– Поздравляю, Эбби! Поступление в университет Маршалл – это уже успех. Твой дедушка когда-то преподавал там, а я был самым прилежным студентом.
– Да брось, Джон, тебя и принимать сначала не хотели. Не слушай его, милая, он любит приукрасить ситуацию.
Так мистер и миссис Олсен давали наставления своей розовощекой взволнованной дочери. Эбби в этом году исполнилось девятнадцать и она поступила на первый курс факультета искусства и дизайна в лучший университет Западной Вирджинии. Эбби Олсен, голубоглазая блондинка, не была самой популярной девчонкой в школе. И вообще, имея за плечами только неуверенность в себе и единственную подругу, которая, кстати, жила через дорогу от ее дома, предпочитала спокойное общество любимых книг и розовые подушки. И когда ее сверстницы разбирались в моде и ходили на свидания, Эбби разбиралась в качестве бумаги и ворсе художественных кистей. Хотя девушка была весьма красивой наружности, она считала, что внешность еще тысячу лет будет уступать интеллекту, а поэтому популярные девчонки, заботившиеся только о собственном отражении в зеркале, забавляли ее до хохота. Несмотря на то, что мистер и миссис Олсен владели своим автосалоном, их дочь никогда не была зазнавшейся. Напротив, Эбби всегда тяжело давалось общение с ровесниками, и поступление в университет было для нее глубоким потрясением. Новая обстановка, незнакомые люди – все это пугало девушку до дрожи в поджилках. Единственным утешением для нее была Рэйчел, которая уже училась в этом институте и жила в общежитии кампуса. И если Эбби более стеснительная и закрытая, то Рэйчел – полная противоположность. Рэйчел Эванс общалась со всеми на курсе, встречалась с солистом местной рок-группы, но все равно считала Эбби своей лучшей подругой. И если бы не их так удачно сложившееся соседство, скорее всего, у Эбби и вовсе не было бы друзей. И хотя Эбби не скучала в одиночестве, но его накопилось слишком много, когда Рэйчел закончила школу и переехала жить в кампус. Тогда-то она стала приезжать только на каникулы, и Эбби с нетерпением ждала это событие сильнее, чем собственный день рождения или Рождество.
– Спасибо, – поблагодарила Эбби, запивая соком запеченную утку.
– Ты уж приглядывай за ней, – обратилась миссис Олсен к Рэйчел, – тем более, что наша Эбби совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни, – добавила женщина, что было весьма не уместным, учитывая, что их дочь переезжать в общежитие не собирается.
– Не беспокойтесь, миссис Олсен. Она в надежных руках, – улыбнулась Рэйчел, а Эбби захотелось сползти под стол от стыда.
– Ох, сколько можно просить, – подняла глаза миссис Олсен, – называй меня Дэбра, мы ведь не первый день знакомы.
– К этому сложно привыкнуть, – вежливо ответила Рэйчел.
– Мам, пап, можно мы пойдем в комнату? – спросила Эбби, разделавшись со своей порцией праздничного обеда.
– Конечно, девочки. Вам вдвоем будет поинтереснее, чем здесь с нами, – ответил мистер Олсен, и подруги тотчас же направились по широкой мраморной лестнице в спальню Эбби.
– Не переживай, – сказала Рэйчел, закрывая за собой дверь.
– Я не переживаю, – бросила Эбби, усевшись на кровать и подобрав под себя ноги.
– А я вижу, что ты переживаешь.
– Тебе легко говорить – у тебя друзья есть, а если и нет, то ты найдешь компанию через минуту. В школе хотя бы знакомые были, – надулась Эбби.
– Прекрати, и ты подружишься с кем-нибудь, – улыбнулась Рэйчел, – и потом, у тебя точно есть один друг, – добавила девушка.
– Спасибо, – с грустью произнесла Олсен, – вот бы мы учились в одной группе, – вздохнула она.
– Зато ты можешь обедать со мной и Куртом в кафетерии, и я познакомлю тебя со своими друзьями.
– Ну ладно, – улыбнулась Эбби.
Рэйчел откинула назад свои каштановые волосы и присела на кровать рядом с подругой.
– Короче, не грузись. У тебя же будет масса возможностей, – сказала она, посмотрев на многочисленные холсты с набросками, которые хаотично заполняли половину комнаты.
– О да, – протянула Эбби, – это утешает, только рисовать я могу и дома, а все эти конкурсы для бездарных показушников, – буркнула девушка, закатив глаза.
– Но с другой стороны – меньше математики, – засмеялась Рэйчел.
– Да, это весомый аргумент, – согласилась Эбби.
– По-моему, заниматься любимым делом – это то, к чему должен стремиться каждый, – сказала подруга.
– Ну, мой папа говорит, что художники – это бездомные хиппи, так что не у всех получается заниматься тем, чем нравится, – подметила Эбби.
– Кажется, он не против, – пожала плечами Рэйчел.
– Да, спустя три года он сдался, но я буду помнить его слова про хиппи, когда стану известным дизайнером, – сказала Эбби, подняв указательный палец.
Рэйчел засмеялась, заразив подругу улыбкой.
– Кстати, завтра твой первый день, что ты наденешь? – вспомнила она.
– Не знаю, – отмахнулась Эбби, – просто достану что-нибудь из шкафа. И вообще, кому какое дело до моего прикида? – скривилась девушка.
– Ну нет, нужно надеть что-нибудь нарядное, – возразила Рэйчел.
– Говорит девчонка в вечных джинсах, – усмехнулась Эбби.
– Я просто вспомнила, как твоя мама говорила это в прошлом году, когда ты пошла в выпускной класс, – сказала Рэйчел и сию же секунду получила подушкой в лицо.
– Знаешь, я бы могла обидеться раз сто, наверное. Но обижаться на единственную подругу не выгодно, я уж не говорю о морали и о том, что плохо. Но мне хватает родителей, перестань опекать меня. Ты не намного старше, – серьезно ответила Эбби.
– Прости, иногда забываю, что тебе уже не пятнадцать.
– Пожалуй, это тебе напомнит, – сказала Эбби и огрела подругу подушкой.
– Ладно, твоя взяла, – согласилась Рэйчел, – не порть мне только прическу.
– Какую прическу? Ах, вот эту? – и вновь розовая подушка впечаталсь в копну каштановых волос.
– Эбби, хватит! Веди себя как взрослая, – с раздражением произнесла Рэйчел.
– А я считаю, что человек сам определяет момент своего взросления, – парировала
Эбби, – и мой еще не наступил.
– Да, с Куртом вы определенно подружитесь, – покачала головой Рэйчел.
– Его ты тоже считаешь ребенком?
– Еще каким, – ответила Рэйчел, – даже несмотря на то, что мы одногодки.
– Мрак! – поежилась Эбби.
– И не говори.
– Расскажи лучше про институт, – перевела тему Эбби.
– Разве ты не смотрела фотографии на сайте? И я думала, твой отец должен был рассказать тебе все. Для него Маршалл многое значит, раз он неустанно говорит о нем.
– Да, но это все не то. Какие там преподаватели? Добрые ли они? Какие люди там? Над кем-нибудь издеваются как в школе?
– Эбби, ты должна понять, что университет – это не школа. Здесь все иначе. Преподам все равно, как ты учишься и как себя ведешь, они не лезут в твою жизнь и не жалуются твоим родителям. Здесь ты взрослый, самостоятельный человек и в первую очередь – личность. И можешь расслабиться: глупые школьные шутки тут не прокатывают, так что никто ни над кем не издевается, – объяснила Рэйчел, вертя в руке карандаш, который она подняла с пола.
– Отлично. Это то, что нужно, – облегченно выдохнула Эбби.
– Как-то так.
– Круто, по этому поводу я сделаю уборку в комнате, – засмеялась Олсен.
– Это очень кстати, а то я чуть не споткнулась об третий том «Властелина колец», – изогнула бровь Рэйчел.
– Ой, прости.
– Ладно, может, по мороженому? – предложила подруга.
– Давай, – согласилась Эбби, и девушки через минуту покинули спальню.
***
Рано утром, вооружившись картой и закинувшись успокоительными таблетками, Эбби направлялась на своем черном «Порше» по пятой авеню мимо больницы Ривер Парк и книжного магазина к своему новому учебному заведению. Университет Маршалл со всех сторон окружало шоссе, а территория кампуса была невероятных размеров и включала в себя три резиденции общежитий, мини-маркет, библиотеку, зал для торжеств, спортивный зал и футбольное поле.
Мысленно ругая себя за трусость и пытаясь унять дрожь в коленях, Эбби два раза пропустила светофор, проехавшись через перекресток на красный свет. Жалея, что Рэйчел не смогла сопроводить ее в первый день, девушку одолевал страх перед незнакомыми людьми и боязнь оказаться объектом насмешек. Эбби не стала заезжать на территорию института, а припарковала машину возле парикмахерской, что находилась через дорогу от входа в кампус. Школьная привычка. Эбби никогда не парковалась на школьной стоянке, боясь получить звание задаваки за слишком дорогой автомобиль. Девушка старалась не выделяться из толпы хотя бы потому, что она не любила быть в центре внимания.
Конец августа. Солнце в это время достигло своей максимально отметки, и вся Западная Вирджиния грелась под ласковыми жаркими лучами, наслаждаясь сухой и теплой погодой, пока осенняя прохлада не сменит этот обжигающий ветер, наполненный пылью и духотой.
По аккуратно подстриженной лужайке Эбби направлялась к главному входу. В легком голубом платье и в неизменных конверсах девушка изучала карту территории кампуса, совершенно не замечая ничего вокруг. Эбби ненавидела опаздывать, а потому и приехала за час до начала общего собрания первокурсников. Ей было необходимо освоиться в новом месте, пока оно еще не наполнилось людьми. Эбби присела на скамейку и еще раз прочла свое расписание, которое уже, наверное, выучила наизусть, проверила наличие запасных шариковых ручек и, убрав карту в свой фиолетовый рюкзак, решила пойти в актовый зал и подождать там начала собрания. К учебе Эбби относилась не слишком прилежно, но никогда не плавала, а всегда имела твердый средний балл, хоть особо и не старалась. Математика и английский ее мало интересовали. Гораздо меньше, чем уроки рисования, на которых Эбби была лучшей в классе. Изобразительное искусство и живопись – вот, что действительно увлекало девушку. Единственное, что давало ей мотивацию развиваться и стараться стать лучше. Кумиром Эбби был художник, скульптор и архитектор – Микеланджело Буонаротти. Девушка чуть ли не до фанатизма поклонялась его произведениями, стараясь повторить его стиль в своих работах. Возможность стать похожей на своего любимого художника давала Эбби еще больший стимул к постижению искусства, а также к раскрытию своего потенциала.
