Вася стояла в глухом лесу, и её стопы пронизывало склизкой сыростью мха. Лицо источало пар. Тени вокруг казались ей причудливыми существами, что шепчут невнятные слова. Как будто бы они и советовали не сходить с дороги. А может то был шелест листьев…
Время не имеет власти в царстве мёртвых, но Вася к тому привыкла. Ещё два часа назад было раннее утро, а ныне висел туман, подсвеченный луной, огромной, как монастырский сыр. Йорик белёсо светился в лунном молоке. Его пустые глазницы изучали тени вокруг, а тени смотрели на Йорика – им было, о чём помолчать. Баюн совсем потерялся во мраке. Если он спал, то чёрного кота никак не сыскать в тьме кромешной без его открытых жёлтых глаз. А если пропал, то и не дозовёшься. Коты не подвластны людскому зову. В окружении духов и призраков, теней и волшебных существ Василиса чувствовала себя как никогда одиноко.
– Как же я донесу её? – прошептала Василиса, глядя на безжизненную Ягу, лежащую у неё между ног.
– У тебя два пути, – с ветки на Васю уставился жёлтый кошачий глаз, – До нашего дома семь дней.
– Но мы шли всего полчаса! – воскликнула она, не веря своим ушам,
– В мире мёртвых проводник нужен. Без Яги семь дней идти будешь, – второй глаз открылся и тут же недовольно прищурился, ведь Баюну приходилось объяснять настолько очевидные вещи.
– Какой второй вариант?
– Если решишься пойти к Кащею, то часа три от силы. Но я бы не советовал.
– А что с ним не так?
Кот издал неловкий смех, нервно облизывая лапу.
– В этом лесу хоть кто-то может отвечать прямо на вопросы?, – взорвалась Василиса, – Что с этим Кощеем не так, раз его все так опасаются?
Баюн вылизывался и сделал вид, что не слышит. Тогда она раздраженно оглянулась на Йорика, подняла череп с земли и поднесла к ближайшей палке.
– Йорик, тебе слово!
– Нет-нет-нет, только не на забор снова! – запротестовал череп.
– Отвечай! – потребовала Вася, тыкая Йориком в осиновый кол.
– Кощей управляет миром мёртвых! – запричитал Йорик хриплым шепотом, – Он как начальник. Его нельзя лишний раз беспокоить. Он ненавидит, когда к нему приходят в гости без приглашения!
– Ничего. Полюбит, – Василиса сухо усмехнулась. Она опустила Йорика на землю, и тот на всякий случай откатился подальше от палки. Провести хоть минуту на шесте после векового заточения у Яги стало бы пыткой. Лучше уж смерть… Ах да. Йорик вспомнил о том, что уже мёртв и предпринял попытку окончательного бегства. Но заметил на себе суровый взгляд Василисы.
– В какую сторону?, – строго спросила Вася. Её пышные золотые волосы, взъерошенные после боя, делали её похожей на древнюю лесную богиню. А ведь Йорик был тот ещё божественный дамский угодник. Он закатил пустые глазницы, восхищенный её безумством.
– Сумасшедшая ты женщина, Василиса. Моё почтение. Я помогу тебе. ФЬЮТЬ!
Йорик присвистнул сквозь дырку в зубах. В глубине леса загорелись два светлячка, будто Баюн отпрыгнул на несколько вёрст. Но Баюн был рядом – он тоже наблюдал за огоньками. Они мерцали и порхали, угрожающе быстро приближаясь.
Василиса испугалась, что Йорик призвал на помощь силы более древние, чем магия бабы Яги. Она вжала плечи. Глубоко вздохнула. Светлячки становились всё больше, но их блеск всё меньше походил на жёлтые глаза Баюна. Вроде бы не хищник. Прищурившись, Василиса разглядела два золотых яблока, что задорно катились по тропинке. Яблоки появились на лесной поляне и остановились у её ног.
– Молодильные яблочки, – представил фрукты Йорик, – Кусай яблоко каждый раз, когда нужны будут силы, но всё не съешь – нужно дотащить Ягу до Кощея. Я с тобой не пойду. Баюн может и пойдёт.
