Замкнутый круг - читать онлайн

Глава 1

Молодой оперуполномоченный Сергей Шаронов пропал вечером в среду – пятого сентября 2019 года. Всего полгода назад после получения диплома Университета МВД и присвоения звания лейтенанта его направили на службу в один из отделов полиции Ленинградской области.

Сергей сам не захотел служить в Питере, рвался в провинцию, чтобы пройти, как он считал, реальную полицейскую школу, начиная с самых азов. Романтичная работа оперативников влекла парня с самого детства. Хотя отец, служивший судьей, категорически возражал против такого выбора единственного сына, Сергей, получивший поддержку матери, сразу же после окончания школы поступил в Университет МВД.

Вскоре после распределения Шаронова представили небольшому и иногда дружному коллективу оперативно-розыскного отдела Прилужского отдела полиции, состоявшему из начальника оперов Виталия Петровича Непогодина, капитанов Романа Фукса и Василия Захарчука.

Первые пару месяцев своей службы Сергей прожил на съемной квартире, но вскоре вслед за ним в Прилужск переехала его мать, Анна Викторовна, выгодно обменявшая квартиру и устроившаяся на работу в одну из местных средних школ. Около трех лет тому назад Анна Шаронова развелась с мужем и теперь была абсолютно свободна в своих действиях. Сын захотел служить в Прилужске? Что ж, учителя везде нужны, тем более, опытные и универсальные в своем роде.

Лейтенант все первые полгода честно и добросовестно выполнял небольшие поручения, ходил на дежурства, заполнял всякую бумажную документацию, под присмотром старших коллег провел несколько опросов свидетелей, только-только научился правильно реагировать на подколки старших братьев по отделу, и вот те здрасьте.

Так и сказал его непосредственный начальник майор Непогодин, в четверг, когда на утреннем приветствии в его кабинете впервые за полгода не оказалось Шаронова. Опытный опер, коренастый, как полноприводная «Нива» и плешивый, как Ленин на броневике, был фанатом КВН.

Поэтому в его разговорных привычках постоянно присутствовали словечки «Приветствие», обозначающее разгон за вчерашние косяки, «Разминка», на которой Виталий Петрович шлифовал командный голос и ораторское искусство. Было и «Домашнее задание», которое раздавал шеф оперов перед уходом со службы.

Выполнять подчиненным его задания нередко приходилось во внеурочное время, чтобы на утреннем приветствии доложить о результатах. Опера матерились, кляли клуб веселых и находчивых, все семейство Масляковых, всех зажравшихся юмористов и сатириков, но выполняли поручения беспрекословно, понимая, что просто так Петрович их время тратить не будет.

Как мы уже упоминали, подчиненных у майора было всего трое. Кроме исчезнувшего Сергея Шаронова, в отделе служили еще два капитана, как в хорошем советском (в лучшем смысле слова) романе. Правда, фамилии у них были несколько неблагозвучные по нынешним временам: невысокий и крепкий шатен Василий Захарчук и тощий, зато жилистый брюнет Роман Фукс.

Два антипода, способные в течение получаса насмерть разругаться и снова поклясться друг другу в вечной дружбе. Бывший боксер Вася и разочаровавшийся в своих способностях и их материальном воплощении физик-теоретик Рома. Они практически одновременно получили в девяностые годы юридическое образование, дружили семьями.

Дети, которых у обоих оперативников было по двое, росли вместе, а жены готовили совместные праздничные столы по общероссийским, православным и иудейским традициям. Главное, чтобы присутствовала хорошо охлажденная водка, с предвкушением мурлыкал Захарчук, на что Фукс согласно щурил левый глаз, что-то бормоча про фаршированного карпа.

– Вот те здрасьте, – проворчал майор Непогодин, посмотрев на часы, – и где наш младшенький? Только в высшую лигу, к солидным людям назначили, а он уже позволяет себе опаздывать! Фукс, позвони родителям, на разминке доложишь, если не объявится. А то я ж его снова на бумажную работу переведу.

Но шестого сентября Шаронов не объявился ни к разминке, ни к раздаче домашнего задания. За полгода парень заслужил вполне достойную репутацию среди коллег.

– Позвонил, Петрович, – доложил Фукс, – с мамой Серегиной разговаривал. Он вчера ночевать не приходил, и ни разу не перезвонил, и трубку не берет. И даже не предупредил о том, что задерживается или дежурит, что, как утверждает Анна Викторовна, абсолютно невозможно.

– Дело молодое, – вздохнул подкаблучник Захарчук, явно завидуя всем свободным в своих действиях мужикам, – завис где-нибудь парняга, забыл обо всем на свете.

– Ты свою молодость не вспоминай, – возразил Роман, – и мою, кстати, тоже. Мы росли в лихие времена, когда можно было, как маятник, качнуться в любую сторону. Шаронов – пацан ответственный, на него не похоже.

– Тихо, офицеры, – буркнул майор. – Сейчас гляну в записную книжку, что я лейтенанту вчера поручил. Так, наш младшенький должен был съездить на один адрес, вместе с участковым, опросить соседей гражданки Семеновой, избитой и ограбленной в подъезде своего дома по улице Володарского. Фукс, созвонись-ка с этим участковым, выясни там, что и как.

– Сделаем, Петрович, – тут же подскочил явно встревоженный Роман. – Через десять минут доложу.

– Не расходимся, – Непогодин строго взглянул на Захарчука. – Ситуация начинает меня напрягать.

– Дела, – протянул Василий. – Петрович, пока Ромка выясняет, может, по моему делу пробежимся. Имеются некие непонятки с этим массовым отравлением в санатории. Свидетели говорят о странном поведении директора.

– Не до того, – отмахнулся майор. – Все, вроде бы, выжили, экспертиза уже делается. Остается результатов подождать, чтобы дальнейшую ситуацию раскручивать. Людей не хватает на всякую ерунду. А пока возьми паузу, помоги лучше разобраться с этой пострадавшей, Семеновой.

Без стука и решительно в кабинет майора Негодина вошел мрачный, явно встревоженный и возбужденный полученными новостями капитан Фукс:

– Участковый говорит, что не видел нашего Серегу вчера. Договаривались о встрече, но его срочно вызвали. Он был в дальней деревне, там связи ни фига нету. Потом уже гораздо позже увидел, что Шаронов дозванивался, попытался связаться с ним, но у того телефон был отключен.

Все замолчали. Только слышно было, как со скрипом, с разной скоростью ворочаются мысли в головах у опытных оперов, пытаясь собрать в кучку услышанное.

– Домашнее задание для всех, – прервал тягучую тишину майор Непогодин. – Поезжайте-ка оба двое по адресу на Володарского, ищите всех, кто вчера общался с Шароновым или хотя бы встречал его. Фотографию возьмите. У меня весь комплект имеется на всякий пожарный случай. Остальные дела отложить.

***

Подъезд пятиэтажного дома, в котором произошли печальные события с пострадавшей Семёновой, капитаны Фукс и Захарчук обошли достаточно быстро. Один двигался снизу вверх, второй – навстречу. Первая информация появилась только на площадке третьего этажа, в квартире напротив той, где проживала лежащая сейчас в больнице женщина.

Хозяйка квартиры, интеллигентная дама преклонного возраста в войлочных тапках, теплом халате и косынке, повязанной поверх тщательно расчесанных седых волос, внимательно изучила удостоверения, сличила с их владельцами и пригласила капитанов пройти.

– Даже не спросите, почему беспокоим вас посреди белого дня? – слега улыбнулся Роман.

– А чего посреди лестничной площадки воздух сотрясать, – скептически поджала губы пенсионерка. – Виктория Григорьевна не просто так была зверски избита. Я сразу поняла. Давайте, мальчики, на кухоньку, чай, пирожки с капустой, все свеженькое. У меня всегда все свеженькое. Готовлю каждый день, понемножку, но без всякого риска для здоровья.

– Виктория Григорьевна – это ваша соседка Семенова? – уточнил Захарчук, вдохнув запах свежей выпечки и теперь, как поисковая собака, уверенно двигающийся в направлении источника этого невероятного аромата. После скудного завтрака прошло немало времени, и молодой здоровый организм требовал калорийной подпитки.

– Стыдно, мальчики, – покачала головкой в старенькой косынке хозяйка. – Едете людей опрашивать, а имя, отчество страдалицы даже выяснить не удосужились. Сейчас без сознания лежит, дай Боже, выкарабкается. А ведь она мне первой подругой была, всеми горестями и радостями делились, хлеба куском и свежим пирожком. Да мы с ней летом на одной даче проживали, зачем нам две, и пололи, и сеяли, и консервировали всё вместе. И вечера коротали у телевизора. И что мне теперь делать прикажете? Какой-то ирод человечества лишил меня последней радости, а Викторию Григорьевну вверг в беспамятство.

– Извините, будем надеяться, что выздоровеет ваша подруга, – вежливо прервал монолог хозяйки капитан Фукс, – но мы не занимаемся делом вашей соседки. По нему еще и нет ничего определенного. А вас, кстати, как величать.

– Евдокия Ивановна. Как это нет? – возмутилась дама, даже расправив от возмущения плечи. – А меня кто-нибудь спросил? Тут наоборот, все очень даже определенно, я вам скажу. Два дня прошло, а никто соседей не опросил. Даже участковый не зашел, хотя Николай Федорович – человек ответственный. Я, знаете ли, корень слова – участковый – вижу в слове участие, а не участок. Так вот, наш бравый капитан Морозов полностью соответствует этому симпатичному определению.

– Мы как раз по этому поводу, Евдокия Ивановна, – произнес Василий. – Вчера руководство поручило нашему молодому лейтенанту вместе с вашим замечательным участковым обойти всех соседей, узнать, не было ли свидетелей происшествия. Вы нашего сотрудника Шаронова не видели?

– Я все вижу и всех, даже иногда то, чего бы век не видать, – загадочно ответила хозяйка. – И кажется мне, что именно вашего лейтенанта я вчера видела. Вечером случайно в окошко выглянула, а он под руку с каким-то мужиком к машине направляется. Со стороны могло показаться, что вполне миролюбивая сцена.

– С каким мужиком? Когда это было? Какая машина? Номер, марка, цвет? – одновременно выпалили оперативники.

– Часов в девять вечера это происходило, – явно готовая к ответам, произнесла хозяйка, – темень была, сами понимаете. У нас даже над подъездом лампочка перегорела, не говоря уже об отсутствии фонарей. Вот, свет из квартирных окошек только и помог хоть что-то разглядеть. Я внимательно всматривалась. Ваш парень явно был не в себе, выпивший или уставший, а другой, покрепче и постарше, ему помогал передвигаться. Машина на отдалении стояла, ничего даже о цвете сказать не могу. Тот, который постарше, в плаще и кепке, вашего паренька на заднее сиденье посадил, сам за руль сел, и отъехал.

– Камеры видеонаблюдения на вашем доме нет? – тут же спросил Захарчук, доедая второй пирожок. – Может, какой-нибудь автолюбитель повесил на своем окне?

– Ближайшая камера, как говорят наши соседи, которые помоложе, -над вашим отделением полиции висит. Там и смотрите кино про своего лейтенанта, – с какой-то обидой сказала Виктория Ивановна. – Сколько раз просили, повесьте хоть какую-нибудь, самую примитивную. Столько всего из телевизора говорят, людей стращают. Дети постоянно до темноты на площадке гуляют, машины нет-нет да и воруют. Вон, даже скамейку новенькую от подъезда уволокли, и спросить не с кого.

– А мужчину этого, который Сергея нашего вел, вы никогда раньше не видели? – спросил Роман.

– Спину его не узнала, – вздохнула дама, – а в лицо взглянуть не довелось. Вроде бы, походка знакомая, но я, простите, давно на мужиков внимания не обращаю. А про подругу мою, Викторию, почему не спрашиваете?

– В следующий раз обязательно подробно пообщаемся, – заверил Василий. – Можно еще пирожок на дорожку, перекусить за весь день некогда было.

– Да забирайте все, сынки, – Евдокия Ивановна ловко свалила выпечку в чистый мешочек, завязала узелок и протянула Захарчуку. – На здоровье. И заходите еще, если нужда будет. И про Викторию Григорьевну, пожалуйста, не забывайте. Мне без нее и жизнь не в жизнь.

***

Майор Непогодин с мрачным видом выслушал доклад капитанов на очередном совещании:

– Что за хрень такая? С кем это наш Серега выпивал? – возмутился Виталий Петрович. – Почему мать не в курсе? Ей, кстати, не позвонили? Может, в этом доме на Володарского у них родственники проживают или знакомые. Дайте мне подробную информацию, мужики!

– Звонили, первым делом, – кивнул Захарчук. – Пока в отдел ехали, поговорили с Анной Викторовной. Они же к нам в Прилужск всего год, как из Питера переехали, никого почти и не знают. Она сама в растерянности, даже в панике.

– Ладно, – хлопнул по столу тяжелой даже с виду рукой майор Непогодин, – съезжу сам к Шароновым домой, с матерью Сергея пообщаюсь. А вы, давайте, план мероприятий по розыску продумайте и утром на приветствии будем согласовывать. И постарайтесь ни одной детали не упустить.

