Не люблю разговоров
о женщинах и мужчинах.
Мой персонаж, однако, мужчина.
О женщине будет после.
Ни разу в жизни
ему не изменяли женщины.
Он изменял, не считая изменой,
оправдывался эректильной дисфункцией.
Измены лежали стыдливы и неполноценны.
Ближе к пятидесяти захотел подросткового секса,
слушал группу «Japan» и слушал «Black Sabbath»,
говорил: это настоящий секс!
Смотрел «Основной инстинкт»,
говорил: фильм о любви и влечении к смерти.
смотрел «Криминальное чтиво» и говорил то же самое.
Ему легче было вожделеть, чем ложиться и вставать.
Он просто не знал, что делать с телом женщины
от внезапного нежелания.
Но какая-то завелась в его странном белье.
Уже много лет с ним,
всё так же прекрасна. Смотрит он на других.
Ближе к шестидесяти стал рыцарствен и сентиментален.
Начал писать биографию Гитлера.
Придумал, по-видимому сознавая обречённость идеи,
(говорил, что любит обречённость):
«Хотелось бы воплотить сюжет,
где призрак становится женщиной и остаётся с героем.
А может, и не остаётся.
Счастливая сказка!»
Рассказ начинается так:
бабкин дом был старый.
Он и сам напоминал бабкин дом.
Непрорисованный
супернатурализм.
Он мог оказать социальную секс-помощь
одиноким,
ещё привлекательным,
хрупким,
болезненным,
но
так и не понял, что именно в этом его призвание.
Она верила тому,
что говорят в глаза.
Расстраивалась ребёнком,
узнавая, что говорят за глаза.
Что зла,
что ревнива.
Она не знала о ревности.
У неё даже не было женских проблем,
а вторичная аменорея с пятнадцати лет.
Вожделение справедливости
было слаще ревности и обиды.
Она, к сожалению,
не умела ни того, ни другого.
Если ещё раз послушать песню Нау «Ален Делон»,
картинка будто бы сложится:
лучше секса
музыка и кино,
они дают неоспоримое наслаждение,
без мастурбации.
В какой-то момент маленькой жизни
понадеялась отлежаться в койке:
всё что осталось.
С книгой,
фильмами,
музыкой.
Но жестокая полковая труба
снова и снова
вызывала:
одеваться,
принимать душ,
красить брови,
покупать вещи
(что она так любила когда-то),
выходить из дома
(как будто её могли где-то принять),
что-то значить в своём роде занятий
(как будто её достижения ценили коллеги) —
и прочая, прочая с ними.
Единственное, что было её без остатка —
чувство города.
По счастью, она не отличала домов от гор
деревьев от деревьев,
могла есть всё, что покупала в ближайшем магазине,
видеть смешные сны.
Радость не значит,
что в жизни хоть что-то удалось.
Ей не выписали карточку на секс-помощь.
Она и не знала, что бывают такие карты.
они трахаются по большим церковным праздникам
или в ночь со вторника на среду
со среды на пятницу
или на восьмое марта
не потому что нерелигиозны
или так получилось
она работает
а он её ждёт
он готовит к её приходу праздничный стол
накупит продуктов
а они гниют
наделает блюд
а они гниют
накупит сладостей
а они слиплись
сковородка с гречневой кашей не убрана летом три дня
как-нибудь сама рассосётся
он боится разложившейся пищи
укоряет всех
что пища гниёт
она приходит
всегда озирается
будто неловко ей
будто все знают
как намерена дать ему в этот раз
он сначала копается в холодильнике
а потом копается в ней
она шла от пятёрки
тащила самокат
лиловый хлопчатый животик
вполне привлекательной женщины
круглится
он сказал
однажды весной
теперь знаю про секс в великую среду
потом сказал
мы завязываемся в такие узлы
и потом сказал
а не надо встречаться
пятнадцать минут секса
потом несколько часов
механические движения
вряд ли он бросит её
ждёт
что бросит она
в её лиловом животе после чистки
уже не заведётся жизни
он плакал после той чистки
от меня зачинают и не рождают
в духовке преет дорадо или свинина
ждёт часа на вынос
впрочем,
секс —
прекрасная социальная помощь
мужчине и женщине
у которых может быть нет никого
кроме него и нее
у него трое детей и жена
у неё вполне молодая мать
и психически неустойчивый сын
ему и ей
обоим нужна социальная помощь
подонистость моего героя
скорее забавна
чем оскорбительна
засыпая в комнатёнке уже не существующей квартиры
слушала
Анчарова
Галича
Окуджаву
голоса текли
сплетаясь
слова входили в память мгновенно
не было времени
осознать
несколько месяцев с песнями под гитару
из магнитофона
закатно
легли пространством доверия
всему что есть
зыбкий мирок вокруг
но каждая линия навсегда
каждый вечер
жила у подонка
не боялась
что обманет
потом оказалось
хорошие люди
гораздо большие подонки
особенно умные и талантливые
термины есть
умный
талантливый
тот подонок возникает порой
вдруг
внезапно
на улице
еще есть пространство
где изображение было чётким
музыка
стихи
проводы писателя в аэропорт
его собаки
его девочка
его одержимость
как-то попросил денег
перевела
просил в долг и не отдал
одно слово
подонок
возмущался теми же словами
что умные и талантливые
когда жила в его двушке,
не платила за койку
жила как в колыбели
да и сейчас
мне везёт на подонков
впрочем
социально-политический секс
не возник
когда спала
на невесть почему
мне памятной койке