Сложив мускулистые руки на широкой груди, которая на этот раз была полностью прикрыта, Грант посмотрел на Кейт из дверного проема.
– Почему это мне нужно приглашение, чтобы попасть в свою собственную бухту? – произнес он враждебным тоном.
– Я приглашаю вас посмотреть на нашу работу. Я подумала, что если вы увидите, как мы работаем…
– Я приду в неописуемый восторг и позволю вам остаться? – Он цинично усмехнулся. – Вы недостаточно хорошо меня знаете, поэтому я прощаю вам нелепое предположение, будто меня может заинтересовать то, что вы здесь делаете.
Глаза Кейт неистово сверкнули.
– Уверена, вы ничего бы не добились в своей профессии, если бы не знали, что первый шаг на пути к успешным переговорам – как можно лучше узнать своего противника.
– Мы с вами не ведем переговоров. – Но он не отрицает, что они противники. – Насколько я знаю, вам нечего мне предложить.
Она расправила плечи:
– У меня есть двенадцать недель.
Его глаза потемнели.
– В этих краях новости распространяются быстро.
– Для моей команды важно точно знать, сколько времени у нас еще есть. Разумеется, я это выяснила.
– Что меня удерживает от того, чтобы закрыть эту дверь и открыть только через три месяца, когда ваше время истечет?
Сердце Кейт учащенно забилось.
– Возможно, это говорит о том, что на самом деле вы человек порядочный.
– Вы пришли ко мне во второй раз, но, уверяю вас, уйдете вы с тем же результатом, что и раньше.
– Мистер Макмертри, я не люблю унижаться. Мне бы очень хотелось держаться в стороне от всех этих формальностей, – она тяжело сглотнула, – но мне приходится бороться за мою работу.
«Это все, что у меня есть».
Грант пристально уставился на нее.
– Хорошо. Я уделю вам час, – ответил он после продолжительной паузы.
Кейт чуть не задрожала от облегчения:
– Спасибо.
Он повернулся, чтобы направиться внутрь дома:
– Я за ключами.
Кейт схватила его за запястье и почувствовала его тепло:
– Вы не могли бы принять душ?
Грант медленно повернулся к ней.
– Я возился с насосом для артезианской скважины, – сказал он. – Не думал, что слабый запах пота может побеспокоить тюленей.
– Напротив, вы слишком хорошо пахнете. – Ее щеки вспыхнули от смущения. – То есть я хотела сказать, что дело в вашем одеколоне. Когда мы идем на работу, мы не пользуемся дезодорантами, духами и ароматизированными шампунями, чтобы тюлени не чувствовали нашего приближения.
– Это многое объясняет. – Неожиданно его взгляд смягчился. – Если мне придется с головы до ног намазаться пометом тюленей, чтобы скрыть мой запах, я никуда не пойду.
Он пошутил. Это хороший знак. Кейт уцепилась за него, как утопающий за соломинку.
– Не придется. Зачем зря переводить драгоценный материал для исследования?
Его чувственные губы приоткрылись, затем неожиданно изогнулись в подобии улыбки.
– Дайте мне пятнадцать минут.
– Встретимся на месте. – Она не собирается стоять здесь и ждать, когда он примет душ. – Вы знаете, куда ехать?
– В бухту Дэйва?
Кивнув, Кейт направилась к своей машине. Не успела она облегченно вздохнуть, как он крикнул ей вслед:
– Мои пятнадцать минут в душе входят в час, который я вам дал.
Похоже, их хрупкое перемирие существовало только в ее воображении. Кейт была раздосадована, но все же нашла в себе силы сделать небрежный взмах рукой и бросить через плечо:
– Воля ваша.
Грант пытался разгадать Кейт Диксон с того дня, когда впервые увидел. Сегодня она выглядела совсем не так, как во время своего прошлого визита. Строгий костюм сменили шорты-карго и мешковатая футболка. Густые темные волосы были собраны в хвост на затылке. Никакого макияжа. Никаких духов. Только чистый запах женщины.
