Работа по субботам редко когда радовала опытного водителя по фамилии Коваленко. Он и устроился в «Иллу Мету» из-за того, что работой сильно не напрягали. Когда тебе за пятьдесят, деньги отходят на второй план. В интересной компании предлагался гибкий график, который можно составить даже самому. Но однажды случилось так, что летом двадцать второго года этому мужчине сделали предложение, от которого он не смог отказаться даже в выходной день. Да и работа пустяковая. Перевезти шесть десятилитровых бутылей в ящиках за пятнадцать километров от города, выгрузить их, да вернуться назад, за гонораром. Почему бы и нет? Всего два часа – и десять тысяч у тебя в кармане! Кто от такого откажется?
Асфальтированная трасса уходила на Север. На самой окраине Ушек она проходила мимо старого кладбища. Где-то неподалёку от городского парка, еще в тридцатых, проложили городские коммуникации аккурат рядом с погостом. Планировали весь район подключить к канализационной трубе и не мучаться с выгребными ямами. Подключить – подключили, да так безалаберно, что из-за постоянной просадки почвы на кладбище – канализация постоянно протекала, не справляясь с нагрузкой фекальных вод. Многие хозяйства из-за этого обстоятельства жили по старинке, не пользуясь достижениями цивилизации. Зловонная речка подмывала обочину дороги давным-давно и образовала небольшой овраг, постоянно грозивший обрушением краю дороги. Это место хорошо знали местные автомобилисты и старались всегда снижать скорость, иначе – колёса попадали в углубления от перепада высот и машину могло нехило так встряхнуть.
Впереди Коваленко шла легковая машина сопровождения. Ловко обогнув злополучный участок, авто резво набрало скорость. «Газель» Коваленко устремилась за ней. Водитель ни о чём больше не думал в тот момент, как о сегодняшнем лёгком заработке. Когда спидометр показал «за сорок» мимо грузовичка проносились частные домики с огородами, в которых копошились их обитатели. Коваленко посмотрел на интересную женщину, стоящую «в три погибели» на одной из грядок. По его лицу промелькнула озорная улыбка. Бах! Раздался грохот. Заднее колесо «Газели» проскочила через впадину. В кузове зазвенело. «Вот же чёрт!» – выругался водитель. Коваленко ничуть не смутило поначалу, что перевозить ему предложили ни что иное, как ртуть. Несколько бутылей разместили в специальном ящике, а сам ящик – закрепили к задней стенке, рядом с кабиной. Тара была настолько тяжёлой, что пришлось прибегнуть к помощи специального подъёмника. «Видимо – плоховато закрепили; вот же – неудача, надо вылезать. Наверняка, разбилось там что-нибудь». Водитель, чертыхаясь, припарковался на обочине и вылез из кузова. Впереди идущая машина сопровождения так же остановилась. Коваленко открыл кузов. «Вот же чёрт! Так я и знал!..» Ящик лежал на полу, одна из десятилитровых бутылей раскололась. Чёрная жидкая субстанция растеклась по днищу. Толстая струя ртути, после открытия дверцы, стремительно устремилась на землю. Ловко обходя препятствия, опасный металл убегал прямиком в зловонный овраг. «Куда ты там ещё?!…» – Коваленко инстинктивно попытался остановить поток ладонями. Жидкость просачивалась сквозь пальцы, совершенно игнорируя любые преграды. Тут раздался гневный окрик подошедшего охранника из сопровождения:
– Да ты что, совсем дурак что ли? Это ж токсичное вещество! Немедленно вынь руки!..
– А что такого? Ну – ртуть и ртуть, я же не в рот её беру. Дьявол! Разлилась…
– Это намагниченная ртуть. Она токсичнее обычной. Спецзаказ. Дурень, держи платок и вытирай руки что есть мочи. – Охранник достал из кармана носовой платок и протянул его незадачливому водителю. – Сейчас я его закреплю и сразу же закрывай кузов. Ты как себя чувствуешь?
– Да нормально.