***

– Это на него совсем не похоже, на моего Сереженьку, – с трудом сдерживая слезы, выдавила из себя Анна Шаронова. Она мяла легкий шарфик, наброшенный на плечи поверх вязаной кофты, и с надеждой вглядывалась в лицо майора. – Вы же ему какое-то задание дали, он же не просто так по городу прогуливался?

– Понятное дело, служебные обязанности выполнял, – вздохнул Непогодин. – Мы с коллегами уже немного узнали Сергея. Исполнительный парень, дисциплинированный, никаких претензий по службе, морально устойчив, всегда внимательно относится к любому поручению.

– Что вы мне, будто надгробную речь читаете? – не выдержала моложавая хозяйка небольшой двухкомнатной квартиры, явно не достигшая возраста «ягодки опять». – Делать-то что будем? То есть, что вы предпринимать планируете?

– Простите, Анна Викторовна, за неприятный вопрос, – для храбрости глотнул чаю Виталий Петрович, – а врагов, неприятелей из вашей прошлой жизни у Сергея или вас не осталось? Обиду никто затаить не мог?

Шаронова сначала опешила, потом немного поразмыслила и ответила, несколько смущаясь:

– Мы, как вы знаете, переехали из Санкт-Петербурга. Я всю жизнь преподаю в школе, сейчас в Прилужской средней школе номер 3. Сын в прошлом году окончил университет, получил направление в Прилужск. Никаких старых конфликтов за нами не тянется, новых здесь тоже не приобрели. Я в разводе, но с мужем расстались мирно, без взаимных претензий. Я в вашем городе преподаю детям математику, не конфликтую ни с ними, ни с их родителями, а Сережа в вашем отделе трудится. Больше не знаю, что и рассказывать. Все тихо, мирно.

– А муж ваш бывший, – поинтересовался майор, – у него врагов не было?

– Господин Шаронов служит судьей в Питере, лет пятнадцать уже, – слегка усмехнулась хозяйка квартиры. – Наверняка, были какие-то неведомые мне люди, обиженные несправедливым приговором, затаившие обиду. Но, к счастью, мой бывший супруг в свои служебные дела меня никогда не посвящал, поэтому ничего конкретного сообщить вам не могу. Хотя теперь могу сказать, что сожалею, что не вникала в его дела.

– Ладно, – грузно поднялся из-за кухонного стола майор Непогодин, – дело, как говорится, ясное, что дело темное. Будем работать, искать, собирать по крупицам. В общем, если появится новая информация, у вас или у меня, тут же, хоть посреди ночи, созваниваемся. Договорились?

***

Утром седьмого сентября, прямо посреди утреннего приветствия, в кабинет Непогодина, в котором ожесточенно спорили об исчезновении лейтенанта Шаронова майор и оба его подчиненных оперативника, постучав, вошел дежурный офицер по местному отделу полиции:

– Виталий Петрович, вам только что конверт передали. Просили вручить лично в руки.

– Оставь, не до него сейчас, – отмахнулся майор. – Опять, небось, кляуза или анонимка.

– Может, по нашему делу? – предположил капитан Фукс. – А кто передал-то?

– Курьер какой-то, молодой, в униформе, – ответил дежурный старший лейтенант. – Вон, напечатано на конверте «Срочно. Лично майору Непогодину». Я пойду на свой пост, Виталий Петрович, на проходной никого нет.

– Посмотри, Василий, – резко произнес шеф оперов, будто обжегшись взглядом о таивший неизвестность конверт.

Захарчук аккуратно оторвал полоску от конверта, повернул его образовавшейся прорешью книзу, немного потряс, и оттуда выпала обычная компьютерная флешка. Дальнейшие попытки выудить что-либо не увенчались успехом.

– Больше ничего нет, – пошарив пальцами внутри и заглянув в конверт, доложил Василий.

– Ну-ка, Рома, – внезапно севшим голосом, будто предчувствуя беду, выдавил из себя Непогодин и тяжело поднялся. – Ты у нас главный в отделе по компьютерным делам. Садись на мое место, изучай, что там прислали. Только аккуратно, не торопясь. Боюсь я этих компьютерных гениев.

Фукс, взяв флешку носовым платком, чтобы не смазать возможные отпечатки пальцев, сел в освободившееся кресло начальника, и аккуратно вставил носитель.

– Один файл, – сообщил он стоявшим за его спиной операм. – Открывать?

– Не томи, душа твоя некрещеная! – повысил голос Захарчук. – А то я за себя не ручаюсь!

Перед изумленными взорами офицеров полиции предстала заставившая всех одновременно выругаться картина. В каком-то небольшом то ли вагончике, то ли строении на деревянном топчане сидел их молодой коллега Шаронов.

Видеокамера была установлена где-то под низким потолком. Кроме лежака, внутри виден был молочный бидон, видимо, с водой, и ведро с крышкой в углу для естественных надобностей. В углу был сколочен небольшой столик, на котором стояла кружка и что-то, накрытое газетой.

– Ни окон, ни дверей, – задумчиво произнес Роман. – Свет от единственной лампочки. Площадь примерно два на три метра, высота тоже около двух. Не пойму только, когда была сделана запись. Впрочем, скорее всего, вчера или сегодня рано утром. До этого Шаронов был с нами.

– Ты бы еще определил, где это все находится, – произнес Захарчук. – Математик хренов. Хотя бы приблизительно.

– Не прав ты, Василий, – оборвал подчиненного Непогодин. – Это как раз очень важно. От кубатуры зависит, надолго ли парню воздуха хватит, если внешних источников нет. Меня другое интересует, какого хрена Сергея туда засунули? Он, вроде бы, еще никому на хвост наступить не успел, самостоятельных дел не вел. Или это ему за наши заслуги страдать приходится? Впрочем, это вопрос второстепенный. А ну-ка, дежурного ко мне! Быстро!

– Да обычный курьер принес, – сообщил дежурный старший лейтенант. – Я даже расписался по его просьбе в уведомлении о вручении.

– Как курьерская фирма называется, вспоминай, – произнес Роман. – Ну, на куртке, бейсболке или в накладной, где-то же должно было значиться.

– Точно! – обрадовался дежурный. – Фирма «Скороход», я ж их часто вижу, по Прилужску туда-сюда снуют.

– Так, хоть какая-то ниточка, – обрадовался Непогодин, в запале проведя рукой по плешивой голове. – Позвони туда немедля, этим скороходам, чтобы мне этого курьера через пять минут на разговор доставили!

– Смотрите, на видео наш Серега выбраться пытается! – воскликнул Фукс. – Ищет выход, молодчина. Надолго ли его хватит? Держись, парень, даже если ты меня не слышишь.

– Бесполезно, – вздохнул Василий, – кругом металл. Все продумано до мелочей. Встречу злодея, пришибу. Нет, сначала в его же конуру посажу на недельку!

– Остается ждать следующего шага преступника, – сказал майор Непогодин. – Раз видеоролик нам прислал, значит, на этом не остановится.

И будто в ответ на произнесенные майором слова появилось звуковое сопровождение. Приглушенный мужской голос, явно измененный, произнес:

«Справедливость должна восторжествовать».

И после нескольких секунд перерыва добавил:

« Сын за отца отвечает».

Повисла тишина. Опера напрасно ждали продолжения, уставившись в экран компьютера, а буквально через минуту трансляция вообще прекратилась. Осталась только зависшая картинка, на которой застыл Сергей Шаронов, отчаянно лупивший кулаками по металлической стене строения.

– Еще раз можешь прокрутить? – попросил Захарчук. – Может, упустили что-нибудь.

– Никаких проблем, можно смотреть многократно, – кивнул Фукс. – Только зачем?

– Может, детали какие-нибудь важные рассмотреть сумеем, а? – вздохнул Василий. – Делать-то что-нибудь надо. Как говорится, без труда не вызволишь друга из беды.

– Спокойно, мужики, – вмешался Непогодин, – нам сейчас трезвый разум нужен. Пойду к руководству, доложу о происходящем. Скрывать дальше некуда. А вы давайте так, восстановите все события позавчерашнего вечера. Начиная с утра и до момента исчезновения. С кем Шаронов общался, куда ездил, кто ему звонил и так далее. И запросите распечатку всех его звонков, входящих и исходящих. Другие дела откладываем, пока Сергея не найдем, живого или… Нет, только живого.

***

Следующие два часа прошли в суете. Оба капитана висели на телефонах, проверяли полученную информацию, снова звонили, постоянно переругиваясь и сотрясая воздух кабинета изощренными матами.

Непогодин возвратился от начальника Прилужского отдела полиции с мрачным и решительным видом. Впрочем, с другим настроением майору от руководства выходить еще не доводилось. Подполковник практически никогда не поощрял своих подчиненных. Если не наказывал, это уже можно было считать высшей мерой одобрения. Да и сейчас он общаться с начальником оперативного отдела не стал, сразу перенаправил к заместителю.

– Нам аналитика в группу по поиску включили, Людмилу Гриневу, – сообщил майор операм. – Не знаю даже пока, как этой помощью воспользоваться. Наверху сказали, что, по крайней мере, хуже не будет.

– Она ж девчонка совсем, – фыркнул Захарчук. – Преддипломную практику проходит. Мне ребята из прокуратуры рассказывали. Мало своих забот, еще с нею возиться.

– Не надо со мной возиться, я не ребенок, – раздался звонкий девичий голосок. – И вполне готова к самостоятельной работе. Давайте сразу к делу, если возражений нет. Где видео, мне нужно срочно с ним ознакомиться.

– Будут какие-то мысли, сразу сообщите, – сказал Роман, уступая место за компьютером. – Запишите мой номер, Людмила, чтобы всегда быть на связи. В хорошем смысле этого слова.

Людмила строго посмотрела на Фукса, дав понять, что ее молодость и симпатичное личико не являются поводом для шуток и мимолетного флирта.

Обычно бледное лицо Романа покрылось легким и неравномерным румянцем. Опера, переругиваясь и обреченно стиснув кулаки, перебрались в свой кабинет. Туда уже привезли на дежурной машине курьера фирмы «Скороход».

– Конверт я получил в офисе, его оставили на рецепшн вместе с деньгами, – рассказал смешливый парень. – У нас постоянная суета, заказы один за другим поступают: то цветы, то документы, то посылки или бандероли. Нет, видеокамер в офисе нет, да и зачем? У нас ничего ценного обычно нет, курьерам доверяют доставку обычных вещей. Единственное, что было необычным, это адрес доставки: отдел полиции. Хотя и это не вызвало никаких особенных вопросов. Мало ли, может, адресат постоянно на службе находится, не делать же ему доставку ночью.

– Передай своему начальству, – строго наказал Непогодин, – если кто-то еще раз захочет мне или моим коллегам что-нибудь передать, срочно сообщить, попытаться задержать этого гражданина. Понятно? И никаких отговорок я не принимаю.

– Чего ж непонятного? – ухмыльнулся курьер. – Поможем, чем сможем, если мне поручат доставку. Да нас всего пятеро, всем сейчас же и сообщу. Только особо не рассчитывайте, мы же постоянно в разъездах, и часто корреспонденцию просто оставляют в специальном ящике на рецепшн. А мы потом, по мере возвращения, открываем его и разносим в зависимости от срочности. Если отправитель с нашими порядками знаком, мы его вряд ли поймаем или даже увидим.

Глава 2

– Ну что, мужики, – майор внимательно посмотрел на обоих капитанов, – переходим к разминке. Вопросы – ответы, как обычно. И времени на размышления совсем нет.

– Что означает – справедливость должна восторжествовать? – тут же произнес Роман Фукс. – Очевидно, наш преступник считает, что против него были применены какие-то несправедливые меры? И главное, чего такого Серегин отец натворил, чтобы его сына похищать?

– Правда, это ж надо было так достать мужика, чтобы он офицера полиции выкрал, – пробормотал Захарчук. – Не, хлопцы, я его не оправдываю, но очевидно же, что он или они Серегу убивать пока не собираются. Иначе зачем все эти сложности: найти место, оборудовать укрытие, вывезти Шаронова, потом записать видео и отправить нам.

– Это все явно преследует какую-то цель, – поддержал Роман. – Теперь бы еще разобраться, какую именно. По идее, только от него мы и можем это узнать. Что остается, ждать следующего хода?

– Нет, ребята, – упрямо мотнул головой майор Непогодин, – будем двигаться навстречу. Ты, Рома, встретишься с участковым, он, наверняка, общался с Сергеем накануне встречи. Ты, Василий, поедешь к соседке этой пострадавшей, еще раз с ней пообщаешься. Сама Семенова еще без сознания, я узнавал. А я, по традиции, снова к матери Шаронова подъеду, расскажу о новостях, и заодно узнаю, не в курсе ли она, к кому ее супруг мог несправедливо отнестись. По крайней мере, по мнению преступника.

***

Участковый уполномоченный, немолодой уже капитан Морозов, седой, высокий мужчина, с обветренным лицом, встретил Фукса неприветливо.

