Маритани, и все поймете сами. Герцоги нам нужны не столько, чтобы привезти Короля сюда, сколько, чтобы короновать его.
– Ах, вот оно что… значит, ритуал коронации неосуществим без круга герцогов?
– Вы о нем знаете?
– В Карнавоне тоже есть летописи, – кивнула Алаис. Поняв, что планируется не бессмысленный и безжалостный квест, она чуть успокоилась и принялась вытягивать подробности. – Допустим, три герцога у вас есть. И даже есть способ их уговорить – я угадала?
Маританцы переглянулись. Луис положил руку на эфес клинка, Шеллен сделал шаг вперед.
– Шантаж?
– Я бы не стал называть это именно так, – определился старший маританец, поглядывая на Алаис уже без особой симпатии.
– Но у меня ребенок, у Луиса брат с сестрой, а у магистра сын и любимая. И обо всем этом, надо полагать, подробно и прилежно доложил капитан Арьен?
Маританец развел руками.
Да, дорогая герцогиня, вы понимаете, что мы понимаем, что вы понимаете – и так до бесконечности. И факты остаются прежними.
– Тогда давайте назовем вещи своими именами. После смерти последнего Короля герцоги попробовали под давлением короновать Альерта Диона.
– И негодяя сожрал Ирион.
– Искренне надеюсь – не отравился, – подвела итог Алаис. – Потом и началось безвластие, которое, отметим, было выгодно герцогам, поскольку они надеялись половить рыбку в мутной воде. А королевские дети, если они были… были?
– Да. Двое.
– Были еще малы и на трон не годились. Ни в каком виде. А там закрутило-завертело…
– Примерно так, герцогиня. Откуда такие глубокие познания в истории?
Алаис могла бы честно сказать, что в России двадцатого века было нечто подобное. Когда дробили Советский Союз, каждая «страна» надеялась, что урвет себе кусок пожирнее и половит рыбку. А потом вдруг оказалось, что ты не то что на рыболова, а даже на рыбку-то не тянешь. Так, жаба средних размеров. А потому – сиди и не квакай.
Понятное дело, что карьеристов хватает везде, и понятное дело, что мозгов им при раздаче обычно не хватает. Вот герцоги и решили, что они самые умные. И продолбали свои герцогства, власть и даже жизни…
Кто бы объяснил идиотам, что титул, деньги и даже власть – не гарантия бессмертия, кишки у всех устроены одинаково, а избыток металла в организме не лечится?
Алаис отродясь не страдала имперскими амбициями, но лучше уж один дракон, чем пятьсот пиявок, нет?
– Я много читала и размышляла, – ограничилась она кратким ответом. – Скажите, то есть от нас требуется…
– С этим кольцом дело становится намного проще. Вы можете проверить человека, просто надев кольцо ему на палец.
– А если он не королевской крови?
– Он умрет.
Алаис пожала плечами.
– Почему тогда не поступить проще? Положите кольцо на камень и объявите, что тот, кто проносит его… суток хватит?
– А тот, кто подменит его? Думаю, спрос будет большим? – парировал маританец.
– А Змея кормить уже не надо? Пусть голодает?
Луис положил руки на плечи Алаис.
– В принципе, я согласен с герцогиней. К чему нам ехать куда-то и проверять… кстати – вы знаете, кого именно?
Маританец медленно опустил веки.
– Знаем. Подозреваем уже несколько десятилетий, но доказать или опровергнуть не можем.
– Теперь вы можете провести предварительную проверку. А мы можем оказать вам помощь другого рода. – Луис медленно протянул кольцо маританцу. – Возьмите, пусть оно будет у вас.
Маританец медленно взял его рукой, затянутой в перчатку, положил на камень рядом с собой, тщательно следя, чтобы не прикоснуться. Луис мысленно порадовался, что тоже надел перчатки.
– Благодарю.
И тьер Даверт не удержался, чтобы проверить свои подозрения.
– Скажите, а голыми руками к нему прикасаться могут…
– Только Короли. У всех остальных очень быстро наступает реакция. Распухает рука, лицо, человек начинает задыхаться и умирает.
– И сколько для этого надо времени? Час? Два? А то проверять замучаешься?
– Пара минут. Герцогские кольца слабее, королевское сильнее.
Алаис обменялась взглядом с Луисом. Она отлично помнила, как Луис показывал ей кольцо, как небрежно надел его на палец, как они занимались любовью, и он был в этом кольце…
Твою ж рыбу!
Судя по взгляду, Луис тоже прекрасно это помнил и не собирался обнародовать свое открытие. Есть вещи, о которых лучше помолчать, целее будешь.
– Вы можете проверить человека этим кольцом, а у нас еще есть другие дела. Я не принял наследие рода, магистр должен побывать в своем замке, да и договориться с Тимарами и Карстами вам тоже стоило бы.
– С Карстами, – вздохнул мужчина со змеем.
Герцоги переглянулись. Выводы все сделали одновременно, и они совпали.
– Осьминоги, – процедила Алаис.
– Твари морские, – Шеллен почти шипел.
То, что произнес Луис, заставляло сильно усомниться в родословной осьминогов. Но это был минутный приступ гнева. В конце концов, выбора-то у них и нет.
– Карст… кто у нас там?
– Мирт Карст, – коротко пояснил Луис. – С ним реально договориться… наверное. Когда я видел его последний раз, он как бы жил не в этом мире.
– Сейчас он пришел в себя. Наши люди доносят, что он вполне успешно правит своим герцогством. И недавно направил Преотцу прошение о разводе с некоей Лусией Даверт, – в голосе мужчины с акулой на груди звучало откровенное ехидство. Луис только пожал плечами.
– Это и к лучшему. Вместе им все равно не быть, так что…
– У меня вопрос! – Алаис прищурилась. – Есть ли у вас летописи времен Королей? Мне бы хотелось знать, с кем они еще роднились…
– И почему прерывались эти линии? – вопрос задал мужчина с косаткой на рукаве. Алаис смотрела пару минут, а потом медленно кивнула.
– Да. Меня задевало несоответствие. Короли могут взять за себя любую девушку, а вот те их дети, которые роднились с герцогскими родами…
– Неужели стоит объяснять такие простые вещи умной женщине? – искренне удивился мужчина.