– Вся беда в том, что отравление от этой магнитной ртути у всех разное и не у всех бывает. Баранку крутить можешь?
– Конечно.
– Ладно, садись за руль, довезём – что есть. – Охранник одел резиновые медицинские перчатки. Очень осторожно забравшись вовнутрь, подняв ящик, он аккуратно закрепил его назад – к стенке. – Садись в кабину. Придётся мне сесть с тобой рядом. Как почувствуешь себя плохо – скажешь. Хорошо? – Крупный секьюрити сам закрыл кузов и достал из кармана рацию.
Водитель, с понурой головой, не обращал уже внимания на докладывающего о происшествии амбала. Молча сев в кабину, он хмуро посмотрел на дорогу. Мимо как ни в чём не бывало проносились автомобили. По выходным их было не так уж и много, однако управляющие ими с интересом выглядывали из окон, подозревая – что у остановившейся на обочине «Газели» что-то сломалось. Может – нужна их помощь?
– Ты как там, ничего? – Охранник захлопнул за собой дверь. – Давай езжай. Груз надо доставить вовремя. Остальное – будет после. Потом решат – что с тобой делать. Минус десять литров ртути. Это круто! Она дороже золота стоит, знаешь? И вся вытекла непойми куда. Представь себе – на полу уже ничего нет. Вся убежала. Сейчас тут «эмчеэсников» понаедет с ментами – выше крыши. Событие века. Капец – что начнётся! Езжай давай!
– Когда мне поплохеть-то должно?
– Думаю, час-полтора у тебя есть. Успеем выгрузиться. Смотри только внимательно на дорогу. Нам аварии ещё не доставало.
Легковушка впереди тронулась следом, когда «Газель» уже почти доехала до неё, медленно набирая скорость. Маленький кортеж не спеша ехал вперёд в крайнем ряду, пропуская за собой весь спешащий по своим делам транспорт. Погода стояла не жаркая, недавно пролил дождь. Дождевая вода с луж то и дело вылетала из летних покрышек, временами попадая брызгами на боковые стёкла. Загородная трасса постоянно напоминала информационными табличками о находящихся где-то неподалёку крохотных населённых пунктах. После надписи «Сальниково» машины проехали ещё километров пять и затормозили. Показался едва заметный поворот направо. Легковушка на низкой скорости проехала его и остановилась. Грузовичок свернул. Дальше – путь был совсем узкий. Две машины никак по нему не проехали бы. Асфальт лежал ровный, свежий. Ветки деревьев скользили по бортам, как бы – направляя вперёд. «Газель пробиралась сквозь смешанную лиственно-хвойную рощу. Проехав с километр, показались высокие ворота из сетки-рабицы. На воротах висела табличка с надписью «Стой, запретная зона! Территория частная и охраняется». Охранник достал из кармана пульт-брелок и нажал на кнопку. Ворота отъехали. Затем – снова заросли, метров через пятьдесят – поворот. Градусов на тридцать влево. Сразу за ним – ещё одни ворота, уже – из плотных стальных листов. Метра три высотой, окружённых таким же забором с колючей проволокой по верху. Охранник вновь надавил на кнопку. Зелёная створка отъехала.
– Мы на месте. Вот – возьмёшь перчатки. Сейчас остановишься посередине площадки. Мы вдвоём должны выгрузить то, что там осталось. Прямо на асфальт. – Охранник вынул из карманов ещё одну пару резиновых перчаток и бросил их рядом с сидением водителя.
– А потом что? – Спросил Коваленко?
– Потом – уезжаем поскорее отсюда. Хорошо бы тебе до дома доехать живым.
– А что будет?
– Как станет дурно – сразу же «скорую» вызывай. Быстро в больницу езжай. Если вовремя терапию антидотом провести – ничего не будет. Правда, в компании за десять литров с тебя всё же спросят.
