По дороге домой она заскочила в «Сэйнсбери» на Кэмден Роуд купить кошачий корм. В этом магазине Кэсси и видела миссис Э. последний раз. Выйдя из машины, девушка на мгновение задержалась на тротуаре, а потом направилась в противоположную сторону от своей квартиры.
Дом Джеральдины Эдвардс под номером 12 по Патна-Роуд выделялся на фоне длинной изогнутой террасы в викторианском стиле. Его традиционный бледно-серый фасад резко контрастировал с конфетно-розовыми оттенками, которые выбрали ее соседи. Девушка вспомнила, как учительница разглядывала эту краску и бормотала «Чушь и вздор», неодобрительным тоном, ослабленным огоньком, который никогда не покидал глаз Джеральдины Эдвардс.
Кэсси припомнила все воскресные утра, когда она поднималась по ступенькам к темно-синей входной двери, сжимая в руках пакет со свежей выпечкой. Миссис Э. была одной из немногих, с кем девушка могла нормально поговорить о своей работе, и единственной, кто по-настоящему понимал ее восхищение и трепет от расшифровки подсказок, написанных на теле. Разногласия у них были только по одному вопросу. Сдав последний экзамен, Кэсси Рэйвен упомянула, какое облегчение она испытала, закончив обучение. На это миссис Эдвардс, поставив чашку кофе и пристально посмотрев на нее, выразительно ответила со своим северно-уэльским акцентом:
– Ты никогда не перестанешь учиться, Кассандра. Ты достигла фантастических результатов на первом уровне, но это лишь начало путешествия, а никак не пункт назначения. Ты можешь изучать медицину и дальше, если приложишь свои силы.
Эта тема все время всплывала, и Кэсси продолжала уклоняться от нее до той весенней субботы, когда миссис Э. вручила ей вместе с кружкой кофе университетскую брошюру. Она была открыта на странице, где подробно описывалась финансовая помощь для студентов из неблагополучных семей, подающих заявки на обучение медицине.
Женщина тарахтела о математике уровня А, которая понадобится Кэсси, а той пришлось бороться с растущей волной тревоги.
– Я знаю, тебе этого не хочется, Кассандра, – сказала Джеральдина Эдвардс, устремив на нее свой ястребиный взгляд. – Однако я думаю, что тебе правда следует подумать о таком обучении.
Кэсси протестовала, говорила, что ей нравится сегодняшняя, а не гипотетическая работа, но миссис Э. не позволила ей так просто уйти.
– Знаешь, наверное, я больше всего жалею, что не изучаю медицину. Мне бы не хотелось думать, что однажды ты почувствуешь то же самое.
Кэсси чувствовала себя загнанной в угол и злой, будто ей снова шестнадцать и бабушка пытается отговорить ее бросить школу. Почему же Кэсси не могут оставить в покое?
Обмен репликами с миссис Э. закончился тем, что Кэсси Рэйвен выбежала из комнаты, произнеся фразу, до сих пор заставлявшую ее съеживаться:
– Ты мне не мать, знаешь ли.
С тех пор как миссис Джеральдина Эдвардс оставила девушке примирительное голосовое сообщение, Кэсси все время планировала перезвонить и все исправить, но что-то – смущение или глупая гордость – останавливало ее. К тому времени Кэсси уже жила с Рейчел, и все эти неприятности постепенно сошли на нет.
Теперь же, мельком заметив, что кто-то перемещается по гостиной миссис Э., девушка поднялась по лестнице к входной двери. Вероятно, это была знакомая ей уборщица Имельда, которая бы точно разрешила в последний раз заглянуть внутрь, прежде чем Оуэн продаст дом. Кэсси Рэйвен уже позвонила в колокольчик, как вдруг ее осенило: а если это сам Оуэн? Кэсси видела его мимолетно. Оуэн мог вернуться от Рила. Девушка не могла придумать ни одной веской причины находиться здесь. Поскольку Кэсси и Оуэн неизбежно встретятся, когда он приедет посмотреть на тело матери, девушка не могла отступить ни под каким предлогом.
Она сделала шаг вперед, но не успела пройти и тридцати метров, как услышала звук открывающейся двери. Мужской голос с явным валлийским акцентом произнес:
– Я могу чем-то помочь?
– Простите! Ошиблась адресом, – бросила она через плечо, молясь, чтобы мужчина не признал ее. Послышалось сердитое бормотание, за которым последовал хлопок двери.
Остаток пути до дома девушка потратила на то, чтобы понять, какие обстоятельства все-таки помешали ей снова связаться с миссис Э. Почему она испытала удовлетворение, когда ушла от человека, который был так важен для нее? Эта женщина, миссис Джеральдина Эдвардс, как поняла теперь Кэсси, была для нее кем-то вроде суррогатной матери. Так почему Кэсси Рэйвен постоянно отталкивает людей, которых любит?
В голове Кэсси неожиданно возникла картинка – она сидит на диване перед потрескивающим камином в тот день, когда Babcia сказала девочке, что ангелы забрали ее маму и папу на небеса. Тут же Кэсси Рэйвен пришла мысль: вот что происходит, когда ты позволяешь себе кого-то любить.
