После обеда всегда было и работать легче. Тем более, расположился он на сиденье, за спиной извозчика, направлявшего свою кобылу на окраину Москвы. Сейчас, от греха, Александр Владимирович, оделся попроще, да и сапоги старые одел, не забыл и брезентовый плащ, в котором по грибы ходил. А пока, газетка в руки, да мягкая подушечка под спину.
– Скоро будем, ваше благородие.
– Там, на месте, обождёшь меня, Пантелей. Я быстро.
– Что делать… – уже грустно ответил извозчик, – Обождём.
У ворот этого предприятия стояли ряды повозок, ожидая своей очереди. Иногда воротник выходил, и выкликал торговцев, и те заводили свои возы, что бы получить заказанное мясо.
Минаков предъявил жетон на входе, рослый мужчина кивнул и басовито заметил:
– Провожу я вас, ваше благородие. К управляющему, в контору. У нас всё же , для человека непривычного неблаговидно, – заковыристо выразился этот любитель словесности.
Ту открылись другие ворота, и на территорию стали загонять коровье стадо. Животные жалобно мычали, предчувствуя свою печальную участь. Чуть дальше и начинался узкий загон. Железные решётки делали ограничивали движение скота.
– Пойдёмте. Чего тут смотреть? А то и мяса есть потом не захотите, – обеспокоился о нём такой заботливый работник, – вот, и здание конторы.
Ну да, двухэтажное здание, псевдорусскй стиль, прямо как на фотографических карточках. Ага, и на крыльце греются две толстенные кошки. Минаков поднимал ноги повыше, что бы не наступить на их полосатые хвосты.
На втором этаже и оказалась контора, где за столом сидел субъект в клетчатом костюме, и пресс папье обрабатывал лист бумаги. Мешать было невежливо, так что полицейский надзиратель деликатно подождал.
– Чего, Хрущёв!
– Да, Василий Силантьевич, к вам из сыскной полиции. Его благородие Минаков Александр Владимирович, – представил полицейского работник, справившись не хуже старого распорядителя дворянской усадьбы.
– Присаживайтесь, – предложил управляющий, – чем обязан? Хрущёв, скажи там, что бы чаю принесли.
– Дело такое… Нужно узнать, среди ваших забойщиков скота, не было знакомых этих господ? – и Минаков предъявил копии фотокарточек из паспортов.
Тем временем принесли поднос с горячим чаем и блюдечком с баранкам и сахаром.
– Так… Ну, по двое сюда забойщиков приводи, понял ли, Хрущёв? Но, что бы они в чистом приходили! Сами понимете, Алексанлр Владимирович, работа у нас такая, – и холёными пальцами управяющий взялся за ручку подстаканника.
Вскоре мимо стола, мимо полицейского надзирателя, прошло сорок человек. Когда всё это закончилось, Василий Силантьевич подожвинул карточки к Минакову и тихо произнёс:
– А отчего вы решили, что убийца с нашей бойни?
– Пустил кровь он уж больно умело. Так что вся кровь вытекла.
– Ага, – и ровным тоном Василий Миантьевич уточнил, – яремная и бедренная артерии… – он допил чай, побарабанил пальцами по столу, и выдал, – так и охотник мог. И они добычу обескровливают, не только мясники.
Минаков поднялся, и с благодарностью кивнул этому разумному человеку. И верно, убийцей мог быть и охотник…