«Газель» вползла через ворота на территорию, которая считалась крайне секретным объектом. Коваленко ожидал увидеть что-то вроде сложного инженерного сооружения. Водитель выпучил глаза, когда перед ним открылась обычная асфальтированная квадратная площадка, вроде армейского плаца, размером с половину футбольного поля. Посередине стоял ржавый подъёмник для контейнеров. Грубо сваренный из труб с ручкой-подъёмником, на колёсах. Посередине – ёмкость-выемка с салазками для груза. Без малейших следов краски. Грузовик остановился рядом с конструкцией, а затем – дал задний ход, чтобы створки кузова фургона располагались удобно для разгрузки. Оба, находившихся в кабине, вылезли наружу. Оглянулись: машина сопровождения, видимо – осталась возле поворота. Её не было видно. Вокруг вообще – никого. Только лес чуть поодаль, отгороженный забором с колючкой.
– Держи. – Охранник достал две пары перчаток и протянул их Коваленко. – Сначала одевай резиновые, затем – хозяйственные. Сейчас залезешь в кузов, отцепишь ящик, развернёшь его и подкатишь к подъёмнику. Я его приму и опущу. Только не торопись и не делай резких движений. Ящик на колёсиках, едет легко. Твоя задача – закатить его на салазки. Понял? Только очень осторожно. Не разбей ещё одну бутыль. За вторую – с тебя голову снимут.
– Кому эта ртуть понадобилась-то?
– Для нас это неважно, тебе платят так хорошо ещё и за то, чтобы ты не задавал лишних вопросов. Понял?
Водитель кивнул головой. Немолодой мужчина как подросток запрыгнул в кузов и сделал, как от него и требовали. Подъёмник подкалили к грузовику. Деревянный ящик быстро очутился на салазках. После – салазки чуть приподнялись, а чтобы конструкция не запрокинулась вперёд- салазки вынули груз, поместив центр тяжести на середину устройства. Здоровенный охранник смешно, круговыми движениями ручки, с неприятным скрипом, усердно справлялся с задачей. Ящик опустился на асфальт. Крайняя бутыль, несмотря на толстые стеклянные стенки оказалась треснутой и покосившейся. Ртути в ней вся вытекла наружу.
– Вылезай, поехали отсюда поскорее, пока живой. – Охранник замахал рукой в направлении выезда.
– Перчатки куда девать?
– Скидывай их в фургон. Приедем – техотдел всё равно обработку будет делать.
Без замешательств, грузовик покинул объект. Возле трассы их встретила легковушка сопровождения. Всё это время она терпеливо дожидалась на обочине, развернувшись в другую сторону. По загородной дороге машины вновь двигались вместе. Минут через двадцать показался затор. Место, где грузовик Коваленко тряхнуло, оцепили сотрудники МЧС с полицией. Пропускали лишь по одной полосе по очереди. Образовалась приличная пробка. «Газель» подъехала к крайнему авто, заняв свою очередь. Машины двигались очень медленно. Со всех сторон раздавались недовольные голоса водителей. Коваленко стало немного не по себе. Он опустил голову, как нашкодивший школьник, стараясь не смотреть по сторонам. Прошло ещё четверть часа. Злополучный грузовик поравнялся с офицером полиции, осуществляющим координацию движения. Где-то поодаль маячила белая «Шкода» ДПС, в которой сидели сонные инспекторы, не проявлявшие никакого служебного интереса к происходящему. Охранник высунулся из окна, поприветствовав офицера в форменной куртке с большими, вышитыми звёздами, на погонах.
– Глебыч, что – опять на тебя всё свалили что ли?!
– Мальчишки, вы чего тут хулиганите? – Офицер старался шутить с недовольным выражением лица. – Меня с выходных из-за вас вытащили. Прямо из дома. Сидел себе – никого не трогал даже. Строил во дворе беседку. И бац – звонок. Из «управляшки». Собирайся, говорят, ты там всех ближе живёшь, организовывай оцепление…
– А «гайцы» чего ж?
– Да эти бездельники, как их начальника ужучили – совсем от рук отбились. Ничего своего делать уж не хотят. Если на лапу взять нечего – так пусть менты возятся. А я и так с работы не вылезаю. Прямо – хоть увольняйся. Ну все на мне ездят. Я что хочу сказать-то? – Ты там своему начальнику звякни, пускай сюда подкатит, мне тут ему сказать кое-что надо.