– Мне совершенно некогда, в школе пацаны окна разбили, в колледже драка произошла, только что с текстильной фабрики вернулся, там возгорание случилось, – быстро перечислил Николай Федорович. – И это только за сегодня, а день еще не закончился. К тому же вчерашние хвосты повисли, не обрубленные. А с меня за каждое происшествие спрашивают, будто имею восемь ног и девять голов, как тройка огнедышащих драконов.

– Я надолго не задержу, товарищ участковый, – успокоил его Роман. – Позавчера вечером вы должны были встретиться с нашим лейтенантом Шароновым, пройти по квартирам. По поводу избиения гражданки Семеновой, проживающей на улице Володарского. Помните?

– Как не помнить, – вздохнул участковый. – Женщина хорошая, вежливая, всегда к сотрудничеству с милицией, пардон, полицией расположена. Как и ее подруга, кстати. К ним в гости как попадешь, без чаю с пирожками или ватрушками не уйдешь. Поэтому я к ним всегда напоследок забегаю, когда другие дела завершены, перед домом. Живу один, выпечкой меня никто не балует, полуфабрикатами питаюсь.

– Так что, вспомните, пожалуйста, тот вечер, – нетерпеливо перебил его капитан Фукс, – вы ведь разминулись с лейтенантом, хотя и сами звонили, назначали время.

– А меня срочно вызвали в деревню, – ответил участковый, – женщина позвонила, кражу обнаружила, придя с работы. Вот я и сорвался. Благо, верная «Шестерка» не подводит. А там мой телефон вне доступа оказался. У нас в каждой деревне такие проблемы, не носить же мне три телефона, для билайна, мегафона и прочих операторов? Да и зарплаты не хватит на созвоны и прочие услуги. Я стараюсь в населенных пунктах надолго не задерживаться. Участок огромный по площади, и основные происшествия как раз в городе и происходят. У меня в попечении небольшой район райцентра плюс десяток деревень, правда, расположенных на большом расстоянии между собой. Мотнешься в одну, и считай – полдня пропало, в другую уже и не соберешься.

– А потом, когда в Прилужск вернулись, вы пытались связаться с Шароновым? – спросил Фукс. – После этого вечера наш лейтенант будто исчез, ни дома, ни на работе не появлялся. Мать его с ума сходит, да и мы не можем понять, что произошло.

– А как же, – кивнул Морозов, – несколько раз позвонил, еще с дороги, как только связь появилась, и увидел пропущенные звонки. Но бесполезно, телефон вашего паренька был отключен или тоже вне зоны доступа находился. А что случилось-то?

– Да мы пока и сами толком не знаем, – ушел от ответа Роман. – Разбираемся. Так же не бывает, чтобы никто и ничего не видел. Все же целый лейтенант в форме.

– Я вчера в том подъезде побывал, где на Викторию Григорьевну напали, – сказал участковый, – с соседями парой слов перемолвился. Буквально по дороге с одного происшествия на другое. К сожалению, свидетелей нападения не нашел. Еле от Евдокии Ивановны отбился с ее вечными пирожками.

– Мы тоже там были, с товарищем, – подхватил капитан Фукс, – аналогичная картина. И сама пострадавшая пока в сознание не пришла.

– Печально, – вздохнул Морозов, – хорошая женщина, интеллигентная. Жаль, что другие дела навалились, некогда помочь вам злодея разыскать.

– Справимся, и не с таким справлялись, – Роман протянул руку участковому, – будем на связи.

***

Капитан Захарчук не без удовольствия выполнял очередное домашнее задание своего шефа. Вкус свежих пирожков еще не был забыт. Да и Евдокия Ивановна явно обрадовалась приходу симпатичного опера, напоминавшего ей сына. Тот трудился где-то в Западной Сибири, в газовой сфере, а в Прилужске с женой и дочкой бывал максимум раз в два года, да и то проездом, обычно после отпуска в теплых краях.

– Проходите, офицер, проходите, – приветливо пригласила хозяйка, – сегодня у меня запеканка творожная. Не откажетесь разделить со мной скромную трапезу?

– Ни за что! – тут же отреагировал Василий, не скрывая радости предвкушения. – Как раз и о деле поговорим. Ничего нового о позавчерашнем вечере не вспомнили? Кроме вас, других свидетелей пока не нашлось.

– Вспомнила, сынок, – улыбнулась Евдокия Ивановна, – как есть, вспомнила. Я же вашего паренька, не помню звания, и раньше встречала. Пару недель назад он в наш подъезд к кому-то приходил. Значит, был у него тут какой-то знакомый или девушка. Это важно, как думаешь?

– Еще как! – воскликнул Захарчук, пережевав кусок ароматной запеканки с изюмом и какими-то невероятно пахнущими специями. – А на каком этаже этот его знакомый или знакомая проживает, вы не в курсе?

– Да у нас всего-то пятнадцать квартир, – улыбнулась хозяйка, – пять этажей по три на каждой площадке. Думаю, несложно узнать, если пробежаться.

– Мы же с Ромкой только вчера подъезд обходили, – вздохнул капитан и тут же встрепенулся. – Впрочем, мы же вопросы другие задавали, конкретно про позавчерашний вечер. Да, Евдокия Ивановна, правильно сформулированный вопрос – залог успешного допроса или просто разговора со свидетелем. Придется снова подняться по вашим лестничным пролетам.

– Давай, сынок, пробегись, может, что важное узнаешь, а на обратном пути загляни, расскажешь, что и как. А? – хозяйка невинно показала на недоеденную запеканку. – И обсудим с тобой под вторую порцию моего скромного десерта.

***

– Да, заходил ко мне ваш лейтенант, – вспомнил жилец квартиры на пятом этаже. – Недели три назад, что ли. Какой-то ложный вызов был, насчет краж, он ходил, выяснял.

– Точно! – вспомнил и Захарчук. – По сводке проходило, а сигнал оказался анонимным, звонивший представился несуществующим именем и фамилией, сказал, что в вашей квартире проживает. Почему-то в наш отдел звонили, срочно требовали приехать, на возможное убийство намекали.

– От нас никто не мог звонить, – категорически мотнул головой мужчина. – Мы вдвоем с супругой проживаем, и такой ерундой не занимаемся.

***

– Ну что, Василий, – спросила Евдокия Ивановна, щедро наполняя тарелку гостя сочной запеканкой, – не кажется ли тебе это совпадение странным?

– Действительно, – кивнул Захарчук, – два раза в течение нескольких дней приходил наш Сергей в один и тот же подъезд. Явно кто-то к преступлению готовился.

– К какому? – поинтересовалась хозяйка. – Ты мне, капитан, явно чего-то не рассказываешь.

– Пока тайну следствия раскрывать не могу, – покраснел капитан. – Служебная информация. Одно скажу точно – дело очень серьезное. Чайку горячего не подольете?

***

Самая сложная миссия, как и положено начальству, предстояла майору Непогодину. Вчерашним вечером общаться с матерью пропавшего лейтенанта было проще. Тогда еще не было известно, где находится Сергей. Мало ли, загулял случайно парень в молодой компании или заблудился в дебрях прилужских лесов, богатых и ведущих своими путаными тропами к другим регионам и областям. Сегодняшний разговор с женщиной предстоял одновременно проще и сложнее.

С какими только причудами судьбы не доводилось сталкиваться опытному оперу в течение своей многолетней службы. Правда, мало что известно было о том, где находится Сергей, и сегодня, а видео только еще больше запутывало ситуацию.

– Новости появились? – пытаясь разглядеть нотки позитива в глазах майора, произнесла Анна Шаронова. – Говорите прямо, я не люблю неопределенности.

– Новости одновременно плохие и хорошие, – произнес Виталий Петрович. – Присядем. Этот разговор не должен выйти за пределы вашей квартиры, Анна Викторовна. Нам в оперативно-розыскной отдел передали видео, на котором ваш сын находится в каком-то закрытом помещении. Не знаю, как правильно определить для вас его местонахождение. Вагончик или контейнер, правда, достаточно большой. Есть вода и воздух, что самое главное. Вам, думаю, лучше не видеть. Поверьте, зрелище не для матери.

– Где он? – выдавила из себя Шаронова, явно находясь на грани потери сознания. – И что хочет похититель? Зачем было похищать моего мальчика?

– Никаких требований преступник пока не выдвинул, – вздохнул майор. – Где находится Сергей, тоже из видео не следует. Нам очевидно лишь одно – пока жизни вашего сына ничего не угрожает. Иначе зачем было предпринимать такие усилия? Вот что я хотел уточнить у вас, Анна Викторовна. Только не торопитесь с ответом. Преступник сопроводил видео ролик всего двумя фразами – «справедливость должна восторжествовать» и «сын за отца отвечает». Это как-то связано с Сергеем, вами или кем-то другим, близким вашей семье? Почему выкрали именно вашего сына? Впрочем, возможно, он просто оказался не в том месте и не в то время, и схватить могли любого, кто подвернулся бы в конкретной ситуации? Мы не можем знать, что похититель считает справедливостью. Вторая фраза явно относится к Сергею и его отцу, вашему бывшему мужу.

– Я вам уже рассказывала про Игоря Алексеевича, – напомнила Шаронова. – Но мне ничего неизвестно об его служебной деятельности, о людях, которым он выносил приговоры, а тем более, об их справедливости или несправедливости. Да и, согласитесь, где Санкт-Петербург, а где Прилужск? Неужели обиженный моим мужем человек поехал вслед за нами в этой районный город? Не слишком ли мудрено?

– Да, на правду не очень похоже, – пробормотал майор Непогодин. – Как вы думаете, удобно ли будет мне связаться с вашим супругом? Может, удастся определить некий круг лиц, угрожавших ему или вашим близким?

– Конечно, удобно! Главное, что это необходимо, – воскликнула Шаронова. – Речь ведь идет о судьбе его единственного сына. Я прямо сейчас и позвоню.

– Только прошу вас, – сказал майор, – пока по телефону не конкретизируйте ситуацию. Просто расскажите мужу об угрозах, о серьезной опасности. А при личной встрече я опишу ему происходящее. Надеюсь, сможем договориться и съездить к нему в Санкт-Петербург.

Анна Викторовна тут же слегка дрожащими пальцами набрала номер своего бывшего супруга:

– Игорь Алексеевич? Минутка найдется для матери вашего сына? Рады слышать? Не могу ответить взаимностью. Звоню только по крайней необходимости. Сын пропал. Пусть простят меня товарищи из полиции, не смогла сдержаться. Да, третий день уже. Ничего не знаю. Похититель требует справедливости или возмездия, что практически одно и то же. Да еще конкретно сообщает, что сын за отца отвечает. Игорь, кому ты так жизнь сломал, что решили на Сереже отыграться? Да, может, и не ты, если у него есть другой отце, но больше некому. Наш мальчик еще не успел нагрешить, а я, максимум, что могла, двойку поставить за глупость. Но за это, сам понимаешь, не крадут людей и их жизни не угрожают.

– Можно мне телефон? – попросил Виталий Петрович, с небольшим усилием разжимая пальцы Шароновой.

– С тобой хочет поговорить майор Непогодин, – еле сдерживая слезы, выдавила из себя Анна Викторовна. – Он расследует дело о похищении Сергея.

– Здравствуйте, господин Шаронов, – произнес опытный опер. – В общих чертах ваша супруга ситуацию обрисовала. Да, похититель прислал видео, но в нем содержится минимум полезной для розыска информации. Я бы вас не беспокоил, но, похоже, без вашей помощи не обойтись. Могу я подъехать в Питер, пообщаться с вами предметней?

– Я сам сегодня же приеду в Прилужск, – резко ответил судья. – Прямо сейчас сяду в автомобиль, и через два часа буду у вас. Вы же, очевидно, возглавляете поиски, вам лучше место преступления не покидать. А я с дороги позвоню председателю суда, возьму пару дней, сошлюсь на недомогание.

– Хорошо, встречаемся в отделе полиции, этот вариант гораздо лучше, – удивленно и обрадовано сказал майор. – Жду вас в своем кабинете, как только приедете.

– Давно я не ощущала таких смешанных чувств, – вздохнула Анна Викторовна, когда бывший муж отключил телефон. – Надо же, нет его обычных «без меня не могли разобраться», «мне и на службе разбирательств хватает», «сначала сами, а, в крайнем случае, меня подключайте». Очевидно, что старший Шаронов сильно встревожен и даже напуган.

– Значит, действительно зацепило, – пожал плечами Непогодин. – Переживает за сына.

– Это меня и удивляет, – ухмыльнулась Шаронова. – Игорь обычно занимает равнодушно-отстраненную позицию, его прошибить сложнее, чем танковую броню.

Глава 3

Опера после выполнения заданий друг за другом собирались в кабинете Непогодина. Они и забыли о молоденьком аналитике Люсе Гриневой, оставленной наедине с видео файлом, присланным похитителем. Людмила, увидев входящего Василия, пыталась спрятать лицо, на котором были размазаны и до красноты вытерты слезы вместе с недорогой косметикой. Она даже умыться не успела к приходу опергруппы.

