Глава четвертая Тени
Такого веселого пира, пожалуй, не видели еще стены этого замка. Карр, усевшаяся на спинку стула Тарена, без конца подпрыгивала, взмахивала крыльями и вертела головой. Она вела себя так, будто празднество устроено исключительно в ее честь. Король Руддлум сиял и лучился от наплыва радостных чувств и отличного настроения. Разговоры и смех гостей разносились эхом по всему Большому залу. Мэгг суетился позади длинного стола, где восседала королева Телерия в окружении придворных дам. Он оказывался то на одном краю стола, то на другом, прищелкивая пальцами, отдавая шепотом приказания слугам, которые появлялись с бесчисленными блюдами и кувшинами. Для Тарена сейчас вся эта суета, шум и гам были непереносимы. Он не вымолвил ни слова и даже не притронулся к еде.
– Не гляди так мрачно, – заметила ему Эйлонви. – В конце концов, не ты здесь остаешься. И не строй из себя несправедливо обиженного. Хочу напомнить, что не разговариваю с тобой после того, как ты себя сегодня вел.
Не дожидаясь оправданий Тарена, она повернула голову к принцу Руну и принялась беспечно болтать. Тарен закусил губу. У него было чувство, что он заходится в беззвучном крике, видя, как Эйлонви, ничего не ведая, весело несется к краю обрыва.
Пир подходил к концу, когда Ффлеуддур настроил арфу, вышел на середину зала и спел свою новую балладу. Тарен слушал без всякого удовольствия, хотя и понимал, что это лучшее из сочиненного Ффлеуддуром до сих пор. Едва бард умолк, король Руддлум принялся зевать. Гости тут же поднялись со своих мест. Тарен незаметно дернул Ффлеуддура за рукав и потащил его в сторону.
– Я тут подумывал о твоем ночлеге в конюшне, – сказал Тарен озабоченно. – Мэгг может говорить что угодно, но негоже тебе спать вместе с лошадьми. Я поговорю с королем Руддлумом и уверен, он велит Мэггу возвратить тебе комнату в замке. – Тарен замялся. – Мне кажется… Я думаю, будет лучше, если мы все окажемся рядом. Мы пришлые, чужие здесь и ничего не знаем об этом месте.
– Клянусь Великим Белином, тебе не стоит об этом заботиться, – запротестовал бард. – Что касается меня, то я предпочитаю конюшню. Я ведь и странствовать отправился только по одной причине – вырваться из душных, скучных замков на волю. Кроме того, – он понизил голос, – это вызовет недовольство Мэгга. И если он выведет меня из себя, все закончится стычкой, потому что у Ффлама горячая голова. А трепка, заданная Главному Управителю, не лучшая благодарность за гостеприимство. Нет, нет, все отлично. Давай встретимся утром. – Сказав это, Ффлеуддур повесил арфу на плечо, помахал рукой и пошел вон из зала.
– Что-то говорит мне, что мы должны быть настороже и следить за всем происходящим в замке, – шепнул Тарен стоящему рядом Гурги.
Он подставил указательный палец под лапки Карр и пересадил птицу на плечо Гурги, где ворона немедленно стала таскать клювом веточки и сухие листья из спутанных волос.
– Не отходи от комнаты Эйлонви, – продолжал Тарен. – Позже я присоединюсь к тебе. Если что-нибудь покажется неладным, пошли за мной Карр.
Гурги кивнул.
– Да, да, – зашептал он, – верный Гурги не сомкнет глаз и заметит все подкрадки и украдки. Он будет охранять сон благородной принцессы.
Незамеченный среди разъезжающихся гостей, Тарен выскользнул во внутренний двор. В надежде разыскать Гвидиона он быстро зашагал в сторону конюшен. Звезды усеяли ясное ночное небо. Яркая луна висела над утесами Моны. В конюшне Тарен не обнаружил никакого следа принца Дома Дон и только наткнулся на свернувшегося на соломе Ффлеуддура. Тот мирно храпел, обнимая рукой свою арфу.
Тарен опять повернул к замку, который уже тонул во тьме. Секунду он постоял, размышляя, где еще можно бы поискать Гвидиона.
– Привет, привет! – выскочил из-за угла принц Рун с такой прытью, что чуть не сбил Тарена с ног. – Все еще не спишь, а? И я тоже! Матушка сказала, что мне полезно было бы немного пройтись перед сном. Ты то же самое делаешь? Прекрасно! Пошли вместе.
– Нет, – резко возразил Тарен. Сейчас, как никогда, он желал отделаться от назойливого принца. – Я… я ищу портных! – неожиданно для себя выпалил он. – Где их поместили?
– Ты ищешь портных? – поразился Рун. – Вот странность! Зачем это?
