– У нас с тобой есть две недели. С чего вдруг ты решила панике поддаться? Принимаем как факт, что кто-то из древних ещё живой, и идём дальше. Ученики, на выход! Сидите рядом с аномалией и даже дышать бойтесь. Вилея, руку! Забираем растения и сердце этой аномалии. У нас всего две недели, значит, нужно использовать их на максимум!
Новость, переданная сердцем древних, оказалась весьма неприятной. Оказывается, все аномалии, находящиеся в мире людей, входили в единую систему. Для чего они были созданы и как управлялись, сердце не пояснило, но, после того как был уничтожен ковчег с тридцатью пятью тысячами древних, неожиданно выяснилось, что вся сеть аномалий подчиняется неизвестному и скрывающемуся древнему, спокойно живущему в нашем мире. И этот древний вздумал отомстить за гибель своих соотечественников. Он решил уничтожить аномалии и, как показало сердце Вилеи, имел на это достаточно ресурсов. Когда исчезнут аномалии, прекратит работать и устройство в груди моей жены. Механизм обратного отсчёта уже запущен, и его не остановить. Через две недели Вилея умрёт…
Однако механизм в груди моей жены не просто так провёл с ней долгое время – он не мог позволить, чтобы его носитель погиб. Для того чтобы Вилея жила и дальше, требовался импульсный генератор. Новое для нас слово из мира древних. Генератор устанавливался через лечебную капсулу и позволял полностью устранить зависимость от подпитки исчезающей сети аномалий. Вот только у нас не было ни импульсного генератора, ни лечебной капсулы. Но и здесь устройство древних пришло на помощь: аномалия, являющаяся лечебной базой, находилась в двух неделях пути, в землях клана Тигра. Всё, что нам требовалось, – добраться туда к нужному сроку, перебить охрану, если она там окажется, и заменить Вилее сердце. Новое устройство утратит способность общаться, сообщать о важных вещах, перестанет помогать с поглощением энергии, но мы достигнем главного: Вилея будет жить.
Две недели пути стандартных повозок – это дней пять на Батончике. Не больше. Значит, у нас есть время, чтобы собрать с этой аномалии все столетние растения. На это уйдёт не больше пары часов, после чего мы ринемся в нужную точку.
– Зандр… – Никогда не видел, чтобы моя Вилея падала духом. Видимо, сегодня какой-то уникальный случай. Устройство древних запаниковало и навело панику на всех. На Вилею, на растерявшихся учеников, даже меня почти заставило поверить, что всё плохо. Нет, плохо, конечно, – то, что решил сотворить неизвестный древний, невесть каким образом проживший десять тысяч лет, ни к чему хорошему не приведёт. Экономика даосов во многом была завязана на аномалии и добываемые с них ресурсы. Если всё это исчезнет, то я даже не знаю, что с нашим миром произойдёт. Погибнуть не погибнет, но передел власти будет чудовищный. Дома и роды, что раньше заглядывали в рот тем, кто владел аномалиями, начнут спрашивать, с чего это другие ими управляют? В мире начнётся возня, участвовать в которой лично мне крайне не хочется. По-хорошему, нужно срочно уходить из аномалии и лететь к другой, на которую указало сердце, вот только несколько сотен столетних растений не давали мне покоя. Два часа не сильно повлияют на ситуацию, а через две недели в мире станет на один источник таких редких ингредиентов меньше.
– Вилея, руку! – приказал я. Девушка нехотя подчинилась, и я тут же подал знак, показывающий, что собираюсь использовать технику перемещения. Сработало – Вилея часто задышала. Перенос за две сотни метров всегда отрезвляет. Нас тут же окружили големы-звери. Они просто смотрели, но мне не нравилось низкое рычание, издаваемое защитниками этого места. Они словно намекали, чтобы мы уходили отсюда, пока есть такая возможность. Да, нас всё время преследовали, но не блокировали, и через пару часов все растения этой аномалии оказались в нашем хранилище.