– Убивали или просто давали выпить нечто, способствующее бесплодию? – уточнила Алаис. Она уже обдумывала этот вопрос и пришла к выводу, что Короли сами прореживали свою родню. Правильно ли это? Ирион их разберет. Вот Романовы так не поступали, и что? В девятнадцатом веке столько паразитов царских кровей развелось, что всю кровь из страны высосали… пиявки.
– И то и другое, в зависимости от ситуации.
Алаис медленно кивнула.
Это объясняло многое. И все же…
– Мне бы хотелось посмотреть записи. Пока мы здесь… пожалуйста.
– Разумеется, герцогиня. – Маританец с косаткой вежливо склонил голову. – Никто не посмеет вам препятствовать.
Видимо, сомнения достаточно четко отразились на лицах герцогов, потому что слово взял маританец с осьминогом.
– Не думайте, что мы причиним вам вред. Наоборот, когда вернутся Короли, мы с радостью будем служить и Королю, и герцогам, как и раньше.
Ну да.
Без герцогов нет коронации, без коронации нет Короля, а без Короля вы просто сброд наемников и пиратов, цена которым – медяк.
Из этой схемы выбивалось лишь одно.
Маритани.
И Алаис не удержалась.
– Что такое Маритани? Или кто такая Маритани?
Островитяне переглянулись.
– Вы умеете задавать неприятные вопросы, госпожа, – вздохнул мужчина с косаткой на рукаве.
– Так что же?
– По преданиям Маритани – дух Моря. Все живое на земле вышло из моря, все возвращается в море, когда придет черед, Маритани породила нас. Но однажды в море упала звезда, и из него вышли несколько человек. И Маритани даровала им свое благословение. Первый из них стал Королем. Говорят, Маритани любила его как мужчину, а когда настал его черед уходить, он ушел в море. С тех пор кровь богини в детях Короля.
Алаис кивнула.
Насчет моря – она и не сомневалась, теорию эволюции она знала. Забавно, что в этом мире считают так же. А вот Маритани…
Допустим, была какая-то женщина. Допустим, с неба прилетела звезда (здравствуйте, маленькие зелененькие человечки в летающей супнице), и после определенных мутаций они оказались совместимы с местными. Не со всеми, а только с теми, кто подвергся облучению.
Возможный вариант?
Ирион его знает.
Алаис так углубилась в свои мысли, что очнулась, только когда Луис коснулся ее руки.
– Герцогиня…
– Простите. Господа маританцы, могу я задать еще один вопрос?
– Да, конечно…
– Как к вам обращаться? Не по гербам же?
Мужчины широко раскрыли глаза.
– Я думал, что герцоги сохранили эти знания, – искренне удивился главный. Я глава рода Ирт, это главы родов Лас, Кат, Мар, Рей и Вон. – Мужчина последовательно указывал на маританцев с акулой, дельфином, осьминогом, китом и косаткой. Алаис подумала, но сказать ничего не успела – первым оказался Луис.
– Лаис – Лас? Карнавон – Вон?
– Примерно так. Кстати, хочу заметить, что во времена Королей наши рода роднились между собой, и герцоги могли взять в жены девушку из семьи Стражи, не считая это за урон своей чести.
«Не то что сейчас, – хмыкнула про себя Алаис. – Ох, недаром проклинают жизнью во времена перемен, недаром… Можно сделать сказку – былью, только никто не поручится, что это не сказка братьев Гримм. С кровью, ужасом и болью. И вообще со счастливым концом».
Вслух она этого произносить не стала, наоборот, мило улыбнулась.
– Скажите, а каковы обязанности Стражи по отношению к герцогам – сейчас?
Глава рода Ирт одобрительно улыбнулся.
– Минимальные. Разве что вред не причинять, а так… вы же не принимали клятву, не давали слово…
Алаис кивнула. Понятное дело, за столько лет все развалилось. И…
– Это ведь делали после принятия наследства?
– Да.
– Думаю, нам с этим тоже торопиться не стоит.
По мнению Алаис, вообще не стоило. Никогда. Вот, положа руку на сердце, чего ей хотелось? А того же, чего и всем женщинам. Спокойной жизни с любимым человеком где-нибудь в маленьком домике на краю света. Это в мечтах. В реальности же оказывалось, что маленькие домики бывают очень беззащитны, так что нравится – не нравится, наращивай мощность и строй крепость, да и защищать ее гарнизон нужен, а тому нужно платить… А еще, если последняя из рода Карнавон не будет появляться в своих родовых владениях, там начнется бардак. И сына не хотелось бы обделять.
Малыш Эдмон не виноват ведь, что отец у него сволочь, сволочь, сволочь…
Нет, не выходит как-то тихого и уютного домика. Но это совершенно не повод брать на себя непонятные обязательства с сомнительными перспективами и последствиями.
Магистр Шеллен сделал шаг вперед.
– Господа, я понимаю, что мы обсуждаем очень серьезный вопрос. И думаю, нам надо будет еще не раз встретиться и все обговорить. Я не возражаю против возвращения Короля, но… как вы себе это представляете? Королевства не согласятся, а вооруженная сила…
– Ирион.
Алаис прерывисто вздохнула. Не видела б она сама гибкое змеиное тело, рассекающее воду, не поверила бы никогда. Но…
– Господа, давайте сразу проясним вопрос. Я уверена, что самая опасная тварь на земле – человек, и не Ириону с ней тягаться. Рано или поздно человек найдет управу на любое существо. А потому стоит ли делать упор только на бедного Змея?
– Думаю, об этом говорить пока рано, – ушел от ответа косатконосец. – Полагаю, в основном мы пришли к соглашению?
Шеллен медленно кивнул.
– Мы не против реставрации старой династии и готовы помочь. Но рисковать будущим своих родов права не имеем.
Маританцы переглянулись с явным облегчением.
– Это справедливо, – признал тот, что был со змеем на руке. Глава рода Ирт. – Госпожа герцогиня, вы позволите навестить вас завтра?
– Разумеется.
– И мне хотелось бы, чтобы вы ознакомились с некоторыми старинными манускриптами.
А уж как Алаис этого хотелось.
– Только я? – подозрительно уточнила она.
– Если кого-то из герцогов заинтересует наследие, которое мы бережно хранили эти века…
Незаинтересованных не оказалось.
Следующий совет состоялся на свежем воздухе. До таверны герцоги не дошли, подозревая, что подслушают их там только так.
То ли дело на камушке, на берегу, на галечном пляже, где даже воду на просвет видно? Авось, чайки пока шпионить не научились.
Первым слово взял магистр Шеллен.
