И этот город останется
Также загадочно любим.
В нем пропадают
Такие девчонки.
И нам оставаться
Ночевать в нем одним.
«Такие девчонки», группа Мумий Тролль
Пятница, утро, аэропорт Домодедово
– Температура воздуха -15С, – объявила бортпроводница.
Клацнув замком ремня, я прильнул к иллюминатору, пытаясь понять, как «-15С» могло выглядеть снаружи. Но мне лишь удалось разглядеть заснеженную темноту густого леса. «Такого в Европе не увидишь», подумал я.
В России я никогда не был, а в Москву летел исключительно для того, чтобы встретиться с Линой. Она недавно приехала сюда из Лондона, получила здесь какой-то крутой журналистский контракт.
А я последние полгода провел в Штатах, в Лос-Анджелесе – записывал свой первый альбом – и с нетерпением ждал нашей встречи. Мне хотелось рассказать Лине о пульсирующем энергией мегаполисе на берегу океана, поделиться впечатлениями от Голливуда и, конечно же, похвастаться своим первым диском. Ведь, из-за плотного графика и бесконечных часов, проведенных в звукозаписывающей студии, у меня не было времени с ней нормально общаться.
Летел я с пересадкой через Нью-Йорк и, так как мой рейс прибывал слишком рано, мы договорились с Линой, что увидимся прямо в отеле «Ритц-Карлтон», где я забронировал самый лучший номер с видом на Кремль.
В аэропорту меня уже ожидал представитель «Ритца». Управившись с таможенными формальностями, я закинул сумку в лимузин, и вскоре мы уже неслись по зимнему шоссе, пролегающему через сосновый лес, в сторону Москвы. За окном, где-то вдалеке между деревьями, весело мелькали огоньки загородных домов.
В кармане пальто, принимая СМС-ку, завибрировал мобильник. Я взглянул на дисплей:
«Увидимся в полдень. До скорой встречи. – Лина»
«Странно, она что, номер телефона» поменяла, подумал я, в недоумении пялясь на неизвестный московский номер.
Пятница, утро, отель «Ритц-Карлтон»
В Москве кроме Лины я никого не знал, ну, если не считать парочки парней, с которыми подружился на Twitter. Хотя «дружбой» это виртуальное общение, наверное, трудно назвать, ведь в жизни я с ними никогда не встречался, но, все равно было приятно, что в городе у меня были русские «знакомые».
«Не могу дождаться! Это что, твой новый номер? – Льюк» – набрал я ответ.
Прошло несколько минут, но ответной СМС-ки от Лины, почему-то, все не было. «Может, находится вне зоны доступа», подумал я, с любопытством наблюдая за потоком машин, плотными рядами скользивших по огромной автостраде.
Вскоре наш лимузин заметно сбавил ход, и я испугался, что мы застряли в одной из московских пробок, о которых, готовясь к поездке, я читал на туристических сайтах. Просидеть в машине несколько часов к ряду меня совершенно не привлекало. Однако, оказалось, что мы, всего лишь притормозив, свернули и выехали на широкую улицу, по обеим сторонам которой сверкали роскошью витрины дорогих магазинов.
– Тверская, почти приехали, – объяснил мне водитель по-английски.
Я кивнул и в очередной раз взглянул на мобильник, проверяя, не пришел ли ответ от Лины. Слегка вздрогнув, телефон принял СМС-ку:
«PS: О2 Lounge, кресла Фаберже. – Лина»
Это по всей видимости, те самые, по форме напоминающие пасхальные яйца кресла, фотографии которых я видел на сайте отеля «Ритц-Карлтон», когда бронировал себе номер.
«Фаберже» – это, конечно, хорошо, и даже интригующе, но почему же Лина ничего мне не ответила про свой новый номер? Скорее всего, не получила моей предыдущей СМС-ки», решил я.
Тут лимузин, притормозив, остановился перед входом в «Ритц». Зажав в руке мобильник, я схватил сумку и с нетерпением выскочил из машины.
Пятница, полдень, отель «Ритц-Карлтон»
Зарегистрировавшись и получив ключи от «The Ritz Carlton Suite», я поднялся к себе в номер и первым делом помчался в душ. Времени до встречи оставалось всего ничего, так что выспаться мне после долгого перелета все равно не удалось бы, однако выглядеть перед Линой мне хотелось на все сто.
Волосы я сушить не стал. Лине больше нравилось, когда они у меня рассыпались в непослушные кудри. Натянув джинсы и белую рубашку, я схватил мобильник и поднялся на верхний этаж отеля, где, как я понял, располагался «О2 Lounge» с креслами «Фаберже».
Вдоль панорамных окон бара тянулся ряд расставленных парами золотисто-красных «коконов». Ища Лину, я, с бьющимся от волнения сердцем, стал в них заглядывать. Большинство кресел были пусты. Быстро обойдя весь ряд, я добрался до последней пары.
