Транспортный самолет «Ил-76» совершал полет над просторами Поволжья. На борту находилась группа молодых бойцов, которым предстояло совершить свой первый в жизни затяжной прыжок. Возглавлял группу комбат, майор спецназа ВДВ Андрей Лавров по прозвищу Батяня.
Аппарель опустилась, и холодный поток ветра ворвался в чрево самолета.
– Спокойно. Прыгаем по команде! – командир подбодрил бойцов.
Майор ВДВ прекрасно понимал состояние подопечных. Он и сам был таким. У каждого в жизни бывает первый прыжок, потом – второй, третий… И лишь после двадцатого у десантника вырабатываются настоящие автоматизм и бесстрашие.
– Первый пошел! – скомандовал Лавров.
После того как выпрыгнули все бойцы, из самолета десантировался и Батяня. Светлыми вспышками в голубом небе расцветали купола. Они плавно, словно шляпки белых одуванчиков, опускались на зеленое поле.
После удачного приземления десантники, активно делясь впечатлениями, стали собирать парашюты. Услышав позади звук автомобиля, Лавров обернулся. Из-за холма на проселке показалась машина командира части. Черная, с лакированными боками служебная «Нива», переваливаясь через ухабы и рытвины, не спеша подъехала ближе. Со стороны пассажирского сиденья распахнулась дверца, наружу вышел полковник Лебедев.
– Здравия желаю, Василий Игнатьевич! – не по уставу приветствовал командира Лавров, их отношения и авторитет Батяни в части это позволяли.
– Вот что, Андрей, – обменявшись с подчиненным несколькими фразами, заявил тот, – отправляй своих ребят на базу, а у меня к тебе сейчас разговор будет. Все подробности по дороге.
– Соколов! Остаешься за старшего! Собраться и к восемнадцати ноль-ноль прибыть в расположение части, – отдал приказ Батяня.
Майор уселся на заднее сиденье. Машина, поднимая с сухой земли клубы пыли, развернулась и вскоре скрылась за холмом.
В просторном затемненном ангаре на авиабазе находились Батяня, полковник Лебедев и генерал Филимонов. Перед ними стоял небольшой вертолет. Его вид напоминал летательный аппарат инопланетян «тарелочно-сферической» формой. И лишь вертолетные лопасти, находящиеся сверху, придавали ему некое сходство с вертолетом.
Генерал, куратор проекта данного летательного аппарата, изучив личное дело майора Лаврова, пригласил последнего на «презентацию» своего детища в предельно узком кругу.
– Перед вами «НБЕ-09». Невидимая боевая единица, или коротко – «Крот», – произнес генерал. – Название дано отнюдь не случайно, что вы поймете далее. Этот вертолет – единственный в своем роде, пока экспериментальный, созданный творческим гением наших «оборонщиков». Вертолет предназначен для разведывательных и диверсионных целей – высадки небольшой диверсионной группы и ее эвакуации после выполнения задания с чужой территории. Говоря простым языком – невидимка.
Филимонов дал знак, и к группе подошел мужчина лет тридцати двух, одетый в летный комбинезон.
– Знакомьтесь: капитан Коршунов, – представил его генерал, – вертолетчик от Бога, виртуоз. Хоть сквозь игольное ушко вертолет проведет, если потребуется! – После этого высказывания генерала Коршунов чуть смутился. – Расскажи, капитан, нам о своей птице, – показывая на вертолет, произнес Филимонов.
Летчик, кашлянув в кулак, заговорил:
– Технология покруче «Стелс» будет. Радиопоглощающие материалы, наружная архитектура снижает эффективную поверхность рассеивания в радиолокационном диапазоне волн, теплоизоляционные технологии… Короче, все эти технические данные вам неинтересны. Главное, что летает настолько бесшумно, насколько это вообще возможно. К тому же аппарат практически невидим для человеческого глаза. Там такое специальное покрытие по всему корпусу, состоящее из множества микроскопических ЖК-экранов по всему корпусу, которые посредством телекамер ретранслируют картинку позади вертолета, тем самым придавая ему свойства эдакого «хамелеона», благодаря чему вертолет почти не заметен человеческому глазу.
– Вооружение?… – вопросительно взглянул на летчика Лебедев.
– Вот, правда, вооружение слабое – всего пара небольших ракет класса воздух – воздух. Но это и объяснимо, если принять во внимание предназначение машины. Мощнейший прожектор. Может работать как в видимом человеческому глазу, так и в инфракрасном диапазоне. Лазерные приборы наведения… Оснащен совершенным навигационно-пилотажным оборудованием, – продолжал капитан, – в частности, дисплеем, на который выводится информация о состоянии основных агрегатов и систем, сопряженным с картой автоматическим курсопрокладчиком, непрерывно фиксирующим местонахождение летящего вертолета. Имеется аппаратура, принимающая информацию о целях и окружающей обстановке от наземных наблюдательных постов, других вертолетов и самолетов. Устройства, предупреждающие о том, что машина облучается чужими радиолокаторами.