– Итак, герцог, герцогиня, у нас серьезные проблемы.
Алаис поежилась, и Луис, заметив это, притянул ее к себе. Обнял покрепче…
– Мы справимся, хорошая моя. Мы обязательно справимся. Не волнуйся, пока я рядом, с тобой ничего не случится.
Алаис неожиданно для себя всхлипнула и уткнулась носом в его плечо. Господи ты боже мой, сколько ж она ждала этих слов?
Неважно, что она была умной и сильной и сама могла горы свернуть – она и сворачивала бы! Но просто скажите ей такую мелочь! Просто дайте понять, что это – оно! Женщине ведь так мало надо – просто пару слов.
Мужчины поглядели на нее с пониманием. Это ведь так ясно и нормально, слабое существо, и на фоне ее – они герои и герцоги. А то как-то неправильно, когда женщина любого героя выстирает, высушит и на солнышке повесит. Непривычно.
– Конечно, мы справимся, – поспешил заверить и Шеллен. – Вы умница, герцогиня, я не ждал от вас подобного поведения. Но вы нас всех поразили в самое сердце.
Алаис хлюпнула носом еще раз – и отклеилась от Луиса. Не время сейчас, совершенно не время плакать, драться надо. Или хотя бы прикидывать планы на будущее сражение.
– Простите, господа. Такого больше не повторится. Магистр, прошу вас, я готова слушать.
И во взглядах мужчин мелькнуло уважение. А в глазах Луиса еще и гордость – его женщина!
– Маританцы нас просто так не отпустят. Они сильнее нас, у них на руках все козыри…
– Простите, магистр. Если бы я знала, я бы связалась с наемниками. Но…
– Нет-нет. Вы искренне хотели помочь, и вы это сделали. Лучше уж я буду договариваться с маританцами, чем с Давертом. Им я, по крайней мере, живым нужен.
– До коронации.
– До коронации мы им все нужны. А вот потом…
Луис вздохнул.
– Маританцы заодно с Тимарами – или они играют только за себя?
– Они были и будут на стороне законного Короля, – пояснил Шеллен. – Род Мар, конечно, поддержит Тимаров, но ведь есть и остальные пять родов.
– А что должны в связи с этим делать мы? – вздохнула Алаис. – Съездить проверить кого-то из Тимаров?
– Думаю, с этим маританцы справятся и сами. Нет, скорее, я нужен, чтобы ввести в род Далана…
– Представляю, как мальчишка перенервничал.
– Думаю, герцогиня, вы его сможете успокоить?
– Только сказать правду. Магистр, ваш сын уже слишком взрослый, чтобы так неуместно врать ему.
В своем мире Алаис сказала бы, что Далан – еще сопля зеленая. Там в это время еще голой женщины не видели и в компьютерные игрушки играют. А здесь – мужчина. Он видел смерть врагов и друзей, терял свободу и находил ее, узнавал неприятную правду о себе и своей семье, помогал в освобождении отца из тюрьмы. Десятой части списка хватило бы любому, чтобы повзрослеть.
Шеллен покривил губы.
– Герцогиня, поймите меня правильно, я люблю своего сына, но…
– А если любите, то не унижайте его недоверием. Это не ваша личная собственность, а разумный взрослый человек, – чуть польстила Алаис Далану. – И поверьте, он вам и так много чего может не простить. Не утяжеляйте свое положение.
– С сыном я и сам разберусь.
Алаис сказала бы, кто и с кем разберется, но ладно уж. Промолчим лишний раз.
– Давайте подумаем о другом, – взял слово Луис. – Что нам выгоднее – вернуть Короля или не возвращать его?
– А от нас тут что-то зависит? – удивилась Алаис.
– Впервые за долгое время сложилась ситуация, при которой герцоги стали доступны для шантажа, – протянул магистр. – Как ни печально это признавать, но меня можно прижать Даланом, вас, герцогиня, сыном, Луис вообще идеальный объект для манипуляций, потому что не только дорожит родственниками, но и ничего не знает о своем роде, правах и обязанностях. Одним словом – плохо.
У Алаис было наготове другое слово, производное от одной части женского тела, но герцогини не матерятся. Ну… не слишком громко и не на людях.
– И все же принятое решение оставит нам простор…
Алаис вздохнула.
– Луис, мне кажется, что ты не совсем так ставишь вопрос. Вот представь – мы кого-то коронуем. Допустим, нас не уберут сразу же, оставят, чтобы получить детей и использовать уже их, но… это не лучшая перспектива. Я хочу, чтобы мой сын жил спокойно и счастливо. А в остальном… Ты думаешь, местные короли обрадуются единоначалию? Да тут такое начнется… и даже если нас не прикончит вернувшийся Морской Король, уже имеющиеся обыкновенные сделают это с огромным удовольствием. Мы в первых рядах поляжем.
– Над этим я не думал.
– Мое мнение: Король – это хорошо, при условии, что мы где-нибудь отсидимся лет сто. Подальше отсюда. Это возможно?
– Наши роды присягу давали. На крови. – Магистр смотрел хмуро.
– Короля пока нет. Вы готовы принести сына в жертву старой присяге?
– Он все равно погибнет, если я нарушу клятвы.
– А вот и нет, – усмехнулась Алаис. Магистр вскинул брови, и она пояснила, уже откровенно ухмыляясь: – Пока нет законного Короля, мы можем отказаться. Вот когда появится коронованный человек, которого мы признаем, все пять герцогов… тогда – да. А до коронации у нас есть определенные права. В частности – хранить трон, чтобы на него не уселся недостойный.
Шеллен покачал головой.
– Казуистика.
– Но ведь правда.
– И как вы себе это представляете, герцогиня?
– Первое, – призадумалась Алаис, – объяснить все Далану. Чтобы никто ему не навешал водорослей на уши и не заставил рисковать головой во имя неясно чьей идеи.
Шеллен кивнул. Тут они полностью совпадали мнениями.
– Предупредить родных и близких, – внес свою лепту Луис.
– Ты – своих, магистр – своих. Я надеюсь, магистр, Шедеры вам еще дороги? Хотя бы Элайна?
Магистр вздохнул.
– Тут вы правы, Алаис. Но боюсь, что больше мы ничего не сможем сделать.
– Мы смогли главное – принять решение. А дальше… как можно помешать коронации?