– Здесь есть импульсные генераторы? – на всякий случай спросил я, не веря в успех. Однако ответ меня порадовал:
– Есть, внизу. – Вилея всё же оттаяла. Долго отчаиваться не в природе моей жены. Да, погоревала с минуту-другую, потом забыла и пошла дальше. Срок обозначен, решение есть, муж что-нибудь придумает. Так зачем забивать себе голову всякими глупостями? Обожаю свою жену!
Защитники нас не преследовали: устройство внутри Вилеи каким-то образом умудрилось договориться с тем, что управляло этой аномалией. Мы подошли к кристаллу, но Вилея не стала его разбивать – она подошла к стене. Там, в небольшой нише, обнаружилось три подарка: металлические шары размером с кулак, чья оболочка оказалась непроницаема для моего духовного зрения. Собственно, поэтому я их и не видел.
– Один нужно использовать как сердце, второй – как блок питания для лечебной капсулы, третий – как бесконечный картридж. Сердце говорит, что это прощальный подарок древнего. Зандр, ты хоть что-то понимаешь? Разве это нормально?
– Нет, это ненормально. Кто-то решил сломать наш мир, но мы ничего с этим поделать не можем. Такова плата за уничтоженный ковчег. Почему древний решил сделать прощальный подарок и сохранить тебе жизнь, я не знаю. У меня даже предположений на этот счёт нет. Разве что мы с ним когда-то пересекались. Вот только я прокручиваю в памяти всех странных людей – древнего среди них нет. Хотя… что я знаю о древних? Только то, что они не идут по пути возвышения. Всё, ломай кристалл – пора возвращаться к ученикам.
Пространство поплыло, и аномалия, подаренная нам Безымянным, испарилась. Ученики смотрели на нас с нескрываемым напряжением. Кажется, фраза о том, что Вилея умрёт через две недели, подкосила всех. По-хорошему, было бы правильно всё объяснить нашим ученикам, тем более что Альтая уже и так знает про устройство в груди моей жены. Вот только на это требовалось время, терять которое мне не хотелось. Воплотив Батончик, я забрался на сиденье водителя и какое-то время сидел, молча глядя вперёд. Уподобиться наставнику Герлону, что никогда ничего не объяснял и заставлял до всего доходить самостоятельно? Идея правильная, но наставник так поступал только со мной. С абсолютом разума. Вилее он всё разжёвывал и повторял по нескольку раз. Словно мудрый наставник понимал наши сильные и слабые стороны и старался их гармонично развивать. Могут наши ученики самостоятельно догадаться о том, что произошло? Нет, они даже представить себе не смогут весь тот ужас, что грядёт. Так что от фразы «Кармин, мысли» эффекта не получится.
– И долго вы так стоять собрались? – Я посмотрел на остальных. – Вам же чётко сказали: через две недели Вилея умрёт. Вы решили поддаться чьей-то воле и опустить лапки? Или всё же будете бороться до последнего? Лично я не собираюсь мириться с тем, что сотворил один древний. Пусть он хоть весь мир уничтожит, моя Вилея и мои ученики останутся живы. Забирайтесь. Пока едем, расскажу вам одну весьма интересную сказку… Альтая, ты куда уселась? Это кресло моей жены! Или ты решила под шумок ко мне в жёны записаться?
Альтая, услышав фразу «расскажу интересную сказку», тут же запрыгнула в Батончик. Причём не на своё место во втором ряду, а рядом со мной! Услышав вопрос, девушка покраснела и вылетела из повозки, словно её муха ужалила! Поляну наполнил смех, что постепенно перешёл в какое-то истерическое ржание. Смеялась даже зеленоволосая.
– Так сказку слушать будете? Или решили остаться в лесу и ждать прибытия страшного монстра, что мастерами завтракает?
Вот! Про монстра-то все забыли! Не прошло и пары секунд, как Батончик уверенно поехал по высокой траве строго на запад. Гонка под названием «никто не убьёт мою жену» началась.