Йорик ободряюще клацнул челюстью. Вася взглянула на старуху под ногами, потом на грязные яблоки все в пыли да иголках от долгой дороги. В одном из яблок даже вился полусонный червяк, недовольный тряской. Вася сморщила нос.
– Лучше уж самой Ягу поднять.
Она склонилась и хотела было взять товарку за руку, да не тут-то было. Одна только кисть Яги весила как старый ржавый вагон с углём. Вася тянула руку вверх и вбок – безуспешно. Даже пальцем пошевелить не смогла.
– А как же баба Яга – костяная нога?, – спросила Вася, еле дыша.
– Так это же в резюме написано, – Баюн терпеливо объяснял очевидные вещи, – Живой ногой в мире людей, костяной ногой в мире мёртвых. А вес женщины это уже её личное дело.
Вася хотела было сказать коту, что лучше бы тот шерстью подавился. Также у неё появилось стойкое желание запульнуть Йориком, как бейсбольным мечом. Но она сдерживала ярость. Ярость в пути не помощник. Вася наклонилась за яблоком.
– Мерзость какая, – пробурчала она, но откусила.
Горькая чёрная мякоть вызвала у неё дрожь по телу. Василиса передернула плечами. Через секунду мурашки сменились бодростью, будто бы Вася впила стакан свежего экспрессо без молока и с тремя столовыми ложками сахара. Никогда ещё она не чувствовала себя такой бодрой. Вася повернулась к Яге и коснулась её ледяной руки. Яга осталась без сознания. Тогда Вася согнула колени и вмиг подняла старуху к себе на плечи. Девушка сделала несколько шагов. С каждым шагом яблоко действовало всё больше, наполняя кровь Василисы богатырской силой.
– Яблоки доведут тебя туда, где сама тьма боится появляться. В царство Кощеево, – хоть у Йорика и не было мимики, он казался напряженным.
– Спасибо тебе!, – с трудом вымолвила Вася.
– Мы ещё пригодимся!
Йорик схватился зубами за палку и потащил её в сторону, где скрылись остальные черепа. Вася некоторое время наблюдала за ним.
– Куда он её?, – спросила она у Баюна. Она уже раскусила, что кот Баюн любит делиться знаниями.
– Сжечь, – проворчал кот, – Ох не нравится мне твоя затея, Вась.
– Хуже не будет, – ответила Василиса.
Яблоки покружились на одном месте, подпрыгнули да устремились в глубь леса. Они переплетали пути и извивались. Вася вздохнула. Силы как будто уже заканчивались, а на отгрызенном яблоке всё больше собиралось дорожной грязи.
– Наверное…, – прошептала Вася и поволокла Ягу вслед за яблоками.
– Ты же моя хорошая, – под нос сказал Баюн. Он изящно спрыгнул с ветки в мягкий мох, потянулся до хруста костей да пошел рядом с Василисой. Путь предстоял долгий.
***
Василиса с трудом несла старушку через лес. Хотя Яга казалась бессильной и сухонькой, ощущения были, будто бы Вася подняла на плечи вагон с углём. Рядом семенил кот Баюн, но чем ей мог помочь кот? Только сочувственно останавливаться, когда Васе нужно было откусить от молодильных яблок. Одно из них уже подходило к концу, второе катилось всё медленнее и нерешительнее. Внезапно оба яблока бросились врассыпную, будто задетые невидимой силой.
– Стой! Куда?!, – закричала Василиса им вслед. Но яблок и след простыл. С трудом сделав несколько шагов, Василиса почувствовала, что вот-вот потеряет последние силы. Она с трудом положила Ягу на мягкий мох и села рядом, тяжело дыша и вытирая лоб рукой.
– А ведь ещё вчера я могла за секунду включить навигатор…
– На посошок!, – раздался неподалеку залихватый мужской голос.
Василиса обернулась. Посреди лесной поляны сидел прямо на портках добрый молодец в рубахе по колени. Он радостно подпрыгивал на гузке и хлопал в ладоши. Вася не сразу заметила суховатый пенёк рядом с незнакомцем, по которому тот периодически похлопывал ладонями и снова приговаривал…
– На посошок!