Зайдя в огромный актовый зал, Эбби присела на стул во втором ряду, боясь что-нибудь прослушать. Проверив телефон на наличие сообщений от Рэйчел, Олсен не заметила, как помещение начало наполняться людьми. Большинство первокурсников уже успело собраться в небольшие компании, и их веселая болтовня разнеслась по всему залу. От такого количества народу Эбби слегка передернуло. Ей стало страшно среди всех этих красивых и общительных людей. Девушке хотелось сбежать, спрятаться в своей уютной комнате и забыть все это, как страшный сон. Но тогда какой у нее выбор? Устроиться на работу в «Старбакс» и попрощаться с мечтой о высоком искусстве? Она махнула головой, чтобы отогнать от себя непрошеные мысли. «Как долго мы еще будем размазней?» – спрашивала себя Эбби, пока студенты продолжали занимать свободные стулья. Среди компаний были и одиночки с рассеянным озабоченным видом, хлопая глазами по сторонам, испытывая явное неудобство и волнение от всего происходящего. Эбби решила, что хорошо бы познакомиться с кем-нибудь в первый день, тогда-то ей будет с кем болтать на лекциях.
Вскоре шум прекратился, и на сцену вышла женщина в черном брючном костюме. Она поприветствовала первокурсников, рассказала о правилах университета, о дополнительных занятиях, различных конкурсах и выставках. Потом она поздравила всех с началом учебного семестра и отпустила по своим делам. Все собрание заняло не более получала, от чего у Эбби снова осталось свободное время. Девушка вышла на улицу, планируя подождать в машине, пока освободится Рэйчел, но в этот момент кто-то тронул ее за плечо. Эбби испугалась и вскрикнула, но тут же успокоилась, потому что увидела перед собой смеющуюся шатенку.
– Привет, – поздоровалась Эбби, не скрывая своего облегчения от их встречи.
– Как дела? – спросила Рэйчел, закидывая свой рюкзак за спину.
– Пока не знаю. Какие планы?
– Мне надо дождаться Курта, а потом пойти в кафетерий. Пойдешь с нами? – предложила Рэйчел.
Она достала из кармана телефон, проверила время и снова убрала его в джинсы.
– У меня в два часа занятие в мастерской, – сказала Эбби, сама не зная зачем.
– У тебя еще куча времени, пойдем с нами. Ты ведь должна начать общаться с людьми, – настояла Рэйчел, и Эбби сразу же согласилась, хотя и так не была против ее идеи.
***
Место, носившее название кафетерий, напомнило Эбби школу. Правда здесь было тише и никто не кидался едой. Она заметила, что студенты ведут себя более дружелюбно и относятся с уважением к окружающим, что не могло не радовать.
– Как же меня бесит его привычка опаздывать, – говорила Рэйчел о своем парне, пока Эбби, не слушая ее, поглощала салат.
Еда здесь была в разы лучше, чем в школьной столовой. Эбби решила воспользоваться опозданием Курта и нормально пообедать, потому что она стеснялась есть при посторонних. А уж обляпаться соусом в присутствии бойфренда своей подруги – было бы катастрофой.
– Ага, легок на помине! – усмехнулась Рэйчел, заметив возле входа высокого брюнета в кожаной куртке.
Курт Родригес легкой походкой вышагивал по кафетерию, высматривая знакомых. Его темные волосы были зачесаны назад по последней моде, а мятая футболка под курткой так и норовила продемонстрировать всю несерьезность своего хозяина. Рэйчел скрестила на груди руки и уже была недовольна. Курт обошел кафетерий, поздоровался с некоторыми ребятами и через пару минут приземлился на свободный стул рядом с девушками.
– Здравствуйте, – театрально произнес он.
Рэйчел закатила глаза.
– Привет, – улыбнулась Эбби.
Ей было приятно, наконец, увидеть того, о ком ее подруга болтает без умолку.
– Так-так… кто это чудесное создание? – спросил Курт, с интересом разглядывая Олсен.
– Это Эбби, – ответила Рэйчел, убрав с лица недовольную гримасу.
– Да? Та самая Эбби?! – воскликнул Курт.
– Что значит: «та самая»? – изогнула бровь Эбби.
– Рэйчел о тебе много говорит, – пояснил Курт, – но только хорошее.
– Не обращай на него внимание, – вмешалась Рэйчел.
– Эй!
– Ничего, – снова улыбнулась Эбби.
– Ну, а я – Курт, – он протянул девушке теплую ладонь, – но ты, должно быть, уже и так в курсе.
– В общем-то, да, – хмыкнула она, пожимая его руку.
– Вот и славно, – обрадовалсь Рэйчел.
– Итак, куда ты поступила? – интересовался Курт.
– На дизайн и искусство, – ответила Эбби, чувствуя, как краснеют ее щеки от такого повышенного внимания.
– Класс! Разбавишь наш кружок социологов, – усмехнулся он.
– Что? – удивилась Эбби.
– Просто мы тут все с социологии, и разговоры только о нравственности законов и гуманности политических устоев. Одним словом – скукотища, – сказала Рэйчел, допивая молочный коктейль.
– Зато вам легче, можно списать друг у друга домашку, – заметила Олсен.
– Уже заселилась? – спросил Курт у Эбби.
– Нет, я не буду, – покачала головой она.
– Почему?
– Какая разница? – вмешалась Рэйчел.
– Мне просто интересно, – ответил брюнет, пожав плечами.
– Я не хочу, – твердо сказала Эбби, и этот ответ всех устроил.
– Рэйчел говорит, ты играешь в рок-группе? – она перевела тему.
– Еще и пою, пишу песни, и вообще, я основал этот коллектив, – самодовольно хмыкнул Курт.
– Ого, очень круто, – улыбнулась Эбби.
– Если хочешь, приходи на репетицию, послушаешь, что мы играем, – предложил Родригес, и Эбби часто закивала головой в знак согласия.
К ним за стол присела девушка азиатской внешности с длинными прямыми волосами.
– Всем привет.
– Привет, Бренда. Как дела? – поздоровался Курт.
– Привет. «Ред Сокс»1 опять проиграли, – вздохнула девушка-азиатка.
– А я говорил, что «Астрос»2 их обставят как пятилетних! – торжествующе воскликнул парень.
– Бренда, познакомься с Эбби, – перебила Рэйчел.
– Ой, прости, – осеклась она, – привет, Эбби, – улыбнулась девушка.
– Рэйчел тебе тоже обо мне растрепала? – усмехнулась Олсен.
– Ну, наши комнаты напротив, поэтому она о тебе упоминала пару раз, – кивнула Бренда.
Она вытащила котлету из бургера и отложила подальше от себя.
– Я не ем мясо, – объяснила азиатка, заметив, что Эбби удивленно таращится на нее.
– Ясно, – пожала плечами Олсен, стараясь скрыть свое смущение.
– Кстати, во сколько репетиция? – спросила Рэйчел.
– Часа в три вроде. Да, точно в три, – уточнил он.
– О'кей.
– Я слышала, что у нас в общаге будет вечеринка, – вспомнила Бренда.
– Опять играть в мини-бейсбол мячом из носок? – усмехнулась Рэйчел.
– Нет, в этот раз парни притащат бочонок с пивом, так что никакого мини-бейсбола, – сказал Курт, оторвавшись от своего телефона.
– Тогда, возможно, что я приду, – задумалась Рэйчел.
– Конечно, ты придешь, – вмешался Родригес, – и ты приходи, – он обратился к Эбби.
– Э-э-э, ну ладно, – удивилась она.
Эбби ни разу не была на таких вечеринках, но это ее шанс завести друзей, поэтому Эбби соглашалась со всеми предложениями.
– Отлично, – поддержала Рэйчел, – будет хоть с кем поболтать, когда ты надерешься в стельку, – она с укором посмотрела на Курта.
Брюнет сделал милую улыбку и стал рисовать рукой в воздухе импровизированный нимб над головой. Все засмеялись, пока не закончилось обеденное время, и кафетерий не опустел.
***
После полудня Эбби с упоением слушала лекцию о создании живописи эпохи Ренессанса. Забывая записывать под диктовку мисс Тейлор, девушка жаждала новых знаний, как никогда прежде, хотя некоторые термины она уже изучала самостоятельно. Когда теоретическая часть занятия подошла к концу, мисс Тейлор пригласила студентов в художественную мастерскую и дала легкое задание: сделать набросок композиции из восковых фруктов. Эбби было достаточно и десяти минут, чтобы набросать учебное задание в то время, как остальные затирали холсты до дыр.
– Очень хорошо. Мисс… Олсен, верно? – сказала мисс Тейлор, проходя мимо Эбби.
– Да.
– В таком случае, вы можете быть свободны. Готовьтесь к следущей работе о линиях перспективы, – улыбнулась преподавательница, и Эбби, поблагодарив ее, стала складывать по одному заточенные карандаши в рюкзак.
Уже направляясь к своей машине, девушка думала, что ее первый день прошел совсем неплохо. А еще у нее будет достаточно времени, чтобы собраться на вечеринку. И поскольку это ее первая настоящая вечеринка, Эбби решила, что нужно надеть что-то приличное. По дороге домой Олсен чувствовала небывалую легкость и спокойствие, ей даже захотелось смеяться. Она так боялась своего первого дня в университете, но когда она познакомилась с друзьями Рэйчел, все страхи отпали, как сухие листья с кленов. Девушка остановила машину на обочине возле «Баскин Роббинс» и купила себе самое большое ведро шоколадного мороженого. Нужно же отметить первый учебный день. Предвкушая открытие пластиковой крышки, покрытой инеем и кляксами от мороженого, Эбби уже подъезжала к дому, где родители встретили ее прямо на пороге.
– Ну и как дела у нашей маленькой принцессы? – с улыбкой спросила миссис Олсен.
– Хорошо, – улыбнулась Эбби.
– Ты познакомилась с кем-нибудь?
– Да, с друзьями Рэйчел, – ответила она, – хотите мороженого?
– А как же обед? – скрестила на груди руки миссис Олсен.
– Я в кафетерии поела, – пожала плечами Эбби.
– А как тебе университет? Я почти уверен, что ты не осталась равнодушной, – спросил отец, и Эбби засмеялась.
– Да, это точно, – улыбнулась девушка, – кампус классный, но больше всего мне понравился кафетерий, – добавила она, исходя из того, что именно в кафетерии она завела новых друзей.
– Так и будем стоять на пороге? – опомнилась миссис Олсен.
– И правда, Дэбра, – согласился мистер Олсен, и семья зашла в громадные двери парадного входа.
– Ты точно не хочешь есть? Мы вместе приготовили твой любимый суп из креветок, – вновь спросила миссис Олсен.