– Моя куртка, – поспешно ответил Тарен, – она… она на мне плохо сидит. Я хочу, чтобы они ее чуть подправили.
– Посреди ночи? – опешил принц, и круглое лицо его вытянулось. – Ну надо же! – Он хмыкнул и указал на противоположную сторону замка: – Их комнаты там, внизу. Не уверен только, что сонный портной – самый подходящий работник. Советую тебе подождать до утра. Как бы они не стали пороть чушь вместо твоей куртки! Ха-ха! Хороша шутка?
– Нет, я хочу, чтобы к утру все было готово, – упорствовал Тарен, которому не терпелось поскорее избавиться от Руна.
Принц пожал плечами, пожелал ему приятных снов и отправился прогуливаться в одиночестве. Тарен двинулся в сторону навесов за конюшнями. Здесь его поиски тоже оказались тщетными. Обескураженный, он решил присоединиться к Гурги и действительно лечь спать. Но внезапно остановился. Внутренний двор пересекала темная фигура. Однако направлялась она не к главным воротам, а к самому дальнему углу каменной ограды.
Не могла ли Эйлонви ускользнуть от Гурги? Тарен уже был готов окликнуть ее, но, перепугавшись, что разбудит весь замок, поспешил за мелькавшей в густой тени ограды фигурой. Через мгновение она, казалось, растворилась в темноте. Тарен прибавил шаг. И неожиданно наткнулся на узкий пролом в каменной стене, через который едва можно было протиснуться. Тарен нырнул под завесу плюща, скрывавшего лаз, и обнаружил, что стоит за оградой замка на каменистом склоне, возвышающемся над гаванью.
Вдруг Тарен понял, что крался он не за Эйлонви. Слишком высокой была та фигура, и походка другая, более тяжелая и размашистая. Он затаил дыхание. Человек, закутанный в плащ, быстро обернулся, мельком взглянул на спящий замок. Лунный свет упал на его лицо, и Тарен вздрогнул. Это был Мэгг. Похожий на паука, Главный Управитель полз вниз по крутой тропинке, почти распластавшись на ней. Охваченный подозрением и страхом, Тарен на ощупь скользил среди камней, стараясь двигаться быстро и бесшумно. Несмотря на то что ночь была ясной, идти было трудно. То и дело мог вывернуться из-под ноги камень. Из тени внезапно выступали крупные валуны, и Тарен рисковал споткнуться о них. Вот когда пригодился бы ему шар Эйлонви! Но, увы, приходилось осторожно в полутьме красться за Мэггом в сторону спящей гавани.
Мэгг спустился с утеса к берегу и двинулся к огромной куче камней в конце дамбы. С удивительным проворством Главный Управитель взобрался на эту кучу и пропал из поля зрения Тарена. Отбросив осторожность, Тарен припустил со всех ног, опасаясь потерять след Мэгга. Под дамбой плескала озаренная лунным светом вода. Между свайными причалами скользнула тень. Тарен в тревоге сбавил шаг, потом замер. Зрение шутило с ним шутки. Казалось, самые камни вздымаются перед ним, словно грозные притаившиеся звери.
Тарен, стиснув зубы, взобрался на кучу камней. Внизу бурлила вода, с грохотом ударяя о скалы. Тарен решил остаться наверху, не осмеливаясь дальше следовать за Мэггом. Главный Управитель остановился несколько ближе к краю узкой полоски земли. Он встал на колени, произвел какое-то незаметное движение, и в его руках вспыхнул свет.
Мэгг зажег факел и поднял его высоко над головой, покачивая им взад-вперед. К удивлению Тарена, далеко в море вспыхнула крошечная оранжевая точка. И хотя в такой темноте ничего нельзя было увидеть, ответный сигнал мог загореться только на корабле. Мэгг махнул факелом в другую сторону, и точка в море повторила это движение, а затем пропала. Главный Управитель тоже потушил факел, сунув его в воду. Огонь с шипением погас. Затем Мэгг повернулся и направился в сторону кучи камней, на которой лежал Тарен. В панике Тарен начал быстро спускаться, чтобы спрятаться до того, как Мэгг его обнаружит, но внезапно потерял опору и скатился вниз. Морщась от резкой боли, Тарен попытался укрыться в тени. В тот миг, как голова Мэгга показалась над вершиной кучи, кто-то ухватил Тарена сзади.
Тарен потянулся к мечу. Чья-то рука прикрыла ему рот, предупреждая крик, и Тарена быстро потащили в сторону моря, к пенящимся волнам.
– Ни звука! Молчать! – прошуршал у самого его уха голос Гвидиона.