В одном из «коконов» сидел, закинув нога на ногу, мужчина в элегантном темно-синем костюме. Увидев меня, он тут же встал и протянул мне руку.
– Здравствуйте, господин Аллен, – поздоровался он со мной по-английски.
Я оторопело на него уставился. «Ничего не понимаю. Кто это и откуда он знает моё имя?»
– Пожалуйста, присаживайтесь, – заметив мое смущение, улыбнулся он.
Я сел. Мужчина подозвал стоявшего неподалеку официанта.
– Что Вам заказать? – обратился он ко мне.
– Американо, пожалуйста, – ответил я, пытаясь сообразить, что происходит.
Мгновенно исполнив мой заказ, официант поставил на столик чашку с кофе.
– Простите, я что-то не совсем понимаю, а Вы кто? – все еще блуждая глазами по бару в поисках Лины, спросил я мужчину в темно-синем костюме.
Вместо ответа он достал из нагрудного кармана белый конверт и протянул его мне.
– Вот возьмите, господин Аллен. Меня попросили передать Вам это письмо.
Я взял из его рук конверт. Мужчина тут же встал, положил несколько купюр на стол и, раскланявшись, быстро удалился.
Пятница, полдень, отель «Ритц-Карлтон»
Проводив его недоумевающим взглядом, я отпил кофе и вскрыл конверт. Из него выпали вдвое сложенный листок бумаги и связка ключей. Покрутив в руках ключи, я развернул записку и прочитал напечатанный в ней текст:
Дорогой Льюк,
Мне очень жаль, но по независящим от меня обстоятельствам я не смогла сегодня прийти на нашу встречу. Если хочешь, можешь пожить у меня в квартире в Погорельском.
До скорой встречи,
Лина
Ничего не понимаю… Какая квартира в Погорельском, и зачем мне там жить?
Мы же обо всем с Линой заранее договорились. Я забронировал «The Ritz Carlton Suite», так ждал нашей встречи, и теперь она пишет мне о каком-то Погорельском.
Я отложил записку, взял мобильник и, набрав «Жду в О2 Lounge. Целую, Льюк», нажал «отправить». Через несколько секунд пришло уведомление о том, что СМС-ка не прошла. Я отправил сообщение на старый номер Лины, но с тем же успехом. Тогда, я попытался до неё дозвониться, но по обоим номерам на нескольких языках мне сообщали, что абонент находится вне доступа.
Меня охватило отчаяние. Не могла она вот так не явиться на встречу и даже лично не позвонить и не предупредить меня об этом. Я просто отказывался в это поверить. Присылать людей вместо себя было совершенно не в её стиле. Однако, факт был налицо.
Тем временем, ресторан стал быстро заполняться посетителями. Напротив меня, у барной стойки присели две девушки, по виду очень смахивающие на «моделей». Перешептываясь и хихикая, они делали вид, что изучают меню и, то и дело, на меня поглядывали.
Я допил кофе, встал и направился к выходу.
Пятница, полдень, номер «Люкс Ритц-Карлтон», отель «Ритц-Карлтон»
Поднявшись в номер, я решил написать Лине еще и по электронной почте. Уж это-то сообщение она всяко увидит, ведь, свой рабочий ящик она проверяет по несколько раз на день.
Я взял планшет и завалился на кровать. Набирая ей письмо, я старался, чтобы оно звучало как можно спокойнее, поскольку не был уверен в причине нашей несостоявшейся встречи и не хотел, чтобы у Лины создалось впечатление, будто я делаю из этого драму. Но, на самом-то деле, я был очень расстроен. Все эти долгие месяцы разлуки я только и мечтал о том, когда смогу её вновь увидеть.
Зазвонил мобильник.
Я, не глядя, прижал его к уху.
– Да? – выдохнул я.
– Cheri, я так рада, что смогла до тебя дозвониться, – услышал я возбужденный голос maman.
– Мама, ты говоришь это так, будто я на Северном полюсе, – рассматривая открывающийся из окна гостиной вид на заснеженные башенки Кремля, ответил я.
– Да, но это практически одно и то же. Говорят, в Москве ужасный холод…
– Да, и медведи по улицам бродят, – добавил я.
– Что? Какие медведи? – заволновалась она.
– Мама я пошутил. Нет здесь никаких медведей.
– Да? Ну, слава богу. А как тебе твой номер?
– Отлично. Вид из окна особенно нравится, – произнес я.
– Там что, всего одно окно?
– Почему одно? Много…
– Ну, хорошо, а рояль?
– Что рояль?
– Ну, рояль, я надеюсь, у тебя там есть? Не забывай, тебе нужно каждый день заниматься…
– Да, мама, и рояль здесь тоже есть, – ответил я, с грустью думая о том, что единственно чего мне не хватает сейчас в этом номере люкс, так это присутствия Лины.
