Акустический альбом Хоя, задуманный в 1981-м и увидевший свет лишь в 2015-м, – отличный ответ тем, кто утверждает, что «Сектор Газа» выехал на перестроечной волне «Колхозного панка», – и тщится доказать, что Юрий Клинских без группы якобы мало что собой представлял. Записывалась кассета в два присеста – в 1981-м в поселке имени Ильича Каширского района Воронежской области и уже годом позже, после возвращения из армии в 1985-м.
Несмотря на серьезный срок меж двумя сессиями, запись производит целостное впечатление. Прежде всего – благодаря удачной имитации атмосферы домашнего концерта и симуляции радиопередач в духе Аркадия Северного. Стилистика песен тоже ближе скорее к шансону 60–70-х, нежели к року как таковому. Явственно ощущается след Владимира Высоцкого. Особенно – в «Подруге шестиструнной», написанной как бы поверх «Баньки по-белому» («У Высоцкого у меня была любимая песня “Банька. Протопи ты мне баньку, хозяюшка” – она в меня въелась просто капитально», – признавался Юрий Клинских много лет спустя в интервью). Совпадают обе песни как мелодически, так и словесными оборотами, вроде «Про любовь мою, про юность несусветную и про девушку любимую мою». Что же касается формы обращения к гитаре, то сводить все к «Поговори хоть ты со мной, гитара семиструнная» было бы не совсем правильно. Ведь и Высоцкий, в свою очередь, ориентировался на цыганские романсы вроде «Эй, друг-гитара» (Бориса Фомина и Бориса Тимофеева-Еропкина), не говоря уж о прямом источнике песни барда – поэте XIX века Аполлоне Григорьеве.
Зато уж в «Про лето» очевидно влияние «Дорожной истории» Высоцкого. Прежде всего это касается производственных подробностей из быта водителей. Юрий Клинских с излишней даже дотошностью описывает процесс ремонта мотоцикла «Восход-2М». Но, как верно заметил Михаил Осокин – автор статей «Газовый фактор» и «Газовый фактор-II (О поэтике Юрия “Хоя” Клинских)», – эти технические штудии ему потом очень пригодятся при сочинении песни «Самые лучшие тачки» из альбома «Сектора Газа» «Наркологический университет миллионов». А не менее экзотическая подробность «ломались, как комбайны в урожай», наверняка аукнется спустя три десятка лет в «Комбайнерах» Игоря Растеряева, который не скрывает своей любви к песням Юрия Хоя.
Если же возвращаться к Высоцкому, то в «Про лето» странным образом преломилась его строчка «кладут в конверт и отправляют за Можай». Несмотря на то что действие песни Юрия Клинских происходит в его «родовом» поселке имени Ильича («приветствую тебя, Ильич, поселок мой родной»), в тексте откуда-то всплывают подмосковные Егорьевск и Можайск. Дело, видимо, все в той же поговорке – «отправить за Можай», ведь именно эту устаревшую форму наименования города воинской славы использует автор. Егорьевск же просто мог быть притянут по ассоциации, от балды.
Отсылает к Высоцкому и манера исполнения «Про лето» – брутальная и отрывистая. Забавно слушать, как Клинских раскатисто делает упор на звуке «р». Особенно потешно это получилось в исповедальной фразе: «Я водку литрами глотал, запомни, милый мой». Дальше – еще смешнее: «И все мы водку литрами глотали».
Алкогольная тема (вместе с любовной) задает тон акустическому альбому. В «Без вина» обнаруживается еще один источник вдохновения молодого Юрия Клинских – «Блюз о безусловном вреде пьянства» ценимой им «Машины времени». Отсюда – чрезмерная назидательность песни, которая кончается почти как басня: «Конечно, нам не стоит напиваться допьяна, а то спать придется где-нибудь в овраге». Позже, перезаписав «Без вина» для альбома «Зловещие мертвецы», Юрий Хой изменил текст, изъяв из него излишнее морализаторство и подбавив гипербол (взамен «самогону триста грамм» теперь появляется совсем уж недетская доза «стоило нам выпить тыщу грамм»). Вместо поучительного финала звучит теперь примирительный: «И кто на нас хоть чуточку похож, тот пусть бухает вместе с “Сектор Газа”». Зато еще одна новая подробность – «мы, правда, в блевотне потом купались» – срабатывает не хуже моралите, поскольку заставляет задуматься о неблаговидных последствиях содеянного. Это к вопросу о том, что натурализм для Юрия Клинских никогда не был самоцелью, а использовался как продуманный прием.