– Ну если немного, – кивнула Эбби, – я только схожу наверх переодеться.
– Конечно, дорогая.
Стащив новые, еще не до конца разношенные, конверсы, девушка сунула ноги в мягкие домашние тапочки в виде единорогов, сменила платье на домашние шорты и собрала волосы в хвост. Эбби не стала вытаскивать из рюкзака свои учебные принадлежности, а сразу спустилась вниз, где за столом уже сидели ее родители.
– Расскажи нам, как прошел твой день? – интересовалась миссис Олсен, пока ее дочь поглощала креветочный суп из голубой миски.
– Ну, – начала Эбби, оторвавшись от еды, – сначала я была на собрании.
– В актовом зале? – перебил отец.
Его накрывало приятной ностальгией по студенческой молодости, когда он слышал хоть что-то об университете Маршалл.
– Угу.
– И как там? Какие шторы сейчас там висят? – с нескрываемым интересом спросил мистер Олсен.
– Я их не разглядывала, но, кажется, темно-коричневые, – ответила Эбби.
– Ох, прямо как тогда, – мечтательно вздохнул он.
– Круто, – снисходительно улыбнулась Эбби.
– А эти друзья Рэйчел, они хорошие ребята? – обеспокоено задала вопрос мать.
– Вроде да, но за несколько часов человека все равно не узнаешь, – хмыкнула Эбби, снова приступив к еде.
– Да, но все-таки, – покачала головой миссис Олсен.
– Если кто-то станет обижать, ты говори, не бойся, – сказал мистер Олсен, и Эбби стало стыдно.
Не будет же она, в самом деле, жаловаться родителям на ребят-хулиганов.
– Спасибо, я так и сделаю, – соврала девушка.
– Вот и славно, – улыбнулся отец.
– Я пойду немного почитаю, – сказала Эбби, отодвинув пустую тарелку. – Спасибо.
– Конечно, занимайся, а мы пока побудем в гостиной, – кивнула мама, и девушка засеменила по полу в тапках-единорогах.
***
Вечером, когда позвонила Рэйчел, Эбби собрала сумку, поправила свои волнистые волосы и спустилась вниз. Она не стала брать машину, так как точно не знала, во сколько будет дома, и поэтому решила поймать по дороге такси. Родители бы эту выходку не одобрили, но они были твердо уверенны, что их дочь собралась с ночевкой к подруге, а уж кто-кто, а Рэйчел Эванс всегда входила в круг их доверия.
Подъезжая к кампусу, Эбби снова начало нервно потряхивать. Она мысленно старалась успокоить себя, думая о хорошем и о том, что троих человек она уже знает. Набрав сообщение Рэйчел, Эбби сообщила ей о своем прибытии, и та уже через минуту показалась на зеленой лужайке.
– Что так долго? – спросила Рэйчел, хотя они о времени не договаривались.
– Долго? Ты, наверное, привыкла это спрашивать? – пыталась шутить Эбби.
– И правда, – хмыкнула Рэйчел.
Девушки шагали по мокрой от вечерней росы траве, на ходу спрашивая друг у друга, как прошел день.
Зайдя в холл общежития, Эбби сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Вся вечеринка протекала на первом этаже, что весьма ожидаемо. Громкая музыка, сбившиеся в толпы студенты, занимающие диваны и о чем-то беседуя, посреди зала – кулер с выпивкой, а вокруг разбросаны бумажные стаканчики из «Таргета». Эбби очень хотелось влиться в местную тусовку, чтобы ее считали своей так же, как и Рэйчел. Выросшая в одиночестве, она мечтала о большой компании друзей, которые будут с ней гулять и приглашать на вечеринки.
На одном из кресел Эбби увидела Курта, окруженного толпой. Он что-то пытался наиграть на гитаре, но из-за музыки его игру было плохо слышно.
– Привет! – он вдруг отвлекся от музыкального инструмента и помахал девчонкам рукой.
Он хлопнул по плечу блондина, сидящего на подлокотнике, что-то сказал ему, оставил гитару и направился к девушкам. Подойдя, Курт сразу обнял Рэйчел, а Эбби демонстративно кашлянула, напоминая этим двоим о себе.
– Как тебе у нас? – спросил Курт, держа Рэйчел за руку.
– Э-э-э… – Эбби огляделась вокруг, – как-то мрачновато, – ответила девушка, основываясь на том, что с ней до сих пор никто не заговорил.
– Это ничего, – махнул рукой парень. – Эй, Клайд! Неси сюда пиво, – крикнул он куда-то в толпу.
– Это легко исправить, – подмигнул Родригес, и Эбби начала жалеть, что не осталась дома.
Из толпы к ним подошел тот самый блондин с подлокотника, держа в руке красный бумажный стакан. Он выглядел как-то уж слишком серьезно и не вписывался в атмосферу обыкновенной студенческой вечеринки. Его вьющиеся волосы были собраны в маленький пучок, а выразительные скулы придавали парню какую-то неуместную аристократию, учитывая, что он, скорее всего, живет в общаге. Парень держался сдержанно, а его взгляд оставался непроницаемым до тех пор, пока он не начал разговор.
– Ну и кому здесь понадобилась дешевая выпивка? – усмехнулся блондин, и его холодное выражение лица сменилось снисходительной улыбкой.
– Давай сюда! – Курт забрал стакан и протянул его Эбби, – пей.
Девушка приняла стакан, стараясь не показывать внутренних сомнений. Она, вообще-то, не пьет, но с кем поведешься…
– Эбби, может, не стоит? – мягко спросила Рэйчел.
– Нет проблем, – отмахнулась Эбби и залпом осушила весь стакан.
Олсен вдруг почувствовала тяжесть в ногах и легкое головокружение, которое сейчас же прошло, стоило только девушке сфокусировать взгляд.
– Кстати, познакомься, – начал Курт, – это Клайд, мы с ним в одной комнате живем и в группе играем, – пояснил Родригес, дернув за рукав приятеля.
– Привет, – сдержанно улыбнулся Клайд, и Эбби почувствовала, как кровь прилипла к щекам.
– А я… – она не договорила, как блондин перебил ее.
– Эбби, так?
Он так мило улыбался, что девушке захотелось еще выпить.
– Да, все верно, – кивнула она, даже не спросив, откуда он о ней знает, хотя догадаться было нетрудно.
– Не думала, что в кампусе можно устраивать вечеринки, – отвела тему Эбби.
– Нельзя, – согласился Курт, – но комендант уехал.
– Поэтому у нас тут что-то вроде открытия нового семестра, – усмехнулся Клайд.
Эбби невольно поймала себя на мысли, что уже несколько минут смотрит на него. Ей захотелось ударить себя ладонью по лицу, чтобы отрезвить голову, но при людях она не стала этого делать.
– А в прошлом году нас заставили читать «Листья травы»3, – вспомнила Рэйчел, усмехнувшись.
– А мне нравится этот сборник, – сказала Эбби.
– Да, мне тоже нравился, – хмыкнул Курт, – только я на стуле стоял и зачитывал «Песнь о себе», пока Большой Брэд завязывал шнурки на ботинках.
– Что? – удивилась Олсен.
– Расслабься, это был раньше такой обряд инициации первокурсников, – равнодушно ответила Рэйчел, – Большой Брэд его придумал, но после его выпуска о нем все позабыли, – добавила она.
– Да и вообще, это ведь идиотизм какой-то, – вмешался Клайд.
– Вот именно, – подтвердил Курт, – к счастью, этот болван здесь больше не учится. Странно, но и друзей у него особо не было. Так, пару мальчиков на побегушках.
– Ну, а если кто обидит, можешь сказать нам, – самоуверенно заявил Курт.
– Спасибо, – с улыбкой кивнула Эбби.
Ей было очень приятно слышать это от человека, которого она знает один день.
– Брось, тебя никто не станет обижать, – вмешалась Рэйчел.
К ним подошли два парня. Один высокий азиат, а второй среднего роста, рыжий с веснушками.
– Вы чего ушли? Мы еще не обсудили новую песню, – нахмурился рыжий.
– У нас еще куча времени, – скривился Курт, – дай пообщаться с девчонками.
– Кстати, он прав. Я считаю, что эта песня не подходит для отборочного концерта, – сказал Клайд, скрестив на груди руки.
Курт медленно повернулся к нему.
– Не подходит? – прищурился он. – По-моему, когда мы сидели в «Гараже», она тебе нравилась.
– Я не говорю, что она мне не нравится, но для конкурса она не подходит. Нужно что-то менее агрессивное, – спокойно объяснил Клайд.
– Слушай, Митчелл, я ведь не для «Май литл пони» саундтрек написал, – брюнет ткнул приятеля пальцем в грудь.
– А та строчка про грузовик марихуаны? Сомневаюсь, что жюри это одобрит, – не отступал блондин.
– Ну началось, – закатил глаза рыжий.
Он отошел от спорящих ребят и поздоровался с девчонками.
– Как всегда, – вздохнула Рэйчел.
– Часто ругаются? – спросила Эбби.
– Каждый раз. Только вот Митчелл дело говорит, а Курт просто хочет отстоять свою точку зрения, – сказал парень, – обычно из-за новых песен. Курт пишет весьма провокационные стихи, – добавил он, бросив взгляд на Рэйчел.
– Да уж, он никого не слушает, – согласилась она.
– Но это даже забавно, – усмехнулся рыжий.
– Забавно? – изогнула бровь Эбби.
– Да, посмотри на них, – он махнул рукой в сторону разгоревшейся ссоры, – они как старые супруги. Спорят, какие шторы повесить на кухне, – с улыбкой произнес парень, – кстати, я тебя что-то не видел, новенькая?
– Да, – кивнула девушка, – я Эбби.
– Понятно, а я Норман, ударник, но основная моя работа в том, чтобы примирять эту парочку, – сказал он. – А вот еще, – Норман развернулся назад и махнул рукой азиату, стоявшему рядом с Куртом и Клайдом, – это Оливер.
– Привет, – поздоровался азиат, немного наклонив голову. – Оливер Саито, бас-гитарист и президент клуба математиков к вашим услугам, – улыбнулся он.
– Круто, а я просто подруга Рэйчел, – ответила Эбби, не найдя, что сказать про себя.
– А как зовут подругу Рэйчел? – изогнул бровь Оливер.
– Эбби, – со смехом ответила она, считая, сколько раз за сегодня произнесла свое имя.
– Тебя уже позвали на репетицию? – спросил Норман, почесав затылок.
– Да, я приду, – кивнула Эбби.
– Послушаешь новую песню Курта и скажешь свое мнение, а то он без критики жить не может, – усмехнулся Оливер.
– Почему?
– Курт говорит, что чужая критика делает его лучше, – сказала Рэйчел.