– Эй!, – окликнула молодца Василиса. Но тот не ответил и продолжил своё странное занятие. Он был чем-то очень воодушевлен, так что Василисе ничего не осталось, как встать и подойти ближе. Кот Баюн, уже запрыгнувший повыше на ветку, смотрел на неё скептически.
– О, это будет дохлый номер, – промурлыкал кот.
– Почему ты на любой остановке сразу прыгаешь на ветку?, – спросила его Василиса.
Кот пожал плечами и улегся булочкой, поджав лапки под шерстку. Через мгновение он уже закрыл глаза. Вася вернулась к незнакомцу.
– Ты случайно не знаешь, как пройти к Кощею?, – она легонько дотронулась до плеча молодца, чтобы не испугать увлеченного юношу. Тот поднял на Василису кристально-невинные глаза и опять постучал по полену перед собой.
– Ясно… Идиот.
– Не идиот, а дурак. Это разная степень слабоумия. Иван-идиот живёт за семь земель, – донеслось со стороны Баюна.
В глазах Василисы мелькнуло разочарование, и она оглянулась вокруг. Темнело. Вокруг поляны летали светлячки, их танец озарял спокойное лицо Яги тёплым светом. Уютно, почти как в избушке на курьих ножках. Если бы не необходимость волочиться к Кащею, Василисе бы даже нравилось её приключение. Но она устала и была голодна.
Вдруг по кругу поляны сами собой зажглись факелы, осветив вокруг пня ровный круг. Василиса обошла Ивана-дурака и села напротив перед пнём. Она склонила голову на колени, совсем как Аленушка со знаменитой картины. Только вот козлёночка этого она расколдовать бы не смогла.
– Как же мне попасть в избу, – вздохнула Вася вслух.
Вдруг у пня открылись два деревянных глаза, будто бы сучьи спилы, только со зрачками. Пень проморгался и заскрипел назидательно.
– В избу идут – плачут, из избы идут – пляшут, – на Васю уставились два магических глаза, что мерцали в свете факелов.
– На посошок!, – загыкал Иван-дурак.
Пень, казалось, вздохнул от раздражения.
– Ответ неправильный.
– Только говорящего пня мне не… – опешила Василиса.
– Думаешь, мне весело с ним третий день коротать?, – перебил её пень, – Понабрали идиотов в загробный мир…
– Не идиот, а дурак. По французской классификации… – донесся голос Баюна.
– Закрой мурчало, сам в курсе!, – огрызнулся пень, – Я самый умный пень из магических пней, а мне сиди, развлекай! Загадки им загадывать.
– На посошок?, – грустно поддержал разговор Иван-Дурак.
– Что будет, если я отгадаю твою загадку?, – спросила Василиса.
– На посошок!
Иван-дурак снова стукнул по пню, и пень отозвался недовольно:
– Да прекрати ты! Я не советский телевизор, от стука работать лучше не стану. Желание, – развернулся раздраженный пень к Василисе, – Желание я исполню одно.
– И до Кащея доведешь?
– Странное желание. Но это не моё дело.
– Повтори загадку, пожалуйста, – Василиса вздернула подбородок и сосредоточилась. После тяжелого пути голова не соображала, но пень явно мог ей сократить несколько дней дороги. Пень вздохнул и проговорил по слогам, как воспитатель в детском садике:
– В избу идут – плачут, из избы идут – пляшут.
Василиса нахмурилась, вспоминая детство, и затем ее глаза заблестели от озарения.
– У нас в детском садике это было! Вёдра! Вёдра!, – она радостно захлопала в ладоши. Иван-дурак тоже просиял, он засмеялся, стуча кулаком по земле, и с азартом потянулся руками к корням волшебного пня. Немного там прошуршав, он с трудом вытянув из-под земли золотое яйцо.
– Ваше желание исполнено, – с облегчением выдохнул волшебный пень.
Иван-дурак торжественно поднял яйцо над головой, чтобы оно замерцало в свете факелов.