Лес, по которому мы проезжали, казался пустым. Здесь не было ни зверей, ни людей. Вообще ничего. Пару раз мы проезжали мимо аномалий. Сердце моей жены продолжало оценивать окружающий мир, несмотря на скорую кончину. Оно же и сообщило, что найденные аномалии являются новыми – одной было двадцать, второй пятнадцать лет. То есть никаких ценных растений в этом творении древних технологий не добыть. Через три дня начались земли, отсутствующие на моей карте, мы выбрались в западный сектор второго круга. Обстановка сразу изменилась: появились поля, нормальные дороги. Тигры куда тщательнее следили за своей территорией, чем Фениксы. Казалось, ни один клочок земли не простаивал. Везде были либо поля, либо населённые пункты, либо ухоженные леса, где выращивались звери. Причём последних, как я заметил, было полно: для возвышения воинов, идущих путём зверя, этих самых зверей требовалось много. Единственное, что мне не понравилось, – то, как содержался будущий корм. В клетках. Без свободы. И убивали их не в честном поединке, а ломая лапы и хребет через прутья. Нет в таком способе возвышения чести. Неугодно такое Небу.
– Зандр, сверни здесь! Хочу тебе кое-что показать.
Вилея предложила свернуть с выбранного пути на пятые сутки. Я двигался без остановки, считая, что каждое мгновение на счету. В принципе, так оно и было: никто не знает, сколько времени уйдёт на замену сердца. Однако просьба жены была недвусмысленной – сердце хотело показать нам нечто странное. Нечто такое, чего мы ещё никогда не видели.
– Искатели, разворачивайтесь! Это закрытая территория дома Шао!
Территория, к которой мы подъехали, оказалась обнесена высоким забором. Хозяин этих мест не поскупился. Он отгрохал не просто забор, перепрыгнуть который сможет даже ребёнок, – он выстроил весьма неплохую систему защиты, включающую два контура формаций. По сути, чем-то здешняя защита напоминала ту, что была установлена в школе Духовной силы первого пояса. Через каждые десять метров устанавливались якоря для формации, что обеспечивали бесперебойную работу энергетического купола. Второй контур занимался более низменными делами: он перенаправлял энергию в якоря, не позволяя тем угаснуть. Расширив духовное зрение, я сумел добраться до противоположного края формации. Она оказалась не такой и большой – всего семь километров в радиусе. Но вот то, что обнаружилось внутри, заставило меня нахмуриться: здесь находилось семь аномалий! Не знаю, каким образом Тигры этого добились, но им удалось сконцентрировать в одной точке пространства семь аномалий разного ранга. Были здесь и красная, и жёлтая, и синяя. Но основное внимание привлекала чёрная, вокруг которой стоял дополнительный барьер, словно из аномалии могло что-то выпрыгнуть. Либо чтобы не позволить даосам с горячей кровью попытать счастья.
Тигры основательно обеспечили защиту своей ценности – внутри я смог заметить не только воинов, но и с десяток мастеров и даже одного владыку. Дом Шао, что управлял западной частью второго пояса, с особой тщательностью обрабатывал все аномалии, вытаскивая из них всё ценное. Правда, по какой-то причине к чёрной аномалии ещё не приступал. Видимо, она им не по зубам. Из шести других аномалий постоянно выходили добытчики, складируя металл древних в повозки. Работа кипела.
– Мы уходим, – заверил я напрягшихся охранников. Обычно проход защищают два-три даоса, здесь же обнаружился целый десяток, плюс один из стражей уже нёсся во весь опор к лагерю, чтобы сообщить о странных гостях. Видимо, весь западный сектор второго пояса знает о том, что соваться сюда не стоит. Стражник подбежал к владыке и отчитался. Мы отъехали от скопища аномалий на несколько километров, когда к проходу подоспел один из мастеров, отправленный владыкой. Самостоятельно решать такие вопросы он не хотел. Догонять нас не стали, тем более что стражи описали нашу повозку весьма подробно. Да и про наш этап возвышения не забыли – определяющие артефакты были натыканы через каждые десять метров. Клан Тигра делал всё, чтобы никто не узнал про его ценность. Интересно, Безымянный в курсе, что здесь находится? Хотя какая разница? Всё, что касается древних, через неделю исчезнет. Этот мир полностью станет миром даосов.