– Хм, но ведь это правда, – пожала плечами Эбби.
– Хоть кто-то со мной согласен! – сзади донесся голос Курта.
Парни вернулись к друзьям. Эбби показалось, что ребята успели как следует надраться пивом, потому что шли они в обнимку.
– Что, уже закончили? – усмехнулся Норман.
– Ага, – ответил Курт.
– Вы такие разные, – заметила Эбби.
– Да, – согласился Клайд, – мы разные, и поэтому мы друзья.
– Мы с Рэйчел тоже разные, – сказала Олсен, притягивая подругу к себе.
– Хах, точно, – улыбнулась Рэйчел.
– Она любит Эда Ширана4, а я – Флоренс, – сказала Эбби.
– А еще ты любишь Уитмена и этот его сборник, который и стихами-то нельзя назвать, – Эванс подняла указательный палец вверх.
– Почему? – удивился Клайд.
– Они ведь не рифмуются, – пожала плечами Рэйчел.
– Ничего ты не понимаешь, им не нужна рифма, чтобы донести смысл до твоей головы, – возразила Эбби.
– А Флоренс мне тоже нравится, – подмигнул Клайд, и Эбби снова залилась краской.
С лестницы спускалась Бренда, и Рэйчел приветственно помахала ей.
– Всем привет, – зевнула азиатка.
– Привет! – как-то слишком взволновано воскликнул Оливер. – И пока. Меня ждут в клубе математиков, – быстро отчеканил он.
– Какой, к черту, клуб математиков вечером? – изогнула бровь Бренда.
– Цифры не ждут! Пока! – бросил Оливер и нырнул обратно в толпу.
– Странный он у вас, – пожала плечами она.
– Да вроде обычный, – сказал Норман.
– Лишь только совсем немного влюблен в тебя, – нараспев произнес Курт.
Рэйчел метнула в него недовольный взгляд.
– Да брось, мы с ним никогда не общались, – отмахнулась Бренда.
– О! – она заметила Эбби, – как дела? Освоилась?
– Немного, – улыбнулась Олсен.
– Я тебе серьезно говорю, – вновь начал Курт, – присмотрелась бы к нему, а то он единственный, кто за «Ред Сокс» болеет.
– Может уже успокоишься? – зашипела Бренда.
– Да, после вашего обручения, – засмеялся Родригес и тут же получил смятым стаканчиком в лицо.
– Что-то ты не в духе, – заметил Клайд, протягивая ей полный стакан.
– Ваша туса прервала мой сон, в котором «Ред Сокс» заняли первую строчку в рейтинге, – сказала девушка, и ребята засмеялись.
– «Ред Сокс» в последнее время сдали, – сочувственно кивнул Норман. – Как хорошо, не интересоваться бейсболом, – добавил он, посмотрев на Клайда.
– Воистину, – усмехнулся блондин.
– Да вы просто зануды, – заявил Курт, и Эбби стало смешно.
– Пойдем лучше от них, – сказала Рэйчел, взяв Эбби под руку, – я покажу тебе свою комнату.
– Да, это интересно, – согласилась Олсен.
Пока парни решали, кто из них самый крутой, Эбби и Рэйчел поднялись на четвертый этаж. Рэйчел открыла ключом дверь и первая вошла в небольшую, но аккуратно прибранную комнатку.
– Вот, – сказала Рэйчел, присев на краюшек кровати.
– И все-таки мы очень разные, – засмеялась Эбби, имея ввиду вечный бардак в своей спальне.
– Да уж, – усмехнулась Рэйчел, – я порядок люблю.
В ее комнате, как и у всех в кампусе, был стандартный набор мебели: односпальная кровать, письменный стол, маленькие дверцы в гардероб и санузел. На стене светло-бежевого цвета висела картина, которую ей подарила Эбби на двадцатый день рождения. На холсте были изображены два Пегаса, вылетающих из заката. Рэйчел эта картина нравилась, и девушка не упускала возможности похвастаться ею перед друзьями.
– Курт, кстати, ничего, – сказала Эбби, оглядев скромное жилище подруги.
– Иногда он бывает милым, но он уже меня достал, – закатила глаза Рэйчел.
– Мне показалось, вы с ним хорошо ладите.
– Да, но знаешь, я с ним встречаюсь всего год, и Курт очень серьезно настроен, – нехотя произнесла Эванс.
– Он что, предлагает пожениться? – нахмурилась Эбби.
Отдавать единственную подругу замуж ей никак не хотелось. Даже за красавчика-музыканта.
– Нет! – удивленно воскликнула Рэйчел.
Ей, видимо, это тоже радости не приносило.
– Но он говорил как-то раз, что неплохо бы снять отдельное жилье и жить вместе.
– И тебя это так тревожит? – не понимала Эбби.
– Ну как тебе объяснить, – вздохнула Рэйчел.
Эбби присела на кровать рядом с подругой. Ей хотелось забраться с ногами, но она подумала, что Рэйчел потратила не одну минуту, чтобы так ровно натянуть покрывало.
– Как-нибудь, – усмехнулась Эбби.
– Для Курта наши отношения уж слишком серьезны, а я не хочу провести всю жизнь с парнем из института, – сказала Рэйчел, на минуту усомнившись в своих словах.
– Надоел?
– Угу.
– Ну тогда, – задумалась Эбби, – тебе нужно решить, что лучше: быть с человеком, который всегда будет выбирать тебя, оставаясь несчастной, или же отказаться от привычного, выйти из зоны комфорта и сделать шаг навстречу новой жизни.
– Это не так-то просто, – с грустью усмехнулась Рэйчел.
– А мне кажется, что все очень легко, – возразила Эбби, – нужно лишь проявить твердость.
Рэйчел засмеялась.
– Это совсем другое, – покачала головой она.
– Ну, я в этом несильно разбираюсь, – согласилась Эбби.
– Со временем все разрешится, – сказала Рэйчел.
– Слушай, я, наверное, домой поеду, а то поздно уже, – нерешительно произнесла Эбби, поглядев на настенные часы.
– Ладно. Жаль, конечно.
– Классная вечеринка, – сказала Эбби, стоя у двери.
– Я провожу тебя, – спрыгнула с кровати Рэйчел.
– Спасибо.
Домой Эбби вернулась далеко за полночь. Родители уже спали, и девушка тихонько прокралась в свою комнату. И только закрыв за собой дверь, она позволила себе облегченно выдохнуть. Через раскрытые шторы пробивался белый луч полной луны, выхватывая некоторые предметы интерьера из темноты. В полумраке Эбби быстро переоделась в пижаму и запрыгнула в кровать, бросив сумку где-то возле двери. Олсен несколько минут пялилась в потолок с глупой, но счастливой улыбкой на лице, отмечая про себя это день, как один из самых лучших. Теперь она не будет чувствовать себя одинокой. У нее появились друзья, и жизнь обещала быть интересной штукой.
– Вчера Курт сыграл на вечеринке свою новую песню, – сообщила Рэйчел, остановившись у своего шкафчика в коридоре.
– Это не та, из-за которой они спорили? – уточнила Эбби, прислонившись спиной к серым металлическим дверцам.
– О нет, – улыбнулась Рэйчел, – эта совершенно другая.
– Ну и как?
– Мне она очень понравилась. Даже немного напоминает Эда Ширана. Вообще, странно слышать это от Курта, но порой он приятно удивляет, – ответила девушка.
– По-моему, ты зря его недооцениваешь, – пожала плечами Эбби.
– Я просто не люблю его стиль, – отмахнулась Рэйчел. – Кстати, ты и сама сможешь сделать свою рецензию, – добавила она, взглянув на наручные часы.
Быстро закинув свои вещи в шкаф, Рэйчел заперла его и уже было хотела отправиться в зал для репетиций, пока в ее поле зрения не попали вчерашний блондин и шикарная рыжеволосая девушка в черном пиджаке и лаковых туфлях-лодочках.
– Хах, – усмехнулась Рэйчел, разглядывая этих двоих через коридор.
– Что такое? – с интересом спросила Эбби, окинув взглядом парочку.
– Ну, – начала Эванс, склонив голову на бок, – это, так называемая, липучка. Эшли Спенсер. Ее предок был родственником тех самых Спенсеров, что в родстве с леди Ди, так что скромности нашей зазнобе не занимать. В общем, считает себя лучше всех, но на деле – просто дешевая шлюшка.
– Она ко всем липнет, но Клайда почему-то любит больше всех, – добавила она, снисходительно улыбнувшись.
– Это не удивительно, – пожала плечами Эбби.
– В смысле? – не поняла Рэйчел.
– Серьезно? Посмотри на него: он же просто красавчик! – воскликнула Эбби, махнув рукой в их сторону.
Рэйчел засмеялась.
– Я что-то перестала обращать внимания на других парней, – сказала она, – но у Клайда нет девушки. Похоже, что ему здесь никто не пара. Эшли бегает за ним, но он слишком вежлив, чтобы послать ее.
Эбби в последний раз взглянула на них, но говорить ничего не стала, потому что Клайд увидел их и, махнув рукой, подошел поближе.
– Привет, – с улыбкой поздоровался он.
– Привет, – почти в один голос ответили Эбби и Рэйчел.
– Идете в «Гараж»? – спросил парень.
– Что за «Гараж»? – уточнила Эбби, и Клайд засмеялся.
– Это репетиционная в актовом зале. Курт называет ее «Гаражом», потому что он думает, что все крутые группы репетируют именно в гаражах, – пояснил он.
– Надо же, как интересно, – улыбнулась Эбби.
– Ты как, кстати? Освоилась? – спросил ее Клайд.
– Вообще-то, не очень, но атмосфера приятная, – ответила Эбби.
– Маршалл – один из самых дружелюбных институтов во всем штате, так что я уверен, что тебе здесь понравится, – сказал блондин, когда друзья уже спускались вниз по лестнице.
Середина дня. Солнце стояло в зените, и Эбби приходилось жмуриться, чтобы ее привыкшие к искусственному дневному освещению глаза приноровились к яркому свету. Воздух был сухим и теплым, каким он и должен быть в это время года. Флаги на флагштоках уныло свисали из-за полного штиля, вместо обычной демонстрации гербов университета, штата Западной Вирджинии и флага Соединённых штатов.
Эбби, Рэйчел и Клайд быстрыми шагами обогнули спортивную площадку, прошлись по газону и через минуту уже оказались в фойе актового зала. После солнечной улицы в помещении Эбби показалось слишком темно. Она остановилась, чтобы ее глаза привыкли к такой резкой смене освещения, пока не почувствовала, как Клайд дотронулся до ее спины, направляя и помогая ориентироваться в темноте. Друзья прошли через зрительные места, и сбоку от сцены Эбби увидела небольшую желтую дверцу. Рэйчел первая открыла ее и скрылась в проходе.