– Ты чего это мокроту развела? – невпопад спросил Захарчук. – Жалеешь Серегу, что ли? Тут тебе работа, служба, которая опасна и трудна, а не мелодраматический телесериал. Сходи в туалет, приведи себя в порядок, что ли.

– Не обращайте внимания, товарищ капитан, – как можно строже произнесла Гринева, опустив раскрасневшееся личико. – Я в полном порядке, а умываться некогда было. Даже аналитическую записку успела составить.

– Погоди, не зачитывай, – прервал девушку Василий, – сейчас хлопцы соберутся, вместе послушаем, сразу и обсудим. Тем более, что все со своими новостями приедут. А ты давай, умойся пока. Я никому не расскажу, обещаю.

Фукс и Непогодин вошли буквально вместе. Роман успел после общения с участковым доехать до больницы, узнать, как дела у Семеновой, пообщаться с лечащим врачом. Пока ситуация были непонятной, плохо прогнозируемой.

– Слушаем тебя, Гринева, – сказал Непогодин, – усаживаясь рядом с ней, чтобы во время доклада начинающего аналитика еще раз посмотреть видео.

– Все читать не буду, – твердым голосом начала Людмила, – скажу главное. Похититель не планировал убивать лейтенанта Шаронова изначально. Очевидно, что помещение подготовлено для длительного пребывания. Ограничений по доступу воздуха нет, хотя откуда он поступает, непонятно. Воды достаточно. Даже, насколько я смогла понять, Сергею передают какую-то еду и забирают ведро . Ну, вы понимаете, с чем.

– Где ты это все увидела? – удивился Роман, взглянув на застывший во всю площадь монитора кадр. – Я же смотрел несколько раз, даже высчитывал, надолго ли парню хватит воздуха.

– Мои выводы аргументированы, – убедительно ответила Гринева. – Я прошла специальную подготовку в университете, как раз связанную с похищениями людей, писала диплом по аналогичной теме, много изучала материалов, отечественных и зарубежных. Кто пожелает, покажу на конкретных деталях, очевидных только подготовленному человеку.

– Верю, верю, – улыбнулся Роман. – И, кстати, вполне убедительно отстаиваешь свою точку зрения, лейтенант. Это уважительно и заставляет верить тебе.

– Ладно, Рома, некогда комплименты раздавать, – резко прервал опера майор Непогодин. – Думаю, ты пока можешь быть свободна, Гринева. Отдыхай, переключись на другие дела. Когда будет в тебе необходимость, позовем.

– Я придана к вашей группе! – возмущенно ответила Людмила. – Моя помощь не ограничивается только изучением этого видео материала. Я могу всю стекающуюся информацию систематизировать, отделять важные аспекты от второстепенных, делать промежуточные выводы, помогать с определением последующих шагов в расследовании похищения лейтенанта Шаронова.

– Снова убедительно! Я бы такого помощника надолго от группы не отстранял, – хмыкнул Роман. – Пусть остается барышня? Да, товарищ майор?

– Ладно, не возражаю, если сама рвется в бой, – кивнул Непогодин. – Рассказывайте, кто и чего добыл. Начну я. К нам едет отец Сергея, судья из Санкт-Петербурга, Игорь Алексеевич Шаронов. Сам вызвался, когда узнал о похищении. Бросил свои важные и не очень дела. Будем выяснять, кто из его подопечных или их родственников способен на подобные вещи.

– Кстати, товарищи офицеры, – вмешалась Гринева, – а вы не думали, что Сергею мстят люди, пострадавшие из-за деятельности вашего отдела? Сын за отца – это может быть и аллегория. Вроде, младший товарищ за своих старших коллег. Просто в удобный момент выбрали самое слабое звено и выкрали.

Опера недоуменно посмотрели друг на друга. И как им самим не пришла в светлые головы подобная мысль. Ищут следы преступления на удалении, а они где-то рядом?

– Вряд ли, – поразмыслив, произнес Непогодин, – наши подопечные преступники всех мастей и рангов попроще. Могли бы из-за угла битой навернуть, поджечь чего-нибудь или камнем стекло в машине разбить. А так заморачиваться с похищением полицейского и записями видео – думаю, что некому. Хотя и эту вариацию исключать нельзя.

– Да, – поддержал шефа Захаррук, – наши-то уголовнички без выдумки орудуют. Хотя, может, есть у них какие-нибудь родственники крутые, в других городах проживающие. Могли бы и нанять способных хлопцев ради спортивного интереса и ради своего авторитета среди родственников. Кто-нибудь мог на слабо взять, типа, наших метновские бьют, а вы в тряпочку молчите. Негоже это авторитетным людям терпеть.

– Молодец, Люся, на правильные размышления натолкнула, – сказал Роман, – будем иметь в виду и отслеживать эту версию. Сиди, и дальше на ус мотай или лучше на косичку.

После коротких отчетов каждого опера, подробных и явно неравнодушных, сводящих воедино расследование, майор Непогодин произнес:

– Значит, подвожу предварительный итог. По поводу возможного похитителя у нас нет никакой нормальной версии. Сергею пока смертельная опасность не угрожает. Так считает аналитик Гринева, и мы с ней согласны. По крайней мере, до тех пор, пока преступник не выдвинет какие-нибудь конкретные требования, и не убедится, что его план начинает воплощаться.

– Какой план? – поинтересовался Захарчук. – Я что-то пропустил, господа?

– Вася, – вмешался Роман, – для чего-то ведь Сергея выкрали. Значит, у похитителя имеется план, и обязательно будут предъявлены требования. Следовательно, именно тогда можно будет понять, выполнимы они или нет. Если преступники потребуют что-то, что от нас или кого-то другого зависит, чтобы получить обратно живого и невредимого лейтенанта Шаронова, то тогда мы и поймем, ради чего вся эта лабуда затеяна.

– Да понял я, Фукс, – фыркнул Захарчук, – не пальцем деланный. И не строй из себя самого умного, а то сейчас станешь самым обиженным опером на свете.

– Тихо, горячие нерусские парни! – резко произнес Непогодин. – Я-то знаю, что милые бранятся, только тешатся, а что о нас Людмила подумает? Разошлись по своим норам, и все думаем над ситуацией, пока ждем старшего Шаронова. И заварите чайку, девушку напоите, да и самим не помешает.

***

Судья Шаронов на своей новенькой корейской машине примчался довольно быстро и, проскочив мимо предупрежденного дежурного, ворвался в кабинет Непогодина. Глаза несчастного родителя были красными от напряжения, лицо мрачно нависало над дорогим костюмом, а узел галстука будто перекрыл доступ кислорода. Игорь Алексеевич грузно рухнул на первый попавшийся стул и дрожащим голосом спросил:

– Он еще жив?

– Думаем, да, – не очень уверенно ответил Непогодин. – Подойдите сюда, я покажу вам видео, которое прислал сегодня утром похититель. Действительно, это же было сегодня утром. Время будто сжалось стократно.

Майор встал и уступил свое кресло Шаронову, запустив начало трансляции. Она длилась не больше минуты. Но судья еще долго сидел, ничего не говоря и просто уставившись в экран монитора, глядя на отчаянно вскинувшего руки сына и пытаясь понять, как ему можно помочь.

– Даже не представляю, кто способен на такое зверство, – неожиданно выдавил он из себя. – Отморозков всяких судить приходилось, и для многих из них убить обычного человека, что стакан воды выпить. Но похищение, это из другой оперы. Это из гремучих девяностых, из какой-то американской жизни. И почему в Прилужске? Специально сына выслеживали? Он ведь всего полгода, как с мамой к вам переехал?

– Вопросов много, – напряженно произнес Непогодин, – но ответов у меня пока никаких нет. Я бы попросил вас, Игорь Алексеевич, вспомнить, может кто-то угрожал вам или вел себя агрессивно на суде, после заседания. Не торопитесь, подумайте. Я могу вас оставить в кабинете на какое-то время, попрошу, чтобы вам не мешали. Вы надолго в Прилужск?

– Я буду здесь столько, сколько понадобится, – жестко ответил Шаронов, будто только от него зависела судьба его сына. – Председатель суда вошел в положение. Меня, где можно подменят, какие-то заседания перенесут. Я, пожалуй, сначала поеду к бывшей супруге, пообщаюсь, поддержу ее, потом сниму номер в вашей гостинице. А попозже, когда сформулирую что-нибудь стоящее, перезвоню вам. Номер продиктуйте.

– Звоните в любое время, – майор протянул судье визитку и пожал руку.

Опера и ставшая своей Людмила Гринева снова собрались в кабинете начальника.

– Ничего нового сообщить не могу, – в ответ на вопросительные взгляды ответил Непогодин. – А вы что думали, приедет папаша Сергея и сразу нам адрес и имя, отчество похитителя назовет? И даже место его содержания укажет?

– Зато у нас новости есть, – сказал капитан Фукс. – Бегал за пирожками, а на обратном пути дежурный мне конверт передал, сказал, что вам лично просили передать.

Ну? – чуть не взревел Виталий Петрович. – Что там? Давай сюда, я сам посмотрю.

– Вот, записка, странная какая-то, – Роман протянул конверт майору, держа его кончиками пальцев. – Мы уже на отпечатки бумажки проверили, все чисто.

Виталий Петрович аккуратно и даже с некоторой опаской вытащил небольшой лист бумаги, на котором было отпечатано несколько цифр «20.09.16».

Три пары мужских и одна – женских – глаз уставились на эту дату, ища знакомые им совпадения.

– Что думаешь по этому поводу, Людмила? – спросил Виталий Петрович, прежде всего, у молодого аналитика. Оцени, так сказать, свежим и симпатичным глазом.

– Если продлить цепочку посланий похитителя, от «справедливость должна восторжествовать» до «20.09.16», то очевидно, что эта справедливость, с его точки зрения, была нарушена именно тогда, 20 сентября 2016 года. Какая-то ясность появилась. Вам ни о чем не говорит эта дата?

– Я в архив, – среагировал Фукс, – проверю дела, которые мы со следователями передавали в суд в начале и середине 2016 года. А ты, Василий, пожалуйста, будь другом, позвони Марии, секретарю суду, пусть посмотрит, кому в этот день приговор выносили. Возражений нет, Петрович?

– Давайте, ребятки, давайте, – буквально прорычал Непогодин, – нечего старика спрашивать. У вас и мозги поживее, не только ноги. А я сейчас же свяжусь со старшим Шароновым, подключу к теме, аналогичную задачку ему загадаю. И, черт возьми, где этот дежурный, кто опять записку притащил.

– Да я спрашивал, – ответил Роман, вполоборота стоявший в дверях кабинета шефа. – Такая же фигня, что и утром. Мальчик принес, курьер, а как и откуда конверт к ним попал, это тайна, покрытая суетой и бардаком.

– Ладно, действуем по намеченному плану, – махнул рукой майор. – А ты, Гринева, давай, тщательно проанализируй. На тебя нынче особая надежда.

***

Судья Шаронов выслушал сообщение от майора Непогодина с каменным видом. Отключив телефон, он на полную катушку включил все ресурсы памяти.

– Что там, Игорь? – с тревогой спросила Анна Викторовна, нервно двигая по кухонному столику пустую чашку из-под чая. – Новости появились про Сережу?

– Похититель прислал какую-то дату, – не выбираясь из бездны воспоминаний, пробормотал Шаронов. – Двадцатое сентября 2016 года. Три года прошло, попробуй вспомнить, что бы это значило. Да и понять бы, каким образом она связана лично со мной. Сейчас же позвоню своему помощнику, попрошу поднять наши дела. Впрочем, уже вечер, он вряд ли еще трудится.

– Звони, – настойчиво произнесла бывшая супруга. – Звони немедленно, не до приличий. Пусть вернется в офис, если уехал. Ждать утра некогда.

– Ты права, не до сантиментов, – согласно кивнул судья и тут же нашел в памяти телефона нужный номер. Набранный абонент ответил на втором звонке.

– Слушаю, Игорь Алексеевич, – на всю небольшую кухню прозвучал звонкий голос. – Как доехали?

– Нормально доехал, – выдавил из себя Шаронов. – Тебе, Костя, ставится срочная, буквально молниеносная задача. Не расспрашивай пока ни о чем, и, пожалуйста, никому о задании не рассказывай. Поезжай сейчас же в офис. Ах, ты еще трудишься, тем лучше. Ищи все дела за летние месяцы и сентябрь 2016 года. И особое внимание обрати на двадцатое сентября. Возможно, я выносил в этот день какой-то приговор. Все, жду.

– Это от похитителя очередное сообщение? – спросила Анна Викторовна, когда бывший супруг отключился и положил свой смартфон на стол.

– Да, – пробормотал судья. – Хоть какая-то зацепка. Костя, мой помощник, парень исполнительный, оперативный. Скоро перезвонит. Сделай, пожалуйста, еще чайку. От неизвестности у меня никак внутренняя трясучка не проходит.

– Может, немного коньяку? – предложила Шаронова. – У меня, если помнишь, всегда есть запас «коньяк – лимон», для сосудов.