Наверное, она самая естественная и открытая женщина из всех, которых он когда-либо встречал. Когда она неумело пыталась с ним договориться, делая ему свое нелепое предложение, Грант обнаружил, что хочет ей помочь. Научить ее, как нужно действовать в подобных ситуациях. Спасти ее от себя самой.
Кейт Диксон нужен рядом опытный человек вроде него, иначе она пропадет в этом жестоком мире. Но, учитывая, что она натворила, ему не хочется становиться для нее благородным рыцарем.
Выключив душ, он снял с вешалки полотенце.
Все же, несмотря на ее наивность, ей удалось добиться своего. Он может критиковать ее методы, но не результат. Возможно, он больше похож на своего отца, чем думал, если робкая улыбка и очаровательный румянец этой женщины так на него действуют. А может, у нее талант замечать слабости других.
Пройдя в комнату, он надел чистые джинсы, джинсовую рубашку и поношенные отцовские сапоги, взял солнцезащитные очки и ключи и направился к своей машине. Ему не терпелось доказать мисс Диксон и ее команде, что то, что они делают, не имеет смысла. Возможно, это будет для них полезно, учитывая то, что скоро они отсюда уедут. Если Алану Сефтону небезразличен их успех, ему придется подыскать новое место для их исследования.
Через пятнадцать минут он остановил машину рядом со старым грузовиком Кейт и огляделся по сторонам. Чуть поодаль стоял еще один грузовик. Рядом с ним лежало шесть овец.
Подул сильный ветер, и он почувствовал, как колючие песчинки ударяются об обнаженные участки кожи. Ему вдруг захотелось последовать примеру овец и спрятаться от ветра.
Подойдя к краю обрыва, он посмотрел вниз и обомлел: Кейт лежала на спине большого толстого тюленя, прижимая руками и ногами мощные ласты животного к его бокам, чтобы его обездвижить. Двое молодых мускулистых парней, таких же мокрых и грязных, как Кейт, прикрепляли между лопаток животного маленькую черную коробочку. Сделав свое дело, молодые люди присоединились к двум другим исследователям, находящимся в противоположной стороне маленькой бухты. Рядом с ними несколько взрослых тюленей следили за группой детенышей.
У Гранта перехватило дыхание. Он знал, что это самки. Но самки тоже кусаются, к тому же во рту у них могут находиться опасные бактерии. Одно неосторожное движение, и Кейт может понадобиться медицинская помощь. Много лет назад он на собственном опыте познал неприятности, связанные с укусом тюленя. Кейт работает с этими животными каждый день. О чем она только думает, черт побери?
Собравшись с духом, Кейт отскочила в сторону, приземлилась на бок и покатилась по каменистому берегу, а животное нырнуло в воду. Гранту показалось, что он услышал ее стон, когда она перевернулась на спину и уставилась в небо.
Со своей позиции Грант видел узкую тропинку между скал, по которой он раньше спускался к маленькому каменистому заливчику, известному как бухта Дэйва.
Несмотря на то что в последний раз он там был девятнадцать лет назад, ноги сами повели его к началу тропинки. Крепкому взрослому мужчине оказалось намного сложнее по ней передвигаться, чем бесстрашному худому мальчишке, которым он когда-то был, но ему удалось выйти на ровную каменистую поверхность в тот момент, когда Кейт снимала с себя налокотник. Ее длинные загорелые ноги были покрыты царапинами.
– Что это было, черт побери? – прорычал он.
Кейт и трое мужчин подняли на него глаза.
– Вы о чем? – спросила она.
– Катание верхом на тюленях является частью вашего исследования?
Ее рот приоткрылся.
– Я не каталась на Стелле. Я пыталась ее обездвижить.
– В обмундировании для катания на роликах?
Поднявшись, она уставилась на него так, словно он спятил.
– Когда я приехала сюда, Стелла была одна на берегу. Мы целую неделю ждали удобного момента. Мне было некогда переодеваться.