– Заходи, – Клайд вежливо ткнул пальцем в спину Эбби, и девушка с нерешительностью переступила порог репетиционной.
В «Гараже» горели лишь три неоновые лампочки, создавая атмосферу какого-то киберпанка. И если не знать, что это территория кампуса, «Гараж» можно было принять за крутой мини-клуб. На стенах висели постеры, а в дальнем углу за барабанной установкой была прикреплена светодиодная гирлянда. Напротив импровизированной сцены находился диван, где Оливер Саито играл в джин с Норманом Чейзом, пока Курт возился с настройкой своей гитары.
– Ого, у нас гости, – улыбнулся Норман, заметив вошедшую компанию.
– Я привел нам фанаток, – засмеялся Клайд.
– Клайд, сколько можно ждать? – недовольно спросил Курт, оторвавшись от гитары.
– Прости, отбивался от Эшли, – весело ответил блондин.
Он прошел к сцене и провел пальцем по клавишам синтезатора. Из колонок полилась нотная гамма. Эбби с интересом разглядывала помещение, пока Рэйчел не пригласила ее присесть на диван, рядом с собой. Норман и Оливер с неохотой поднялись со своих мест и устроились за инструментами.
– Играем «Невидимых мотыльков», – сказал Курт, и ребята послушались.
Эбби еще никогда не бывала на репетициях, и она с огромными удивлением смотрела и слушала, как Норман задавал ритм на ударных, Оливер и Курт заполняли все гитарным дуэтом, а Клайд добавлял в песню лиричности с помощью пианино. После нескольких секунд вступления Курт зачесал волосы назад и начал петь:
– Если знаешь, что делать/Если выбрала путь/Всегда можно вернуться назад/Невидимые мотыльки сохранят твою душу…
Голос Курта звучал громко и уверенно, будто бы он уже рок-звезда и забежал ненадолго попеть с друзьями. Хоть текст песни показался Эбби немного странноватым, даже каким-то дерзким, но то, как парень пел, заставило ее улыбнуться. Курт не фальшивил, не запинался, его голос струился чистым водопадом в уши Эбби, и она никогда прежде не думала, что начинающий любительский коллектив может быть так хорош. Когда Родригес закончил петь, и музыка стихла, Эбби радостно захлопала в ладоши, вызвав улыбки на лицах ребят.
– Это «Вест-Сайд-12»! Специально для вас, милые леди, – объявил Курт, и все засмеялись.
– Как тебе? – спросил он у Эбби, которая слышала эту песню впервые.
– Это было просто великолепно! – с жаром ответила она, – и музыка, и исполнение – всё супер.
– Спасибо, – самодовольно улыбнулся Родригес.
– Вы молодцы, – поддержала Рэйчел, и Курт подмигнул ей.
– А что ты скажешь о тексте? – вновь спросил он.
– Я не совсем поняла, о чем он, – нехотя произнесла Эбби, задержав взгляд на плакате какого-то готического певца.
– С первого раза никто не понимает, – засмеялся Курт.
– Невидимые мотыльки – это что-то типа маленьких ангелов-хранителей, – сказала Рэйчел, подобрав под себя ноги.
– Да, и они всегда следят за людьми из крон деревьев, – добавил Норман.
– И кусают их за задницу по ночам, – засмеялся Оливер. – Шучу.
– Что-то не смешно, – закатил глаза Клайд, – в общем, с тобой все будет о'кей, потому что невидимые мотыльки оберегают тебя.
– Ого! Просто нет слов, – восхищенно отозвалась Эбби.
– Эта одна из немногих песен, которая мне нравится у Курта, – призналась Рэйчел.
– Но я же не могу все время писать такие сопливые стихи, – пожал плечами Родригес.
– А теперь играем «Три шипа розы», – сказал Курт, но играть ребята не стали, потому что в этот момент у Рэйчел зазвонил телефон, и она приняла вызов.
Из разговора Эбби поняла, что ее подруга говорит с парнем. И она всего-то спрашивала домашнее задание по истории, но лицо Курта изменилось спустя пару секунд их общения, и никаких теплых эмоций оно не выражало. Рэйчел положила телефон, и Курт сразу же спросил, с кем она говорила.
– В чем дело? Это просто мой знакомый из группы по истории, – отмахнулась от него девушка.
– Я его знаю? – настороженно спросил Родригес, прожигая ее карими глазами.
– Не знаю, вроде нет, – равнодушно пожала плечами Рэйчел, – Курт, быть ревнивым психом тебе не идет, – с раздражением добавила она.
– Может, я сам буду решать, что мне идет, а что нет?! – вспыхнул брюнет, и Оливер удивленно присвистнул.
– Пошли, – сказал Клайд, и все вышли из репетиционной, оставив Курта и Рэйчел одних.
– Что у них случилось? – спросил Норман у ребят, пока они шли по зеленой лужайке обратно в кампус.
– Не знаю, – пожала плечами Эбби.
– У Курта порой бывают вспышки ревности, – сообщил Клайд, – не переживай, – обратился он к Эбби, – до драки не дойдет.
– Но она моя подруга! – воскликнула девушка.
– Всем иногда нужно немного выпустить пар, – сказал Оливер.
– Курт хоть и вспыльчивый парень, но к Рэйчел относится лучше, чем к каждому из нас, – мягко добавил Клайд.
– Точно? – еще раз недоверчиво спросила Эбби.
– Точно.
– Только репетиции сегодня уже не будет, – вздохнул зеленоглазый Норман.
– Да уж, с такими темпами нам отбор не пройти, – согласился блондин.
– А по-моему, вы и так отпадно играете, – возразила Эбби.
– Спасибо, – Клайд улыбнулся уголком губ.
– Репетиции никогда не бывают лишними! – поднял указательный палец Оливер, совсем как их старый препод по английской литературе, и ребята рассмеялись.
Они проводили Эбби до ворот кампуса, а сами вернулись в студенческую общагу. Олсен попрощалась с ними, и ей снова стало страшно. Эбби безумно хотелось узнать, что происходит у Курта и Рэйчел, но она с трудом поборола себя, чтобы поехать домой и ждать, когда Рэйчел сама позвонит ей.
Поздним вечером, когда Эбби уже перестала беспокоиться и решила лечь в постель, позвонила Рэйчел. Олсен схватила со стола телефон и приняла вызов.
– Привет, – спокойным обыденным голосом поздоровалась Рэйчел.
– Привет, как ты? – с нетерпением спросила Эбби.
– Хорошо.
– Вы помирились? И вообще, что это было?
– Нет.
– Нет?! – удивилась Олсен, – как это нет?
– Я от него ушла, – просто ответила Рэйчел.
– Эй! – Эбби подумала, что подруга решила прикольнуться над ней.
– Я бы тебе рассказала, но это не телефонный разговор. Но если честно, то я давно собиралась это сделать, – сказала Эванс.
– Точно, я помню. Но что же будет теперь? – растерянно спросила Эбби.
Она подошла к незаконченному холсту, стоявшему на мольберте, и стала делать штрихи карандашом. Это ее успокаивало.
– Не знаю, я не хочу пока об этом думать.
– Ты в порядке? Хочешь, мы сходим куда-нибудь? – вновь задала вопрос Эбби.
– Нет, спасибо. Все хорошо. – Ответила Рэйчел, – спокойной ночи.
– Доброй.
Эбби отложила телефон и забралась под одеяло, хотя заснуть у нее еще долго не получалось.
***
Было около десяти вечера, когда Клайд Митчелл поднял голову над курсовым проектом и увидел недовольное лицо библиотекарши, которая уже час назад планировала закрыть читальный зал кампуса и уйти с работы пораньше, а также зайти в «Данкин донаттс» на пятой авеню и скрасить очередной одинокий вечер за коробкой шоколадных пончиков и «Игрой престолов».
– Ой! – виновато улыбнулся Клайд.
– Вот именно, – покачала головой женщина.
– Простите, мэм. Политология – штука серьезная.
– Это, конечно, правильно, что ты так относишься к учебе, но библиотека работает до девяти, – недовольно хмыкнула она, заправив за ухо выпавшую из пучка прядь волос.
– Я знаю, просто увлекся и забыл о времени, – ответил блондин, выйдя из-за стола, – я уберу здесь все, так что можете не беспокоиться, – добавил он, складывая книги в ровную стопку.
– Я никогда не беспокоюсь, – бросила библиотекарша и направилась в сторону подсобки.
Клайд взглянул на наручные часы и чертыхнулся про себя. Он быстренько сгреб свои заметки в рюкзак и побежал в резервацию общежития, надеясь, что комендант впустит опоздавшего студента. На улице уже стемнело, и небо усыпали яркие звезды, хотя из-за горящих уличных прожекторов их было почти не разглядеть.
Надежды Клайда оправдались, когда он увидел пустую стойку коменданта. Его бы все равно пустили в общагу, но лишние проблемы блондина совсем не привлекали. Митчелл был уверен, что Курт еще не ложился, и поэтому не стал искать в кармане ключи, а просто постучал по деревянной двери. Ответа не последовало. Вопросительно хмыкнув, Клайд вытащил ключи и открыл замок. Увиденная картина ввела его в полное замешательство, а через две секунды в беспокойство.
Курт Родригес, вокалист и лидер группы «Вест-Сайд-12», сидел на полу, обнявшись с бутылкой крепленого бренди восемьдесят шестого года. Вокруг него валялись три пустые бутылки от пива и одна от розового вина, непонятно каким образом здесь взявшаяся. Видок у Курта был весьма удручающим. На лице у него застыло глуповатое выражение, а раскрасневшиеся щеки блестели мокрыми дорожками в свете желтой настольной лампы. Идеально зачесанные волосы были взлохмачены и торчали в разные стороны, как будто их хозяин только что вышел из душа. Курт сидел в расслабленной позе, раскинув длинные ноги и прислонившись спиной к кровати. Увидев Клайда, он истерично рассмеялся и протянул ему руку.
– Клайд, дружище, ты пришел! – язык его плохо слушался.
– По какому поводу праздник? – изогнул бровь блондин.
Стараясь не дышать, он прошел вглубь комнаты и раскрыл окно нараспашку. В лицо ему пахнуло чистым прохладным воздухом, и только тогда он смог выдохнуть.
– В чем дело? – повторил Клайд, усевшись на соседнюю кровать, напротив своего приятеля.
– Катаклизмы в Антарктиде, – ответил Курт, шмыгнув носом.
– Весомый аргумент, – кивнул Митчелл, скрестив на груди руки.
– Бедные пингвины, – всхлипнул брюнет.
– Так. Хватит! – осек его Клайд.
Он поднялся с кровати и забрал у него бутылку.