Любовные песни акустического альбома похожи на образчики дворовой лирики и редко выходят за круг общепринятых тем. В проникновенной «Милой» описаны переживания из-за вероломной измены девушки. «Первая любовь» – ровно о том же самом, но с интонациями лихой бесшабашности и разудалыми гитарными ходами, предвосхищающими пубертатный поп-панк 90-х. «Он так ее любил» – ролевая песня о недопонимании, сложившемся между юными любовниками. И он, и она подразумевают неверность друг друга из-за неопытности и неспособности сесть и поговорить обо всем откровенно. В «Людмиле» – вполне пасторальной песне об ожидании своей зазнобы на пленэре – присутствуют такие неотъемлемые атрибуты жанра, как пруд, соловей и рука девушки, многообещающе положенная на плечо кавалера. Об адресате песни история умалчивает…
Главный вопрос: можно ли в «Акустическом альбоме» найти проблески того, за что в будущем песни Хоя полюбят миллионы? Ответ однозначно положительный. «Он так ее любил» содержит как мужские, так и женские партии, так что, если бы автор ее не забраковал, мы бы вполне могли ее услышать на одном из альбомов «Сектора Газа» в дуэте с Татьяной Фатеевой или Ириной Пухониной. «Про мальчишку» содержит ненормативную лексику, а описанная бесцеремонность в обращении с девушкой заставит сегодня поморщиться впечатлительных любителей бездумно употребляемых слов «абьюз» и «токсичность». Однако Хой оставляет зазор между собой и героем. Недаром песня носит отстраненное название «Про мальчишку». По аналогии можно вспомнить песню Александра Ф. Скляра «Мальчишка» («Зачем я не родился в семнадцатом году»), завистливый и похотливый бездельник из которой тоже имеет мало общего с автором. Есть в «Акустическом альбоме» и едва ли не первый в творчестве Юрия Клинских образчик хоррор-панка «Вампиры», датированный 1985 годом (вряд ли мы найдем у кого-то из наших соотечественников более ранние жанровые аналоги).
Песня не пропала втуне и была перезаписана в 1990-м для альбома «Зловещие мертвецы». Примечательно, что Клинских уже и в акустическом альбоме не удовлетворился сугубо гитарным аккомпанементом и добавил ритм-секцию. А с годами изменился и текст. В 1990-м Хой стал изъясняться более литературно: «Наедимся стылой крови» вместо «насосемся нынче крови». Так же как и в окончательной версии «Без вина», в «Вампирах» появились натуралистические подробности – о вонзающихся в глотку клыках. Но главное – изменилась общая тональность песни. В версии из «Зловещих мертвецов» сквозит неприкрытая угроза, тогда как в варианте из «Акустического альбома» перед нами, по сути, не очень страшная детская сказочка. Сытые и довольные вампиры ограничиваются одною лишь падалью, а в припевах вообще желают своим мертвецам «рая светлого». В этом весь Юрий Клинских, сумевший обнаружить намеки на свет даже в мрачном пространстве хоррора.
Кстати, любопытно, откуда могло взяться пожелание «Светлого рая». В числе возможных источников – Александр Блок со стихотворением «Я насадил мой светлый рай». Не менее вероятный транслятор этого образа – Омар Хайям с его «Рубаи 4»: «Вместо розы – колючка сухая сойдет, черный ад вместо светлого рая сойдет». Кроме того, влияние Омара Хайяма прослеживается и в песне «Без вина», где пьянство противопоставляется религиозному аскетизму («не пьет его лишь тот, кто духом беден» и «без водки… все мы будем очень кротки»):
Вино пить – грех. Подумай, не спеши!
Сам против жизни явно не греши.
В ад посылать из-за вина и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души.
Несмотря на свою незрелость, «Акустический альбом» подкупает задором и самоиронией. Во «Вступлении» и «Заключительной» Юрий Клинских подтрунивает над собой, обещая мучить добропорядочных граждан своими несовершенными песенками. Любопытно и то, что уже в самом начале своего творческого пути музыкант стремился к драматургическому выстраиванию альбомов. Каждой песне предшествует какой-нибудь наивный комментарий, и все они явно были придуманы заранее из желания как-то увязать эти разнородные творения друг с другом. А перед песней «Без вина» вообще идет мизансцена с заздравным выпиванием бокала с неведомым собутыльником. Отголоски такого подхода обнаружатся позднее – в коде «Репетиция» из альбома «Нажми на газ».