– Никак. Мы можем признать права претендента, а дальше выбирает Ирион. Если в человеке есть королевская кровь, то…
– Какой процент крови должен быть в человеке? Сколько сменилось поколений, могло ли наследование продолжаться по прямой линии, или тут важен источник? – атаковала Алаис. – Магистр, вы один из нас знаете этот вопрос досконально. И… допустим – кровь. А как насчет остального?
– Чего – остального?
– Воспитания. Образования. Навыков. Я навскидку десяток королей назову, которые не могут управлять государствами, но они видели, как это делается, а взять сейчас человека с улицы, и что он сможет?
Шеллен задумался.
– Алаис хочет сказать, что кроме Ириона, который не будет круглосуточно при хозяине, есть еще казначейство и налоги, есть войска и…
– Маританцы…
– Не окажется ли лекарство злее болезни? Они островитяне, от жизни на материках они оторваны. – Алаис потерла кончик носа, чихнула. – Извините. Кажется, я собираюсь простыть. Давайте решать быстрее, нужен нам король неизвестно откуда – или нет?
Мужчины переглянулись и в один голос вздохнули:
– Нет, не нужен.
– Не от Тимаров.
Алаис тихо порадовалась своему присутствию. Договорились бы без нее эти двое? Да никогда. Слишком они разные, слишком у них сильные характеры и позиции тоже бескомпромиссные. Я прав – и точка. А вот она – буфер, который смягчает, отводит основные удары в сторону, заставляет думать.
– Тогда предлагаю помочь маританцам до определенного предела. И пусть разочаруются сами.
– Трон не примет недостойного. – Магистр явно верил в то, что говорил. Алаис хотела сказать, сколько кретинов полировало троны попами, иногда и в буквальном смысле слова, но передумала. С моря дул холодный ветер, насморк проявлялся все отчетливее… Главное – они решили, остальное можно наверстать.
– Вот и пусть все убедятся… до трона. Идемте?
Возражений не было.
Было бы удивительно, если бы ночью Алаис не приснился сон. Даже два сна.
И в первом…
Она видела уже раньше этого человека. Высокий темноволосый мужчина, правда, раньше она видела его с других ракурсов и в другой одежде. В роскошном придворном платье, на коленях перед умирающим Королем, на коронации Альерта Диона…
Ее предок, герцог Карнавон.
Но на этот раз он выглядит усталым и измотанным, дорожная одежда покрыта пылью и грязью, волосы небрежно стянуты в хвост, даже оружие самое простое.
Герцог?
Нет, что вы! Обычный наемник!
Только лицо у него… как будто он чего-то опасается. И на руках у него маленький ребенок.
Это малыш – или малышка, чуть старше Эдмона, завернутый в плащ. Кажется, все же мальчик. Или…
Герцог стоит на берегу моря, смотрит остановившимся взглядом на воду, а потом, решившись, осторожно сажает ребенка на лежащий прямо на земле мешок и начинает раздеваться.
Алаис отмечает, что для сорока-пятидесятилетнего мужчины у ее предка отличное тело – сильное, сухощавое, с развитыми мышцами. Явно не за письменным столом он ночи просиживал.
Когда на нем остается одна набедренная повязка, герцог принимается раздевать малыша… Все же это мальчик. И не просто чей-то мальчик.
Глаза такого цвета Алаис уже видела, и не раз.
Морские глаза Королей.
Из одежды откуда-то вытаскивается кинжал, герцог подхватывает ребенка и идет к морю. Алаис замирает в ужасе.
Убьет?
Ой… страшно.
Но вместо смертоубийства герцог просто заходит в воду по грудь. Поднимает ребенка перед собой на вытянутых руках.
– Кровью и Морем свидетельствую, что это мой сын. Кровь от крови Карнавон, плоть от плоти рода и Моря. Да уснет королевская кровь…
Царапина на запястье герцога, царапина на ручке ребенка, кровь смешивается в соленой воде…
Вода вокруг стоящих людей словно вскипает, кишит рыбой – или осьминогами, Алаис не может понять, что это за мелькание вокруг них, герцог и ребенок словно в центре воронки водоворота находятся. Но из-под воды никто не показывается. Совсем никто…
– Спи крепко до той поры, пока не призовет тебя Море.
Мальчик не плачет.
Он смотрит на герцога, а глаза у него меняются. Постепенно, потихоньку… и вот они уже не бездонно-синие. Они какие-то невнятные, темно-серые, почти черные.
Карнавон?
И Алаис просыпается, дрожа от ужаса. Не потому, что герцог что-то сделал с ребенком, а потому, что поняла смысл видения.
Король действительно доверил Карнавону самое дорогое, что было у него – сына. Отдал, чтобы герцог спас его, вырастил и воспитал как своего. И…
Королевская кровь влилась в род Карнавон. И – уснула.
Бывает такое?
Алаис уже готова была поверить во все, что угодно. Если уж Ириона видела… почти лично. Крепко уснула, до той поры, пока… что?
Как Море должно призвать королевскую кровь? Лично ей даже думать об этом не хотелось, но… Не потому ли у нее меняют цвет глаза?
Нет! Думать об этом было слишком страшно.
Рядом зашевелился Луис, приоткрыл глаза…
– Алаис?
– Да.
– Мне сейчас такое приснилось…
Алаис вздохнула. Да, похоже, они в одной лодке.
– Попробую угадать. Твой предок Лаис?
– Да. И он забрал девочку с синими глазами…
– А еще усыпил кровь Королей. Верно?
– Ты… знаешь?
– У меня был мальчик. Во сне…
Луис дикими глазами поглядел на женщину и принялся уточнять детали. Как оказалось, сходилось почти все. Разве что Лаис поехал забирать девочку с помпой и кучей народа. Кареты, свита…
Ритуал совпал до мелочей. И глаза у девочки стали карими.
Алаис поежилась, обхватила себя за плечи руками.
Выводов вслух не делали ни она, ни Луис, но…
– Интересно, какими станут твои глаза, когда мы уедем с Маритани?
Утром ни Алаис, ни Луис не говорили о приснившемся. Им обоим было страшно. Даже не так – они испытывали жутко нутряной, нерассуждающий страх, который заставляет орать и бежать куда попало сломя голову.
Безумно страшно.
Это ведь не абы что, это ответственность, и если они о ней знают…
Алаис мрачно прикидывала, что отвертеться не удастся. Остается минимизировать последствия, то есть – собрать знания.
Незнание закона от ответственности не освобождает, а вот знание – с легкостью. В любом договоре есть сноски мелким шрифтом, есть недоговорки, есть подводные камни, и если их найти…
Она найдет?