– Кому-то завтра с утра на лекции.
– Она сказала, что больше не любит меня! – чуть ли не закричал Курт, сверкая мокрыми глазами.
– Рэйчел?! – удивился Митчелл, – вы не помирились?
– Она сказала, что нам надо расстаться! – снова завопил Родригес.
– Серьезно? – недоумевал Клайд, – офигеть, – случайно вырвалось у него.
– Вот так, – Курт глубоко вздохнул и прикрыл глаза, откинув голову назад.
– И что теперь?
– Какая разница?! Понимаешь, я для нее все делал. Я ей песни посвящал, беспокоился, думал, чтобы для нее еще сделать. А она так поступила! Ненавижу. Она ведь обещала на первом курсе, что мы закончим учиться и переедем в Канаду.
– Ладно тебе, – сказал Клайд, присев рядом с ним на пол, – ты сам виноват, не нужно было так далеко строить планы.
– Я знаю, – кивнул Курт, – но я так говорю, потому что дорожил ею.
– Если честно, то я, вообще, удивлялся, что вы так долго пробыли вместе, – начал Клайд, глотнув немного бренди, – ты же никогда ни одной девчонкой серьезно не увлекался. Неделя и все, – пожал плечами он. – Нет, Рэйчел, конечно, хорошая и прикольная, но она не единственная девушка в мире, – добавил Митчелл, стараясь подбирать слова, как можно вежливее.
– Она единственная, кого я любил, – бросил Курт, задержав взгляд на потолке.
– А в школе ты говорил, что музыка твоя единственная любовь, – усмехнулся Клайд.
– Так оно и было, – вздохнул брюнет, – когда-то.
– Да прекрати ты лить слезы, – снова осек его Митчелл, – все меняется, и мы тоже не стоим на месте. Твои друзья детства не будут с тобой до конца, а первая любовь не единственная в жизни. Просто нужно это принять и жить дальше, не оглядываясь назад. Терять близкого человека всегда тяжело, но тут ничего не поделаешь. Такова наша жизнь, и ты должен строить ее такой, какой ты хочешь. Как там говорится? – на секунду задумался он, – мы сами вершим свою судьбу. Так что заканчивай свое нытье и займись лучше делом. Помнишь, что написано на кольце Соломона? «И это пройдет». Во всяком случае, у тебя все равно есть, на кого можно положиться, – закончил Клайд, легонько ударив друга по плечу.
– Как теперь быть? – задал вопрос Курт, все так же глядя в стену.
– Удели время учебе, – посоветовал блондин, – тебе это точно не помешает.
– Ты же знаешь, – с неким раздражением произнес Родригес, – мне не нужен этот диплом, чтобы стать музыкантом.
– Зато твоим родителям это понравится, и, скорее всего, они перестанут ворчать из-за музыки, – подметил Клайд.
– Какой же ты оптимист, Митчелл, – усмехнулся Курт, – но если серьезно, то отборочный концерт не за горами, и мы должны пройти первый тур, иначе все коту под хвост.
– Зря ты драматизируешь. Если даже мы не пройдем, у нас будет хорошая реклама.
– Нет-нет, – возразил брюнет, – все или ничего.
– Да уж, представь только, как мы поднимемся, если пройдем в финал, – мечтательно улыбнулся Клайд.
– «Соседские ребята» сдохнут от зависти, – зевнул Курт, – моя новая песня – улет, не понимаю, почему ты считаешь ее бестолковой, – пожал плечами он.
– Этим ты точно порвешь всех, – засмеялся блондин.
– А вообще, ты был прав тогда: она немного жесткая, но я кое-что изменю так, чтобы было в рамках формата конкурса, – согласился Родригес.
– То ли алкоголь так на тебя действует, то ли это полнолуние, но мне нравится, – Митчелл поднял бутылку бренди и сделал из нее еще глоток.
– За новое начало! – поддержал Курт, возвращая выпивку себе.
– Единственное, чего я хочу, – вновь начал он, – сделать Эванс так же больно, как она сделала мне, – его лицо приобрело жестокое выражение.
– Прости друг, – Клайд снова хлопнул его по плечу, – но, кажется, ты ее больше не волнуешь. Хотя, я где-то читал, что лучший способ отомстить девушке – замутить с ее подругой, – усмехнулся блондин.
– Стоп-стоп! Я, конечно, тот еще подонок, но это низко даже для меня, – заключил Курт, и Клайд засмеялся, в глубине души радуясь, что друг не воспринял его слова серьезно.
– Да это я просто так сказал, – пожал плечами Митчелл.
– Помоги встать, – попросил брюнет.
Он уже почти протрезвел и вел себя как обычно. Клайд поднялся на ноги и дернул приятеля за руку.
– Я в душ, – сказал Курт и направился в санузел.
– Только не задерживайся, я тоже хочу, – бросил Митчелл, но в опровержение своих слов, он заснул уже через минуту.
По вторникам у Эбби была всего одна лекция, и девушка торопливо записывала учебный материал по истории искусств, мечтая поскорее оказаться дома и весь оставшийся день проваляться в кровати, смотря ситкомы по телевизору, потому что утренний тест ее доконал окончательно. Кто-то же ведь придумывает идиотские задания, чтобы у студентов съезжала крыша каждую неделю. Не вдумываясь в то, что там рассказывает старый седой преподаватель (Эбби еще не запомнила имена своих учителей), она механически выводила строку за строкой, размышляя о расставании Рэйчел и Курта и о том, что теперь она, к сожалению, не будет тусоваться с его компанией, потому что Рэйчел уже точно не будет, а Эбби всегда выбирает сторону подруги. Она нашла друзей и сразу же потеряла, и осознание этого факта расстраивало девушку до того самого уровня, когда человек перестает нормально функционировать, а надевает мягкую пижаму и весь день сидит у телека, поглощая фаст фуд. И хотя Эбби не собиралась скатываться до розовой пижамы с фламинго, но настоящее положение вещей все равно угнетало ее.
Когда закончилась самая длинная лекция в мире, Эбби собрала вещи и вышла в коридор, но резко остановилась у дверей, не решаясь пойти дальше, так как возле стенда с расписанием она увидела Курта. Девушка подумала, что не будет с ним говорить, а просто поздоровается и пройдет мимо. И все так бы и было, если бы Курт первым не заметил Эбби и не подошел к ней.
– Привет, – немного смущенно улыбнулся парень.
– Привет, – пожала плечами Эбби.
Она не могла понять, что чувствует к нему. Если бы он сам бросил Рэйчел, то Эбби злилась бы на него, но в этом случае Курт пострадавший, и она хотела только, чтобы они помирились, и все вновь стало как раньше.
– Какие планы? – спросил Курт, когда они уже поравнялись с лестницей.
– Да так, – растерянно произнесла Эбби, стараясь скрыть свое удивление.
– Мне просто интересно, – почесал он затылок.
– Что происходит? – нервно усмехнулась девушка, находясь в замешательстве.
– Ничего. Я не могу поинтересоваться, какие планы у моей подруги?
– Можешь, но это странно.
– Хм, странно?
– Да, мы ведь не так близко общаемся, – ответила Эбби.
– О боже, Эбби, ты просто чудо! – засмеялся Родригес. – Когда ты поймешь, что люди вокруг тебя совершенно обычные, и пригласить друга на обед не является чем-то странным и подозрительным?
– Подозрительно, что ты, вообще, со мной разговариваешь, – прищурилась Олсен, на секунду заглянув в его карие глаза.
Курт засмеялся, подтолкнув девушку к выходу.
– Пошли, сходим на обед, – сказал брюнет, не предлагая, а как бы уже поставив ее перед фактом.
– Я, вообще-то, домой собираюсь, так что извини, – пожала плечами Эбби.
Ей почему-то вдруг стало стыдно за свое грубое поведение. Курту сейчас и так непросто, а она, возможно, отвергает его попытки не впасть в депрессию.
– Знаешь, я бы пошел один, но все мои друзья заняты, а в кафетерии, наверняка, сидит Рэйчел, а я не хочу сейчас с ней видеться, – сказал Курт, переминаясь с ноги на ногу.
– Рэйчел сегодня нет, она уехала с родителями на выступление к брату, – с каким-то раздражением произнесла Эбби.
– Правда? – изогнул бровь Родригес.
– Иначе я бы с тобой здесь не стояла, – бросила Олсен, поймав себя на мысли, что снова нагрубила ему.
– Не горячись, Эбб-с, – усмехнулся парень.
– М-м-м? Как ты меня назвал? – она сделала вид, что не расслышала.
– Тебе не нравится? – добродушно улыбнулся он.
– Нет! – горячо отрезала Эбби.
– Ну хорошо, больше не буду, – примирительно кивнул Курт.
– Спасибо.
– Ну, раз мы сегодня остались без компании, то, может, пойдем поедим во «Фрэнсис»? – предложил Родригес.
– Даже не знаю, – замялась Эбби.
– Да перестань, – закатил глаза Курт. – Не съем же я тебя, в конце концов.
– Ну, – нерешительно протянула она, – ладно, я схожу.
И хотя Эбби была не совсем рада этой затее, Курт, видимо, наоборот был очень доволен. Он демонстративно потер ладони и радостно улыбнулся, буркнув коротенькое: «ура». Эбби перекинула светлые волосы на левую сторону, и только сейчас она заметила, что Курт одет в футболку с рисунком ящика Шрёдингера.
– Но футболка крутая, – отметила она и первая направилась к выходу.
Родригес усмехнулся и поспешил за ней.
Они вышли из ворот кампуса, перешли дорогу и оказались около небольшого заведения в стиле забегаловок на заправках. Коричневая вывеска в виде сосиски, на которой большими буквами было выложено название. «Фрэнсис» не было самым популярным местом, и поэтому солнечный свет из громадных окон заливал пустые столы, диваны и стойку скучающего официанта. Парень в форменном фартуке поднял голову над ноутбуком, вытащил из уха миниатюрный наушник и улыбнулся вошедшим посетителям. Интерьер напоминал Эбби обычную пригородную электричку, наверное, потому что вместо привычных мягких диванов, здесь к столам прикрепились твердые сидения, как в вагонах «Хантингтон-Чарльстон». Курт первым уселся за столик напротив двери. Ему очень хотелось закинуть длинную ногу на пластиковую столешницу, но все же эту затею он решил отложить до следующего раза. Эбби присела на край противоположной скамьи и приняла меню из загорелых рук улыбчивого паренька-официанта.
– Что будешь? – спросил Курт, листая меню.
– А здесь мило, – начала Эбби, – даже «морской» салат есть. Мы как-то с Рэйчел пытались его сами приготовить, – с улыбкой вспомнила она, но вдруг резко остановилась:
– Извини.