– Давай, – кивнул Игорь Алексеевич. – Не могу даже осознать, что все это происходит с нами, с Сергеем. Надеюсь, удастся вызволить его живым.

– Я другого варианта даже не рассматриваю, – резко вставила Анна Викторовна. – Боюсь, если хотя бы на мгновение допущу эту мысль, накличу на Сережу беду.

– Лучше бы выкуп с нас потребовали, – вздохнул Шаронов. – Это было бы, по крайней мере, понятно, и дало бы стимул к действиям – деньги собирать или срочно продавать недвижимость. А бездействие – это хуже всего, на грани отчаяния.

– Ты прав, – согласилась бывшая супруга, – я впервые в жизни ощущаю себя бесполезной для своего единственного ребенка. Могу лишь молиться, чтобы ему хватило сил, моральных и физических, не наделать глупостей и выжить ради себя и нас. Уверена, что Сергей справится.

Громко, сравнимо с пожарной сигнализацией, прозвучал телефонный звонок.

– Слушаю, Костя! – буквально прокричал судья, вжав ухо в дисплей своего новенького гаджета. – Да, сейчас запишу. Анна, дай ручку и лист бумаги.

Шаронова мгновенно достала из секретера блокнот и ручку, положила перед бывшим мужем на кухонный стол и встала за его спиной.

– Так, готов, – произнес Игорь Алексеевич. – Не понял? Я был в отпуске в сентябре 2016 года? Никаких судебных заседаний не проводил? А последние дела перед отпуском? Давай, диктуй. Я понятия не имею, о чем или о ком конкретно идет речь.

– Вот, Анна, – положив смартфон и задумчиво глядя в исписанный лист блокнота, пробормотал Шаронов, – три дела, которые были в моей практике и оказались самыми резонансными в 2016 году. Изнасилование, убийство и коррупция. Выбирай, как говорится, на вкус. Костя обещал прислать мне на электронную почту всю важную информацию по этим делам. Я должен внимательно прочитать этот материал, вспомнить нюансы, подсудимых, вообще, все, что происходило вокруг них.

– Мне покажешь? – попросила Анна Викторовна. – Может, взгляд со стороны тоже полезным окажется.

– Конечно, какие тут секреты, – внимательно посмотрел на бывшую супругу судья Шаронов. – Послушай, а ведь мы еще были женаты в 2016 году. И даже вместе в отпуск в том сентябре летали, на Кипр, вроде бы.

– А Сережа учился в университете, – слегка улыбнулась Шаронова, – оставался один на хозяйстве.

– Можно, я на твоем компьютере поработаю? – спросил Игорь Алексеевич. – Никак не привыкну к смартфону, отношусь к нему, как к игрушке.

– В твоем распоряжении, – Анна вывела своего электронного помощника из спящего режима и уступила место. – Можно, я тоже взгляну?

– Садись рядом, только пока без комментариев, – попросил Шаронов, – я сейчас по-быстрому систематизирую имеющуюся информацию и майору Непогодину позвоню, вкратце сообщу о ситуации. Договорились сразу же друг другу сообщать о появляющихся новостях.

***

В кабинете командира оперов в это время обсуждали события, происходившие в сентябре 2016 года в Прилужске. Майор Непогодин так и сказал на утреннем приветствии:

– Как учил меня мой учитель, капитан Воронцов, на первой стадии расследования нужно охватить как можно больше версий. И по мере следственных действий просеивать их одну за другой, сужая круг до единственно верной.

Офицеры обложились выписками из архива суда, в центре горкой лежало несколько папок. Никто не чинил группе, расследовавшей хищение Шаронова, препятствий. Наоборот, все коллеги вызывались оказать посильную помощь.

В райцентре Ленинградской области дела были гораздо проще, даже скучнее. Убийства на бытовой почве, драки, вымогательства, самое интересное и знаковое дело за весь 2016 год было связано с арестом сына местного главы администрации, за езду в пьяном виде, приведшую к смерти случайного прохожего. Зацепиться было, на первый взгляд, не за что. Семья пожилого человека получила солидную компенсацию, парень отсидел реальные полгода, правда, чуть ли не в тепличных условиях.

– Нет, – резюмировал Непогодин, – это похищение явно следствие событий, происходивших не в нашем мало-мальски тихом городке. Согласна, Людмила? Клубочек тянется к отцу Сергея, о чем указывает и похититель.

– Пока не могу утверждать однозначно, – ответила Гринева. – Возможно, нас просто хотят запутать. Оставьте меня с этими бумагами на ночь, к утру доложу.

– Мать честная! – ахнул Захарчук. – А ведь уже двенадцатый час! Теща со свету сживет, а жена выпорет и высушит, блин! Забыл ей отзвониться, а сам приказал меня не беспокоить. С ума там сходят, наверное.

– Можно подумать, впервые, – хмыкнул Фукс. – Я своей супружнице каждые два часа сообщения отправляю. Даже набирать новое не приходится, просто дублирую одно и то же, пару лет назад тщательно продуманное.

– И какое же? – поинтересовался майор. Все находились в постоянном напряжении, и требовалась хотя бы небольшая разрядка. – Если не секрет.

– Да какой секрет, Виталий Петрович, – улыбнулся Роман. – Ужинать буду дома.

– И все? – возмутился Василий. – А когда, типа, ужинать будешь дома, сообщить не нужно.

– А я поняла, – вмешалась Людмила. – Момент психологический. Супруга капитана Фукса успокаивается, зная, что муж обязательно вернется. И точное время для нее абсолютно не важно. Правильно? Ведь жены оперов ждать должны уметь по определению. Иначе им лучше выходить замуж за мужиков с нормированным рабочим днем и двумя выходными. А мне, судя по всему, замужество не грозит. Кому нужна вечно пропадающая на работе жена?

– Молодец, Люся! – восхитился рассуждениями аналитика капитан Фукс. – Я бы сам лучше не разъяснил. А замуж выйдешь, обязательно по любви. И даже раньше, чем можешь предполагать. Вот увидишь, скоро погуляем.

– Так, всем отдыхать, – распорядился Непогодин. – Смысла сидеть ночью нет. И тебя, Гринева, это тоже касается. Никакой производительности и, вследствие этого, никакого результата. Тем более, что завтра уже ничего вообще соображать не сможешь. А в восемь утра всем быть в этом же кабинете. И судья Шаронов обещал подъехать со своими выкладками.

Глава 4

Игорь Шаронов просидел за компьютером всю ночь. Результатом его работы к утру восьмого сентября стал десяток вопросов, сформулированных им по полученным от помощника делам. Уже на рассвете судья отправил ответное письмо с нетерпением ожидавшему сообщение Косте.

Коррупционный процесс Шаронов отложил в сторону. По нему к судье никаких претензий предъявить не могли. Да, семья бывшего заместителя губернатора Санкт-Петербурга была лишена загородного особняка, заморозили все счета, принадлежащие ей, изъяли кучу ценностей и автомобилей. Но эти меры были предопределены законом, и при всем желании облегчить их в рамках судебного процесса было невозможно.

Другое дело – убийство и изнасилование. Вопросов по пострадавшим было много, а ответов у Игоря Алексеевича не было. Энергичному помощнику предстояло встретиться со следователями, оперативниками, всеми, кто имел отношение к расследованию тех резонансных дел.

Главное, на чем акцентировал внимание своего помощника Шаронов, были семьи пострадавших. За что зацепиться, он и сам не знал, но был уверен в способностях молодого юриста, быстро и цепко вникающего практически в любые вопросы.

Сам Костя ждал письма от шефа, спал плохо, постоянно прислушивался к своему планшету. Услышав сигнал о поступлении электронного письма, он тут же вскочил, бодрый и готовый к незамедлительным действиям. В следственном комитете служил его бывший однокурсник, которому можно было звонить с самого утра. Тот, услышав, с чем связана такая срочность, тоже не стал кочевряжиться, назначил встречу через час в кафе, расположенном ровно посередине между их домами.

Приятелям оказалось достаточно получаса, чтобы обсудить возникшую ситуацию, понять, с кем стоит решать поставленные Шароновым вопросы. Благо, в уголовных делах были указаны фамилии следователей по делам, всех участников процессуальных действий.

Договорились созваниваться по мере поступающей информации. Косте тоже было чем заняться. Он решил, что начать выяснение нюансов следует с родственников погибшего Иваненко. Встречу с изнасилованной девушкой помощник судьи оттягивал, как мог.

***

Дело об убийстве в 2016 году, рассматриваемое судьей Шароновым, выделялось из аналогичных историй именно неоднозначностью ситуации. Миша Иваненко погиб в результате цепочки случайных событий. Недопонимание между его другом и братом невесты стало поводом для групповой драки, в которой Мишу ударили кулаком в скулу. Парень не удержался на ногах, ударился виском о косяк двери и мгновенно умер.

Вроде бы, ничего экстраординарного, но с каждой стороны в драке принимало участие по пять-шесть человек, и показания которых настолько отличались, что нереально было определить человека, нанесшего непоправимый удар. В результате, истинного виновника так и не наказали, а всем участникам назначили разные сроки, некоторые из которых оказались условными.

Почему Костя обратил внимание на это дело? Отец убитого после вынесения приговора громко и прилюдно пообещал сам наказать убийцу своего сына. Вполне возможно, что в число виновных, по его мнению, входил и сам судья.

Сложные размышления помощника судьи прервал телефонный звонок.

– Константин! – раздался возбужденный голос Шаронова, – Ты чем занимаешься?

– Морально готовлюсь к разговору с родителями убитого Иваненко, – вздохнул молодой юрист.

– Погоди, – прервал его Игорь Алексеевич. – Мы тут с местными оперативниками посовещались. Тебе не следует ни с кем общаться, у нас с тобой нет никакого официального предлога. Могут послать, причем в грубой форме. А мне нужно рядом с супругой быть, в поддержке она нуждается. Да и Сережа где-то тут, рядом, хочется быть поближе, вдруг понадоблюсь.

– Я все понимаю, – пробормотал Константин. – Можете рассчитывать на меня.

– Так вот, – продолжил судья, – прямо сейчас в Санкт-Петербург выезжают два капитана оперативно-розыскного отдела. Я им твой номер дал, через пару часов встретишь их где-нибудь в районе Купчино. Ведь Иваненко там живут? Прилужские опера ведут официальное следствие по делу о похищении их сотрудника, моего сына. У них есть явный повод в рамках расследования опрашивать любых лиц, причастных к нему. Согласен? А ты должен быть рядом, ежели что.

– Это отличная мысль! – обрадовался Константин. – А я все искал предлог более-менее благовидный, чтобы наносить визиты потерпевшим. Я как раз подготовлюсь к их приезду, проштудирую дело по убийству. И по второму, в смысле, по изнасилованию, тоже продумаю тактику.

– Я уже продумал, – сказал Шаронов. – От тебя встреча и помощь в ориентировании по городу. Свои связи в следственном комитете подключил? Постарайся узнать, не было ли чего-то странного после вынесения приговора. И главное, выясни, где находится девушка, подвергнувшаяся насилию, и ее ближайшие родственники. В общем, по полной программе.

***

Капитан Захарчук уверенно вел по недавно покрытой свежим асфальтом трассе свой сильно подержанный, но вполне прилично выглядящий «Рено». Василий внимательно следил за дорогой, прислушиваясь к рассуждениям Романа.

– В Прилужске, – сразу после выезда из города начал свои пространные рассуждения капитан Фукс, – Виталий Петрович справится. Да и мы к вечеру вернемся. Слушай, Василий, все боюсь спросить. Как думаешь, Серега еще жив?

– Не знаю, – выдавил из себя Захарчук. – Понимаешь, пытаюсь себя на его месте представить, и никак не получается. Фантазии не хватает. Надеюсь, похититель как-то общается с ним, раз еду и водичку ему приносит. Возможно, наш несчастный летеха знает больше, чем мы с тобой.

– А я об этом и не подумал, – угрюмо хмыкнул Роман. – Действительно, представим себе, что похититель – еще недавно был вполне нормальный и даже адекватный человек, просто отчаявшийся после неправедного приговора суда добиться справедливости. Возможно такое?

– Я сразу так и сказал, – тут же напомнил Василий. – Помнишь, на разминке у шефа, на другой день после похищения. Этот вариант был бы для Шаронова наилучшим. По крайней мере, пока смертельная угроза над ним не нависла.

– Явной опасности нет до тех пор, – мрачно добавил Фукс, – пока похититель понимает, что мы пошли у него на поводу и пытаемся разгадать его загадки, чтобы помочь ему с торжеством справедливости. Хоть бы дал более точные указания, что ли, чтобы скорее к правильным выводам прийти.

– Боится, – произнес Захарчук, – что мы, таким образом, сразу на него выйдем.

– Да, – согласился Роман, – я абсолютно уверен, что он хочет, чтобы мы вышли на то преступление 2016 года с другой стороны, иначе он своей цели не достигнет. Разгадав эту мудреную задачку, мы выполним его волю. А что дальше будет, посмотрим. Рано еще загадывать.