– А как с ведением разведки наземных целей?
– Для этого на машине установлены стабилизированные телевизионный и инфракрасный сенсоры, – пояснил капитан. – Они и позволяют определить цель на дистанции в двадцать километров в дневное и тринадцать в ночное время. Словом, сделано все по последнему слову техники. – Пилот нежно похлопал вертолет по стеклянному боку и продолжил: – Далее: здесь имеется круговое бронирование кабины. В результате чего она выдерживает прямое попадание двадцатитрехмиллиметровых снарядов, а ее остеклению не страшны удары осколков и крупнокалиберных пуль. Даже после прострела тяги винтов она продолжает исправно служить. Более того, если в силовую установку попадет снаряд или ракета, мощности уцелевшего двигателя хватит, чтобы машина продолжала полет.
– Неплохо, неплохо… – покачал головой генерал.
– Только этот вертолет способен неожиданно для противника пойти боком со скоростью около ста десяти километров в час или внезапно отработать «полный назад», как пресловутые НЛО. Не в пример другим машинам, ей не грозит деформация или поломка длинной балки, на конец которой вынесен рулевой винт. Да и в скороподъемности аппарат превосходит все существующие модели. Но и это еще не все основные новшества! – довольный произведенным от рассказа эффектом, проговорил Коршунов. – Складывающиеся лопасти. Процесс занимает совсем немного времени и позволяет укрывать вертолет и в лесу, и в сараях. Экипаж один человек – пилот. При необходимости кабина вместе с пассажирами может принять еще троих человек… Если коротко, то все! – подвел итог Коршунов.
– Короче, аппарат из «Звездных войн», – подытожил генерал.
– Что-то я, товарищ генерал, не совсем понимаю, зачем мне все это рассказывают? – поинтересовался Батяня.
– Тут вот какое дело, майор. Я сотни кандидатур перебрал, лучше тебя не нашел никого, кому бы можно было поручить это задание, – ответил Филимонов. – Давай без формальностей: предлагаю тебе заняться подготовкой людей для диверсионной группы, способной действовать в связке с этим чудо-вертолетом.
– Ну, если без формальностей, то я согласен. Могу предложить кандидатов… – начал Батяня.
– Но не всех, – подняв ладонь, остановил его собеседник, – для диверсионных целей иногда требуются не просто хорошие десантники, а люди специфических профессий. Вот их в том числе тебе и придется готовить. Одного кандидата могу представить вам прямо сейчас.
Спустя пару минут в ангаре появилась белокурая девушка лет двадцати семи. Ее стройную фигуру подчеркивал строгий светло-серый костюм, состоявший из пиджака и юбки. Завершали наряд белоснежная рубашка с высоким воротником и изящные туфельки на высокой шпильке.
– Вот, знакомьтесь, Светлана Кудрявцева, – заявил генерал, – прошу любить и жаловать: специалист высокого профиля.
«Красавица-блондинка… – с сарказмом подумал майор, начиная сомневаться в правильности своего решения. – Ну-ну. И дернул же меня черт согласиться! Ну да ладно, отступать уже поздно».
Спустя несколько месяцев на борту «Крота», за рычагами управления сидел капитан Коршунов. Летчик, сверяясь с приборами, вел вертолет. Рядом с открытым люком находились Батяня и Светлана Кудрявцева, или просто Блондинка, как называл ее про себя комбат. Внизу извивалась железная дорога, по которой мчался товарный состав. Вертолет нагонял именно его. Батяня, давая последние инструкции, деловито пристегнул себя и Кудрявцеву к подвеске.
Из-за шума ветра, влетающего в салон вертолета, и грохота товарняка объясняться приходилось на повышенных тонах, а то и знаками.
– Ну что, запомнила? – вглядываясь в лицо девушки без особого доверия и надежды на успех, спросил Лавров. – Десантируемся. Прикрепляешь подрывное устройство к вагону, и потом на повороте мы покидаем поезд.
Блондинка кивнула. Мол, все же было оговорено заранее. К чему столько раз повторять?
Покинув вертолет, пара стала опускаться на двух тросах к движущейся открытой железнодорожной платформе.
В кабине тепловоза машинист глянул в зеркальце заднего вида. Состав на излучине изогнулся, и это позволяло рассмотреть на движущейся платформе двух высаживающихся людей и военный вертолет странной конструкции. Машинист, не зная, что делать, растерялся.