Тарен с облегчением расслабился. Прихрамывая, он двинулся туда, куда его увлекала твердая рука. А Мэгг уже спустился с каменной груды и прошел в нескольких шагах от двух пригнувшихся фигур. Гвидион, слившись с глыбой у самого прибоя, взмахом руки приказал Тарену не двигаться. Главный Управитель, не оглядываясь, поспешил вперед вдоль дамбы к замку.
– Схватим его! – торопливо зашептал Тарен. – Корабль стоит в море на якоре. Я видел, как он ему сигналил. Мы должны заставить его рассказать, чем это он тут занимался.
Гвидион мотнул головой. Его зеленые глаза неотрывно следили за удаляющимся Мэггом, губы чуть раздвинулись в узкой улыбке, похожей на оскал следящего за добычей волка. На нем все еще были лохмотья сапожника. Но Дирнвин, черный меч, теперь висел на поясе.
– Пусть идет, – пробормотал он. – Игра еще не окончена.
– Но сигнал?.. – начал Тарен.
Гвидион кивнул.
– Я видел его. Я наблюдал за замком с того момента, как покинул тебя. Хотя мгновение назад, – он строго глянул на Тарена, – я уже думал, что Помощник Сторожа Свиньи попадет в ловушку, поставленную для предателя. Ты хочешь служить мне? Тогда сразу же возвращайся в замок и не отходи от принцессы.
– И мы позволим Мэггу уйти? Не станем ему мешать? – не унимался Тарен.
– Да, некоторое время мы ему не станем мешать, – ответил Гвидион. – Очень скоро сапожник отбросит свое шило и поднимет меч. А до тех пор храни молчание. Я не буду нарушать планы Мэгга, пока не разузнаю о них все.
Тарен умолк и покорно слушал Гвидиона. А тот продолжал:
– Рыбаки Моны уже рассказали любопытному и безобидному сапожнику кое-что из того, что нам надо знать. Этого достаточно, чтобы увериться: на борту корабля – Акрен!
Тарен судорожно вздохнул.
– Да, – подтвердил Гвидион. – Но это я и предполагал. Акрен сама не осмелится открыто выступить против Эйлонви. Замок прочный и хорошо охраняется. Только предательство может открыть ворота. Акрен нужна рука, исполняющая ее приказания. Теперь я знаю, кто это.
Гвидион сурово нахмурился и вновь заговорил медленно, как бы раздумывая вслух и обращаясь к самому себе:
– Но почему? Слишком многое остается еще неясным и скрытым от меня. Если это то, чего я опасаюсь… – Он встряхнул головой. – Мне не нравится использовать Эйлонви в качестве ничего не ведающей приманки, но иначе не получается.
– За Мэггом можно проследить, – сказал Тарен. – А как быть с Акрен?
– Я попытаюсь разузнать ее планы. Найду возможность, – ответил Гвидион. – А теперь быстро иди обратно, – приказал он. – Вскоре все прояснится. Во всяком случае, надеюсь на это. Не хотелось бы долго подвергать принцессу Эйлонви опасности.
Тарен поспешил выполнить приказание Гвидиона. Оставив принца Дон в гавани, он понесся вверх по тропинке к замку, отыскал отверстие в стене, проскользнул в него и снова проник в темный внутренний двор. Он понимал, что Эйлонви не будет в безопасности, пока Мэгг где-то в замке. Но за Мэггом, в конце концов, можно следить. А корабль? При одном воспоминании об Акрен у Тарена холодело сердце. Красивая, холодная и безжалостная, снова стояла она на его пути. Сквозь туман давних дней проступало мертвенно-бледное лицо, возникал ее голос, который тихо и даже нежно говорил о муках и смерти. И этот призрак словно бы маячил за спиной Главного Управителя.
Тарен бесшумно и поспешно пересек внутренний двор. Тусклый свет лился из окна какой-то комнаты в первом этаже. Тарен подкрался, поднялся на цыпочки и заглянул внутрь. Он увидел в сиянии масляной лампы Главного Управителя Мэгга. Тот, выхватив длинный кинжал, размахивал им, и лицо его корчилось в безумных гримасах. Спустя какое-то время он спрятал кинжал в складках своей одежды, взял со стола зеркальце и улыбнулся, растягивая тонкие губы и с удовольствием разглядывая себя. Тарен со смешанным чувством страха, ярости и омерзения наблюдал за ним, еле удерживаясь, чтобы не ворваться в комнату и не броситься на стоящего в ней негодяя. А Главный Управитель, ухмыльнувшись в последний раз, погасил лампу. Тарен сжал кулаки, повернулся и вошел в замок.
Возле комнаты Эйлонви он наткнулся на Гурги, который свернулся калачиком на каменных плитах пола. Со взъерошенными волосами, полусонный Гурги вскочил на ноги и недоуменно щурился на Тарена. Карр, такая же взлохмаченная, как и Гурги, высунула голову из-под крыла.