Для того чтобы добраться до указанной сердцем Вилеи точки, пришлось потратить ещё два дня. Меня постепенно начало рубить: семь суток безостановочной езды могут выбить из равновесия кого угодно. Я долго гадал, как будет выглядеть аномалия с лечебной базой древних и почему Тигры до сих пор её не разграбили, но даже представить не мог, с чем нам придётся столкнуться. В какой-то момент мы достигли широченной реки. Или озера. Или внутреннего моря – карты западного сектора второго пояса у меня не было. Во всяком случае, когда Батончик вывалился на берег, противоположного края на горизонте не наблюдалось.
– Туда! – уверенно ткнула Вилея в сторону горизонта. Ученики притихли: на нашем пути ещё ни разу не попадались озёра или реки, требующие основательной переправы. Наверняка думают, где достать лодку и как двигаться дальше. Наивные. Я поднял Батончик на максимальную высоту, после чего поехал прямиком в воду. Кажется, на какое-то мгновение ученики даже дышать перестали. Никто не верил в то, что самоходные повозки умеют плавать. Что было весьма странно – Альтая же летала на нашей Манюне! С чего вдруг зеленоволосая решила, что Батончик хуже?
Благодаря низко опущенным колёсам Батончик обрёл неплохую устойчивость. Можно было даже встать на ноги и не бояться, что повозка перевернётся. Шипы на колёсах уплотнились, превратившись в лопасти, и мы довольно шустро помчались по воде, оставляя за собой пенный след. Всё же это оказалось озером – когда на горизонте появились очертания берега, Вилея скомандовала:
– Стоп! Здесь!
Батончик остановился, и какое-то время мы просто дрейфовали – я думал, что делать дальше. Стало понятно, почему Тигры не обнаружили эту аномалию раньше: кто в здравом уме предположит, что посреди озера на глубине почти тридцати метров находится вихрь из сломанных стёкол? Синяя аномалия этапа «воин» могла напугать кого угодно, но только не нас с Вилеей. Оставалось решить одну немаловажную проблему: что делать дальше? Духовное зрение показывало, что крупных обитателей в озере нет. Максимум – двухметровая рыба, плавающая где-то в двадцати километрах от нас и являющаяся золотым воином.
– Готов? – Вилея встала на ноги, готовясь броситься в воду.
– Минуту! – Я достал длинную верёвку и привязал один её край к своему креслу. Второй конец намотал на тяжёлую железку из наших запасов. Подёргав верёвку, убеждаясь, что держится крепко, я швырнул железку в воду, контролируя натяжение нити. Мой самодельный якорь рухнул на дно, и я натянул верёвку, чтобы Батончик всегда оставался на одном месте.
– Это ещё зачем? – нахмурилась Вилея. В её мире таких больших водоёмов не было, так что на рыбалку с отцом девушка не ездила. Это мне повезло: в тридцати километрах от деревни находилось большое озеро, и пару раз в году мы стабильно туда выбирались. Если не установить якорь, то течение или ветер отнесёт лодку к берегу без всяких вопросов.
– Ученики, отдыхайте и никуда не уходите. Мы скоро! – приказал я и первым окунулся в прохладную воду. Тело тут же покрылось гусиной кожей: температура оказалась не самая приятная. Вилея плюхнулась рядом и камнем пошла вниз: моя жена не умела плавать. Да ей этого и не требовалось. Задержать воздух на пять минут для даосов нашего этапа возвышения не проблема, опуститься на тридцать метров под воду – тоже. Думать о том, как возвращаться, – это проблемы будущих нас. До этого ещё дожить нужно.