Стимул был, и качественный: жить хотелось. Долго и счастливо.
Долго ждать источников информации не пришлось, в таверну явился глава рода Ирт. Алаис и Луис как раз завтракали, поэтому мужчина поклонился и попросил разрешения присоединиться к ним за столом. Луис кивнул, и маританец тут же удобно расположился рядом. Подавальщицы засуетились вокруг него.
– Все маританцы равны, но одни равнее других, – усмехнулась Алаис.
– На мне большая ответственность, неудивительно, что мне и больше внимания, – отбрил старейшина.
– Ответственность часто ломает людей, – согласилась Алаис.
– Возможно и такое.
– С чем вы сегодня пришли к нам? – Луису надоел спор за завтраком.
– Я хотел пригласить вас побывать в наших архивах.
– В Замке? – не удержалась Алаис.
– Замок над Морем закрыт для людей, пока не придет новый Король.
– И кто его знает, когда это будет, – протянул Луис. – Тогда?
– Архивы хранятся в доме Совета. Мы старались по мере сил сохранить все необходимое…
– Что вы хотите, чтобы мы там увидели?
– Думаю, вам будет интересно узнать о времени правления последнего Короля…
– О коронации, о Тимарах, о Дионе, – принялась загибать пальцы Алаис, – о правах и обязанностях Королей и герцогов, о том, какими клятвами они связаны с гвардией, о Змее, желательно правду про Орден Моря…
– Десяти дней хватит? – обреченно уточнил глава рода Ирт.
Луис усмехнулся.
– Посмотрим.
Ант Таламир въезжал в Тавальен победителем. Или хотя бы человеком, который доволен жизнью.
Как же!
Ему удалось напасть на след беглой супруги, и след этот вел на Маритани. Что оставалось?
Поговорить с Преотцом, заручиться его поддержкой, ну и… вперед!
Въезд в Тавальен не порадовал, но и не огорчил. На свободном месте около ворот торчали колья с телами. Кое-кто был еще жив и кое-кто уже умер…
Таламир привычно отсчитал стражникам у ворот пошлину. И решил воспользоваться старым способом – сразу же начать приобретать полезные связи.
Городская стража мелковата для герцога?
Потому Таламир и стал герцогом, что учитывал и такую мелочь. Это аристократы думают, что прислуга слепая и глухая, а она очень даже зрячая и обидчивая. И сколько всего важного и полезного можно узнать от слуг…
– Это у вас кто? – кивок на столбы послужил для завязки разговора.
Стражник сделал большие глаза.
– Это… Преотец.
– Преотец?
– Комендант Ламертины. У него из тюрьмы увели магистра Шеллена…
Кто это такой, Таламир знал.
– Магистр Ордена Моря?
– Преотец аж взбесился. Всех казнил, кто там дежурил, кто на воротах стоял, – стражника явственно передернуло, – а что они сделать-то могли? Когда сынок Преотца и украл магистра?
Таламир подбросил на ладони золотую монету.
– Не хочешь со мной выпить в каком-нибудь уютном трактире? Где здесь можно остановиться и клопов не нахватать?
– Постоялый двор матушки Марты. Проедете по этой улице до конца, потом поворот налево и опять до конца. Вывеска у нее с рыжим котом, сразу увидите. Хоть и дорого, но для благородной публики.
Таламир кивнул.
– Поеду, устроюсь. Захочешь – заходи после смены… как звать-то?
– Лирт, господин…
– Таламир, – ни к чему выпячивать свое герцогство. Пока – ни к чему, не время и не место.
Таламир ехал по Тавальену, вглядываясь в улицы, дома, людей…
Где-то здесь побывала его жена. Ему еще предстояло узнать, где именно, кто был ее сообщником, найти помощь у Преотца – неужели двое умных мужчин не смогут договориться? А потом он отправится на Маритани.
И если ему не отдадут супругу, там останется лишь голый остров.
Верил ли Таламир в Морского Змея и Маритани, богиню Моря?
Конечно, нет! Ему хватало и веры в себя, свой клинок и свои силы. А боги… это умные люди придумали, чтобы дураки на них работали.
Трактир оказался на редкость хорошим, чистым, качественным, со свежим бельем в комнате и приличной стряпней. По вкусу Таламиру пришлась и сама матушка Марта – крупная симпатичная женщина в самом соку. Рыжие косы вокруг головы, высокая грудь, полный зад – так руки и тянутся подержаться. А то разная придворная сдыхоть… тьфу!
Таламир обжег женщину горячим взглядом, получил ответный, не то чтобы горячий, но заинтересованный, и кивнул. Не станет же порядочная женщина на первого встречного кидаться. Тут приглядеться надобно…
Лирт появился вечером, попросил доложить о себе господину Таламиру и с удобством устроился за столиком в нижнем зале, потягивая эль. Таламир спустился, заказал себе того же, плюс копченых ребрышек за свой счет обоим, и вскоре разговор стал весьма непринужденным.
Герцог и простой стражник обгрызали ребра, разливали эль, из третьего уже кувшина, и Таламир слушал последние тавальенские сплетни – Лирт честно отрабатывал угощение.
Так Ант узнал, что сын Преотца вернулся с невестой, вроде как даже с внуком… нашел себе какую-то там, в дальних краях, Преотец их вроде как принял, а сын ему отплатил такой вот неблагодарностью. Черной, можно сказать.
Украл ценного заключенного и уехал с маританцами. Да, Преотец в гневе.
Таламир призадумался. А ведь у него уже есть, что предложить Преотцу. Говорите, на Маритани уехал?
Не долго думая на следующий же день Таламир опустил в специальный ящик для писем и свое послание, запечатанное сургучом с гербом Карнавон. А в письме было, что герцог в Тавальене, что просит аудиенции и что у них с Преотцом найдется, о чем поговорить. Например, о маританцах.
Теперь все зависело от удачи.
Оставалось только гулять по городу, слушать свежие новости и ждать ответа. Впрочем, долго ждать и не пришлось.
К вечеру третьего дня просмотра архивов глава рода Ирт понял – он сам готов приплатить, лишь бы избавиться от Алаис Карнавон. Достойная они парочка с Давертом, ох, достойная… только неясно – чего именно. Утопления, может быть?
Луис был вполне приличным молодым человеком. Он вчитывался в хроники, иногда задавал вопросы, иногда просил уточнений, разъяснений и дополнений. Все было логично и взвешено, как и положено мужчине.