– Забей, – отмахнулся брюнет, но на его лицо все равно легла едва уловимая тень.
– Кстати, как ты? – задала вопрос Эбби.
– Если честно, то не очень, – ответил Курт, задержав взгляд на стене, разрисованной граффити.
– Мне очень жаль, – вздохнула девушка.
– Так все говорят.
Эбби чувствовала себя виноватой и не знала, как исправить ситуацию. К ее облегчению, к ним подошел официант и напомнил о заказе. Курт резко выпрямился и снова стал собой, будто его пятиминутное наваждение Эбби лишь показалось. Он заказал пасту с томатами, а Эбби – персиковый сок и, несмотря на ассоциации ее приятеля, «морской» салат.
– Так ты, значит, художница? – спросил Курт, слегка улыбнувшись.
Эбби старалась не придавать значения его скачкам настроения: какое ей дело до этого? Но не удивиться она не могла, хотя была рада, что Курт перевел тему.
– Не совсем.
– Не скромничай. У каждого есть свой талант, – он взял вилку в руку и покрутил ею в воздухе.
– Ну, до твоего далековато, – усмехнулась Эбби, смущенно опустив глаза.
– Возможно. Ведь я, знаешь, даже в музыкальную школу не ходил. Учился по самоучителю. А стихи еще в восьмом классе начал писать, – пояснил Курт.
– Да ты, оказывается, хвастун, – засмеялась Эбби.
– Вовсе нет! – возразил парень. – Должен же я рассказать что-то.
– Конечно, – улыбнулась Олсен.
– Предки отказались покупать мне гитару, пришлось работать в доставке пиццы летом, – добавил Курт, зачесав волосы назад.
– Почему?
– Они считают, что музыка отнимает время и мешает заниматься учебой, – недовольно закатил глаза брюнет.
– Мой папа сначала тоже был против, чтобы я поступала на дизайн и искусство, но потом он сдался, и я здесь, – поддержала Эбби.
– Все они такие: думают, что все знают, но они даже не догадываются, что нас волнует по-настоящему, – вздохнул Курт.
Тем временем официант принес еду, и Эбби тотчас же набросилась на свой напиток, наполовину осушив его. От этих разговоров у нее в горле пересохло. Курт с интересом ковырял ножом пасту, словно в ней был спрятан клад. Он отправил вилку в рот, а потом сказал:
– Конкурс меньше, чем через месяц. Я трясусь, как девственница на школьном выпускном.
Эбби удивленно округлила глаза и закашлялась. Когда она прочистила дыхательное горло, Курт засмеялся.
– Я очень редко отпускаю подобные шутки, – оправдался он.
– Ну и хорошо, – выдержав паузу, ответила Олсен.
Ей хотелось бы высказать свое мнение о дурацких пошлых приколах, над которыми смеются лишь кретины, не понимающие, что подобная степень выражения юмора может серьезно обидеть других людей. Но она сдержалась, потому что наряду с этим, она также не хотела портить с ним отношения.
– Расскажи мне о конкурсе, – перевела тему Эбби.
– Ну, – начал Курт, – это такой отбор для начинающих групп. Если проходишь все три ступени и оказываешься в финале, то можно записать свой альбом уже на студии. А победителей ждут пять тысяч и собственный менеджер.
– Надо же, – удивилась девушка.
– Поэтому у меня иногда мозг клинит. Это мой единственный шанс попасть на большую сцену, – серьезно произнес он.
– А остальные?
– Клайд собирается работать юристом, так что он вряд ли останется в группе, а остальные – не знаю. Но в любом случае, это моя мечта, и я пойду к ней любым путем, – твердо заявил Курт.
– Жалко, я думала, вы будете вместе, – сказала Эбби, запустив в рот вилку с «морским» салатом.
– Ничего не бывает постоянно, – подмигнул он.
– Ну хоть общаться-то будете?
– Ты что-то слишком забегаешь вперед, – усмехнулся Родригес, – нам еще четыре года вместе учиться.
– Ну да, точно, – вспомнила Эбби. – Я хоть и планирую все наперед, но пунктуальность все равно подводит.
– В этом плане мы с тобой похожи, – улыбнулся Курт. – Только ты опаздываешь, потому что не умеешь рассчитывать время, а я – потому что не хочу приходить.
Эбби показалась эта фраза немного странной, но она не стала заострять на ней внимания, решив, что у Курта кроется еще множество сюрпризов и непонятных словечек, философию которых ей все равно не постичь.
– Я заплачу, если ты не против? – спросил Курт, приняв чек у официанта.
– Вообще-то, я против! – возразила Эбби, изогнув бровь.
Она действительно была против.
– Хорошо, – кивнул Родригес. – Тогда пополам.
– Идет, – согласилась девушка.
Они оплатили свой обед и вышли на улицу. Солнце близилось к горизонту, утопив город в вечерней розовой краске.
– Спасибо, что составила компанию, – улыбнулся Курт.
– Да ничего, – отмахнулась Эбби.
– Я бы проводил тебя, но, извини, должен доделать реферат к завтрашнему дню.
Девушка засмеялась:
– Как-нибудь переживу.
– Класс! Тогда до встречи, – сказал Курт.
– Ага.
Эбби пожала его теплую ладонь, и он быстрыми шагами направился к воротам кампуса. Девушка усмехнулась ему вслед и, нащупав в кармане брелок от машины, пошла на автостоянку возле парикмахерской.
***
Когда Эбби вошла в просторный холл своего дома, вместо встречающих ее родителей, она нашла лишь записку на стеклянном журнальном столике. Вспомнив, что утром мама говорила про званый обед у семьи Мейсонов, что жили в двух кварталах от них, Эбби поднялась к себе в комнату, собираясь потратить весь оставшийся день на лежание в кровати. Она взяла со стола «Сияние» Кинга и открыла книгу там, где была закладка. Спустя шесть страниц раздался телефонный звонок, и Эбби с неохотой отложила книгу.
– Привет! – весело поздоровалась Рэйчел.
– Приветик, – Эбби усмехнулась ее позитивному настроению, – как концерт?
– Стюарт облажался, – засмеялась Эванс. – Но весь его класс выступил хорошо, так что концерт удался.
– Расстроился?
– Отец купил ему ведро мороженого, так что все в порядке.
– Ну, по-моему, твой брат заслуживает большего, – улыбнулась Эбби, перевернувшись на живот.
– Да уж, он забыл слова песни прямо на припеве. Я не должна смеяться над ним, но я не могу перестать, – давясь от смеха, произнесла Рэйчел.
– Ему всего девять, – мягко возразила Эбби. – Ему ведь девять, правда? – на всякий случай уточнила она.
– Да, и, кстати, даже у него уже есть подружка.
– Жесть! – Эбби пропустила смешок. – А вы еще в Чарльстоне или уже приехали?
– В Чарльстоне. Остановились пообедать.
– Надеюсь, завтра я увижу тебя в институте.
– Да, конечно, – ответила Рэйчел, – ты чем занимаешься? – добавила она спустя пару секунд.
– Да так, приехала домой пораньше, читаю Кинга. Ну как читаю… пытаюсь. – Сказала Олсен, упустив некоторые моменты.
Про Курта Эбби решила не говорить. Ей не хотелось как-то причинять неудобства подруге. И хоть она понимала, что ей нельзя с ним общаться, но Эбби очень жалела Родригеса. Она видела, как он переживает из-за Рэйчел, и ей так хотелось всячески поддержать его. И кроме всего этого, Эбби считала Курта весьма привлекательным юношей, поэтому ей было еще труднее разрывать с ним контакт.
– Завтра будет репетиция, – случайно вспомнила Олсен, – ты пойдешь?
– Нет, я не пойду, – ответила Рэйчел, и Эбби уловила мимолетную грусть в ее голосе.
– Почему? Из-за Курта?
– Я туда только из-за него и ходила, а теперь мне неинтересно.
– Ясно.
– Но если ты хочешь, то можешь пойти вместе с Брендой, – предложила Рэйчел.
– А я не хочу без тебя, – надулась Эбби.
– Да брось, ничего страшного не случится.
– О, ну конечно, – закатила глаза Олсен, – ты их подруга, а я была с тобой там один раз, а теперь я припрусь туда одна и такая: «здрастье»?
– Какая разница? – мягко возразила Рэйчел, – ты придешь с Брендой, и они все уже считают тебя своей. Расслабься, Эбб-с.
– Боже… – поморщилась Эбби. – Ладно, я пойду.
– Отлично, – улыбнулась Эванс.
– Мы скоро собираемся домой, – напомнила она. – Увидимся завтра.
– Конечно, – кивнула Эбби и первая положила трубку.
***
– А я ему так и сказал: «будешь тырить мои рифмы – на следующем отборе споешь в инвалидном кресле», – самодовольно заявил Курт, рассказывая друзьям про очередную стычку с лидером группы «Соседских ребят».
– М-м-м, – неуверенно протянул Клайд, оглядев помещение «Гаража», – ты в курсе, что существует такая штука, как защита участников? – осторожно спросил он, подняв одну бровь.
– Нет, – помотал головой Курт. – Что это за бред?
– Ты бы хоть правила участия прочитал, – вздохнул Клайд.
– Зачем?
– Вообще-то, это правда, – поддержал Оливер. – На случай, если кого-то покалечат, и он выйдет из конкурса. Тогда страховым агентам придется выплачивать страховку из финансирования виновника, которого еще и дисквалифицируют.
– Вот черт. – Курт на секунду состроил обиженную гримасу, но тотчас же вернулся в прежний образ.
– Да ладно вам, ничего я с ним не сделаю, – сказал он и, поднявшись с дивана, направился к импровизированной сцене.
Курт присел на стул за ударной установкой и молча уставился на мерцающую в полумраке светодиодную гирлянду.
– Если честно, то этот их Джейсон совсем офигевший, – нехотя признался Клайд.
– Вот! – вдруг воскликнул Курт, – даже Митчелл согласен.
Он вертелся на стуле Нормана и выглядел так, будто сейчас поведет за собой армию музыкантов, пока ребята сидели на диване, перекусывая хот-догами из «Фрэнсис». Они ждали Эбби и Бренду, их постоянных слушательниц, и пока девчонки где-то задерживались, парни решили возместить пропущенный обед.
– Может, без них начнем? – предложил Норман. – С чего это мы все время кого-то ждем?
Он поднялся с насиженного места, потянулся, а затем подошел к Курту и жестом попросил освободить его место. Не успел Курт встать, как в репетиционную вошли Эбби и Бренда. Они о чем-то говорили между собой. Вернее, говорила только Бренда, а Эбби удивленно открывала рот на каждое ее слово.
– Привет чемпионам! – весело воскликнула Бренда, пройдя в центр помещения и оглядев каждого с головы до ног.
