Подбирался к распятому я долго, медленно и осторожно. В то, что это ловушка, я не верил: слишком уж сложно все и изощренно. Не будут же местные каждые пару дней нового соплеменника свежевать и прибивать к кресту, только для того, чтобы однажды тот ввел в заблуждение случайного путника, забредшего в их деревню? Думаю, что нет. И все равно не по себе. Кто знает, что на уме у умирающего человека…
Приблизившись к помосту и хорошо разглядев бедолагу, я сглотнул. Да уж, поиздевались над парнем качественно. С явным знанием дела… Кожа на верхней половине торса была аккуратно срезана и спущена вниз, до самого пояса, откуда спадала вниз безумной набедренной повязкой. Причем сделано это было невероятно искусно: неведомые палачи не повредили ни одного крупного кровеносного канала, за счет чего бедолага и оставался до сих пор жив. Ну, и за счет невероятно высокого болевого порога. Нельзя даже представить, что он чувствовал во время экзекуции…
– Все совсем плохо, да? – пробормотал несчастный, увидев, с каким выражением лица я его разглядываю. Морт, невероятно крутой парень: он даже усмехнуться умудрился. Правда, выглядела эта улыбка пугающе. На лице кожа оставалась, ее снимали, начиная от шеи, но какая же мука на этом лице была написана!
– Хорошего мало, – пробормотал я.
– Ну да. А еще куча переломов и отбитых внутренностей, – бедолага продолжал ухмыляться. – Слушай, друг, добей, а?
– Что? – сначала даже не понял я.
– Добей. Я не жилец. Они меня отваром каким-то напоили, чтобы боль снять, боюсь, когда вернутся – продолжат. Добей – и беги. Лучше тебе с ними не пересекаться. Это психи. Ну, точнее, главный – псих. Остальные – так, зомби… – Теперь было понятно, почему парень не только жив, но и в сознании. Обезболили перед операцией, гляди ж ты… Правда, полагаю, доза «анестезии» была выбрана так, чтобы жертва копыта не откинула в процессе, но ощущала весь, так сказать, спектр эмоций. Что ж это за садисты такие?
– Что значит «зомби»? – мозг зацепился за знакомое слово. Жаль парня, безусловно, но мне нужна информация. Особенно – такого рода.
– Слушают его, делают, все, что скажет. Болванчики, – незнакомец качнул головой и тут же зашипел от боли.
– В лагере сейчас никого нет? – я посмотрел на бедолагу.
– Несколько человек. Спят, скорее всего, всю ночь вокруг меня плясали. Остальные ушли в лес. Говорят, там где-то глайдер упал недавно. Искать пошли.
Я сглотнул. Прекрасно, твою мать, просто прекрасно! Если эти психи хотя бы на четверть так же хороши в чтении следов, как в пыточном мастерстве… Надо валить. Как можно быстрее.
– Это твой глайдер, да? – понимающе кивнул незнакомец. – Сочувствую. Не трать время. Добей меня – и уходи. Если окажешься на Фронтире, найди Бродягу Эдварда, скажи, что со мной произошло, а главное – где. Эта тварь должна быть наказана… Эдвард щедро тебя вознаградит… – шепот парня стал прерывистее, появились паузы между словами, а пару раз он замолкал, прикусив губу. Кажется, действие отвара, которым его опоили, заканчивалось и боль постепенно возвращалась.
– Ну же! Давай! – резко вскинулся незнакомец. – Или я закричу – и тебя обнаружат! Давай, быстрее! – голос его стал громче, того и гляди, действительно закричит. Ох, как же хреново сейчас бедолаге…
– Сейчас, – хмуро кивнул я, и достал гвардейский нож – ухватистую боевую штуковину с длинным и широким лезвием. Таким хорошо и проволоку резать, и землю копать, и вражескую глотку перехватить… Ну, или… Оказать последнюю милость, да. Очень не хотелось пускать в ход именно нож, муторно, грязно и неприятно это, но вариантов нет. Не стрелять же в бедолагу! На выстрел вся округа сбежится. Я и так тут наслежу сейчас. Или… Хм, да… Лучше по-другому. Я подумал и убрал нож обратно в ножны.
– Эй, ты чего! – увидев, что я убираю оружие, незнакомец выкатил глаза. – Я же серьезно! Я закричу!
– Тихо, – прошептал я. – Сейчас все будет. Только… По-другому. Я тебя услышал. Фронтир, Бродяга Эдвард, сказать, где тебя встретил. Как тебя зовут?
