Письмо авторам книги:
Объясните, пожалуйста, логику. Вот человек согрешил и страдает – это мне понятно. Но почему страдают те, кто не грешил? Дети, например? Как вообще это получается – человек ничего плохого не сделал и должен мучиться? Этот мир Бог же сотворил, Бог законы установил – почему Он такой простой вещи не учел, что те, кто не грешит, не должны страдать?
Павел
Отвечает Александр Ткаченко, постоянный автор журнала «Фома»
Дорогой Павел, вы, конечно же, правы в том, что невиновные не должны страдать. У любого нравственно вменяемого человека безвинные страдания вызывают целый спектр чувств – от боли и сопереживания до возмущения и гнева: как такое могло случиться, почему, за что? Известный русский философ Семен Людвигович Франк писал: «Объяснить» зло значило бы «обосновать» и тем самым «оправдать» зло. Но это противоречит самому существу зла как тому, что неправомерно, чего не должно быть. <…> Единственно правомерная установка в отношении зла есть – отвергать, устранять его, а никак не «объяснять» и тем самым узаконять и «оправдывать» его…»
В сущности, Франк описывает здесь нормальное для любого христианина отношение: увидел зло – попытайся ему противостоять; не можешь этого сделать – плачь и молись о тех, кто от него страдает, о своей немощи, о том горе, которое оно принесло другим людям и тебе самому, сколь бы далеко от тебя оно ни случилось. Потому что все люди на Земле – потомки Адама и Евы, а значит, нет на свете чужой беды. И даже когда где-то там далеко, на другом конце земли, умирают от голода дети, ты всегда знаешь или хотя бы чувствуешь неосознанно, что это голодают твои маленькие братья и сестры, что это беда твоей семьи, а значит, и твоя тоже.
Возмущаясь несправедливостью, человек поступает абсолютно нормально, в полном соответствии со здоровыми силами своей души. И все же я позволю себе не согласиться с выводами уважаемого С. Л. Франка. Бороться со злом надо. Но именно ради этой цели мне и нужно объяснить зло хотя бы для себя, понять его причину и природу. Иначе чувство возмущения происходящей несправедливостью будет захлестывать меня с головой. Оно будет мешать мне в поиске реальных путей борьбы со злом, сбивать мне прицел, смещать фокус внимания с одного объекта на другой, в итоге заставляя видеть источник зла в его же жертвах. Например, один из самых чудовищных злодеев современности, чье имя стало нарицательным, – Андрей Чикатило. То, что он творил, является безусловным злом и не может вызывать ничего, кроме ужаса, отвращения и гнева. Но во время следствия выяснилось, что в детстве, во время голода в 1946 году, мама запрещала ему выходить со двора, потому что его могли поймать и съесть, как съели в начале тридцатых его старшего брата. Есть и более страшная версия: старшего брата съела сама семья. Это никак не оправдывает преступлений Чикатило. Однако на его примере хорошо видно, что зло, творимое им, имеет источник, существовавший задолго до его рождения. Оно началось не с него. И – увы! – на нем не закончилось.
Тезис первый:
Люди, размышляющие о страдании невинных, часто становятся заложниками узкого понимания греха как исключительно чьей-то личной ошибки.
Наверное, ни для кого не станет новостью мысль о том, что это древнее зло в Церкви принято называть коротким и жестким словом – грех. Обычно под ним подразумевают некое нарушение человеком заповеди Божьей, нравственное преступление, сделанное вольно или невольно. И это правильное понимание, но далеко не полное. И оттого, что даже церковные люди зачастую сводят грех лишь к понятию проступка и вины, происходит искажение смысла этого понятия, возникают вопросы и претензии к Церкви и к Богу: как могло получиться, что страдают те, кто не согрешил?
Однако дело в том, что в христианском понимании слово «грех» имеет также и другие значения. И прежде всего это касается понятия «первородный грех», с которым у многих даже церковных людей нет полной ясности. Часто под этим словосочетанием понимают сам факт грехопадения первых людей в райском саду, где Бог заповедал им не вкушать плодов от древа познания добра и зла, но они нарушили этот запрет по коварной подсказке змия, а после отказались признаться в этом и повиниться. За что и были изгнаны из рая, получив кожаные одежды и весьма трагичную перспективу – трудиться в поте лица ради хлеба насущного, в муках рожать детей, а самое главное – умирать, обращаясь в тот прах земной, из которого и были созданы.
Но первородный грех в православном вероучении – это не только нарушение заповеди Адамом и его женой, но также и все разрушительные последствия, которые он за собой повлек. Поскольку вопрос этот весьма важен для правильного понимания причин, по которым в мире страдают невинные люди, имеет смысл посмотреть, что же сама Церковь говорит об этом.