– Да он в офисе сейчас. Контора работает. У нас аврал, приходится по субботам париться. Ладно – платят нормально, а то бы послал всех давно. Сейчас доберёмся, тут рядом. – Передам.
– Надо же, знал бы – что вы работаете, сам его б вытащил. Натворили делов, а я – расхлёбываю. В свой выходной… Ладно, давай – проезжай поскорее! – Грузовик тронулся, быстро набирая обороты, в освободившуюся очередь. Офис «Иллу Мету» находился метрах в ста.
– Блин, началось… – Водитель положил руку на живот.
– Что такое? – Спросил охранник.
– Живот схватило.
– Доехать сможешь?
– Да, смогу.
Превозмогая боль, водитель грузовичка доехал до офисной стоянки прямо по лужам, даже не объезжая неровности дороги. С трудом выбравшись из кабины, он сел на корточки. К нему уже спешил новый начальник. Невысокого роста отставной полицейский из сержантского состава. Лицо его после контузии носило отпечаток простоты и детской непосредственности.
– Так, что с тобой? – Выдал руководитель отдела Шальной. На новом начальнике красовался шикарный костюм с галстуком. Константин очень дорожил своим внешним видом, потому – на работу всегда одевался солидно. – Что с остальным грузом?
– Разбилась одна, остальные – отгружены. Живот у него схватило перед самым приездом. – Объяснил появившийся охранник. – Дальше – без происшествий, но машине нужна срочная обработка.
– Это сделаем, сейчас скорую вызову. Пускай в больницу с везут, как с отравлением. Объяснишь им про ртуть. Надо кузов осмотреть тщательно.
– Тут тебя Глебович просил подойти к нему. Они в оцеплении стоят, место разлива перегородили. Никого не пускают. Это срочно. Сказать что-то важное хочет.
– Ладно, сейчас подойду. Скажи только – чтоб фургон посмотрели получше. Не осталось ли там ртути? Она невероятно токсична. Не хватало только, чтоб кто-то ещё отравился.
Шальной поспешил к перекрытому полицией району. Он шёл очень быстро, временами переходя на бег. Вскоре он заприметил прежнего офицера. Тот – так же увидел Шального и замахал ему рукой, приглашая к себе. Через две минуты мужчины пожимали друг другу руки.
– Сергеич, что вы тут набедокурили? – Офицер всё так же пытался шутить с серьёзным лицом. – Мне начальство уж весь мозг выело из-за ваших олухов.
– Глебыч, да я всё понимаю. Груз важный, водитель – очень опытный. Ну, ты пойми – всякое на дороге бывает…
– Ага, бывает, конечно. Представь себе, меня не только из дома в выходной день вытащили, но ещё и указание дали: обстряпать дело так, чтобы будто ничего и не произошло. Словно – ошибка какая вышла. Как, и главное – когда я всё это буду делать? Никто не знает. Своих дел невпроворот. И всем плевать! А теперь о главном: это что ж такое делается? Я сам тут неподалёку живу. Десять литров ртути где-то в почве уже. МЧС-ники собрали полтора стакана только. А где остальное-то? А у нас у всех огороды. Частный сектор. Что мы теперь есть оттуда будем? Знаешь – что: ты тут прекращай такие шалости нам всем устраивать. Я уж молчу про незаконные перевозки токсичных веществ. Как это вообще допускают? Ни лицензий у вас, ни разрешений. Что вы за короли такие? Ладно… Но мы-то зачем страдать должны?..
– Товарищ майор, разрешите обратиться? – К офицеру подошёл молодой сержант с задорным видом. – А помните – как в прошлый раз было: «супермаркетовские» грузовики под видом овощей по всей области ядерные боеголовки гоняли? Никто бы не чухнулся, пока один из местных вдруг не заявил – что у него внезапно «стоять перестал». Скандальный мужик такой! Тогда тоже: искали-искали и ничего не нашли, а потом – и всплыли эти грузовики. Может опять так же?..