***

Киевское шоссе плавно перетекло в Пулковское, а затем и в Московский проспект. В общей сложности от своего отдела полиции до назначенного адреса в спальном районе Купчино Василий Захарчук сумел добраться за два с маленьким хвостиком часа. Благо, пробок на въезде в субботу утром в Санкт-Петербург практически не было.

Константин встречал оперов неподалеку от девятиэтажного дома по улице Софийской, в котором жили родители и младшая сестра погибшего в дурацкой драке Михаила Иваненко. Объединенные общей целью Роман, Василий и помощник судьи без лишних слов пожали друг другу руки.

– Иваненко живут на седьмом этаже, – заглянул в смартфон Костя, – отца зовут Георгием Михайловичем, маму Зинаидой Сергеевной, дочку Полиной.

– А ты чего, – поинтересовался Роман, – с нами не поднимаешься? Не думаю, что это хорошая идея.

– Если надо, я готов, – кивнул помощник Шаронова, – семейство меня помнить не должно. На процессе я не присутствовал, помогал, так сказать, вне общественной плоскости. Только вот, не много ли нас будет на одну несчастную семью?

Роман внимательно посмотрел на Василия, Константина, представил возможную реакцию родителей погибшего парня на их скорое появление:

– Думаю, правильно отреагируют. Главное, грамотно разговор начать. Предоставьте, ребята, начало беседы мне, а потом можете и сами подключиться. Для нас важнее реакцию увидеть, а не конкретную информацию получить. Согласны?

На лестничной площадке седьмого этажа Роман вышел вперед и нажал кнопку дверного звонка. Дверь открылась сразу же, будто их ждали. В проходе с вопросительным видом стояла женщина лет сорока пяти, очевидно, мать Михаила.

– Вам кого? – спросила она.

– Зинаида Сергеевна? – четко и серьезно произнес Роман, предъявив раскрытое удостоверение. – Капитан Фукс, оперативный уполномоченный Прилужского отдела полиции. Это мой товарищ Василий Захарчук.

– Константин Тропинин, юрист из Санкт-Петербурга, сопровождаю колле, – представился помощник судьи.

– Чем обязана? – явно волнуясь, спросила хозяйка. – Что-то с Полиной? Она утром в институт ушла, ждем с минуты на минуту. Ну, не тяните!

– Нет-нет, – ответил Роман, – мы по другому поводу, не волнуйтесь, пожалуйста. Разрешите пройти ненадолго, больше двух часов до вас добирались.

– Вы на кухню проходите, присаживайтесь, можете не разуваться, – понизив голос, пригласила Зинаида Сергеевна. – Только потише, пожалуйста. Муж с ночной смены вернулся, он мастером в газетной типографии работает. Недавно заснул. Его, правда, сейчас из пушки не разбудишь, но все же.

Пока хозяйка наливала воду из очистителя и ставила чайник, Роман начал разговор:

– Мне неловко напоминать вам, Зинаида Сергеевна, о трагических событиях трехлетней давности, но вынужден сделать это по долгу службы.

– Что? – резко повернулась к Фуксу хозяйка дома. – Открылись новые обстоятельства по убийству Мишеньки?

– Возможно, – воодушевился Роман правильной реакцией женщины. – Пока ничего конкретного, но с вашей помощью мы можем выйти на конкретного убийцу.

Василий сделал круглые глаза, незаметно покрутил сжатым кулаком у виска, типа, что ты несешь, душа твоя некрещеная!

– Но причем здесь Прилужск? – удивилась Зинаида Сергеевна. – Все участники драки – питерские ребята, ровесники Мишеньки, его друзья до сих пор нас навещают.

– А кто конкретно? – поинтересовался Костя, доставая свой смартфон, в котором была выписка из дела со всеми участниками драки с обеих сторон.

– Митя, Макс заходили пару раз, – с трудом сдерживая слезы, ответила хозяйка. – Эти ребята самые близкие друзья, и нас не забывают, с праздниками поздравляют. В годовщину смерти на кладбище с нами ездят.

– А когда, простите, это несчастье с вашим сыном случилось? – вмешался Захарчук.

– Весной 2016 года, в апреле, – ответил вместо Иваненко Константин. – В деле все детали имеются.

– Да, пятнадцатого апреля, – подтвердила Зинаида Сергеевна, наливая чай по чашкам и придвигая к неожиданным гостям вазочку с сушками и печеньем. – Четвертый год уже пошел.

Дверь на кухню мягко открылась, в створку заглянул заспанный мужчина с короткими, абсолютно седыми волосами.

– Мы тебя разбудили, Георгий? – сокрушенно спросила хозяйка. – Прости, пожалуйста.

– Это что за делегация? – буркнул Иваненко. – Кто позволил мою супругу беспокоить? Почему заранее визит не согласовали? И вообще, какого хрена вам от нас надо? И даже не надо прощать меня за грубость!

– Мы из Прилужска, оперативники, – вмешался Фукс, – у нас идет расследование одного сложного дела, вероятно, имеющего отношение к трагическим событиям с вашим сыном. Всего несколько вопросов, и мы уйдем.

– Зина, пусть чай допьют и валят отсюда, – резко выпалил Иваненко, – и не отвечай им ни на один вопрос, поняла? Тебе волноваться нельзя. Нам никто никогда не помогает, почему мы обязаны общаться с полицией?

Мастер типографии вышел с кухни, чтобы не усугублять ситуацию, и вернулся в спальню.

Только сейчас опера обратили внимание на округлый животик хозяйки, скрытый под свободным халатом. Нависла вполне объяснимая пауза.

– На четвертом месяце, – смущенно призналась Зинаида Сергеевна, – мальчик будет, Мишенька.

– Мы, пожалуй, пойдем, – решительно встал капитан Фукс. – Вы простите нас за неожиданный визит, и берегите себя.

Оперативники и помощник судьи в тягучей тишине вышли из квартиры, спустились на лифте и вскоре оказались во дворе. Первым молчание прервал помощник судьи, открыв в смартфоне нужный документ:

– Эти друзья Михаила Иваненко, о которых упоминала хозяйка, Макс и Митя, то есть Максим Скворцов и Дмитрий Сухинин, участвовали в драке вместе с погибшим парнем. У меня и адреса их имеются. Они, кстати, тоже в Купчино живут.

– Да, мужики, – уверенно сказал Роман, – семья Иваненко явно не имеет отношения к похищению. Отец работает, мать, сами видите, что, сестра учится. Все заняты делами, с Прилужском никак не связаны.

– Надо выбирать, – задумчиво произнес Захарчук, – либо дальше по этому делу двигаться, либо к девушке, которую изнасиловали, съездить. Нам по всем адресам сегодня не успеть.

– Я еще с одной несчастной женщиной сегодня встречаться уже морально не готов, – вздохнул Фукс. – Давайте с делом об убийстве дальше разбираться. Кто из друзей ближе живет?

– Максим Скворцов, – уточнил в смартфоне помощник судьи. – Буквально через пару домов отсюда.

– Поехали, – кивнул Василий, – ты давай первым, Костик, мы за тобой, гуськом.

***

Субботним утром застать дома жителей мегаполиса гораздо проще. Все отсыпаются после трудовой или учебной недели. Вот и Макс Скворцов еще дрыхнул в своей комнате, когда его бабушка открыла дверь офицерам полиции. Константина решили оставить во дворе, чтобы не пугать мирно живущих граждан.

– Чего натворил мой внучок? – спросила перепуганная старушка. – Вроде бы, работает в автосервисе, по вечерам всегда дома. Неужели, кто-то оговорил Максимушку?

– Не волнуйтесь, – успокоил женщину Захарчук, решивший взять в этом разговоре инициативу на себя. – Может, разбудите парня, время обедать уже.

– Попытаюсь, конечно, – согласилась бабушка, – но за результат не ручаюсь. Он полночи в своем компьютере сидел, как обычно по пятницам перед выходными.

– Я уже не сплю, – в прихожую вышел крепкий парень, явно, постоянно занимающийся физическим трудом. – Если вы из-за того инцидента с владельцем «Вольво», то это поклеп. Вам все ребята в мастерской подтвердят. Он сам конфликт спровоцировал, а я его пальцем не тронул.

– Мы по другому поводу, – сказал Роман и показал удостоверение. – Капитан Фукс, из Прилужского отдела полиции.

Равнодушный взгляд Максима при упоминании Прилужска стал для оперов подтверждением того, что парень никак не причастен к похищению Сергея Шаронова. Сыграть так безразличие к теме разговора в его двадцать с хвостиком лет без артистического таланта было бы невозможно.

– А друг твой, Митя, – спросил Захарчук, – чем занимается, работает или учится?

– А Митька в школу полиции пошел, – ухмыльнулся Скворцов. – Скоро к вам присоединится.

– А в Прилужске у тебя или дружка твоего родственников нет? – на всякий случай, поинтересовался Василий.

– Наша дача на Приозерском направлении, – вмешалась бабушка Максима, – там и сын мой с невесткой, вчера после работы уехали. Адрес нужен?

– Нет, – ответил Захарчук. – А у Митиных родителей есть дача?

– Да они всего пять лет назад из Сибири в Питер переехали, – ухмыльнувшись, сказал Скворцов, – пока еще не обзавелись загородной недвижимостью.

– Да что стряслось-то? – не выдержала старушка. – Каким боком ваш Прилужск к нашей семье притерся?

– Смешное выражение, – хмыкнул Роман. – Надо будет запомнить и использовать в практике. Да, похоже, никаким боком не притерся. Это нам и нужно было выяснить. Отдыхайте дальше, товарищи! Успехов вам в труде, счастья в личной жизни! Чтите Уголовный и Семейный кодекс!

– Что это на тебя нашло? – спросил Василий друга, спускаясь в лифте. – Чего разошелся так напоследок?

– Да, можно сказать, психанул, – выдавил сквозь зубы Фукс, – время идет, Сергей в заточении, а мы ни на шаг не продвинулись в расследовании похищения. – Сам посуди, кто из людей, с которыми мы встречались сегодня, может иметь отношение к исчезновению лейтенанта Шаронова.

– Если только бабушка Максима Скворцова, – хмыкнул Захарчук. – Шучу, Рома. Никого даже на секунду не заподозрил. Мама Иваненко не при делах, ей за другое переживать приходится. Отец вкладывает, он никак не мог оказаться в Прилужске, совершить преступление и вернуться.

– Хотя мог нанять кого-то, – внезапно осенило Романа. – Правда, этот вариант мне кажется абсолютно нереальным. Не те это люди, чтобы нанимать преступников. Отец бы, скорее, в морду дал, чем заказывать, планировать и совершать похищение.

– Да и друзья Михаила, – подхватил Василий, – явно из Питера никуда не выезжают, как говорится, работа – дом – работа – и снова дом. Похититель точно из наших, местных.

– Вот как только обнаружить связь этого неизвестного с преступлением, совершенным в Санкт-Петербурге? – сформулировал главный вопрос капитан Фукс. – Какая такая несправедливость случилась, и каким образом она может восторжествовать? Тьфу, блин, еле выговорил всю эту мутотень.

Костя ждал оперов у своей машины, нервно прохаживаясь под окнами стандартного многоэтажного дома, появившегося в Санкт-Петербурге в последние годы советской власти. После перестройки жилое строительстве резко пошло на убыль, пока не перешло в руки разбогатевших на приватизации государственной собственности прохиндеев всех мастей.

– Ничего утешительного, наш питерский друг, – скептически заявил Василий. – Видимо, идем не по тому следу.

– Мне Игорь Алексеевич звонил, – сообщил Константин, – волнуется мой шеф. Я ему осторожно намекнул, что пока достойной его внимания информации не обнаружено.

– Как вы все изъясняетесь, судейские, – хмыкнул Роман, – Красота, а не диалоги. Будто приговор читаете. Хочется встать смирно и завести руки за спину, морально готовясь к наручникам.

– Чего-то, Рома, – буркнул Захарчук, – в тебе сегодня столько желчи? Напоминаешь мою тещу, не к дороге будь сказано. Дальше-то что делать будем? Возвращаемся с не посоленным хлебалом или дальше рыть будем в неизвестных направлениях?

– Сейчас, майору позвоню, – предложил капитан Фукс, – небольшую разминку проведем по телефону, а потом решим.

Константин и Василий негромко переговаривались, ожидая завершения разговора. Правда, он оказался коротким и, судя по всему, нервным. Роман подошел к ним с раздраженным видом, хлопнул Захарчука по спине и произнес:

– Адрес семьи той девушки, ну, которую изнасиловали в 2016 году, имеется?

– Конечно, – помощник судьи нашел нужный файл в незаменимом и многофункциональном смартфоне. – Вот, в центре города. Сейчас движение вполне спокойное, за полчаса доберемся.

– Езжай, – вздохнул Василий, – а мы за тобой. Перекусить бы где-нибудь по дороге.

– Понял, – кивнул Костя, – как увижу что-нибудь достойное, остановлюсь.

В неприметном кафе, за яичницей с беконом и кофе с булочкой Костя рассказал операм все, что ему было известно о семействе опозоренной девушки. Звали ее Алина Тимофеева, жила с мамой, отца не было, лет десять назад скончался в достаточно молодом возрасте. По какой причине, в деле не упоминалось.