Так, митрополит Макарий (Булгаков) пишет: «В своем учении о первородном грехе православная Церковь различает, во‑первых, сам грех и, во‑вторых, его последствия в нас. <…> «Первородный грех, – читаем в Православном Исповедании кафолической и апостольской Церкви восточной, – есть преступление закона Божия, данного в раю прародителю Адаму. Сей прародительский грех перешел от Адама во все человеческое естество, поскольку все мы тогда находились в Адаме, и таким образом через одного Адама грех распространился на всех нас. Посему мы зачинаемся и рождаемся с этим грехом». Разность только та, что в Адаме это уклонение от закона Божия и от своего предназначения было свободное, произвольное, а в нас оно есть наследственное, необходимое – с природой, уклонившейся от закона Божия, мы рождаемся; в Адаме это был грех личный, грех в строгом смысле слова, – в нас это не есть грех личный, не есть собственно грех, но есть только греховность природы, получаемая нами от родителей; Адам и согрешил, т. е. свободно нарушил заповедь Божию, и сделался через то грешником, т. е. уклонил всю свою природу от закона Божия, – а мы лично не согрешили с Адамом, но сделались в нем и чрез него грешниками, получая от него греховное естество <…> Под последствиями первородного греха Церковь разумеет те самые последствия, какие произвел грех непосредственно в них и которые переходят от них на нас, каковы: помрачение разума, извращение воли и ее удобопреклонность ко злу, болезни телесные, смерть и прочие».
Вот эти последствия, которые передаются из поколения в поколение, и есть первородный грех, живущий в каждом из нас. Первозданный человек не был подвержен никаким болезням и даже самой смерти благодаря своей связи с Создателем. Дикие животные не могли причинить ему вреда, микроорганизмы не были для него болезнетворными, стихии природы даже в самом бурном проявлении не имели над ним никакой власти.
Человек был воистину венцом творения Божьего, наместником Создателя в сотворенном мире. Какими свойствами он тогда обладал, отчасти можно понять по евангельскому описанию Иисуса Христа. Восстановленная и очищенная от первородного греха человеческая природа оказалась способной проходить сквозь закрытые двери, ходить по водам, мгновенно переноситься на большие расстояния, становиться невидимой там, где Иисус этого хотел. Всеми этими удивительными свойствами обладали и первые люди в райском саду. И в мгновение ока лишились этого богатства сразу же после того, как отпали от Бога, поверив змию в его клевете на Создателя. Нарушив по подсказке сатаны заповедь о невкушении плодов с древа познания добра и зла, человек, по сути, совершил предательство по отношению к Богу, переступил некую грань в отношении к своему Создателю. И для любви за этой гранью места уже не было. Человек как бы сказал Богу: «Ты говоришь: «Не вкушай этих плодов, потому что умрешь»? Я Тебе не верю. Сатана-змий говорит, что, вкусив их, я стану во всем равен Тебе. А значит, смогу жить без Тебя».
Перечитаем этот эпизод Библии внимательно и увидим, что первые люди даже перед лицом вопрошавшего их Бога перекладывали вину за свое согрешение друг на друга, на змия и даже на Самого Бога. Но ни одного слова покаяния не прозвучало, самого обычного «прости, поняли свою ошибку и больше не будем так делать». Вместе с грехом в людей вошло и стойкое намерение защищать этот грех до последнего, противиться Богу даже там, где все вполне очевидно. В таком противопоставлении себя Богу люди просто не смогли оставаться в раю. Ведь рай – место особого присутствия Бога в сотворенном мире. Что там было делать Адаму и его жене, которые стали прятаться от Бога, тяготиться Его присутствием?
И сегодня мы тоже можем наблюдать результат той давней трагедии, ровно такое же отношение людей друг к другу – перекладывание ответственности друг на друга, нежелание признавать ошибки, иррациональное ощущение собственной правоты даже в ситуации, когда твоя вина несомненна.
Это душевное устроение и оказалось тем страшным результатом нарушения заповеди, о котором Бог предупреждал человека. Отпав от Творца, он, конечно же, не стал равным Творцу. А вот царственное предназначение свое утратил. Когда вместо воли Божией человек начал исполнять свою волю, сотворенный мир просто перестал его воспринимать. И из царя природы человек превратился всего лишь в ее часть, подчинив себя общим законам материального мира. Он стал подвержен многочисленным болезням, потому что ранее безобидные микроорганизмы стали теперь для него опасны. Дикие звери стали рассматривать его как добычу. Земля не давала ему своих плодов, и ему приходилось прикладывать изрядные усилия, чтобы вырастить на ней пропитание для себя.
Но и это не было самым страшным. Гораздо трагичнее было то, что, послушав однажды совет диавола, человек, в сущности, исполнил его желание. Иначе говоря, пожелав обрести независимость от Бога, он тут же начал исполнять волю сатаны. Вот здесь и пролегла роковая черта между изначальным образом первозданного человека и тем образом его существования, который мы все знаем сегодня по опыту собственной жизни.