Алаис же…
Она могла по десять раз читать один и тот же документ, потом попросить объяснений, потом не понять и попросить еще три раза, потом возмутиться – мол, вы меня за дуру принимаете? После долгих усилий все же понять, в чем суть, но тут же забыть и переключиться на другую тему. К примеру, после отчетов о коронации потребовать сведения о гвардии…
Одним словом, глава рода Ирт искренне сочувствовал Таламиру – это ж надо так попасть! Акуле в пасть! Себе он тоже сочувствовал, потому как выпускать его из клыков Алаис не собиралась.
С другой стороны, чего можно ждать от женщины?
Здорова?
Детей рожает и воспитывает? Заботится о них?
Дом ведет?
Уже все неплохо.
Дом Алаис не вела, но ребенка буквально из зубов не выпускала. Даже в дом Совета с собой носила, хорошо хоть, нянька у герцогини была и та постоянно не тискала чадушко. Но кормила только сама, совершенно заморочив бедному старейшине голову каким-то… имитетом, антителами и еще кучей странных слов.
Старейшине и в голову не приходило, что это тщательно проработанный план – насколько удалось его согласовать. Основная ударная сила приходилась на Луиса, который уже копался с бумагами в архивах Карста, магистр Шеллен вел вежливые беседы, а Алаис…
Шумовая завеса, отвлечение внимания… да что хочешь! Лишь бы маританцы не обращали внимания на то, чем занят Луис. А занят он был важным делом – искал, как выжить.
Искал клятву Королей, присягу герцогов, права и обязанности, искал, за что можно зацепиться… и находил-таки!
Берег моря, лунная дорожка на воде, волны шуршат что-то романтическое и ласковое, ветерок теплый и приятный… о чем можно разговаривать в такую ночь?
Кому о чем интересно, но идущие вдоль берега мужчина и женщина говорят о важном – о клятвах.
– Наши шансы выжить повышаются.
– Если клятва действительно допускает двойное толкование.
– Мы присягаем Королю, понимаешь? Пока Короля нет… дословно – так. Ваше величество, моя жизнь, честь и кровь принадлежит вам.
– Ты уверена, что кровь – не о детях? Кровь от крови, плоть от плоти?
– О детях – тоже. Но тут… Королю-то мы принадлежим, но пока Короля нет?
– Мы же знаем, что есть человек с королевской кровью?
– Даже трое. И что?
– Равные права, равные обязательства? – Луис соображал быстро, а уж когда речь шла о его жизни… – Но тогда Эрико, Лусия…
– Да, и они тоже. Но стоит ли им об этом говорить – решай сам. Пока они не знают, они свободны.
Для Луиса таких вопросов даже не возникало.
– Конечно, не стоит. Пока я сам не разберусь с делами рода, их это не коснется.
– Думаю, тебе надо навестить родной замок. Как-то утрясти вопрос с нынешними владельцами…
– Ты поедешь со мной?
– А ты этого хочешь?
Луис фыркнул. Вот Алаис, умная женщина, но иногда такая дурочка…
– Не хотел бы – не спрашивал бы…
Алаис фыркнула, опровергая гипотезу мужчины.
– Не забывай, мы, женщины, любим ушами, и нам надо как можно чаще слышать, что мы желанны и необходимы.
– А я думал, вы другим местом любите… – Рядом с Алаис Луис забывал про все и дурачился, как мальчишка. Получалось неуклюже, но она не обижалась. Она и вовсе ни на что не обижалась…
– Пошляк! Фи!
Луис сгреб хохочущую Алаис в охапку и закружил по берегу. Как же это, оказывается, здорово, хотя бы на миг забыть обо всем…
– Посторонитеся, охальники!
И откуда взялась на берегу бабка с корзиной ракушек?
Пожилая, крепенькая, как боровичок, с ярко-синими глазами, в длинном платье и кофте сверху… наверное, такие бабки во всех мирах одинаковы. Спина чуть сгорбилась, но руки держат корзину крепко, волосы хоть и поседели, но не поредели, а ноги пока не шаркают, уверенно торя тропинку в песке.
Луис послушно посторонился.
– Простите, тетушка.
И так очаровательно улыбнулся, что девять из десяти женщин тут же упали бы в обморок. Десятая – просто ему на руки. На бабушку тоже подействовало, она улыбнулась в ответ и поставила корзину на песок.
– Были и мы молодыми, как сейчас помню…
«Молодые» переглянулись, отчетливо осознавая – сейчас им предстоит выслушать все, что помнит бабушка, и немножко сверху, но дама оказалась не промах.
– Есть куда устриц насыпать?
Алаис покачала головой. Луис подумал и тоже вздохнул. Не прихватили они с собой тару для устриц, никак…
– Непредусмотрительная молодежь пошла. Вот мы, в ваши-то годы… – закряхтела бабка, вытаскивая из корзины какой-то здоровущий лист и ловко сворачивая из него кулек, в который щедрой рукой сыпанула ракушки. – Только угости… нож-то хоть есть, горемыки?
Нож был. Луис подумал, полез в карман и ругнулся. Кошелек он оставил в комнате, незачем было с собой брать. Впрочем, мужчина не растерялся.
– Золота нет, может, так отблагодарить смогу?
Шелковый шейный платок стоил уж всяко больше горсти ракушек, но не быть же неблагодарным свинтусом на глазах у любимой женщины? Гордость наше все!
Бабка обиженно фыркнула.
– Вот еще… я от чистого сердца!
– Так и я не от грязного, – не растерялся Луис. – Пусть у вас подарок будет?
– Подарок? Ну… ладно.
Платок сгребли в горсть, корзина заняла свое место за плечами, и бабка, помахав рукой, направилась куда-то вдаль по берегу. Молодежь проводила ее взглядами…
– Ты любишь устриц? – Луис галантно предложил спутнице кулек.
Алаис поглядела с сомнением. Устриц она ела, но стыд сказать – консервированных. А чтобы открыть ракушку, высосать моллюска… гурманы это влет проделывают, а она вот – нет.