– Райан. Райан Крысолов. Скажи, что Райан Крысолов нашел Дудочника. И обязательно скажи где!
– Бродяга Эдвард. Райан Крысолов. Дудочник, – я кивнул. – Запомнил, – помолчав, я вздохнул. – Бывай, Райан. Ты крутой мужик. Жаль, что могу помочь тебе только так, – не давая себе времени на раздумья, я скользнул за щит, взялся одной рукой за челюсть Крысолова, другую положил сбоку на темя и резко дернул. Послышался хруст ломающихся шейных позвонков, и бедолага обмяк. Я отпустил руки, голова Райана Крысолова упала на грудь под неестественным углом. Все. Больше я тут ничего не сделаю. А теперь нужно сваливать. Как можно быстрее и дальше. И – готовиться к бою. Если этот Дудочник, кем бы он там ни был, со своей оравой пошел к упавшему глайдеру, он обязательно найдет наши следы, которые, рано или поздно приведут его к нам. И лучше бы, чтоб мы были готовы к этой встрече. Ужасно не хочется закончить, как Райан…
Ну и еще кое-что нужно сделать. Не могу сказать, что мне этого очень хочется, но так будет правильно.
Вернувшись в кусты, я нашел вырубленного часового и перевернул его на живот. От этого парень начал приходить в себя, заворочался, но я навалился коленом ему на спину, зажал ладонью рот и, достав свободной рукой нож, быстрым движением перехватил горе-сторожу горло. Неприятно, но что поделаешь? Оставь я его в живых – и через пять минут на его вопли сбежится все население. А мне это вовсе не нужно.
Я вытер нож об одежду убитого, сунул его обратно в ножны, и, оглядываясь и пригибаясь, поспешил туда, где меня ждала Фина.
М-да. Нормально так за водичкой сходил, ничего не скажешь…
Вернувшись к Фине, я приложил палец к губам, предваряя вопросы, сунул ей фляжку с водой, и, не дожидаясь, пока девушка напьется, потащил за собой, прихватив под локоть. Сейчас, зная, что почти все местные отправились на охоту – охотиться на нас, черт раздери – я не особенно скрывался, хотя совсем внаглую и не пер. Фина, вынужденная утолять жажду на бегу, не протестовала. Я остановился только когда мы вышли к самому первому, полностью разрушенному зданию.
– Что там произошло? – девушка еще разок приложилась к фляге и повесила ее на пояс. Молодец, понимает, что экономить надо.
Я в двух словах пересказал ей диалог с Райаном Крысоловом, и госпожа капитан нахмурилась.
– Не знаю, кто эти психи, – проговорил я, – но встречаться с ними у меня нет никакого желания. Мы оставили кучу следов, я убил их часового и бедолагу, которого они собирались пытать дальше… В общем, я бы предпочел оказаться от этого места как можно дальше.
– То есть ты хочешь идти дальше без ночевки? – Фина как-то очень странно на меня посмотрела.
– Именно так, – я кивнул. – Возвращаемся, отпаиваем ребят – и вперед.
– Они измучены. А идти по ночному лесу, совсем не то же самое, что по дневному. Далеко не уйдем, следов оставим еще больше, – задумчиво проговорила Фина. – Уверен, что это хорошая идея?
– Есть лучше? – вскинул бровь я. – Если есть – поделись.
– Идем за ребятами, – начала Фина. – Забираем их и возвращаемся в этот лагерь. Убиваем всех, кого найдем, садимся и ждем. Когда этот Дудочник, или как его там, возвращается, убиваем всех остальных. Пять Владеющих, три ствола, эффект неожиданности… Ты правда думаешь, что нам нужно убегать от лесных дикарей?
Хм. А ведь мозги у Фины работают, как надо… Не зря она гвардией в Сердце Матери командовала, ох, не зря! Это действительно не лишено смысла… Если зачистить лагерь, выбрать позиции и засесть в домах, ожидая «охотников»… Мы их и правда покрошим всех. Судя по копью, которым был вооружен часовой, с оружием у них так себе… Морт подери, похоже на план!