– Так, сержант! – Офицер строго гаркнул на подчинённого. – Это что такое за «разглашение служебной информации»? Ещё одно слово – и рапорты мне будешь до утра сочинять! Отставить!
– Прошу прощения, но ведь нет же больше ничего. Может – зря стоим?
– Товарищ сержант, немедленно вернитесь к месту несения службы! И без моего приказа пост не покидать!
– Слушаюсь… – Подчинённый уныло поплёлся восвояси.
– В общем, Сергеич, – продолжил майор – ты, надеюсь – всё понял. То, что мы нашли – вещдок, отдать не могу. Сам с моим руководством разговаривай. Больше – всё равно вряд ли соберут. Завтра можешь приходить сюда – сам ищи, если надо. У меня баня сегодня вечером, мне неохота тут лазить. Там, внизу, яма одна есть. В неё постоянно вонючая речка стекает. Глубокая ли – никто не знает. Её при мне только раза два песком засыпали – бесполезно. Как весна – так дерьмо из канализации всякий раз её по новой делает. МЧС-ники тоже – не хотят туда лезть. Там провалишься в фекальное болото, потом – хрен кто вытащит. Короче, сдаётся мне: вся ртуть туда и утекла. Если тебе сильно хочется в дерьмеце этом искупаться, завтра – милости прошу. Утонешь – сам виноват. Я предупреждал… А вот… пришли-таки… Ладно, Сергеич – пока. Тут репортёры местные заявились, придётся мне им про ситуацию разъяснять. Как же надоело это всё! На пенсию пора…
Константин сразу понял, что угодил в новый переплёт. Просто так его этот день не отпустит. Он вернулся в офис быстрым шагом. Охранник, который сопровождал «Газель» стоял с сумкой, намереваясь идти домой. Завидев начальника, он повернулся к нему для доклада.
– Константин Сергеевич, «скорая» минут пять как уехала. Забрала Коваленко в больницу. Вас спрашивали.
– Куда увезли – не сказали?
– Сказали, что в хирургию. С «острым животом». Скорее всего – аппендицит. Я говорил им…
– Да какой аппендицит? Только этого не хватало! Ему же антидот нужен! Вот же денёк мне выпал…
Шальной побежал на стоянку, где на лучшем месте красовалась его новенькая служебная белая «Гранта». Через пятнадцать минут он бежал по запасному входу хирургического отделения ЦРБ. Длинный коридор пустовал. На посту сидела черноволосая медсестра кавказской наружности. Завидев посетителя, медсестра сразу же окликнула скрипучим голосом без акцента:
– Вам кого? Почему без бахил?
– Здравствуйте! Моего подчинённого полчаса назад увезла «скорая» с аппендицитом. У него не аппендицит! У него отравление ртутью! Мне очень надо поговорить с вашим врачом.
– Мне очень жаль, вашего работника уже оперируют. Плохой он. Оперировать заведующий взялся, а это… – Средних лет медсестра сделала такое лицо, будто хотела объяснить абсолютную безнадёжность ситуации. – Плохо дело. Вы тут посидите на скамейке, если хотите. Часа через полтора его увезут в палату. Только бахилы обязательно оденьте, а то Канительский ругаться опять начнёт.
– Придётся. – Выдохнул Константин, вынимая из стоящей на подоконнике корзины синие бахилы. – Посидим… Ну и денёк…
– А вы, я так полагаю, начальник у оперируемого пациента? – Через некоторое время спросила женщина.
– Да. Коваленко у меня водителем работает.
– Как ваша организация называется? – Медсестра принялась что-то записывать в истории болезни.
– «Иллу Мета».
– С двумя «Л»? Да уж, ну и название вы себе придумали.
– Это не я. У нас по всей стране конторы раскиданы. Занимаемся грузоперевозками.
– Хорошо, а в какой должности пациент?
– Водитель. Обычный водитель.
– Не знаете, когда у него приступ начался. Время.
