Три страшные недели и два дня спустя Кэтрин с гордо поднятой головой поднялась по трапу и прошла в салон частного самолета семьи Кастелли, стоящего на аэродроме в пригороде Рима. На этот раз в качестве ненавидимого всеми сотрудника офиса Луки. За прошедшее время к ее прозвищу Святая Кейт, казавшемуся теперь невинным, добавилось немало эпитетов, характеризующих ее как самую ужасную из всех мачех Кастелли.
Однако ей казалось, что она вполне контролирует этот поток агрессии. И все с помощью улыбки.
Кэтрин улыбалась каждый раз, когда при ее появлении присутствующие замолкали. Улыбалась, когда коллеги делали вид, что не поняли ее вопроса, и заставляли повторять дважды, а то и трижды, но ее слова повисали в воздухе. Она улыбалась, когда ее замечания игнорировали на собраниях. Улыбалась, когда Лука ругал ее за то, что она позволяет всем и каждому беспрепятственно входить в его кабинет, а потом улыбалась еще шире, когда он сам впускал сотрудников через боковую дверь, понимая, что скандал повторится еще не раз.