Тезис второй:
Первородный грех радикально изменил все не только в жизни Адама и Евы, но и в жизни всего человечества.
Оставить бессмертным человека, ставшего рабом сатаны, означало бы обречь его на бесконечные мучения и бесконечное же падение во все новые пучины греха. Поэтому человек был создан так, чтобы после отпадения от Бога его природа стала смертной. Об этом предупреждал человека Создатель, когда сказал: «…от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Отпав от Бога, человек начал умирать. И вся последующая жизнь бесчисленных его потомков по сути тоже превратилась в непрерывный процесс умирания, в движение от чрева матери к разверстой могиле. Эту смертность, привнесенную Адамом в человеческую природу, люди тысячелетиями транслируют из поколения в поколение, словно убийственный генетический сбой.
При сотворении в первом человеке сочеталось два начала – земное и небесное, прах, из которого он был сотворен, и дыхание жизни, которое вдохнул в него Бог. Когда он отвернулся от неба, его уделом оказался лишь прах. Отказавшись от уподобления Богу через послушание, Адам уподобился всем прочим живым существам, или, как говорит Псалмопевец, «приложися скотом несмысленным». А животным по их природе было свойственно умирать. От них и взял человек свою смертность. В Библии она иносказательно названа кожаными ризами, поскольку снятая для изготовления одежд кожа – символ смерти животного: «И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их».
Святитель Григорий Нисский пишет об этом так: «…смертность, взятая от природы существ неразумных, была Божественным домостроительством наброшена на природу, сотворенную для бессмертия». И далее подробно поясняет, в чем же именно выразилась эта смертность: «Это то, что человек получил в придачу от неразумного естества: половое общение, зачатие, рождение, нечистота, кормление грудью, поглощение и извержение пищи, постепенное взросление, старость, болезни и смерть».
После этого рокового изменения способа существования человеческой природы главными движущими мотивами в поведении падшего человека, по мысли преподобного Максима Исповедника, стало то же, что движет любым животным на Земле, – стремление к наслаждению и стремление избежать страданий. Вот здесь и лежит корень всех бед. Ради получения наслаждения и из страха перед страданиями человек стал совершать преступления не только против Божьих заповедей и людских законов, но превзошел в своих злодеяниях даже животных. Ведь ни одно животное не мучает своих жертв ради получения удовольствия. Хотя, конечно же, зло не стало обязательным условием существования человека. Возможность выбора добра в нем осталась, иначе откуда бы взялись люди, живущие праведно? Однако вместе со смертностью в человека вошла и удобопреклонность ко злу. Сама искаженная грехом природа человека, унаследованная от Адама, стала подталкивать человека к нарушению воли Божьей. И лишь те, кто ставил для себя волю Бога выше собственных страхов и желаний, могли противостоять этому влечению ко злу в себе.
Отпавший от своего Создателя человек стал подобен отломленной от ствола ветке, на которой еще зеленеет листва. Но вскоре листья начнут вянуть, потеряют свой яркий цвет, пожухнут. А сама ветка засохнет, потому что уже не получает от корней животворящей влаги. И это не свидетельство виновности ветки, а простой и печальный факт умирания того, что стало смертным.
В письме вы говорите, что среди людей есть виновные, совершившие явный грех, и в их страданиях можно рассмотреть логику и справедливость. И возмущаетесь страданиями невиновных, которые никак не заслужили кары в виде страданий. Но разговор о грехопадении и его последствиях лежит не только в этой плоскости. Дело в том, что абсолютно каждый человек уже с момента своего рождения оказывается заложником законов, действующих в мире после грехопадения. Мы привыкли называть страданием явную болезнь, нищету и т. д. Но почему-то редко вспоминаем, что мы вынуждены постоянно дышать, пить, есть, добывать тяжелым трудом эту еду. Иначе мы просто умрем.
Мы не замечаем, что окружающий нас мир в самом основании своем содержит червоточину страдания и что из этой червоточины рождаются и другие разные плохие вещи в нас, подталкивающие кого-то совершать зло. Но и тот, кто устоял перед этим искушением, все равно остается подверженным болезням, будет нуждаться в еде и питье, может оказаться жертвой чужого греха. И христианство говорит совсем не о том, что есть виновные и невиновные, у него нет цели дать всем моральную оценку и вывести на ее основании, кто заслуживает страдания, а кто нет. Христианство честно смотрит на этот мир и, не пытаясь убежать от неприятной реальности, говорит, что весь мир лежит во зле, что все мы – и виновные, и не виновные – живем в пространстве, катастрофически пострадавшем после грехопадения первых людей.