Вода оказалась не только холодной, но и мутной – не видно было ничего. Вилею вело её сердце, подсказывающее, куда нужно двигаться. Я ориентировался только по духовному зрению, отставая от жены всего на пару метров. Наконец, мы достигли нужной точки, и пространство вокруг нас замерцало, чтобы воплотиться в длинный освещённый коридор.
– Бесит вода, – пробурчала Вилея и поёжилась. Одежда хоть и осталась сухой, но волосы, а также наши тела оказались мокрыми. Прохладный воздух аномалии сразу дал знать, что надолго задерживаться здесь не стоит. Можем заболеть. Хотя… Почему я думаю категориями прошлого? Находись я в нулевом поясе, промокни до нитки и попади в холодное помещение, обязательно подхватил бы простуду или чего-то серьёзней. Сейчас, являясь воином, о таком даже думать было глупо: одна техника лечения – и вся простуда отходит на второй план, как нечто ненужное.
Если раньше аномалии коридорного типа вызывали у меня приступ неконтролируемой агрессии, так как духовное зрение не работало через металл древних, то сейчас я полностью мог наблюдать весьма небольшую, но не ставшую от этого менее ценной базу древних. Всего здесь было три комнаты. Первая сразу привлекла моё внимание – там находились лечебные капсулы. Новенькие, яркие, буквально только что созданные. На них даже пылинки не было! Вилея уверенно подошла к одной из капсул и опустилась на колени, следуя инструкциям своего сердца. Я смотрел за действиями девушки со стороны, не вмешиваясь. Потому что даже близко не понимал, что следует делать: своего сердца, способного подсказать и направить, у меня не имелось. Вилея открыла небольшую крышку и начала вытаскивать из внутренностей капсулы трубки и проволоку, обёрнутую чем-то мягким. Несмотря на холод, по лицу моей жены катился пот – ей приходилось работать на пределе концентрации. Ибо Вилея понимала: сейчас только от уверенных действий зависит её жизнь.
Наконец, девушка добралась до чего-то важного – каких-то зажимов со штырьками. Вытащив импульсный генератор, Вилея покрутила его в руке, после чего воткнула в шарик штырёк. Капсула тут же замигала огоньками, словно живая и готовая к работе. Удовлетворённо хмыкнув, Вилея запихала всё обратно и, захлопнув крышку, приступила к следующему обновлению – установке практически вечного картриджа. Как я понял из сбивчивых рассказов жены, что пыталась допрашивать своё сердце через мои вопросы, генератор будет создавать все необходимые материалы для лечения, но для этого ему потребуется какое-то время. То есть между двумя полноценными лечениями должно пройти не меньше недели. Нужно тестировать в реальном использовании. То, что капсула считает полноценным лечением, может являться возвращением из мёртвых. Нам такое не нужно. Наверное.
Вилея воткнула разъёмы во второй импульсный генератор и спрятала его в корпусе. На крышке капсулы уверенно загорелся зелёный огонёк, показывая, что устройство готово к приёму больного. Вилея повела рукой, отправляя капсулу в пространственную аномалию, и улыбнулась. Половина дела сделана.
– Возвращаемся? Сердце говорит, что эту аномалию нельзя закрывать.
– В соседней комнате находится много растений. Они тоже нужны древним?
– Нет, – нахмурилась Вилея. – Только управляющая система. На неё много чего завязано. Растения можно забирать. Как и вторую капсулу.
Зря моя жена так сказала – не прошло и минуты, как комната полностью опустела. Устройствами древних пользоваться запрещалось, но всевозможными вспомогательными приборами – всегда пожалуйста. Их можно выгодно продать или кому-то подарить. Коллекционеров, гоняющихся за такими предметами, в нашем мире хватает. Тем более если эти предметы каким-то образом связаны с запрещённой лечебной техникой древних. По-хорошему, следовало бы оторвать все листы обшивки и тоже отправить их в хранилище, но заниматься таким мне не хотелось. Мы искатели, а не расхитители древних аномалий. К тому же меня тянуло в следующую комнату. Туда, где располагались шесть огромных длинных столов. Между столами бегали големы, не обращая на нас никакого внимания. Они занимались растениями в горшочках, что заполнили все столы. Над растениями светили фонари древних, заменяя им Эарис, все растения постоянно поливались, протирались, рыхлились. Големы старательно ухаживали за вставшими на путь возвышения цветками, словно это была основная цель их жизни.