В этот момент он заметил, что на всех мужчинах одинаковые комбинезоны. Кажется, синие. На них столько грязи, что цвет ткани трудно определить.
– Что вы с ней делали?
– Прикрепляли к ее спине специальное устройство. Она будет его носить весь следующий месяц.
Грант почувствовал себя полным идиотом. Какого черта он так разволновался из-за этой женщины?
– Что за устройство? – мягко спросил он, чтобы скрыть свои эмоции.
– Рекордер. Он записывает, сколько времени животное проводит в воде и на какую глубину ныряет в поисках пищи.
Грант посмотрел на волны, под которыми только что исчезла Стелла, затем снова перевел взгляд на женщину.
– То, что вы делаете, опасно, Кейт.
– Не беспокойтесь, вам не придется нести за нас ответственность. У всех нас есть медицинская страховка. Мы знаем, что делаем. Стелле не больно. Она простит меня. Тюлени очень дружелюбные. Мы делаем это каждый месяц на протяжении двух лет.
– Значит, вот чем вы здесь занимаетесь? Следите за тюленями?
Кейт и несколько парней рассмеялись.
– Нет. Это самая волнующая часть работы. – Она посмотрела на группу детенышей, которые продолжили играть, когда опасность миновала. – Иногда мы ловим малышей, чтобы их взвесить и проверить их жизненно важные показатели. Но главным образом мы собираем образцы.
– Образцы?
Кейт сняла второй налокотник:
– Пойдемте, мы вам покажем. Возможно, вы даже захотите нам помочь.
Наверное, сейчас они будут собирать с камней образцы шерсти тюленей, чтобы потом рассматривать их под суперсовременными микроскопами стоимостью в несколько миллионов долларов. Или брать образцы крови у маленьких пушистых комочков, смотрящих на них огромными глазами.
– Конечно. Почему нет?
Кейт бросила ему пару резиновых перчаток, затем, когда он подошел ближе, протянула ему большой совок:
– Что будете собирать? Рвотную массу или помет?
Один из парней фыркнул. Грант молча уставился на нее.
– Простите, – произнесла она невинным тоном. – Вы сами сказали, что хотите помочь.
Внезапно он вспомнил, как она пошутила насчет того, что не собирается мазать его драгоценными образцами тюленьих испражнений.
Кейт уперлась руками в бока:
– Вы рассчитывали на что-то более увлекательное? Мне жаль, но катание верхом на тюленях на сегодня закончилось.
Саркастически улыбаясь, она наклонилась, взяла с камней совком омерзительную черную кучу, аккуратно положила ее в пластиковый пакет, затем тщательно соскребла с камней остатки и отправила туда же. Грант почувствовал, как к горлу подкатилась тошнота. После этого она передала пакет своему помощнику, который прикрепил к нему бирку и положил его в один из трех контейнеров, стоящих рядом с известняковой скалой.
– Вы меня разыгрываете?
Выпрямившись, она пристально посмотрела на него:
– Я похожа на комика?
Вовсе нет. Но будь он проклят, если позволит этой женщине его смутить.
– Я буду собирать рвотную массу, – ответил Грант.
Улыбка, которой она его наградила, была так же ослепительна, как солнце у них над головой. У него перехватило дыхание.
– Если вас начнет рвать, отойдите от образцов. Нам не нужны посторонние примеси.
Не сказав больше ни слова, Кейт продолжила свою работу. Один из ее помощников подошел к Гранту и начал ему показывать, как нужно собирать рвотную массу. Грант сделал неправильно всего два раза, чем очень гордился. Собрав три полноценных образца, он наконец уступил своему любопытству и спросил:
– Для чего мы это делаем?
Кейт не смогла сдержать торжествующую улыбку. Почему-то эта улыбка не вывела его из себя. Напротив, он был рад, что наконец ей угодил.
– Мы изучаем пищевые привычки этих самок, чтобы выяснить, представляют ли тюлени угрозу для промысловой рыбы.