Чем больше я думал над предложением Фины, тем больше оно мне нравилось. Бежать по ночному лесу, уходя от погони опытных охотников, в этом лесу живущих, волоча на буксире троих измученных подростков, без еды, деля на пятерых крайне скромный запас воды… Или отдохнуть в помещении, где, вероятно, найдется еда, рядом с полным колодцем воды, имея возможность организовать грамотную засаду… Да. Конечно, прежде, чем лагерь станет безопасным, его придется зачистить, и пленных в этом случае брать – идея не из лучших, но, думаю, это будет не сложно. Моральных терзаний по поводу того, что я собираюсь убить несколько человек, после того, что эти люди сделали с Крысоловом, кем бы он ни был, я не испытывал. Да и к глайдеру эти озорники двинули явно не для того, чтобы оказать помощь потерпевшим крушение, так что…
– Ты серьезно? – похоже, Дэймон был настолько возмущен, что даже материализовался в виде проекции. Парень стоял напротив меня, уперев руки в бока и глядя исподлобья. – Ты намерен перебить местное население, среди которого, возможно, будут женщины и дети, только потому что какой-то мутный, умирающий головорез сказал тебе, что они плохие?
– Нет, – мысленно ответил я. – Я собираюсь перебить местное население, потому что у меня на руках трое детей, которых собираются перебить они. Или ты и правда думаешь, что они будут нас угощать и рассказывать удивительные истории? – вернул я Дэймону его недавнюю шпильку. – Ты хотел бы увидеть на месте Крысолова Корал? – это, конечно, нечестный прием, но ничего. Пусть проникнется. – Думаю, нет, – не дал я ему ответить. – Так что заткнись и исчезни. Мешаешь.
Дэймон хотел было что-то сказать, но махнул рукой и исчез. Твою ж мечту, ну когда он уже повзрослеет, а? Нет, думаю, этому миру определенно повезло, что в тело Дэймона попал я. Парню еще матереть и матереть…
– Принято, – кивнул я Фине. – Только следует поторопиться. Боюсь, что при зачистке без стрельбы не обойдется, а выстрелы тут будет слышно далеко. Чем раньше начнем – тем выше вероятность, что нас не услышат те, кто сидят у нас на хвосте. Почему-то мне кажется, что передвигаются в лесу они значительнее быстрее нас.
Фина кивнула, мы сделали еще по глотку воды, и устремились туда, где нас ждали Алекс, Корал и Джулиан.
Обратный путь занял немного больше времени. Я пришел в себя после двух хладнокровных убийств, и решил, что пороть горячку и ломиться напролом не нужно. Если по дороге в поселок, мы подозревали, что здесь кто-то может быть, то сейчас мы это знали, причем достоверно. Не стоит, все же, недооценивать врага и делать выводы по одному беспечному часовому в лагере. Вполне возможно, что здесь еще кто-то бродит. Да и сами охотнички уже могли подтянуться. Так что, даже несмотря на то, что время поджимает, лучше немного покружить, запутать следы. Главное, самим с пути не сбиться…
Мы вышли на тропу, ведущую к месту стоянки, примерно через полчаса, как следует поплутав по окрестностям и пройдя последнюю часть пути по каменистой почве, на которой не оставалось следов. Решив, что в текущих условиях больше уже не сделать, ускорились, спеша добраться до места. Однако, чем ближе мы были к стоянке, тем сильнее меня охватывало беспокойство. Слишком уж тихо было. Звуки в ночном лесу разносятся далеко, по идее, мы должны были уже услышать ребят, но над тропой висела тишина. Может, конечно, отрубились с устатку, или внезапно вспомнили о дисциплине и сидят тихо, как мыши, но почему-то мне в это верится слабо. А когда я понял, что Алекса нет на месте, которое я определил, как засидку для часового, стало совсем тревожно. Из всех троих именно юный Технос был наиболее выносливым и дисциплинированным, и мне не верилось, что он мог покинуть пост. Если, конечно, его что-то не заставило это сделать. Угу. Или кто-то… Замедлив шаг, я сделал знак Фине и взял винтовку наизготовку.
Оставшуюся часть пути мы не шли, а крались, слегка сместившись в сторону и подходя к месту стоянки с другой стороны. Вот только все наши меры предосторожности оказались напрасны. И, к сожалению, совсем не потому, что в лагере все было спокойно.
На месте стоянки никого не было.
Никого и ничего.
Мы с Финой переглянулись, и, не сговариваясь, включили фонари винтовок, осматривая поляну. Тусклый красный свет не привлекал внимания со стороны и не слепил глаза, но худо-бедно освещал почву. Закончив исследовать поляну, я выключил свет, прислонился спиной к дереву, и медленно сполз по стволу, сложив руки на оружии.
Преследователи успели раньше нас.