– Точно не знаю, меня там не было. Ну… может час назад.
Симпатичная женщина восточной внешности вновь что-то записала. В это время к ней подошла другая медсестричка, совсем молоденькая, вся в слезах. Уставшее полноватое лицо выражало усталость и отчаяние.
– Лена, что такое? Что случилось? – Обратилась наша знакомая, оторвавшись от заполнения титульного листа.
– Алия Зелимхановна, у меня ничего не получается…
– Что не получается?
– Я вторые сутки на ногах… Капельницу не могу поставить. Вены очень плохие. В глазах двоится. Эта Кустова… Если б знала, что придётся так работать, в жизни бы в медицину не пошла. Эта Лариса грозилась диплом аннулировать, если полторы ставки не возьму. И график непойми какой составляют…
– Не волнуйся. Пойдём, посмотрим, может – сделаем что-нибудь… – Медсёстры покинули пост, оставив Константина сидеть в одиночестве.
По коридору изредка проходили больные, держась за животы. Осторожно передвигая ноги, они курсировали в туалет и обратно. Шальной, от нечего делать, разглядывал окружающую обстановку, тщетно пытаясь найти хоть одно знакомое лицо. Трудно сказать – сколько прошло времени перед тем, как двери операционной распахнулись и в коридор выкатили тележку с носилками, на которых лежал без сознания Коваленко. Пациент был едва прикрыт простынёй. Она быстро начала сползать, обнажив грубо сделанный шов. Настолько грубо, словно разрезали живот не скальпелем, а плотницким топором. За тележкой следовал пожилой мужчина в белом операционном халате. Из-под его шапочки выглядывали крашенные белые волосы. И совсем уж комично смотрелась маленькая серёжка в ухе. Словно – перед нами находился не солидный хирург, а студент-практикант. Врач оглянулся и закричал:
– Алия! Ты куда пропала? Где капельница? Почему посторонние в отделении?
– Иван Владимирович, это начальник у пациента, он хотел… – подбежавшая неизвестно откуда медсестра держала в руке одноразовый использованный шприц.
– Давай срочно ему – «амнокапронку» четыреста капельно и перевязку через два часа. Так, а вам что здесь надо? – Врач обратился к Константину, который уже встал со скамейки. – Здрасьте!
– Вы знаете, мой подчинённый получил отравление ртутью. У него не аппендицит…
– Вы мне – что: начнёте указывать, какой диагноз ставить? Я здесь заведующий, если что. Наверное, мне лучше знать… – Гнусавый голос врача и повелительный тон не предвещал приятной беседы.
– У нас авария произошла на работе. Он находился в непосредственном контакте со ртутью…
– Вы тут мне дурачка не включайте! – Канительский разозлился не на шутку. – У вас там ртуть что – из крана течёт? Что значит – «имел контакт»? От контактов с ртутью критических отравлений не бывает.
– Ртуть не простая…
– Если у вас производственная травма – так оформляйте как положено, а не указывайте мне что надо делать. Пациенту сделана аппендоктомия. Сегодня его нельзя беспокоить. Состояние тяжёлое. Может – в реанимацию придётся переводить. Так что – прошу вас немедленно покинуть отделение и не мешать мне работать!.. Алия! Где капельница? Срочно!
Медсестра со стойкой проследовала за больным в палату. Проходя мимо Шального, она вновь сделала для него лицо, как бы говоря: «С этим бесполезно спорить. Делайте, что вам говорят». Константин развернулся и вышел, повесив голову. Во всей больнице недавно провели ремонт. Внутри помещений всё сверкало кафелем. Потолки украшали пластиковые панели с современными светильниками. Но эти интерьеры нисколько не радовали входящих, которые постоянно сталкивались в стенах больницы с пренебрежительным отношением к ним. Про бахилы Шальной вспомнил, когда садился в машину.