Тезис третий:
Бог не задумывал мира, где страдают невинные и дети. Эта несправедливость – результат свободного выбора людей. Но Бог уже дал им выход из дурной бесконечности их трагического существования.
В любом человеке так или иначе присутствует ощущение того, что наш мир смертельно ранен, что он живет совсем не так, как был задуман. И это ваше письмо – еще одно свидетельство тому. В нем чувствуется понимание, что все здесь «не так», что все должно быть по-другому. Как будто какая-то генетическая память о правильном и счастливом устройстве мира рвется наружу, но, сталкиваясь с реальностью, порождает у вас негодование и возмущенные вопросы Богу: «Как Он мог такое сотворить?»
И тут важно понимать, что это самое «не так» не было задумано Богом. Бог, как любящий отец, дал первым людям все, включая полную свободу действий. Однако, как заботливый отец, Он также предупредил их, чего не надо делать, чтобы не лишиться данного им счастья. Именно свободный выбор первых людей, а не замысел Бога вызвал катастрофу, поразившую весь мир и опрокинувшую человечество в то состояние, которое мы сейчас так тяжело переживаем. Изменение же мира произошло потому, что изуродованный грехом человек просто не выжил бы в нем. Мир был готов его уничтожить. Поэтому Бог привел весь мир в соответствие с тем состоянием, в котором оказался падший человек: вслед за ним стало падшим и все остальное творение. Симеон Новый Богослов пишет об этом так: «Тварь не хотела повиноваться и служить Адаму после того, как он преступил заповедь. Солнце не хотело светить ему, источники не хотели источать воду, звери, видя, что он обнажился от первой славы, стали презирать его и тотчас готовы были напасть на него, и земля не хотела носить его более. Но Бог сдержал эти твари силою Своею и повелел, чтобы тварь, сделавшись тленною, служила тленному человеку, для которого создана».
Но неужели после этой катастрофы Бог безучастно наблюдает, как миллионы людей из поколения в поколение (кто творя зло, кто невинно страдая) расхлебывают ее последствия? Неужели Он ничего не может сделать? Нет, Он уже сделал, и куда больше, чем могли предположить самые смелые умы человечества!
Две тысячи лет назад Он пришел, надев на Себя наши «кожаные одежды», из любви к нам перенес тяжелейшие страдания и страшную казнь. Если говорить в категориях вины, Он, будучи абсолютно невиновным, взял на себя вину каждого из нас и пострадал за наши грехи, искупив их своими безвинными страданиями. Теперь любой человек, принимающий эту Его жертву и искупление, получил возможность вернуться к Богу, от которого когда-то отпали первые люди.
Да, мы остались смертными, но теперь мы можем не «растягивать» ту самую катастрофу еще и на вечность, не бояться того, что останемся наедине с болью и несправедливостью даже после смерти. И этот вселенский масштаб дара, который Христос нам принес, уже не сравнится ни с какими страданиями, которые есть в этой земной жизни. Христианство не про то, что должны пострадать только виновные (еще раз – страдают все), а про то, что верующие во Христа и следующие за Ним этот дар Бога получат обязательно и эту надежду никто и ничто не сможет у них отнять. Но что кроется за этими словами – верить и следовать?
Повторю, Бог не творил мир таким, каким мы его знаем, – с убийствами, воровством, обманами и предательством. Таким его сделали люди, отпавшие от Бога, исказившие свою природу и сделавшиеся рабами своих страстей. Корень всего творящегося в мире зла – в этом уклонении нашего произволения от Божьего замысла о нас. И самый прямой путь борьбы с этим злом – возвращение к Богу через исполнение Его заповедей, веру в Его благость, отрицание попыток сатаны вновь убедить нас в том, что Бог – обманщик.
Да, нам тоже предстоит пройти через смерть, как это сделал Иисус Христос. Но только от нашего произволения и от нашей веры зависит, что нас ждет после смерти, будет ли это долгожданная встреча с любящим Отцом или же неминуемая встреча с грозным Судьей. Все остальные обстоятельства нашей жизни не так уж и важны в этой главной перспективе, потому что Бог судит каждого не общей меркой, а всегда исходя из тех обстоятельств, в которых человек жил. Ведь люди часто причиняют друг другу боль. И Бог не добавляет к этой боли еще и наказание, а напротив, утирает всякую слезу тех, кто был несправедливо обижен. Он не остается равнодушен к нашим бедам и горестям. Каждый из нас для Него – любимое дитя, за которое Бог готов бороться до полной победы, чего бы мы ни натворили и как бы далеко от Него ни ушли. Даже самого отъявленного грешника Бог всегда готов принять с радостью там, где этот грешник захочет к Нему вернуться. Неслучайно ведь первым человеком, оказавшимся в раю после грехопадения, стал не какой-нибудь великий праведник, а мятежник и убийца, распятый рядом со Христом, но попросивший помянуть его в Царствии Божием.