– На посошок!, – гордо сказал Иван.
– Но ты обещал!, – щеки Василисы аж надулись от возмущения. Она прокраснела настолько, что даже её белые волосы отливали кровавым блеском.
– Так он первый пришёл. Я ещё три дня не вытерплю!, – ответил ей пень.
– Давай ещё загадку!
– Имейте совесть!, – пень покачал сучками в явном раздражении, – Я хоть и дерево, мне иногда нужно отдыхать. Приходите завтра. Мои приёмные дни со вторника по…
Но Василиса не собиралась ждать. Она схватила ближайший факел и поднесла огонь к коре пня. Пень запищал и попытался дать дёру, в ужасе чувствуя горячий жар, но старые корни держали пень крепко в центре поляны.
– Да-да-да, загадку, загадку, подожди! Ай, горячо! СЕКУНДУ!
Василиса отступила, держа факел наготове.
– На посошок!, – Иван-дурак с восхищением смотрел на бесстрашную деву.
– Да, Ваня! Загадку на посошок!, – Василиса воинственно кивнула.
Пень заскрипел, вспоминая загадку. Аж сучки шевелились.
– Какое дерево без ветра шумит?, – наконец спросил пень.
– Что за загадка такая?, – опешила Вася.
– На посошок?, – будто передразнил её Иван.
Василиса нахмурилась. Она потрясла факелом, как будто хотела закинуть его подальше в лес и спалить всё дотла.
– Это нечестно!, – злилась красавица.
Рядом появились два жёлтых глаза. Кот Баюн, как всегда, подкрался незаметно.
– Как минимум, у тебя больше шансов, чем у Ваньки-дурака, —подбодрил Василису кот. Она набрала воздух в легкие и медленно через нос выдохнула, чтобы успокоиться.
– Ладно… Какие есть русские деревья… Ель?
– Нет!, – удивленно ответил пень. Он-то думал, что загадка ерундовая.
– Сосна?, – с надеждой переспросила Вася.
– Нет!
– Берёза?
– Нет!
– Баобаб?, – встрял Баюн. Василиса повернулась к коту с недоумением.
– Баюн! Серьёзно?, – скривилась она, – Это же русский пень.
– Давай рассмотрим все варианты, – кот явно не шутил, – В мире около трёх миллионов деревьев…
Пока Василиса перечисляла все возможные виды деревьев, Иван-Дурак увлеченно играл с яйцом. Он перекидывал золотой слиток из руки в руку, добродушно хохоча и радуясь, как ребёнок. Яйцо действительно красиво блестело – свет факелов играл на золотой скорлупе, и казалось, будто внутри яйца притаилось великое зло.
Вдруг рука Ивана дрогнула, и заветный приз полетел вниз. Скорлупа треснула в воздухе, трещина прошлась по всему яйцу – оно раскололось пополам. Из яйца выпала золотая игла, продолжая путь к земле. Огонь факелом сдул сильный ветер. Поляна погрузилась во тьму.
– Вот же репа гнилая! – заорал пень, забыв про загадки. Василиса испуганно наблюдала за происходящим. Даже невозмутимый кот Баюн расширил от ужаса янтарные глаза, будто воочию узрел конец света.
Земля задрожала. Василиса с трудом стояла на ногах. Казалось, всё царство мёртвых зашлось в дикой пляске. Прогремел гром, затем хлопок, несколько коротких щелчков, и снова гром – могучий, гулкий, эхом раздающийся в отдалении и совсем близко, сверху и снизу. Едкий запах дыма обжёг Василисе ноздри. На поляну верхом на вороном скакуне въехал Кощей Бессмертный, иначе Кащей, иначе Смерть и Судья мира мёртвых. Величественные перья на его шлеме и сверкающие латы поблескивали в лунном свете. Только так можно было отличить Кащея от тьмы, что клубилась вокруг падающей иглы.