После изнасилования Алина заперлась в своей комнате, три дня не выходила, не реагировала даже на просьбы матери, Валентины. А через трое суток вышла, как ни в чем не бывало, спокойно оделась и пришла в прокуратуру, написала заявление. Его, конечно, приняли, но, сами понимаете, надо было сразу, по горячим следам подавать жалобу, чтобы экспертизу сделать, чтобы следы сохранились. Все же кино смотрят, в курсе, как это происходит и что является неопровержимой уликой.

Возможно, и до суда бы не дошло, но молодой и наглый насильник повел себя глупо, даже вызывающе. Начал девушке названивать, поджидать ее у подъезда после института, издеваться и поддразнивать.

Алина Тимофеева повела себя на этот раз вполне разумно. Отошла, видимо, после происшедших событий. Девушка сообщила о происходящем тому же следователю прокуратуры. Он ей вначале не поверил, но она была настойчива и убедительна. К ней было решено на неделю прикрепить наружное наблюдение, закрепить на теле микрофон.

В результате удалось записать целую кучу компромата, который на целую статью наговорил насильник, как я уже говорил, молодой и глупый.

– Дело все же дошло до суда? – невпопад перебил Константина Захарчук.

– Здравствуй, Вася, я снеслася, – засмеялся Роман. – А откуда бы Костя знал о нем, если бы не дошло? Рассказывай, помощник, чем в итоге завершилось.

– А ничем, – вздохнул Константин. – Подключилась энергичная мамаша насильника, известная бизнес вумен. Наняла адвоката, буквально заклеила рот своему дураку-сыночку. Не реально, конечно, но оформила ему академический отпуск, приставила способного господина, который буквально разговаривал со всеми вместо сынка. Помните, классный мультфильм советский про Вовку в тридевятом царстве.

– Двое из ларца, одинаковы с лица, – усмехнулся Василий, – любимый мультик когда-то был.

– Вот-вот, – произнес Костя, – шагу не давали преступнику самостоятельно ступить. Адвокат быстро огрехи в добыче улик нашел, следствие напрочь разрушил, но дело шумное оказалось, в прессу попало, в интернет, поэтому без суда его закруглять никак нельзя было.

– Это понятно, – кивнул капитан Фукс. – И реального срока, судя по всему, мерзавец не получил.

– Какое там! – чуть ли не воскликнул Константин. – Наоборот, адвокат выставил насильника чуть ли не жертвой наглой девицы, якобы заставившей вступить с ней в связь. Девчонку опозорили на всю Вселенную, она на заседании чуть в обморок не упала. Мамаша ее с каким-то доброхотом буквально под руки выносила.

– Сволочи, – пригрозил кому-то Захарчук, – придет время, вам мало не покажется!

– Ты кого имеешь в виду? – ухмыльнулся Роман. – Не нас ли с тобой, друг мой?

– Всех, начиная от власти и завершая всеми, кто за деньги готов преступить закон! – решительно заявил Василий. – И не надо обвинять меня в излишней пафосности.

– А никто тебя и не обвиняет, – пробормотал Роман и поднял глаза на Константина. – Дальше-то как события развивались в этом мерзком деле?

– Понятия не имею, – вздохнул помощник судьи. – Мы же ограничены рамками судебного разбирательства. Решение принято, даже апелляции никакой не подавали.

– Как это? – поразился Захарчук. – Ни разу не слышал, чтобы по таким делам не пытались оспорить решение суда. На моей памяти такого не случалось.

– В нашей практике тоже подобных случаев не было, – согласился Константин. – Хотя, мне кажется, сама потерпевшая была против подачи на апелляцию. Видимо, девушке хватило позора на всю жизнь.

– Ну что, – спросил Василий, – кто в гости к Алине Тимофеевой и ее маме пойдет?

– Эх, сюда бы сейчас нашу Люсю Гриневу, – произнес капитан Фукс, – вряд ли они мужиков в своем доме рады будут видеть.

– Мы же не просто мужики, – напомнил Захарчук, – а сотрудники полиции. И тратим время не по своей надобности, а из-за похищения нашего сотрудника, Сергея Шаронова. Я готов идти на адрес, а вы можете здесь подождать.

– Правильно, Вася, – одобрил Роман, – сходи один. Главное, следи за реакцией на твое появление и вообще на любые слова. Первая реакция – она обычно самая правильная, соответствующая реальности. Они же не актрисы, в конце концов. Шагай, ни пуха, ни пера!

Квартира, в которой, по информации Константина, проживала Алина Тимофеева с матерью, была на первом этаже. Василий аккуратно, разок нажал на кнопку дверного звонка, подождал немного и нажал еще два раза, уже уверенней.

Дверь открылась, выглянула наголо стриженая голова, низко сидящая на накаченном теле молодого парня.

– Чего надо? – басом спросил качок, одетый в майку, шорты и сандалии на босу ногу.

– Оперуполномоченный капитан Захарчук, – представился Василий, махнув удостоверением перед носом хозяина квартиры. – Мне бы пообщаться с Алиной Тимофеевой или ее матерью.

– Здесь такие не живут, – буркнул парень и попытался захлопнуть дверь, но капитан, явно готовый к такому развитию событий, успел подставить ногу.

– Погоди-ка, – усмехнулся Василий.

– Я не понял? – удивился качок, и в верхней части его лица даже появилась тонкая складка. – Я же ясно сказал, здесь таких нет, ни мамы, ни дочки. Я эту квартиру купил через фирму недвижимости, и понятия не имею, кто тут жил раньше.

– Давно вы вселились в эту квартиру? – спросил капитан, цепляясь за последнюю возможность хоть что-нибудь узнать о судьбе Тимофеевых.

– Ордер есть? – зло спросил новый владелец, проявляя явную осведомленность в общении с полицией.

– А надо получить? – также зло ответил Захарчук. – Если я с ордером в следующий раз приду, да еще с подтанцовкой, просто так точно не уйду. Искать буду тщательно и заинтересованно.

– Да не знаю я ничего о бывших владельцах, – уже мягче ответил молодой собственник недвижимости в центре Санкт-Петербурга. -Родители куплю-продажу оформляли, а я в конце 2016 года переехал из Томска,, учусь в универе.

– Ладно, свободен, – разочарованно пробормотал Василий. – И будь взаимовежлив с незнакомыми людьми.

Капитан еще раз посмотрел на аккуратно и без стука закрывшуюся перед ним железную и обшитую дорогим материалом дверь, игриво подумал, можно ли прострелить ее из служебного пистолета и собрался нажать кнопку вызова лифта.

– Господин полицейский, – неожиданно услышал Василий шепот откуда-то с противоположной стороны лестничной площадки. – Не затруднит ли вас заглянуть на минутку ко мне.

Глава 5

В приоткрытой створке двери, напротив бывшей квартиры Тимофеевых, стояла и мило улыбалась Захарчуку пожилая дама с яркими светло-фиолетовыми волосами. Она была одета в строгий темно-синий костюм, состоящий из расклешенных брюк и пиджака с прямыми отворотами. В лацкане слева мило торчал какой-то искусственный цветок, явно из какой-то прошлой, забытой сегодня жизни. Дама призывно поманила капитана слегка скрюченным, но аккуратно наманикуренным пальчиком.

– Здравствуйте, – вежливо произнес провинциальный опер, на всякий случай, принюхиваясь. Как говорил его опыт общения с подобными старушенциями, в их жилище должно было пахнуть свежей сдобой. Но в квартире стоял густой аромат, смешанный из нафталина, приторно-сладких духов и неприятного запаха давно сбежавшего с плиты молока.

– Присаживайтесь, молодой человек, – гипертрофированно интеллигентная женщина указала направление в единственную комнату, где стоял большой круглый стол, покрытый темно-красной бархатной скатертью.

«Пирожков не будет», – огорченно подумал Василий, хотя не так давно перекусывал в кафе. Правда, ему было хорошо известно, что даже комплексные обеды, а не то что ограниченные перекусы, в столовых и ресторанах без всякого осадка улетучиваются из организма едоков в течение пары часов.

– Вы же интересуетесь Тимофеевыми? – уверенная в своей правоте, спросила дама.

– Да, – ответил Захарчук, – именно ими. А тут, оказывается, такие перемены, о которых следствию не известно.

– Вы возобновили следствие по тому ужасному преступлению? – оживилась старушка, приблизившись к Василию на смертельно близкое расстояние и буквально заставив дышать его слащавыми, обильно политыми на тело и одежду духами. – Это очень, очень правильное решение! Девочка и ее матушка, а также некоторые соседки пострадали физически и морально, и справедливость должна восторжествовать!

– Что вы сказали? – напрягся капитан Захарчук. – Повторите, пожалуйста.

– Какая часть моей фразы вас конкретно интересует? – переспросила женщина.

– Что-то там насчет справедливости, – намекнул Василий, – которая должна восторжествовать.

– Ну, милый мой, – хмыкнула старушка, – это же классика детективного жанра. Вы любите такую литературу? А сериалы с лихо закрученным сюжетом?

– Мне некогда ни читать, ни смотреть телевизор, – отмахнулся оперативник, – да и на работе этих сюжетов хватает с лихвой, иногда хочется более спокойной службы. Давайте вернемся к Тимофеевым, если не возражаете.

– Да, – хозяйка однокомнатной квартиры в центре Питера явно была в курсе происходивших три года назад событий. – Я вам откровенно скажу, молодой человек, с таким давлением, которому подверглись мои несчастные соседи, никто бы не справился.

– Что именно происходило? – перебил Василий. – Можно поподробнее рассказать?

– Уж мне ли не знать, – вздохнула старушка. – Мамочка несчастной девушки вынуждена была уволиться с работы. Ее там буквально затерроризировали. Она заходила ко мне, делилась печальными известиями. Мы же с ее матушкой были с детства дружны, а Валюша часто у меня бывала. Ведь мне господь деток не дал, поэтому я к ней, как к родной относилась. То супчиком накормлю, пока подруга моя на работе, то спать уложу.

Раздался телефонный звонок, показавшийся особенно резким из-за тягучей и неприятной беседы.

– Извините, – сказал Захарчук и включил кнопку соединения. – Да, Рома, я в гостях у соседки. А Тимофеевы переехали куда-то. Вот, пытаюсь выяснить. Подождите, я скоро освобожусь.

– Скоро? – неприятно удивилась хозяйка квартиры. – Тогда можете уходить прямо сейчас, я вас не задерживаю, молодой человек, простите, не знаю ни звания, ни фамилии.

– Капитан Захарчук, – смущенно представился Василий, – оперуполномоченный из Прилужска. Да это я так, ради того, чтобы отделаться от коллег, сказал. Сколько нужно, столько и задержусь у вас.

– Другое дело, друг мой Василий, – скептически ухмыльнулась старушка. – Я не представляюсь, потому что вы, как только выйдете за порог, напрочь забудете обо мне. Помнится, в семидесятом году прошлого столетия аналогично поступил один бравый армейский офицер. Я ему доверила самое сокровенное – свою полутора местную кровать, а он ни открытки, ни телеграммы с тех пор не прислал, не говоря уже о личном визите.

– Я женат, – невпопад произнес Захарчук. – Двое деток, девочка и мальчик, в школу ходят.

– Абсолютно лишняя информация, господин офицер, – презрительно хмыкнула старушка, поправляя прическу и украдкой взглянув в зеркальце. – Кстати, не подумайте превратно, но тот давнишний офицер ночевал в моей кровати в одиночестве, а я у Валюшки Тимофеевой ночку провела. Утром пришла к нему с готовым завтраком от соседей, а его и след простыл.

– Очевидно, – решил вернуться к интересующей его теме Василий, – что ваши близкие знакомые не могли поменять квартиру или продать ее, не уведомив вас, куда они собираются переехать? Неужели вам не было ничего известно?

– Не могли, – сокрушенно вздохнула дама, погладив нафталиновый цветочек, – но уехали. Все процессы провели скрытно, до последнего дня ни слова о своих планах. Я, было, заволновалась, когда увидела, что пианино вывозят, спросила, что происходит, но Валюшка сослалась на нехватку средств. И уехали как-то незаметно. Вышли с двумя баулами, сели в такси и были таковы. Будто в отпуск, а не навсегда. Правда, накануне вечером Валя зашла ко мне, обняла, ни слова не говоря и еле слезы сдержав. Но она в то время постоянно плакала, причина на то была. Я и спрашивать ни о чем не стала, и, очевидно, зря.

– Если люди не хотели, – кивнул Захарчук, – они бы никогда не сказали, куда собрались переезжать.

– Нет, – всхлипнула женщина, – я потом только поняла, что моя дорогуша пыталась мне что-то рассказать, но так и не решилась. Было какое-то отчаяние в ее взгляде.

– Когда это произошло? – спросил Василий. – Не помните точную дату?

– Конечно, помню, – воодушевилась дама, – двадцать пятого августа 2016 года. У меня отрывной календарь за тот год до сих пор висит с этой открытой датой. Боюсь оторвать тот листочек, мало ли, вред моим Тимофеевым нанесу.

