Должно быть, господин Питер отправился торговать с эльфами, а значит, мы, вероятно, снова встретимся, когда я буду возвращаться в Дженн в обличье огра, умеющего убеждать.
Год назад я лечила мальчика-эльфа по имени Агаллен. Он приехал в Дженн с родителями, и у него появилась сыпь. (Кожа у эльфов меняет цвет в зависимости от времени года, и иногда при этом появляются зудящие пятна.) Агаллен не говорил по-киррийски, но этого и не требовалось – он просто показал на шею и локти. Я помазала пятна притиркой из калгана, имбиря и куркумы, а он все это время не сводил с меня глаз.
Через три дня он вернулся – без всякой сыпи, зато с подарком, тем самым бюстом, который теперь лежал у меня в сумке, – статуэткой из серого камня, точным подобием меня тогдашней.
Вид у каменной девушки был серьезный – сама я никогда не видела себя такой в зеркале. Мама сказала, что это превосходный портрет, а я прехорошенькая. Пришлось признать, что горбинку на носу Агаллен передал идеально. Теперь там рос пучок шерсти.
К середине дня голый пейзаж смягчился, снова начался лес. Я уже не видела дорогу, поэтому взяла правее, но прошло пятнадцать минут, а дорога так и не появилась.
Я остановилась. Впереди я ощутила целый вулкан ужаса, прикрытый тоненькой крышечкой доверия. Доверие – это значит, что кого-то поймали огры.
Огры! Что они чувствуют, я не улавливала – только чувства пленника. Я двинулась дальше, изо всех сил подавляя собственный вулкан ужаса.
Вдруг этот страх исходит от господина Питера? Вдруг я его спасу? Заслужу его благодарность?
Страх светил мне, будто маяк. Я шла на него и старалась ступать бесшумно. Вскоре я остановилась в тени на краю полянки, а на полянке, в кольце из полудюжины огров, стоял эльф. Огры меня, похоже, не почувствовали, как я не чувствовала их. Я ощущала только чувства эльфа.
Огры, по мере способностей, состроили дружелюбные физиономии. Эльф был просто прелесть какой аппетитный – совсем молоденький, стройный, ростом со взрослого человека, в узорчатом плаще, и его зеленая кожа отливала золотом, как положено ранней осенью. Он стоял, запрокинув голову, и смотрел на огра, который говорил ему что-то по-эльфийски. Я не знала этого языка.
– Афф энч поэль? – Огр погладил рукав эльфа от плеча к запястью. Голос его источал мед.
Огры были босые, одетые в медвежьи шкуры, скрепленные на плечах и перехваченные поясом, так что получалось подобие туники. Я ощутила, что сулит голос огра: «Сдайся, и ты будешь ох как счастлив».
– Док энч Греллон, оте хукс Зарет, – ответил эльф негромко и безмятежно. – Афф энч поэль?
Я уловила повтор и поняла, что это значит. Огр спросил, как зовут эльфа, и тот – Греллон – представился и ответил тем же вопросом. Светская беседа!
– Греллон, док энч ССахлУУ, оте хукс ХеММ.
Ага. Огра зовут ССахлУУ.
Огр приподнял рукав эльфа и лизнул его руку выше локтя. У меня от голода свело живот; белка, которую я съела днем, попросилась наружу.
Греллон даже не поежился, но я ощутила, как нарастает в нем паника.
ССахлУУ оскалил клыки. Остальные огры тоже. Греллон, беги!
– Кхе-кхе…
Они обернулись. Я увидела, что эльф опомнился. Он попятился от ССахлУУ и бросился бежать, но успел сделать только несколько шагов. Огр снова завел сладкие речи, глядя на меня исподлобья, и Греллон замедлил шаг, обернулся и шагнул обратно с зачарованным выражением на лице.
Нет, этого эльфа не съедят. Я заорала:
– Греллон, спасайся! Уноси ноги!
Я понятия не имела, понимает ли он по-киррийски, но продолжала выкрикивать добрые советы, перекрывая медовый хор всех огров сразу, даже когда ССахлУУ бросился на меня.
Он хотел зажать мне рот ладонью, но я вывернулась и завопила:
– Греллон! Думай! Они хотят сожрать тебя!
Он побежал.
ССахлУУ бил меня и царапал, остальные подоспели ему на помощь. Меня захлестнула ярость. Мышцы напряглись, кулаки сжались. Я отбивалась – кулаком! – головой! – ногтями! – локтями! – коленкой! – пяткой! Вырвалась на свободу. Присела – огр огром! – готовая отразить следующую атаку.
Ковровая сумка висела у меня на шее. Мое сушеное мясо они не получат!
И травы, и знахарские принадлежности – тоже, но первым делом я подумала про мясо.
Они тоже разом подпрыгнули и присели. Все мы приготовились к схватке.
Шли секунды. Я опомнилась, и первое, что пришло мне в голову: как же мы все похожи!
Один огр встал и расслабленно ссутулился:
– ЛайУУ.
Это его так зовут?
Остальные тоже встали и ссутулились. Осанка никуда не годится. Я могу это исправить.