Пятница, вечер, больница
Я стояла у окна и смотрела на улицу. Вдоль тротуара тянулась вереница кое-как припаркованных машин. Разглядывая поблескивавший в свете уличных фонарей черный Мерс, я пыталась припомнить вчерашние события, но они осколками калейдоскопа крутились перед глазами, каждый раз создавая новую картинку.
Я подошла к столику, стоявшему около кровати, и взглянула на возвышавшуюся на нем вазу с тюльпанами. Протянув руку, дотронулась до их нежно-розовых бутонов. Мои пальцы встретились с упругой, влажной кожицей лепестков. «Совсем свежие», подумала я, «даже распуститься еще не успели».
Почувствовав легкое головокружение, я присела на кровать. В палате, кроме меня никого не было. На стуле, сложенные аккуратной стопкой, лежали мои вещи.
Левая рука выше локтя немного ныла. Пощупав тугую повязку, я взяла со столика мобильник. Корпус у него был покорёжен, а дисплей разбит.
«Нелепо все как-то получилось», подумала я и, вынув симку, швырнула мобильник в мусорное ведро.
В дверь постучали.
– Да?
В палату вошла медсестра.
– Ваш ужин, – произнесла она, ставя поднос с едой на кровать.
– Спасибо, – ответила я.
– Ваш водитель заходил сегодня днем, – направляясь к двери, сказала она, – просил передать, что завтра вечером за Вами заедет.
– Хорошо, – кивнула я. – А Вы не знаете, откуда здесь тюльпаны?
– Какой-то человек сегодня утром в регистратуре для Вас оставил, – ответила медсестра.
Суббота, утро, больница
На следующее утро я проснулась рано. Чувствовала я себя намного лучше, голова больше не кружилась, да и рука ныла меньше.
Быстро позавтракав, я собралась и стала ждать визита врача, ответственного за выписку, но врач все не шел и не шел. Наступило время обеда. Пришла медсестра и принесла очередной поднос с едой, но аппетита у меня не было, и я лишь вяло поковыряла вилкой в пюре.
«Ну вот, через пару часов уже вечер будет», грустно подумала я. Да и Сергей вот-вот должен заехать. И что я ему скажу?
От волнения снова закружилась голова. Я прилегла на кровать и закрыла глаза. Необходимо, чтобы меня выписали сегодня. Иначе придется искать альтернативные способы для связи с Льюком. Например, конфисковать на время мобильник Сергея. Но тогда, как я с ним самим свяжусь, если что?
Я уже собралась отправиться на поиски медсестры и уточнить у неё, почему врач никак не может дойти до моей палаты, как дверь открылась, и в комнату зашел мужчина в белом халате и папочкой в руках. Его гладкое круглое лицо светилось улыбкой. Внешне, он мне напоминал шикарного сибирского кота.
– Ну-с, мадмуазель Дю Монд, как Вы себя чувствуете? – присаживаясь на кровать, обратился он ко мне.
– Прекрасно, – как можно бодрее ответила я.
– Гад слышать, гад слышать, – картавя, произнес он и зашуршал бумагами в папочке.
Я выжидательно на него уставилась.
– Гука не болит? – поднимая глаза, спросил он.
– Нет, не болит, – замотала я головой.
– Знаете ли, Вам очень повезло. Пуля всего лишь немного гагапнула Вам гуку. Легко отделались…
– Выпишите меня, пожалуйста. За мной водитель через полчаса должен заехать.
Суббота, утро, «Люкс Ритц-Карлтон», «Ритц-Карлтон»
Проснулся я поздно. Сначала полночи не мог уснуть, думал о Лине, а потом провалился в глубокий сон и открыл глаза лишь после полудня.
Первым делом проверил, нет ли от неё сообщений. Но ни на мобильнике, ни в электронном ящике от неё ничего не было. Я снова достал её записку, пробежался по ней глазами и задумался. Странно она как-то написана, почти безлико… Нет в ней эмоций. Эдакое уведомление о том, что ей нужно заняться чем-то более важным и поэтому на нашу встречу она прийти не сможет. Совсем что-то на Лину не похоже. А может, просто, я её недостаточно хорошо знаю?
Я вздохнул и отложил записку.
На завтрак спускаться не стал, кто ж его подает в час дня. Вместо этого заказал обед в номер и пошел в душ.
Следующие два часа прошли в томительном ожидании ответа, но тщетно. Её молчание приводило меня все в большее и большее замешательство. Мне было совершенно неясно, что же теперь делать. Ведь в записке ничего не говорилось о том, когда Лина со мной свяжется и свяжется ли вообще.