***
Вечером над местом происшествия начал накрапать дождь. К восьми часам все службы разъехались, кроме двух сержантов патрульно-постовой службы, которые с недовольным видом перебирали в руках рации, надеясь услышать приказ – возвращаться в отдел. Болтливый полицейский (тот самый, разгласивший служебную информацию) стоял на обочине и поправлял ограждение в виде жёлтой ленты, обозначавшей закрытую территорию. Поначалу он не обратил внимания на просто одетую женщину, идущую ему навстречу. Бабёнка лет пятидесяти явно проживала где-то неподалёку в одном из частных домов. По мере приближения, сержант понял – что она хочет что-то спросить у него. Остановившись в двух метрах, она жалобно сказала:
– Сынок, пусти меня туда. Мне очень надо. – Женщина указала рукой на овраг.
– Подождите немного, скоро мы уйдём и лазайте тут сколько хотите. – Патрульному было всё равно – что нужно было женщине. Его интересовало только одно: поскорее уйти отсюда, пока дождь не разошёлся.
– Сынок, у меня коза ушла куда-то. Она глупая ещё, молодая. Я всё обыскала. Остался только этот овраг.
– Нет тут никакой козы. Услыхали бы её давно.
– Её, наверняка – чупакабра утащила. Второй год нашей скотине покоя не даёт. Кур одних переела – не сосчитать сколько!
– Да басни это! Нет никакой чупакабры. – Сержант рассмеялся. – Прокопенко больше смотрите. Лисы – да, бывают, шастают. Я сам одну как-то видел. Вся грязная такая, паршивая. Вот её вы за чупакабру и принимаете. Чупакабра кровь пьёт, а у вашей скотины мясо вырезано было.
– Ага, вырезано. Ровненько-ровненько. Прямо, как лазером. Кожа снята аккуратненько-аккуратненько, а косточки все целы. Ни царапинки на них. На прошлой неделе телёночка такого нашли, который пропал накануне. Даже ливер не тронули. Одно мясцо нежненькое срезали и всё. Это разве лисы? Нет, не делают так лисы. Они как собаки – на куски рвут и косточки потом обгладывают. Пусти, а? Ну тебе ж всё равно…
– Да хрен с вами, идите – куда хотите. Только если что – я вас видом не видывал. На меня не ссылайтесь, если спросят.
Тут зашипела рация. Полицейский отошёл в сторону, совсем забыв о женщине. Дождь пошёл сильнее. Патрульные ушли с дороги под навес крыши рядом стоящего деревянного дома. Что им сообщили – неизвестно, но простояли они там около часа, пока дождь не успокоился. Затем, когда начало темнеть, постовые, перепрыгивая лужи, ускакали прочь, нимало не переживая за охраняемую территорию. Ни женщины, ни козы, стражи порядка так больше и не увидели.
Ночью Константин плохо спал. То и дело просыпался. Из головы не выходила мысль о том, что в работе с Коваленко он допустил оплошность. Смущали слова хирурга. «Что значит «оформить производственную травму»? Их компания никогда не пишет подобных бумаг. Если уж очень надо – выплачивает компенсацию. Коваленко – тот так и вовсе без контракта работал. Как и я когда-то. Да и лишние бумаги с упоминанием секретного груза – отнюдь не то, что от него требует Куратор. Кстати, он в курсе. Ничего не высказывал. Значит – всё в порядке. Живём дальше». Успокаивая себя подобными мыслями, Шальной заснул. Вновь проснувшись, он, как и прежде, ощущал себя в чём-то виноватым. Рассуждения начинались снова. Уже под утро появилась идея: «Ртуть не могла исчезнуть совсем. Экстренные службы – те ещё халтурщики. Пошарили, где поближе, а в самое дерьмо лезть побрезговали. Надо сходить сегодня, посмотреть – может разберусь?» Ворочаясь из стороны в сторону, Константин понял, что больше спать не может. Чтобы не терять время даром, он встал с кровати «ни свет ни заря», наспех позавтракал и принялся доставать из шкафа свой рыбацкий костюм. На антресоли пылились добротные резиновые сапоги. Надев их, Шальной вспомнил о пневматическом пистолете, выданным «на всякий случай» Кокоевым. Константин прямо в сапогах проследовал в комнату к письменному столу. Оружие хранилось там. «Ну и урод же ты!» – Владелец извлёк обойму и наполнил её металлическими шариками. – «Неужели нельзя красивый дизайн придумать. Ни на что не похож. Зато, говорят – повышенной мощности. Заодно – проверю. Михаил говорил, что когда-то отпугнул таким целую стаю бродячих собак. Бьёт нормально. Врёт, небось. Проверю на природе. Постреляю по банкам. Посмотрим, на что он годится». – Шальной прихватил в карман цельный газовый баллончик. Пистолет же – бережно поместил в кобуру, закреплённую на поясе. Белая «Гранта» дожидалась хозяина в гараже.