Сквозь рубаху и штаны сочилась кровь. Я была вся побитая, царапины жгло. Интересно, огры могут умереть от огрских царапин? У некоторых огров тоже шла кровь, но это их не особенно тревожило.
Тот, кто сказал «ЛайУУ», был выше и крепче остальных; в шерсти на подбородке виднелись седые волоски. Шерсть на подбородке росла у всех. И у меня тоже. Это не означало, что он самец.
Он продолжил говорить – разумеется, по-огрски. Я ничего не понимала. Люсинда, что тебе стоило меня научить? Но язык прекрасный: текучий, гладкий, как мой медово-масляный сироп. Звуки плавно сменяли друг друга. Я не слышала, где кончается одно слово и начинается другое, но понимала, что огры не хотят меня уговорить. Так что же, битва окончена? Я тоже выпрямилась: плечи назад, осанка идеальная.
ССахлУУ двинулся ко мне, подняв ладони. Я надеялась, что это означает мирные намерения. Подошел ко мне и погладил меня по щеке.
Я отпрыгнула. Он что, проверяет, насколько я упитанная? Едят ли огры огров?
От этого огры рассмеялись и умиленно закачали головой. Я ощутила, что краснею. Не знала, что огры краснеют. Неужели я себя выдала?
Как видно, нет. Они засмеялись еще сильнее, раскачиваясь из стороны в сторону. Те, кого особенно разобрало, принялись скакать с ноги на ногу.
ССахлУУ что-то сказал – судя по тону, задал вопрос. Потом следующий вопрос. Потом он замолчал и стал ждать.
– Э-э…
Брови у всех вокруг – точнее, клочья шерсти над глазами – поползли вверх.
Я обратилась к ССахлУУ:
– Гм… Я не говорю по-огрски.
Выражение его лица стало словно даже и приветливым. Медовый голос смягчил шероховатое киррийское наречие.
– Я просто поприветствовал тебя. Мы хотим, чтобы ты с нами чувствовала себя как дома – точно так же, как со своими… – Он задумался, но тоже как-то по-доброму. – С такими же, как ты, со своими… друзьями.
И снова девушка во мне начала успокаиваться – но не огр, служивший ей внешней оболочкой.
Они меня все-таки съедят!
А может, это я их съем?
Как мне не стыдно так думать! Фу на меня!
Они наверняка жесткие и жилистые.
Я решила подражать ему:
– Не сомневаюсь, что все вы рады мне, и надеюсь, что вы станете моими новыми друзьями. – Я протянула руку и прикоснулась к лицу огра. – Вы такие…
Они снова рассмеялись, но ССахлУУ перехватил мою руку и придержал ее – несильно. Рука затряслась от его смеха. Я могла бы вырваться, но не знала, что тогда произойдет. От его прикосновения мне стало не по себе, но я больше не боялась.
Затем – будто бы без всякой причины – другой огр ударил ССахлУУ по руке, которой он меня держал. ССахлУУ развернулся и ощерился. Они свирепо уставились друг на друга. Второй огр бросился на него. Они покатились по траве. Остальные только громче рассмеялись.
Мне полагается что-то сделать?
Минуту спустя, прежде чем соперники поубивали друг друга, крупный огр, видимо их вожак, произнес слово, которое я уже слышала: «ЛайУУ». Наверное, оно означает «хватит». Так или иначе, драка кончилась, и противники поднялись и встали по обе стороны от меня, однако больше никто не пытался взять меня за руку.
Когда остальные наконец перестали смеяться, я сказала:
– По-моему, ССахлУУ, ты задал мне два вопроса.
– Видишь? – обратился он к своему мнимому противнику. – Она сообразила, как меня зовут.
Он понял, что я женщина. Откуда он знает?
– Меня зовут ЭЭнс, – представился его противник.
– Я хотел узнать: ты что, не любишь эльфятину? – поинтересовался ССахлУУ. – Или это был какой-то неправильный эльф?
– А почему ты не говоришь по-огрски? – вмешался еще один.
Я сглотнула. Что тут ответишь, кроме полуправды?
– На вид эльф был очень вкусный, но я не ем эльфов, людей, великанов и гномов. И лошадей.
И еще кучу разных животных.
У ССахлУУ отвисла челюсть. Если бы это был Чижик, я велела бы ему закрыть рот, чтобы не простудить горло.
– Тогда ты займешь место эльфа! – жестами показал вожак.
Они надвинулись на меня, оскалив зубы.
Я бросилась бежать, хотя понимала, что это бессмысленно.
Похоже, они думали, что я стану драться, потому что не сразу бросились следом. Меня снова охватила ярость. Я хотела драться, но заставила себя бежать, а ярость придала проворства ногам. Сумка била меня по бедру, когда я продиралась сквозь подлесок и перескакивала через поваленные стволы. Вскоре я услышала звуки погони.
Еще несколько мгновений – и все закончилось. Меня схватили за ноги. Я упала.
Один огр прижал меня за плечи к земле и разинул пасть. Остальные столпились вокруг и стали ждать. Я подумала, что у меня сейчас сердце выпрыгнет из груди.
Мама, это конец. Чижик, я надеюсь, ты найдешь свою любовь.
Огр наклонил голову. Я закрыла глаза и сдалась.