– Салют! – улыбнулся Норман и показал им два пальца, как символ мира.
– Привет, Эбби, – Клайд отдельно помахал ей рукой, отчего у девушки что-то шевельнулось внутри.
Она улыбнулась ему и Курту, который подмигнул в ответ на ее улыбку.
– Можно начинать? – спросил Оливер, спрыгнув с дивана и уступив его зрителям.
– Можно, – довольно ответила Бренда, усаживаясь на светло-зеленой обивке.
Эбби присела рядом с ней, облокотившись на подлокотник.
– Все готовы, да? – начал Курт, расправляя крепеж от гитары.
– Готовы, – размеренно протянул Норман.
Как только Клайд сыграл вступление к песне «Три шипа розы», Курт резко прервал клавишника, со звуком набрав полные легкие воздуха, и с восторженным лицом замахал руками.
– Стоп-стоп!
– Что еще? – недовольно оторвался Клайд.
– Я ведь внес в песню несколько правок, – сказал Родригес.
– Так это были не пьяные бредни? – с усмешкой изогнул бровь Митчелл.
– Ну, – пожал плечами Курт, – отчасти. Но вы только послушайте это! – сверкнул глазами он.
– Так-так? – отложил гитару Оливер и с интересом уставился на друга.
– Я ночью проснулся, и меня осенило! Второй куплет полностью не годится.
– Да ладно? – Клайд недоверчиво скрестил руки на груди.
– Короче, вместо: «Чтобы забыть тебя, мне нужен грузовик марихуаны/ Ведь твои глаза, как синие тюльпаны». Изменим эту строчку на: «Я бы жил беззаботно опять/ Но три шипа розы в самом сердце сидят». – Воодушевленно произнес Курт.
Бренда, сидящая на диване с каменным лицом, громко присвистнула.
– И вот еще, – продолжил брюнет. – Вместо: «Я позвонил дилеру, но тот мне отказал/ И я который день не покидаю наш любимый бар», будет это: «Ветер уносит осени лист/ А я буду ждать любой твой каприз». – Радостно закончил он.
– Не в твоем стиле, но мне нравится, – сказал Норман, почесав затылок.
– А мне больше нравится старая версия, – хмыкнула Бренда, – уж как по мне, так слишком мило.
– О нет! – с жаром возразил Клайд, – только не грузовик марихуаны.
Курт рассмеялся:
– Боюсь, нас тогда за пропаганду наркотиков дисквалифицируют.
– Песня классная, но эти строчки, как красная тряпка для быка, – поддержал Оливер.
– А ты что молчишь, Эбб-с? – обратился в ней Курт.
Эбби лишь удивленно уставилась на него, стараясь понять, что тут, вообще, происходит.
– Ну да, мне тоже нравится, – закивала головой она, хотя не совсем уловила смысл.
– Замечательно, – улыбнулся Курт. – Попробуем теперь сыграть, – сказал он, и парни взялись за инструменты.
Прошло полтора часа с начала репетиции, когда ребята порядком подустали, а Эбби успела влюбиться в песню Курта и проникнуться симпатией к нему самому. Клайд сказал, что сегодня он уже точно не притронется к синтезатору и, захватив с собой Оливера и Бренду, отправился в кампус.
– Я прямо-таки чувствую, как мы порвем «Соседских ребят» на концерте, – засмеялся Норман, запихивая в рюкзак свои счастливые барабанные палочки.
– Да вы, ребята, обалдеть можно, как играете, – сказала Эбби, спрыгнув с дивана.
– А ты в общагу разве не идешь? – спросил Норман у Курта.
– Нет, я к предкам домой. У тетки день рождения, – пояснил брюнет, надевая черную кожанку.
– М-м-м, – протянул Норман. – Ну тогда до завтра, – он махнул рукой и вышел за дверь репетиционной.
Курт закинул за плечо спортивную сумку и вместе с Эбби последовал за ударником. Как только они вышли на крыльцо актового зала, с неба огромным потоком хлынул дождь. Серебрянные водяные струны, наверное, хотели связать небо и землю воедино. Привычный сухой и жаркий воздух сменился на свежую прохладу, а за мутной пеленой дождя с трудом удавалось разглядеть корпус общежития и бегущего по футбольному полю Нормана. Он накрыл голову кофтой и сильно размахивал свободной рукой.
– Отлично, – недовольно буркнул Курт, подняв глаза вверх.
Небо укрывали серые плотные тучи, не давая ему никакого шанса на просвет.
– Да уж, – согласилась Эбби, – видимо, осень уже не за горами.
– Да ну, – отмахнулся парень, – всего лишь небольшой дождик.
– Небольшой? – усмехнулась Эбби, обняв себя руками от промозглого ветра.
– Теперь до вечера не вылезешь, – снова пробубнил Курт. – А дома уже гости собираются, – вздохнул он.
– Могу подвезти, – слегка сомневаясь, предложила Эбби.
– У тебя есть машина? – удивился Родригес.
– Ну да, – с неохотой ответила она.
– Круто! А далеко?
– Через дорогу от кампуса.
– Все равно промокнем, – с некой безысходностью сказал Курт.
– Ты можешь стоять здесь хоть до самой ночи, а я не боюсь воды, – бросила Эбби и уже собиралась спуститься вниз, пока Курт не окликнул ее:
– Я согласен. Подвези меня, пожалуйста, – улыбнулся он.
– Хорошо, – повела плечом Олсен, и через минуту они уже бежали по территории кампуса под дождем.
Не останавливаясь, они пересекли спортивную площадку, выбежали за ворота и приблизились к парковке у парикмахерской. На бегу Эбби достала ключи и щелкнула брелком сигнализации. Черный «Порше» весело подмигнул фарами, чем снова вызвал немое удивление на лице Курта. Без слов они запрыгнули в салон и только сейчас позволили себе отдышаться.
– Классная тачка! – воскликнул Курт, все еще тяжело дыша.
– Спасибо, – хмыкнула Эбби без каких-либо теплых эмоций.
– А тебе не нравится? – улыбнулся Родригес, разглядывая профиль девушки.
Ее мокрые волосы прилипли к лицу, и Курту вдруг захотелось сдвинуть их назад, чтобы лучше видеть ее розовые от быстрого бега щеки. Только он поднес руку, как Эбби резко повернулась к нему с хитрой ухмылкой.
– Чего это ты руки тянешь?
– Да так, – вдруг смутился Курт, – у тебя тут волосы, хотел убрать.
– Я справлюсь, – ответила она и стянула на затылке легкий небрежный хвостик.
– Почему ты не ставишь машину на стоянку кампуса? – вспомнил брюнет.
– Не знаю, – пожала плечами Эбби, – наверное, привыкла еще со школы.
– Стесняешься?
– Не люблю быть в центре внимания, – недовольно проворчала она.
– Ты такая милая, – с умилением произнес Курт.
Эбби непонимающе уставилась на него во все глаза.
– Извини, если смутил, – осекся он. – Боже, да прекрати уже! – засмеялся Родригес, наблюдая за растерянной реакцией девушки.
– Поедем? – перевела тему Эбби.
– Поедем, – согласился Курт, пристегивая ремень безопасности.
Эбби включила зажигание и вывернула с парковки. Она старалась смотреть ровно на дорогу, не замечая Курта, но все равно боковым зрением она видела, как тот иногда переводит на нее взгляд, и ей становилось не по себе.
– Сейчас прямо и направо, – прервал трехминутное молчание Курт.
– Как на экзамене, – усмехнулась Эбби.
Родригес вел себя совершенно спокойно и расслабленно. Он разглядывал проплывающие мимо магазины и другие машины, порой останавливая глаза на Эбби. Ему казалось, что этой девушке не подходит быть в роли водителя, и она слишком милая и простодушная для такой навороченной тачки. Он чувствовал, что ей некомфортно находиться на дороге, что она не может расслабиться и наслаждаться движением. Он видел ее неуверенность, и, возможно, она даже сейчас повторяет про себя правила дорожного движения.
Они свернули на перекрестке. Дождь не прекращался, и дворники работали с секундным интервалом.
– Куда теперь? – спросила Эбби.
– Пока прямо, – меланхолично ответил Курт.
На него нахлынула какая-то тоска. Дождь барабанил по крыше, и парень все больше прислушивался к его монотонному ритму. Такой тонкий уютный момент, навевающий грустные мысли, но как чертовки приятно сидеть в сухом салоне, пока прохожие мокнут на улице, прикрывая головы чем угодно, лишь бы не промокнуть окончательно, но все равно снующих по своим делам, обегая лужи и держась подальше от водостоков.
– Расскажи мне о группе? – своим обычным веселым голосом попросила Эбби.
– Группа как группа, – пожал плечами Курт, не найдя, что сказать.
– Так не бывает, – помотала головой девушка.
– Да, ты права, – усмехнулся брюнет. – Прости. Я, наверное, еще не осознаю, что у меня есть коллектив, хотя с ребятами уже больше года.
– Надо же, как-то это странновато, – подметила Эбби, когда они остановились на светофоре.
– Да, я знаю, – нахмурился Курт, – просто я об этом мечтал с самого детства, а теперь порой смотрю на все это, и не верится даже, что это со мной происходит.
– Точно, – вспомнила Олсен, – ты говорил во «Фрэнсис».
– Ага.
– Но как твои родители сейчас относятся к этому? – интересовалась Эбби.
– Они не знают.
– То есть ты уже год скрываешь от них, что поешь в рок-группе? – изогнула бровь девушка.
– Ну да.
– Хитрец, – усмехнулась она.
– Выхода нет, – с улыбкой ответил Курт.
– Может, тебе поговорить с ними? – предложила Эбби, сама не зная зачем.
– Думаю, мы слишком разные, – после минутной паузы ответил он.
Курт не любил говорить о родителях. Ведь в их глазах он идеальный сын, наследник небольшого семейного бизнеса, который ненавидит свою жизнь, но не хочет подводить стариков.
– Может, это временное? – прикинула Олсен.
– Нет, ты не понимаешь! – неожиданно воскликнул Курт. – Дело не в принципе. Просто они сами выбрали мне судьбу, а я так не хочу. Я сам хочу жить, сам решать и делать так, как сам захочу, понимаешь меня? – пламенно произнес он, уставившись на Эбби, словно ожидая от нее поддержки.
– Здесь налево, – добавил он, переведя дыхание.
Эбби послушно повернула руль и припарковала машину у тротуара. Вся поездка заняла минут двадцать, и у нее даже волосы высохнуть не успели, хотя в салоне работал кондиционер.
– Неплохой район, – оценила Эбби, разглядывая местность из своего окна.
– Это точно, – согласился Курт.
И хотя они уже приехали, но выходить он не спешил.