– Как, собирая всякую дрянь, вы это узнаете?
Кейт положила в пакет очередной образец.
– С помощью подсчета ушных костей и челюстей.
«Не спрашивай ее ни о чем!» – приказал себе Грант, пытаясь обуздать свое любопытство.
– Расскажите поподробнее, – не выдержал он.
Кейт просияла:
– Из непереваренных остатков пищи мы выделяем отолиты – костные образования внутреннего уха. Затем мы их идентифицируем и считаем. Это нам говорит, сколько рыбы ест каждый тюлень и каких видов.
Он ни за что не признается, что находит ее необычный план просто блестящим.
– Вам не кажется, что копаться в экскрементах омерзительно? – спросил он вместо этого.
– Зато очень эффективно. – Кейт пожала плечами.
– А рвотная масса вам для чего нужна?
Она подошла ближе к нему и опустилась на корточки, чтобы взять следующий образец.
– Клювовидные челюсти осьминогов и кальмаров застревают в сфинктерах тюленей. Это вызывает у них рвоту.
Как его только угораздило согласиться в этом участвовать?
– Поэтому вы соскребаете все до последнего кусочка? Чтобы не пропустить ушные кости? – спросил он, подняв ее пакет с образцом и посмотрев на его содержимое.
Кейт выглядела довольной. Очевидно, она думала, что ей удалось вызвать его интерес к ее исследованиям.
– Точно. Позвольте мне кое-что еще вам показать.
Передав свои образцы одному из помощников Кейт, он проследовал за ней в дальнюю часть бухты, где у скалы стояло несколько спортивных сумок. Порывшись в одной из них, Кейт достала ламинированную фотографию небольшой пучеглазой рыбы с флуоресцентными пятнами на темной голове и протянула ему. Грант с удивлением обнаружил, что помнит, как называется это уродливое животное.
– Рыба-фонарь, – сказал он.
Карие глаза Кейт расширились.
– Ничего себе.
– Вы, кажется, забыли о том, что я здесь вырос.
– Да, но это глубоководная рыба. Откуда вы знаете, как она называется?
Грант нахмурился:
– Понятия не имею. Что в ней особенного?
– Мое исследование показывает, что девяносто процентов пищи тюленей – это рыба-фонарь.
– И?..
– Люди не едят рыбу-фонарь. Она слишком жирная.
Вдруг до него дошло, зачем нужны эти исследования.
– То есть тюлени не представляют угрозы для промысловой рыбы.
– Никакой. Точнее, они даже приносят человеку пользу. Наша рыба и их рыба питаются одними и теми же видами мелких беспозвоночных и позвоночных животных. Поэтому, сокращая количество рыбы-фонаря, тюлени способствуют тому, что промысловой рыбе достается больше пищи.
– Таким образом, тюлени поддерживают многомиллионную промышленность.
– Именно так.
Похоже, тюлени действительно важны для процветающей рыбной промышленности Кастлериджа.
– Кто об этом знает? – осторожно спросил Грант.
– Пока? Моя команда. Лео знал. Теперь вот вы знаете.
– Именно по этой причине мой отец вас поддержал?
– Это ваш отец рассказал мне про рыбу-фонарь.
Внутри у Гранта все сжалось.
– Вот черт.
– Лео никогда не верил в то, что тюлени представляют проблему для людей. Он с детства много за ними наблюдал и знал их привычки.
«Неужели Лео в детстве тоже искал убежища в этой уединенной бухте, когда ссорился со своим отцом?»
Ее взгляд смягчился.
– Он был горд, когда узнал, что результаты наших исследований подтвердили его правоту.
– Вы хотите сказать, что мой отец был бы рад превратить часть своей фермы в заповедник?
Кейт опустила глаза:
– Думаю, что нет. – Она снова посмотрела на Гранта: – Его раздирали противоречия. Ему было жаль терять пастбища, но он хотел поступить правильно.