– Люблю. Просто непривычно вот так…
– А ты попробуй…
Плащ расстелился на удобном пригорке с травкой, Луис достал нож и принялся ловко вскрывать раковины…
Алаис сначала сомневалась, но потом дело пошло. Устрицы были честно поделены на двоих, а потом «молодежь» обратила внимание на романтичность окружающей обстановки, на лунную дорожку, на ветерок… и плащ удобный, а уж какой удобный оказался холмик…
Да и море – неплохая штука. И искупаться можно, и продолжить…
На следующий день Алаис даже не могла играть свою роль – зевота мешала. Хорошо хоть, маританцы вовсе откровенно не ухмылялись. Дело такое… бывает!
Долго ждать приема Таламиру не пришлось. Не прошло и пяти дней, как в трактирчик тетушки Марты постучался гонец Преотца.
– Ваша светлость…
– Благодарю. – Таламир опустил в ладонь серебрушку – ориентировался уже в местных ценах. Где в другом городе и медяка бы не дал, а тут нельзя иначе. Опозоришься на весь город.
Гонец исчез, а Таламир медленно вскрыл письмо.
Герцога Карнавон приглашали на аудиенцию этим вечером.
Ант выругался и махнул рукой женщине.
– Мне нужно срочно привести в порядок парадный костюм. Из вишневого бархата…
– Сейчас все сделаем, – улыбнулась обольстительной улыбкой Марта. – И часа не пройдет…
Таламир кивнул и сгреб даму за талию. В конце концов, как еще снимать стресс? Даже и не зная последнего слова?
– Золотые у вас руки…
– Это слуги…
– И хозяйка у них золотая…
Марта и не подумала сопротивляться. Герцог же, не козопас, да и она женщина в расцвете сил и возможностей – так почему нет?
Роскошный зал для приемов ослепил Таламира. Впрочем, так и было задумано, Золотой Зал поражал с первого взгляда. Давил, заставлял почувствовать себя ничтожно маленьким, бледным и бедным…
Золото было везде – на стенах, на потолке, сияли золотом люстры, сиял золотом стол и каждая письменная принадлежность на столе, сияли золотой парчой стулья и кресла, сиял ковер – его также ткали из золотой нити, и в какую сумму это встало, лучше не думать. Достаточно сказать, что использовался он пару-тройку раз в год, а остальное время заботливо сберегался в специальном чехле.
Преотец почти терялся среди этого великолепия.
Сидел за столом, ждал, наблюдал за Таламиром, который крутил головой по сторонам, как крестьянин на ярмарке, – так и было задумано. Если человек родился в роскоши, она его не ослепит. А вот такие нувориши, как свежеиспеченный герцог, – им все, что золото, уже великолепно.
Наконец Таламир соизволил оторваться от созерцания убранства.
– Пресветлый…
Преотец милостиво кивнул.
– Присаживайтесь, герцог. Я рад видеть вас в стенах Тавальена.
Эттан Даверт тоже составил свое мнение о госте, и было оно не слишком лестным. Хищников Преотец уважал – на цепи и в клетке. Нет ни того, ни другого?
Обеспечим.
И пусть либо рвут, кого им прикажут… либо грызут морковку.
Таламир послушно присел в кресло, тоже устроенное так, чтобы любой сидящий в нем человек взирал на Преотца снизу вверх. Маленькие хитрости, но помогают ведь!
– У вас ко мне какое-то дело?
Таламир почувствовал стеснение. Как-то неловко было бы выкладывать на стол кошель с золотом, объявляя, что оно – на славу Тавальена и Престола. Смешно даже – в этом кабинете! Здесь такими кошельками полы выкладывать могли, пришлось на ходу менять подход.
– Да, пресветлый. Думаю, мы можем оказаться полезными друг другу…
– Я слушаю вас, герцог. – Эттан Даверт смотрел благожелательно. И глаза у него были такими же золотыми и холодными, под стать кабинету.
– Думаю, для вас не секрет, как я получил этот титул? – ринулся в атаку Таламир. Эттан пожал плечами, как бы соглашаясь…
– Ее величество Лидия Сенаоритская была добра и милосердна…
– Да. И теперь она мертва.
– На трон взошел ее сын, с которым у вас неплохие отношения, не так ли?
Это также было правдой, но…
– Он еще молод, и править при нем будут советники. Найдем ли мы с ними общий язык – неизвестно… мне бы не помешала поддержка Тавальена.
Эттан благосклонно прикрыл глаза ресницами.
Не помешала бы! Любезнейший, да кому бы она помешала? Нет таких! А если и есть, то молчат нечестивцы где-то под лопухом…
– Хм-м… власть от короля – богоугодна. Но мы всего лишь служители Ардена…
Таламир улыбнулся. Вопрос был решаем, в принципе, речь шла о цене. Что-что, а торговаться он умел.
– Пресветлый, думаю, мы можем быть полезны друг другу.
– И в чем же?
– К примеру, я из Тавальена собираюсь заглянуть на Маритани. Возможно, у вас есть там интересы?
– Возможно… вы ищете супругу?
Таламир вспыхнул, словно от пощечины.
– В Тавальене знают многое и умеют хранить секреты, – успокоил его Эттан Даверт. – Ни слова не уйдет наружу из этой комнаты…
Таламир кивнул.
– Да. Алаис… она нужна мне.
– И дети от нее. Эти герцогские замашки… конечно, пережиток, но пока с ним никто не может справиться, в том числе и мы, – досадливо пробормотал Эттан. – Что ж, мы можем об этом поговорить… Думаю, у вас найдется, что предложить Престолу, а у Престола есть хорошие новости для вас.
Спустя два часа Таламир покинул дворец.
Выжат он был как лимон для грога, но и доволен, в отличие от лимона. С Преотцом была достигнута договоренность о взаимопомощи.
Таламир получал всемерную поддержку Престола.
Взамен же…
Он должен был отправиться на Маритани. Вернуть себе супругу, сделать ей детей, желательно двух-трех, что и так входило в его планы, и обеспечить участие Алаис Карнавон в одном ритуале.
А также… если на Маритани Ант Таламир встретится с Луисом Давертом, разумеется, случайно, искать этой встречи он не будет, стоит донести до мужчины недовольство отца. Доходчиво.
Поскольку все означенное полностью совпадало с планами самого Таламира, мужчина был доволен.
А ритуал?
И что?
Не ему принимать участие – Алаис. В том, что после пары лет с ним жена даст согласие на что угодно, вплоть до собственного сожжения, он не сомневался. Да и наказать негодяйку хотелось.
Еще от Таламира требовалось поддерживать Тавальен во всех его планах, но это как раз не страшно. Святой город, как тут не поддержать?