– Вынужден откланяться, – с покаянным видом произнес капитан Захарчук и поднялся, – нам еще с моим коллегой обратно, в Прилужск добираться.

– Ну, если вас больше ничего не интересует, – загадочно протянула дамочка, – тогда не смею задерживать. Так и останется тайной информация, хранящаяся в моей голове.

– Если только действительно что-то важное и относящееся к преступлению, – намекнул Василий. – Постойте, а не согласитесь ли вы завтра принять нашего друга, Константина. Он также работник органов правопорядка, проживает в Санкт-Петербурге. Время назначьте, я ему передам.

– Что ж, это разумно, – согласилась на компромиссный вариант старушка. – Надеюсь, молодой человек не будет ограничен во времени, беседуя со мной?

– Он будет в вашем распоряжении весь день! – поклялся Захарчук. – А если понадобится, и несколько дней. Может, вам продукты какие-нибудь принести?

– Ну что вы? – засмущалась женщина. – Если только чаю хорошего, пару лимончиков, небольшой тортик, сырокопченой колбаски в нарезке, сырку потверже, хлебца заварного, помидорчиков бакинских, огурчиков пупырчатых, лучку крымского, зелени в ассортименте. Я же, как птичка, воздухом санкт-петербургским насыщаюсь да зернышками иногда.

– Будет сделано, – заверил хозяйку Захарчук, постепенно двигаясь к двери. – Наш Костя – парень исполнительный. Заедет к вам, список составит, все, что требуется, доставит, внимательно выслушает. Даже не беспокойтесь.

– Так я жду, – с надеждой крикнула в закрывающиеся двери лифта одинокая старушка.

***

Капитан Захарчук буквально вывалился из подъезда, шумно вдыхая наполненный выхлопными газами воздух центральной части мегаполиса. Правда, в сравнении с ароматами квартиры, в которой он провел последние полчаса, этот воздух показался ему образцом чистоты и свежести.

– Константин, – с усмешкой произнес Василий, – у тебя деньги имеются в наличии?

– Да, конечно, – утвердительно ответил помощник судьи. – Хотя, смотря что вы называете деньгами.

– Завтра нанесешь визит старушке из третьей квартиры, – хмыкнул Захарчук, – она попросит тебя в магазин сходить. Так ты уж уважь старушку. Она, как птичка, своим спертым воздухом питается. Я думаю, судья Шаронов компенсирует твои затраты. Это ж исключительно для дела.

– Вася, – требовательно произнес Роман. – Ближе, как говорится, к телу. Что удалось узнать?

– В общих чертах, – ответил Захарчук, – в квартире Тимофеевых живет какой-то молодой качок, типа, студент. Переехал в конце 2016 года. Куда выехали мама с дочкой, никто не знает. Даже соседка, с которой мне посчастливилось пообщаться, оказавшаяся близкой подругой покойной бабушки Алины, ничего внятного не смогла сообщить. Я, кстати, ничего не узнал о том, что происходило в отрезок времени между судебным заседанием и отъездом Тимофеевых. Извините, но эту соседушку нужно принимать, как горькое лекарство, небольшими порциями.

– Есть смысл в разговоре с этой старушкой? – обреченно поинтересовался помощник судьи. – Стоит ли тратить время на переливание из пустого в порожнее?

– Конечно, есть, – кивнул Василий. – Ты только, Костя, заранее составить список интересующих тебя вопросов, и не давай ей рассказывать обо всех событиях ее жизни, начиная с царствования царя Гороха.

– Дальше что будем делать? – спросил Константин. – По плану все пункты выполнены.

– Сегодня суббота, – задумчиво произнес Роман, – паспортный стол закрыт. Поэтому узнать, какой адрес указали Тимофеевы при выписке, не удастся. Будем, значит, искать по своим каналам.

– Звони Петровичу, – сказал Захарчук, – он пробьет новое место прописки.

– Зачем? – хмыкнул капитан Фукс. – У меня тоже есть такие возможности.

Роман набрал хорошо знакомый номер, сообщил фамилию и инициалы матери и дочери Тимофеевых, отключился и посмотрел на коллег:

– Ждем максимум полчаса, ребята. Костя, есть еще адреса, по которым нам нужно съездить сегодня?

– Мы с Игорем Алексеевичем отобрали только эти два дела, – ответил помощник судьи. – По ним у меня больше ничего нет.

– Почему только эти два? – поинтересовался Захарчук. – У вас сколько дел было в 2016 году?

– Таких резонансных, не так и много, – ответил Константин. – Я насчитал всего три, остальные были с вполне определенным исходом. Там никаких вопросов к судье возникнуть не могло.

– Мы знаем только о двух, – отметил Василий. – А почему третье дело решили исключить?

– Оно связано с коррупцией, – заглянул в свой смартфон помощник судьи. – Крупный чиновник санкт-петербургской администрации, вряд ли такой человек будет заниматься похищениями. Ему бы спокойно отсидеть да семью сохранить.

– Согласен, – кивнул Роман, – хотя можно было бы и поподробней с этим делом познакомиться. Но это уже завтра. Скинешь мне файлы на электронную почту?

– Без проблем, хоть сейчас, – сказал Костя, – диктуйте, товарищ капитан, свой адрес.

Организмы молодых оперуполномоченных и еще более молодого помощника судьи давно требовали пополнения калориями, поэтому в ожидании ответа из Прилужска по поводу нового адреса Тимофеевых они переместились в ближайшее кафе. Утром кофейком с яичницей приезжих угощал Константин, но сейчас они решили самостоятельно заплатить за свой обед.

– Охренеть, ребята, – прошептал Захарчук, взглянув на цены в меню. – Да мне моей зарплаты всего на неделю хватит, если тут питаться хотя бы раз в день.

– Дома питаться будешь, Васенька, блюдами, приготовленными из недорогих продуктов твоей супругой Екатериной, – хмыкнул Роман. – Не может быть, чтобы здесь не нашлось сытных и недорогих блюд для ограниченных в средствах людей.

– Вы не переживайте, коллеги, – шепотом, чтобы не привлекать внимания других посетителей, сказал Константин. – Мне Игорь Алексеевич велел кормить, поить вас, а, если понадобится, и на ночлег устроить.

– Слушай, Вася, – хмыкнул в ответ капитан Фукс, – давненько я не испытывал такой гордости за свою профессию. Но мы наглеть не будем, чтобы не привыкать. Мне свежие щи, овощной салатик и котлетку с картошкой. И компот, конечно, как в моей любимой комедии.

– Мне аналогично, – кивнул Василий, – со вздохом разочарования пробежав странички с изысканными мясными и рыбными блюдами, роскошно выглядящими десертами и незнакомыми названиями алкогольных напитков.

– Может, по шашлычку из осетрины? – предложил Константин. – Фирма платит.

– Давай, – не отказался капитан Захарчук, – два раза, включая моего скромного друга. Мне осетрина за вредность положена. За общение со старушенцией, пахнущей заброшенной парфюмерной лавкой из прошлого столетия.

***

В одном из карманов капитана Фукса зазвонил телефон. Он быстро извлек его, приподнял руку, призывая всех помолчать, и негромко произнес:

– Слушаю внимательно.

Константин сделал заказ склонившемуся над официанту. Василий напряженно ждал завершения разговора между его другом и неизвестным абонентом.

– В общем, коллеги, – отключив мобильник, задумчиво пробормотал Роман, – мы в тупике. Никаких сведений о прописке матери и дочери Тимофеевых во всероссийской базе не имеется. Тимофеевых, сами понимаете, в ней много, но только не тех, которые нужны нашему расследованию.

– Аппетит пропал, – проворчал Василий, глядя на Фукса. – И что делать будем?

– Обедать без аппетита, медленно и печально, как в одном пошлом анекдоте, – хмыкнул Роман. – А потом позвоним майору Непогодину, согласуем дальнейшие действия.

Глава 6

Обратная дорога до Прилужска оказалась быстрее. Так обычно и бывает, приближаясь к дому, относишься к течению времени легче и даже веселее. Правда, операм было не до веселья. Лейтенант Шаронов продолжал находиться в заточении, и прилужским оперативникам пока не удалось продвинуться ни на шаг к его освобождению.

Майор Непогодин, выслушав доклад капитана Фукса, долго чертыхался, после чего приказал возвращаться. Делать в Санкт-Петербурге им было нечего, да и, в случае крайней необходимости, любое поручение мог выполнить помощник судьи.

Игорь Алексеевич, проинформированный о результатах поездки оперов, снова занялся штудированием дел из 2016 года. Потом, на всякий случай, позвонил Константину и попросил просмотреть дела за 2015 год и переслать по почте все, что найдется, ему. Вполне возможно, что нынешняя ситуация была как-то связана с более давними событиями.

Судья Шаронов плотно устроился на кухне у бывшей супруги, не отвлекаясь даже на перекусы, правда, не отказываясь от предложенной чашки чая или кофе. Он был уверен, что именно от него сейчас зависит судьба его единственного сына.

Анна Викторовна находила в себе силы выходить на работу в школу, даже реагировала на шутки коллег, спокойно общалась с учениками, чтобы ни у кого не возникло ни малейшего подозрения в случившемся с ней несчастье. Делиться происходящими событиями, ловить сочувствующие взгляды, отвечать на неэтичные и даже этичные вопросы у Шароновой не было никаких сил.

***

Майор Непогодин, в субботу временно оставшийся без единого подчиненного, с раннего утра не находил себе места. Субботний день был, как обычно рабочим, да и не выдержал бы Виталий Петрович ничегонеделанья в кругу супруги и ее родителей, заехавших в гости. Сыновья работали в Санкт-Петербурге и пока не торопились обзаводиться семьями. Младшая дочь вышла замуж больше двух лет назад и уже успела подарить себе, мужу и родителям симпатичную внучку, которой летом 2019 исполнился один годик.

Всю свою начальственную энергию майору Непогодину в отсутствие капитанов Фукса и Захарчука пришлось направлять на Людмилу Гриневу, расположившуюся в кресле Романа и внимательно изучавшую дела, по которым оперативники Прилужского отдела полиции работали в 2016 году.

Люся так и сказала ему:

– Нельзя упускать из виду ни одну мало-мальски подходящую версию, товарищ майор. Пусть товарищи Василий и Роман в Санкт-Петербурге поработают, а я свежим взглядом проштудирую местные дела за тот период. Мало ли, что-нибудь подозрительное обнаружу, что потом окажется полезным в расследовании похищения лейтенанта Шаронова.

– Читай, Люсенька, – вздохнул Непогодин, – читай, дорогой мой аналитик, внимательно, я на тебя особую надежду возлагаю. Или я об этом тебе уже говорил недавно?

– Говорили, – ответила Людмила, – но это ничего, повторить не вредно, а для меня даже полезно и мотивированно.

Субботним утром, когда Виталий Петрович появился на службе, он застал Гриневу на работе.

– Товарищ лейтенант, – поразился он, – начало девятого, а ты уже на посту! Во сколько явилась, только честно?

– В семь, – покраснела Людмила. – Не спалось, товарищ майор. Еле утра дождалась. Сергей в заточении томится, а мы спокойно спать будем?

– А ты случайно не знакома с нашим лейтенантом? – вдруг осенило Виталия Петровича. – Чего-то такое чрезмерное рвение проявляешь в этом деле?

– Знакома, мы параллельно в университете учились, хотя и в разных группах, – порозовела лейтенант Гринева, – но это здесь абсолютно ни при чем! Я всегда со всей ответственностью отношусь к любому порученному делу, а тем более, к такому.

– Ладно, ладно, девушка, – извиняясь, пробормотал майор Непогодин. – Мы все к этому делу с особенным отношением подходим. Найти Сергея живым и невредимым – это, можно сказать, задача номер один. Сама видишь, мы всю текучку отложили. Пока никаких серьезных продвижений по делу нет. Посмотрим, что Фукс и Нечипорук из Питера привезут.

– А у меня кое-какие мысли появились, – запальчиво произнесла Гринева. – Я вчера вечером и сегодня утром несколько любопытных дел за 2016 год внимательно просмотрела, из тех, что Роман для меня отобрал.

– Не тяни кота за кошку, – с явным волнением сказал Виталий Петрович.

– Одно из этих дел, – загадочно пробормотала Людмила, – вполне может иметь отношение к похищению. Почему я сделала такой вывод? Там тоже было похищение, правда, ребенка!

– Не помню такого, – ответил майор. – Похищение у нас, в Прилужске? Я бы такой факт не пропустил.

– Этот случай был насколько ужасным поначалу, – сказала Люся, – настолько и вполне благополучным в конце. Это летом произошло, в июне был прямо от дома, с детской площадки похищен мальчик шести лет.

– А в июне мы с женой и дочерью в отпуск летали, в Абхазии отдыхали, – вспомнил Непогодин. – Три недели в армяно-абхазском раю провели, с вином, чачей, шашлыками, рыбой и сыром. Море, воздух, красота, в общем. Извини, Люсенька, воспоминания нахлынули. С тех пор я толком и не отдыхал.