В гостиницу мы вернулись поздно вечером. Весь остаток дня был потрачен на «расследование», как называл это Толмачев. Которое, к сожалению, ничего не дало…
Сразу после покушения зрителей эвакуировали со стадиона – да, сегодняшнее мероприятие дети забудут не скоро! Я своими ушами слышала, как один юный спортсмен, захлебываясь от счастья, рассказывал маме о том, как «на стадион пробрался киллер, как в «Убить Билла», и положил тучу народу!» Бедная мама, кто же виноват, что у ее чада такая богатая фантазия и что оно, чадо, смотрит столько плохих голливудских кино!
Я была так рада, что все обошлось без жертв, что меня не вывели из равновесия ни гнев госпожи Качалиной, ни долгие допросы прибывших на место преступления полицейских и ФСБ. В разряде подозреваемых я пробыла недолго. За меня вступился мэр – Толмачеву пришлось признаться, что именно он рекомендовал меня в качестве телохранителя госпоже Качалиной на все время ее пребывания в нашем городе. После этого меня перестали подозревать в покушении на высоких гостей посредством выдергивания ковровой дорожки у них из-под ног и разговаривали – с того момента – со мной уже по-другому.
Мэр удержал при себе соображения, кто же был настоящей мишенью киллера. В конце концов, на трибуне стояла не одна госпожа Качалина – любой из присутствующих на празднике мог быть объектом. Так что и я не стала распространяться о вчерашнем инциденте. Не то чтобы я собиралась утаить от следствия важную информацию… Я ведь и сама не была уверена, связаны ли вчерашнее и сегодняшнее события. Если честно, я бы, скорее, ответила отрицательно. Сосулька с крыши – это одно дело, а оптика за полкилометра – совсем, уверяю вас, другое. Кстати, киллер не бросил винтовку на месте преступления, вопреки обычаю профессионалов, а унес с собой. Хоть какой-то, но след. Только не для меня. Пусть расследованием занимается ФСБ, а я буду скромно выполнять свою непростую работу.
Разумеется, благодарности от госпожи политика я не дождалась. Да я и не мечтала… Саша повел себя странно – после допроса он подошел ко мне и тихо сказал, что по приезде в Москву сменит сферу деятельности. Я едва не спросила ехидно: «Что, продолжишь карьеру вышибалы?» Но смолчала. Во-первых, Саша этого не заслужил. А во-вторых, не стоит лишний раз показывать свою осведомленность. Как говорят на коварном Востоке: «Пока слово не сказано, ты его хозяин. Будучи произнесенным вслух, оно владеет тобой». Вот так!
Госпожа Качалина высказала все, что думает обо мне, еще в машине. Поэтому по прибытии в гостиницу она прошествовала в свои покои и с грохотом захлопнула дверь. А мы с ребятами расположились в креслах, потягивая минералку и лениво переговариваясь. Хотелось есть, но не было сил подняться. Утром мы не успели позавтракать, потом о еде вообще пришлось забыть. Если бы не мэр, распорядившийся выдать нам по чашке кофе со знаменитыми тарасовскими бубликами, не знаю, как бы мы протянули до вечера.
– Имейте в виду, завтра прямо с утра – инструктаж, – пригрозила я.
– И лучше часов в шесть утра, пока еще что-нибудь не случилось! – мрачно пошутил Саша, и все засмеялись. Сегодняшний день сблизил нас. Мы вместе мерзли, вместе ждали допроса, пили кофе. Я уже не была для этих парней провинциальной занозой, которая учит их делать свою работу. Я стала почти своей.
И тут распахнулась дверь. Меня буквально вынесло из кресла. Я успела перекатиться к стулу, на котором висела моя куртка, выдернуть пистолет из кармана и занять удобную для стрельбы позицию за массивным антикварным столиком. И только тогда поняла, что фигура в камуфляже на пороге – это Галка, неожиданно вернувшаяся из больницы.