Проводив гостя, Эттан Даверт вышел из Золотой комнаты и направился в свой рабочий кабинет. Скромнее обставленный, уютный и очень любимый. А то ж!
Знак власти и статуса, вот что это за кабинет! Долгожданный, любимый, уютный…
Настроения Преотцу не испортил даже сидящий за столом человек, наоборот, Эттан улыбнулся.
– Карнавоны – наши.
Мужчина в бело-лиловых одеждах улыбнулся Преотцу.
– Надеюсь, этот выскочка не торговался слишком сильно?
Эттан махнул рукой.
– Он отлично понимает, что без Тавальена его съедят, и будет делать все, что ему прикажут.
– Отлично. Тогда завтра же я отправляюсь в Карст…
– И постарайтесь выяснить хоть что-нибудь о моей бедной дочке. – Эттан стер скупую слезинку. – Я так переживаю за бедняжку Лу…
Крокодиловости в слезе хватило бы на несколько тропических рек с их зубастыми обитателями.
– Обязательно.
– Да, вот ваши верительные грамоты.
Эттан достал из стола небольшой ларец с гербом Тавальена, протянул его младшему сыну рода Тимар.
– Благодарю, пресветлый.
Эттан улыбнулся вовсе уж безмятежно.
– Не стоит благодарить за такие мелочи. Мы же союзники…
Что бы ни подумал Леонас Тимар, вслух он это не произнес. Конечно, союзники, а то как же иначе? Иначе никак…
Алаис махала рукой Далану, с мрачным видом стоящему на берегу. Магистр Шеллен никому не махал, но выглядел удрученным.
Корабль отплывал, они оставались.
И если уж говорить все честно – заложниками.
Конечно, маританцы крутили как могли: и здоровье магистра подорвано Ламертиной, ему требуется постельный режим и отдых (чистая правда), и сын должен оставаться рядом с отцом (тоже сложно спорить), и все равно герцоги вернутся…
Алаис не возвращалась бы. С удовольствием.
Сын был при ней, Луис тоже ничего на Маритани не оставил, но… при малыше Эдмоне была Лизетта, которой Далан приходился племянником, пусть и не по крови, и которая искренне любила мальчишку. Родной там, не родной…
Племянник – и точка!
Если бы Алаис не вернулась за другом, она бы мигом потеряла уважение и симпатию Шедеров. Пустяк? Это смотря для кого, люди все разные. Кто-то и страну предаст, и спокойно спать будет, а вот Алаис бы загрызла совесть. Все же друзья, помогли ей в тяжелую минуту, да и Лизетта стала кем-то вроде тетушки. За это время она полностью освоилась в разношерстной компании, ненавязчиво сблизившись с одним из рыцарей Храма. Алаис только поощряла их дружбу, тем более что Ларош, оставив магистра, ехал с ними.
А что?
Люди взрослые, чего хотят – знают, травиться от несчастной любви уж всяко не будут, почему бы и не порадовать друг друга? Луис и вовсе не вмешивался. С его точки зрения, все эти бабские дела были уделом одних лишь женщин. А мужчинам в это вникать как-то и неуместно, вот если бы брачные союзы заключать – дело другое.
Сначала корабль отправится в Карнавон, благо, Таламира там нет. Алаис было жизненно необходимо побывать на земле герцогства, чтобы успокоилось море, а еще – заглянуть в тайники рода. Она и так не сомневалась в своих гипотезах, но подтверждение – всегда лучше. И может быть, там найдется еще что-то, имеющее отношение к Королям? К последнему – особенно?
Это дело нескольких дней. Корабль причалил, команда разошлась по кабакам, а Алаис, Луис и десяток маританцев (не одних же герцогов отпускать?) верхами направятся к замку. В ворота стучать не будем, старые замки без потайных ходов не бывают. Просто маскируют ходы так, чтобы их враги не нашли, но Алаис-то знала, куда они выходят, как в них попасть… вся герцогская семья знала. Воспользоваться не сообразили… Алаис до сих пор не понимала, почему отец не отправил никуда жену, детей…
Неужели не мог представить, что Карнавон захватят – и так легко?
А ведь и правда – легко…
Алаис поделилась этими соображениями с Луисом и получила в ответ пожатие плеч.
– Если есть предатель в замке, то все было несложно.
– А я думала…
– Что Таламир – военный гений? Рыбка моя, так это тоже – гениальность.
Алаис злобно фыркнула.
Предатель? Но кто? Ясно же, что это должен быть кто-то из служивших в замке, и он потом сохранил за собой жизнь и место? Надо бы найти человека, поблагодарить… за титул.
Но когда Алаис изложила и эти соображения Луису, тот фыркнул.
– Конечно, он там не останется. Для предателя такое – верная смерть. Если хочешь, мы попробуем узнать, кто и как, но я уверен, что тот человек не в Карнавоне.
Знаниям Луиса Алаис доверяла полностью, своих-то в этой области у нее не было.
– Если получится… я хотела бы отомстить.
– Если получится – я тебе обещаю. Отомстим.
Луис привлек к себе герцогиню, и они стояли, глядя на закат над морем.
После Карнавона они собирались отправиться в Лаис. Там неизвестно сколько предстоит разбираться с новыми владельцами замка, договариваться, искать компромиссы…
Четыре корабля с Маритани уже шли в Лаис. Так, для моральной поддержки, ну и поинтересоваться, чем местный герцог дышит.
Луис поневоле переживал и за свой род, и за свои земли… так, что ли, герцогский титул устроен? Ответственность в крови повышается?
Он уже заручился согласием Алаис на визит к герцогу. И…
– Как мы ему скажем, кто я?
– Моя жена, если не возражаешь.
– Не возражаю.
Луис кивнул.
Пока Алаис не возражала против притворства, может, она и против реальности возражать не станет? Он все больше увлекался своей подругой, все отчетливее понимал, что хочет видеть ее рядом с собой – постоянно. Неважно, что сейчас она замужем, когда он встретится с Таламиром, Алаис станет вдовой.
Неважно, что у них не может быть детей – он и не хотел никогда, а у Алаис уже есть малыш Эдмон. Мало одного? Иногда и десятка – мало.
Там, глядишь, и племянники пойдут…
Мужчина и женщина глядели на закат и думали о будущем. А Море смеялось над ними – наивные дети… Строите планы, играете в игрушки…
Все равно будет так, как я хочу. А вы играйте и не забывайте, что люди недолговечны. Но море неизменно и неизбывно…