Я бросил взгляд на переданные с запиской ключи. Странно, предлагает пожить у неё, а адреса-то я и не знаю… Повертев ключи в руках, я заметил, что к ним прикреплен небольшой брелок с каким-то текстом. Текст был написан по-русски, и я ничего не смог разобрать, но предположил, что это мог быть адрес Лины. Спустившись на ресепшен, я показал текст консьержу и попросил перевести его.
Действительно, оказался московский адрес. Консьерж записал его в латинской транскрипции и протянул мне листок.
– Это здесь, совсем недалеко, в районе Замоскворечья, – объяснил он.
– Merci bien, – ответил я, разглядывая адрес.
Может съездить, проверить, действительно ли она там живет.
– Я хотел бы заказать лимузин на сегодняшний день, – снова обратился я к консьержу.
Тот кивнул и, сняв трубку, что-то стал быстро говорить в неё по-русски.
Суббота, утро, по пути в Погорельский переулок
Я быстро собрался, взял с собой планшет – может, в кафе или ресторан, где WI-FI есть зайду, – и, схватив пальто и шарф, помчался вниз. В фойе отеля меня уже ждал водитель лимузина. Я протянул ему листок с адресом Лины и объяснил, что мне надо навестить друга. Водитель кивнул и повел меня к машине.
День выдался солнечный, и белоснежные шапки на крышах московских домов поблескивали на солнце алмазной россыпью. По совету водителя я решил сделать небольшое отступление и по дороге в Замоскворечье заглянуть на Красную площадь, которая, оказывается, находилась в двух шагах от отеля.
Я нащелкал миллион фоток и сделал пару selfie-ков на фоне сказочного Покровского Собора и Кремля. Роуминг в России был дорогой, поэтому вывешивать их на Instagram и Facebook я не стал. Съест весь кредит, а он мне нужен для того, чтобы я мог до Лины периодически дозваниваться. Вот вернусь в отель, тогда все вывешу и початюсь с друзьями.
Водитель лимузина оказался разговорчивым парнем с хорошим знанием английского. Он объяснил мне, что в Замоскворечье находятся Третьяковская галерея, Театральный музей, а также множество православных храмов.
А я подумал о том, что была бы со мной сейчас рядом Лина, то слушать об этих достопримечательностях Москвы, мне было бы гораздо интереснее…
Погорельский переулок оказался небольшой улицей, а дом, указанный в адресе, добротным шестиэтажным жилым зданием с огромным застекленным подъездом.
Мы припарковались недалеко от входа.
Сначала я думал идти к Лине один, но потом решил, что будет лучше, если прихвачу с собой водителя. Русского-то я не знал, а что если в квартире кто-то незнакомый окажется, и тогда я не разберусь, о чем речь. Глупо как-то будет выглядеть. А так, если что, водитель сможет мне перевести.
Мы зашли в подъезд и направились к лифтам. Но тут, нас остановил чей-то окрик.
Суббота, вечер, больница
«Сибирский кот» согласился, что выздоравливать я могу и дома, но оставил меня еще на одну ночь в больнице, назначив выписку на следующее утро.
Я, конечно, расстроилась, но ничего не могла поделать. Не бежать же мне тайком из больницы.
Вечером приехал Сергей, привез привет от Мод, в офис к которой я его просила заехать еще до происшествия с выстрелом. Выяснилось, что она вчера весь день пыталась до меня дозвониться. Не вдаваясь в подробности, Сергей объяснил ей, что мобильник у меня сломался, и что я ей сама перезвоню.
Мама, наверное, тоже все провода уже оборвала. Она у меня любит названивать, справляться о том, как дела в Москве, и когда я, наконец, вернусь в Лондон. Рассказывать о случившемся я ей не хотела, а то начнет охать да ахать и заставит папу подключить дипломатические службы и, не дай бог, еще Интерпол. С неё станет. Начнут копаться, делать из мухи слона, и тогда прости-прощай мой контракт в Москве.
Мобильником Сергея тоже не удалось воспользоваться. Он забыл его дома. Ну вот, как всегда, когда нужно, то нет, а когда не нужно, то у каждого по два телефона, а третий в сумке.
Сергей предложил съездить в Крюково и привезти мобильник. Но я подумала, что пока он доедет в пробках до своего Крюково, а потом вернется, будет уже час ночи. А мне не хотелось понапрасну волновать Льюка таким поздним звонком. Еще представит бог знает что, особенно, если я скажу, что нахожусь в больнице.
Может записку ему в «Ритц» послать? Но что я напишу? Завтра меня выпишут, приеду домой и смогу ему позвонить, извиниться и тут же подъехать в «Ритц». А так, напишу, что в больнице, что мобильник разбился, так он всю ночь спать не будет. И в больницу его ночью тоже никто не пустит.
«Ладно, в конце концов, всего-то еще одну ночь подождать», решила я, и дала Сергею ключи от квартиры, чтобы он заехал в Погорельский и прослушал оставленные на автоответчике записи.