– Ничего себе! – ошеломлённо проговорила Вилея, оценив помещение. – Это же тысячелетние растения!
– Бери выше – пятитысячелетние, – поправил я. – Видишь вон ту ромашку? У нас была такая же. Одна. Я использовал её для того, чтобы усилить свою пипу. То, что находится на этих шести столах, стоит больше, чем весь второй пояс. Может, даже больше, чем весь второй круг мира демонов со всеми истинными демонами. Я точно могу всё это забрать?
– Точно. Растения всё равно исчезнут через неделю, – подтвердила Вилея. – Зандр, а давай заберём их прямо в горшочках? Как появится возможность, будем выставлять цветочки под Эарис, пусть она их согревает. Не хочу я такую красоту рвать! На самом деле я никогда не видела, чтобы растения вот так выращивали!
– Знаешь, а ведь это мысль… – задумался я. – Предположим, мы найдём столетний цветок этапа «воин». Энергии в нём мало, ценных артефактов из него не изготовить. Но! Если этот самый цветок бережно перенести в горшочке в третий пояс, он начнёт поглощать новую для себя энергию! Станет растением не этапа «воин», а этапа «мастер»! И цена его тогда будет уже не сто тысяч, а, скажем, миллион! Мне, конечно, плевать на цены, но у нас три ученика, которых нужно содержать. Вилея, ты мой гений!
Големы жалобно что-то пропищали, но нападать не стали. Горемычные железки замерли у пустых столов, потеряв смысл своего существования. Вскоре мы вернулись ко входу и, набрав воздуха, очутились в холодной воде. Хорошо, что я догадался взять жену за руку – подводное течение сразу хотело утащить от меня Вилею. Схватившись за верёвку, я начал медленно подниматься. Отец рассказывал, что сразу выныривать не следует – тело может подвести. В нашем случае подвести могла верёвка: она была из первого пояса и, пока мы грабили аномалию, постепенно истлевала. Предметы низших поясов не очень хорошо себя чувствуют во внутренних. Нам повезло: верёвка выдержала наше восхождение. Кармин помог взобраться на борт, и вскоре Батончик уверенно двигался в сторону берега. Груз, что выступал якорем, остался на дне реки. Верёвка всё же порвалась.
– Готова? – Я посмотрел на Вилею, что улеглась внутрь лечебной капсулы. У нас оставалось слишком мало времени, чтобы его тратить, так что, едва мы выбрались на берег озера и определили, что в округе нет населённых пунктов, сразу решили заменить сердце.
– Муж, не беси! Начинай! – раздражённо произнесла Вилея. Она заметно нервничала и даже не скрывала этого. Я нажал на кнопку и поместил импульсный генератор в открывшуюся нишу. Крышка начала закрываться, и глаза Вилеи закатились. Для неё мир на какое-то время перестал существовать. На экране появилась надпись на древнем языке, общая суть которой сводилась к весьма приятной новости: через две недели Вилея окончательно потеряет связь с миром древних и исчезновение аномалий на ней не скажется. Небо с ними, со всеми этими аномалиями! Нам, искателям, меньше возни будет! Главное, что моя Вилея будет жить! На остальное мне плевать. Да хоть полмира умрёт…
Одно я не учёл: нужно осторожней относиться к своим желаниям. Ибо Небо внимательно прислушивается даже к нашим мыслям и порой воплощает их, даже если мы подумали сгоряча… Кто же знал, что месть древнего падёт не только на аномалии?