– Коля, смотри, что происходит! – заорал он помощнику, явно не веря своим глазам.
Но тут колея вновь выпрямилась, и помощник уже не мог видеть того, что недавно наблюдал машинист. Впрочем, последний тоже оставался в неведении относительно того, что происходит у них за спиной.
– Ты чего, Степаныч? – насторожился помощник, не понимая причины беспокойства.
Машинист морщил лоб. Приборы показывали полный порядок. Колеса привычно выстукивали ритм. Семафор впереди сиял зеленым светом.
– Там какой-то вертолет за нами увязался. – Машинист вглядывался в зеркало заднего вида и перебирал в уме все пункты инструкций.
Однако их составители не предусмотрели такой вот нештатной ситуации.
Батяня и Кудрявцева уже находились на платформе. Теперь надо было максимально быстро освободиться от подвески, тогда вертолет мог «уйти». Лавров, высвободившись первым, отбросил подвеску. Трос, сматываемый лебедкой, зашуршал, стремительно уходя вверх. А вот его коллега, стоявшая у самого конца открытой платформы, чуть замешкалась. Отстегнуть – отстегнула, но отбросить не успела. В мгновение ока ее освобожденную подвеску вырвало из рук и забросило на соседний вагон, под завязку загруженный штабелями железобетонных столбиков. К таким прикрепляют деревянные столбы – вес одного столбика килограммов двести пятьдесят, не меньше…
Оглянувшись, Батяня увидел, что трос подвески намертво заклинило между столбиков – трос проскользнул между ними, и скрипнул зубами от досады. Неприятности всегда приходят оттуда, откуда их не ждешь. Это железное правило. Всего не предусмотришь. Теперь вертолет шел как на привязи. Лавров лихорадочно рассуждал, что делать в сложившейся ситуации, ставил себя на место пилота. Можно было, конечно, попытаться стравить трос до конца, но тот крепился на барабане. Капитан был в кабине один, и он не мог, одновременно управляя вертолетом, отсоединить и сбросить трос. Впереди по ходу состава показался старый путепровод. Становилось очевидным, что при таком положении вещей аварии, а то и катастрофы не избежать. Пилот ничего не мог поделать. Ему предстояло следовать за составом. Помочь машине освободиться могли только снизу. Вновь Лаврову приходилось ликвидировать последствия чужих ошибок.
Десантник, жестикулируя, показал пилоту: «Сейчас взберусь на соседний вагон с железобетонными конструкциями и отцеплю подвеску!»
Майор, взяв разгон, добежал до вагона со столбиками и, выпрыгнув вверх, ухватился руками за его край.
Стучащие по разбитой колее колеса выбивали дробь и подпрыгивали на старых рельсах. Колея изгибалась, и вагоны со страшным скрежетом бросало из стороны в сторону вместе с висящим на одном из них Батяней. Комбат пытался подтянуться на вытянутых руках, но из-за разбитой колеи вагон трясло так, что Лавров болтался и никак не мог забраться на него.
– Вот же черт! Как глупо.
Лавров понимал, что напарница сейчас видит его. Не хотелось упасть в глазах девушки. А еще больше не хотелось допустить аварии. Наконец майор нашел упор под ногу и, собравшись с силами, взобрался на верх вагона. Сжав трос в руке, он пытался вырвать его из-под столбиков. Безрезультатно! Тонкий прочный трос засел намертво, словно был залит бетоном.
Путепровод неумолимо приближался. Казалось, что стук колес нарастает вместе с приближением пролетов.
– …твою мать, – выругался про себя Батяня.
Обычно он избегал крепких выражений. Но иногда они придавали ему сил в критических ситуациях. Силы рук явно не хватало, они – не самое сильное, что есть у человека. Он подставил под столбик плечо и стал распрямлять колени. Лавров даже почувствовал, как в спине хрустнули позвонки.
– Старею! Быть того не может, чтобы не…
Неимоверными усилиями Батяне все же удалось приподнять и отвалить в сторону несколько столбиков. В конце концов майор освободил и подвеску. Он изо всех сил бросил ее вверх, а сам упал между столбиков. Старый путепровод низко нависал, угрожая зацепить. Еще несколько секунд и…
Вертолет мгновенно взмыл в небо, подвеска благополучно перелетела через путепровод. Балка моста едва не задела по голове лежащего ничком Батяню. Он вдохнул лишь после того, как тень от моста пронеслась над ним, поднял голову и оглянулся. Блондинка сидела на корточках, держась за край раскачивающейся платформы.
– Вот же дура! – хотел крикнуть ей майор, но сдержался, встретившись с девушкой взглядом, она смотрела на него с благодарностью.
В конце концов, он и сам был виноват в случившемся. Командир всегда в ответе за подчиненных.