– Все спокойно, – прошептал Гурги. – Да, да, сторожкий Гурги не отходил от двери! Доблестный, сонный Гурги следил, чтобы благородную принцессу не настигли никакие подкрадки и нападки. Его бедная, слабая голова отяжелела, но он не клевал носом, о нет!
– Ты хорошо поработал, – похвалил его Тарен. – Спи, друг мой. Иди, и пусть твоя бедная, слабая голова отдохнет, а я останусь здесь до утра.
Пока Гурги, зевая, почесываясь и потирая ладонью глаза, ковылял, удаляясь по коридору, Тарен устраивался на его месте перед дверью Эйлонви.
Он опустился на каменные плиты, положил руку на рукоять меча, склонил голову к коленям и стал бороться с усталостью и сном. Раз или два, несмотря на все усилия, он задремывал, но тут же встряхивался и поднимал голову. Сводчатый потолок коридора медленно выплывал из тьмы, уступающей слабым рассветным лучам. Тарен с облегчением встретил начинающийся рассвет и позволил себе наконец сомкнуть глаза.
– Тарен из Каер Даллбен!
Он, качаясь, поднялся на ноги и почти машинально выхватил меч из ножен. Эйлонви, выглядевшая свежей и хорошо отдохнувшей, стояла в дверном проеме.
– Тарен из Каер Даллбен! – строго сказала она – Я чуть не споткнулась о тебя! Что ты здесь делаешь?
Одурманенный сном, Тарен мог только, заикаясь, пробормотать, что коридор ему кажется более удобным и просторным, чем тесная комната.
Эйлонви тряхнула волосами.
– Это, – заметила она, – самая большая глупость, какую я слышу сегодня утром. Может, и будет что-нибудь поглупее, потому что еще довольно рано, но я очень сомневаюсь. Я уже начинаю думать, что мне никак не угнаться за мыслями Помощника Сторожа Свиньи. – Она пожала плечами. – В любом случае я иду завтракать. После того как ты умоешь лицо и причешешь волосы, тоже можешь позавтракать. Это, надеюсь, приведет тебя в чувство. Ты весь дерганый, как лягушка, у которой завелись блохи!
Не ожидая, пока Тарен стряхнет с себя сон и успеет остановить ее, Эйлонви исчезла в глубине коридора. Тарен поспешил за ней. Даже солнечные лучи вдруг показались ему нитями липкой паучьей сети. Он надеялся, что Гвидион уже разгадал планы Акрен. Но Мэгг все еще свободно расхаживал по замку. Тарен, помня о спрятанном под одеждой Главного Управителя кинжале, не намеревался ни на секунду выпускать Эйлонви из виду.
– Привет, привет! – Принц Рун выглянул из своей комнаты, когда Тарен проходил мимо. Круглое лицо принца сияло, как свежеотдраенное. – Идешь завтракать? – Рун ухватил его за плечо. – Отлично! Я тоже!
– Тогда встретимся в Большом зале, – поспешно ответил Тарен, пытаясь вырваться из дружеских объятий Руна.
– Удивительно, как за ночь разыгрывается аппетит! – продолжал принц Рун. – О, кстати, тебе удалось разбудить портных?
– Портных? – недоуменно переспросил Тарен. – Каких еще портных? А… да-да, они сделали то, что я просил, – спохватился он, пристально вглядываясь при этом в глубь коридора.
– Восхитительно! – вскричал Рун. – Жаль, что у меня все не так удачно. Ты знаешь, кажется, этот сапожник никогда не закончит тачать мои сандалии. Он начал, потом исчез, и больше я его не видел.
– Может, у него нашлись более важные дела, – ответил Тарен, – насколько я…
– Что может быть важнее для сапожника, чем шитье обуви? – удивился Рун. – Однако… – Он щелкнул пальцами. – А! Я чувствую, что что-то не так! Вспомнил! Я забыл свой плащ. Подожди, я вернусь через секунду.
– Принц Рун, – воспользовался паузой Тарен, – я должен присоединиться к принцессе Эйлонви.
– Мы прямо сейчас и пойдем туда, – отозвался Рун из комнаты. – О, будь вы неладны! Ремешок на моих сандалиях оборвался! Жаль, что этот сапожник не закончил своей работы.
Оставив принца Моны возиться в своей комнате, Тарен поспешил в Большой зал. Король Руддлум и королева Телерия уже сидели за столом. Королева, как всегда, была окружена своими придворными дамами. Тарен быстро огляделся. Мэгга, обычно стоявшего рядом с королевскими особами, сейчас здесь не было.
Нигде не было видно и Эйлонви.