Утро выдалось прохладным. С реки дул ветер. Автомобиль Константин припарковал на обочине возле входа в городской парк. В багажнике хранилась сапёрная лопатка. Но её начальник отдела решил пока не брать. Шальной вышел, запер авто и направился вдоль трассы по направлению к оврагу. Навстречу сразу же попались двое мальчишек с удочками. Константин остановил их.
– Пацаны, не знаете – где тут овраг у вас?
– Вы тоже – чупакабру ищете? Наши вчера чуть не поймали её. Видят – копошится кто-то, ну и давай в неё камни швырять. Говорят – попали. Только чупакабра шустрая оказалась. Тут же умчалась как раз – в овраг. Ей ещё вдогонку камней кинули. Она в нору сиганула. Посир там постоянно почву вымывает, а из-за песка провалы образуются. Как норы. Вот она в такую нору и сиганула. Мы туда боимся лазить. Провалимся в яму – сгинем. Вчера там МЧС-ники эту тварь пытались достать, бесполезно. А утром тётю Наташу на скорой увезли. Она тоже – там была. Её, видно – чупакабра укусила. А это очень опасно. Человек от её укуса запросто умереть может.
– Так, где овраг этот ваш?
– Вон там, на другой стороне. Видите крылечко? Там рядом спуск будет у дерева, затем – кусты. Пролезаете через них – увидите ручей посирный. Он как раз в овраг и стекает. Идёте дальше, вдоль ручья – не ошибётесь. Сразу в овраге очутитесь. Там – ещё кусты. За ними – ручей в нору втекает. Туда чупакабра и убежала.
– Хорошо, спасибо. Сейчас посмотрю.
– Вы осторожнее там. – Крикнули вслед мальчишки. – Можно в вонючее болото провалиться. Там такая топь!..
Возле спуска повсюду валялись пустые бутылки. Игнорируя предупредительную жёлтую ленту, местная молодёжь, устроила ночью пикник где-то поблизости. Куски туалетной бумаги соседствовали с пакетами из-под закуски. Тут же – были набросаны окурки, шелуха от семечек и прочий непотребный мусор. Шальной, осмотревшись, достал свой пистолет, зарядив в него газовый баллончик. Вокруг – ни души. Первый же выстрел разбил вдребезги стоящую в метрах пяти стеклянную бутылку. Второй – угодил в дерево, там же. Куски коры отлетели с тихим хрустом. «Ого, действительно – неплохая мощность у этого агрегата. С виду – неказист, а лупит нормально». Шальной не стал убирать оружие, всего лишь – поставил на предохранитель. Спуск вниз оказался скользким. Пришлось придерживаться за ветки кустарника, чтобы не свалится в зловонную грязь. Овраг, показавшийся сразу за кустами, оказался небольшим. Метра два – два с половиной высотой, с уклоном. Как и сообщалось, внизу протекала мутная канавка. В воздухе стояло зловоние. Константин поморщился. Пройдя ещё два десятка метров – ещё кустарник. Слева – трасса, над головой. Справа – низкорослые деревья и тропинка, уходящая вдаль, на поля с поросшим на них бурьяном. Вся местность была усыпана мусором. К остаткам от молодёжных забав добавились пустые канистры из-под моторного масла, старые автомобильные покрышки да всякое ненужное барахло, выброшенное за ненадобностью. В общем – гнилое место.