Вернувшись домой, девушка накормила Макавити и вошла в Facebook. Она была удивлена, обнаружив, что Джеральдина Эдвардс, известный ретроград и противница высоких технологий, создала летом страницу профиля, хотя и вела ее всего несколько недель. На профиле бывшей наставницы Кэсси виднелся открытый стол с бутылкой вина и двумя бокалами. Снимок был сделан где-то на солнце. Прокрутив несколько постов, Кэсси нашла фотографию торта с глазурью с подписью «Удачи» и снимки выпускной вечеринки в колледже с участием миссис Э. Эдвардс наконец-то реализовала свою затею уйти на пенсию пораньше. Глупая гордость Кэсси Рэйвен заставила ее пропустить выход миссис Э. на пенсию.
На одном снимке миссис Эдвардс была в кабинке знаменитого лондонского Колеса обозрения, вся разодетая, с новой крутой стрижкой и с бокалом шампанского в руке. Ночной фон городских огней отражал блеск ее глаз. От их выражения у Кэсси сжалось сердце. Джеральдина Эдвардс словно говорила миру: «Еще не вечер».
Кэсси подошла к холодильнику за бутылкой пива и потянулась к телефону. Даже не задумываясь, она нажала на быстрый набор.
– Рейчел? Привет, это я.
– Кэсси? Ничего себе. Прошло…
– На следующей неделе будет четыре месяца. Не то чтобы я считаю…
Ох, черт. Кэсси Рэйвен повернула к телефону лицо «обезумевшей на чердаке», чтобы успокоиться.
– Что новенького? Как дела в морге?
Кэсси показалось или она действительно уловила отвращение в голосе Рейчел? Когда они были вместе, девушка иногда думала о своей работе как о мертвом теле, которое она принесла домой. Словно труп прислонили между ними на диване, пока Рейчел и Кэсси смотрели телевизор. Мертвое тело всегда присутствовало, но никогда не упоминалось. Может, работа с мертвыми всегда будет непреодолимым барьером, делающим невозможными отношения с живыми людьми.
После еще более бессмысленной светской беседы Кэсси Рэйвен отважно глотнула пива.
– Послушай, Рейч. Можно тебя кое о чем спросить?
– Конечно. Спрашивай, – очень осторожно разрешила та.
– Я была никчемным партнером?
– Да нет, что ты! Конечно же нет. Ты была смешной и суперумной девушкой и… ты могла быть любящей.
– «Могла быть»? – повторила Кэсси за Рейчел, стараясь, чтобы в ее словах не скользила обида.
– Да. Когда ты была в хорошем настроении.
Кэсси попыталась придумать что-нибудь умное, но спорить не получалось: проявления привязанности всегда давались девушке с трудом.
– Теперь моя очередь кое о чем тебя спросить, – сказала Рейчел. – Помнишь тот раз, когда ты не пришла домой и сказала, что напилась и не хочешь меня будить?
О боже.
– Ты действительно заснула на диване у Карла?
– Нет, у нас был секс втроем – я, Карл и его сосед по квартире… – съязвила Кэсси Рэйвен. – Да, я спала на диване. – Кэсси знала, насколько неубедительно звучали ее слова, но что еще она могла сказать? – Послушай-ка, Рейчел. Я тебе никогда не изменяла, если ты сейчас об этом.
Девушка остановилась. Она вспомнила, как впервые увидела широкое веснушчатое лицо Рейчел, когда вошла в приемную тату-студии, где она хотела сделать татуировку на плече. И свой восторг, когда Рейчел потом согласилась пойти выпить. Их отношения развивались с головокружительной скоростью, и всего через пару месяцев Рейчел переехала к Кэсси. Если обернуться назад, то они слишком рано стали жить вместе, но, конечно, тогда это казалось правильным решением.
Рейчел вздохнула в трубку:
– Я много думала о произошедшем между нами. Хочешь знать мое мнение?
– Все из-за моего тофу болоньезе? – уточнила Кэсси. – Ладно, извини.
– Я слушала истории о твоей работе, и они заставляли меня отчасти даже… завидовать.
– Завидовать?
– Да-да. Ты так много сил и времени отдаешь мертвецам, что иногда я думаю, есть ли в твоей жизни место живым людям?
Кэсси услышала негромкий вопрос на заднем плане у Рейчел, женский голос:
– Послушай, мне пора, – вставила Рейчел и закончила разговор: – Было приятно поболтать. Мы могли бы как-нибудь сходить на кофе.
Кэсси продолжала сидеть на диване, пока темнота не сгустилась в углах комнаты. Девушка удивлялась сама себе. Зачем же она позвонила Рейчел? Неужели Кэсси Рэйвен поддалась мимолетному желанию услышать голос бывшей возлюбленной? И вообще – какого черта она настолько ослабила бдительность?
Может, смерть миссис Э. пробудила в девушке чувства, связанные с прошлым, а его лучше уж оставить в покое? Теперь надо перестать утопать в ностальгии, выбраться из квартиры и повеселиться.