Василиса наблюдала сцену, словно в кинотеатре, когда кадры шли один за другим в замедленном движении. Вспышка! И вот Кащей спрыгивает с коня и бросается к игле. Вспышка! Ещё пара прыжков, Кащей почти у цели. Вспышка! Кащей хватается пальцами за кончик иглы почти у самой земли. Игла больно впивается в кожу, но Кащей не отпускает иглу, будто бы сама его жизнь зависит от небольшого куска металла.
***
Земля больше не дрожала. Факелы загорелись вновь, как будто их и не тушили вовсе. Только дрожащий пень со светящимися глазами напоминал о том, что здесь произошло. На лицо Василисы падали хлопья пепла. Лес наполнился тишиной, той самой, что приходит с миром. Тишиной первого снега, тишиной ноябрьских листьев, умиротворенной тишиной кладбища. Василиса смотрела на осунувшееся бледное лицо Кащея с глупой улыбкой, а её мысли подтвердил Иван-дурак своим коронным:
– На посошок…
Иван-Дурак наклонился и поднял половинки золотой скорлупы. Кащей, охваченный паникой, быстро перехватил их у Ивана. Он вставил пойманную иглу внутрь скорлупок, сложил их вместе и аккуратно положил яйцо на предплечье, словно это был младенец. Трещина начала зарастать. Уже через несколько секунд яйцо выглядело абсолютно целым, будто и не было ничего. После всех манипуляций Кащей внимательно оглядел поляну и остановил взгляд на Иване.
– Леший тебя дери! – рявкнул Кащей со злостью. – Я уже представил собственную смерть. Зачем тебе золотое яйцо?
– Оно красивое… – смущённо пробормотал Иван-Дурак.
Пенёк, едва перестав дрожать, удивлённо произнес:
– Он разговаривает! Но тогда почему…
– Идиот! – нетерпеливо прервал Кощей, глядя на Ивана с раздражением. – Яйцо всегда возвращается к своему владельцу. Его скорлупу невозможно переплавить, продать или умышленно уничтожить. Но стоит тебе разбить его по неосторожности, и его уже не восстановишь. Видишь?
С этими словами Кащей театрально швырнул яйцо в ближайшее дерево. Яйцо ударилось с глухим стуком и скатилось в целости и невредимости на землю. Иван-дурак ошарашено наблюдал за ценным призом.
– На посошок…, – грустно сказал Иван. Его голос неуловимо дрогнул.
– Теперь ты будешь работать в болотах! – громко приказал Кащей, указав костлявым пальцем на пень.
– Та ещё работёнка… – мрачно пробурчал пень.
Кощей выдохнул и поднял яйцо с земли. Развернувшись, он уверенно направился к своему верному коню, который неподалеку спокойно щипал зеленую поросль мха. Конь, заметив приближение хозяина, грациозно поднял голову.
– Извините! – выкрикнула Василиса, наконец нарушив тишину.
– Прием по четвергам, – отрезал Кощей, не оборачиваясь.
– Но это важно…
– Запишитесь через колл-центр, – князь Бессмертный был занят более насущными делами. Он достал из седельных сумок антибактериальные салфетки и начал протирать ими седло.
– У нас нет времени! – не унималась Василиса.
– Что только люди не придумают, – удовлетворенно пробормотал Кощей, закончив с салфетками. Он вытащил из кармана санитайзер и тщательно распылил его на ладони. Затем он вскочил в седло. Вася, отчаявшись привлечь его внимание, отважилась на последний отчаянный шаг.
– Я живая! – её голос дрожал, но слова звучали решительно.
Кащей почти пришпорил коня, чтобы уже мчаться домой, но остановился. Он наконец посмотрел на Василису. Казалось, что его древние глаза хотели проникнуть в самую суть её души. Холодок пробежал по её коже. Кащей прищурился. Затем порылся в потемневших кожаных сумках и достал телефон последней модели. Он включил камеру и направил на лицо девушки. Телефон мгновенно сообщил Кащею, что «Нет подключения к Wi-Fi».
– Чёрт. У нас всегда был лучший интернет в подземном мире, – раздосадованно пробормотал Кащей.
– Потому что Яга не работает, – быстро подхватила Василиса.
– Что ты имеешь в виду, что Яга не работает? – с подозрением спросил мрачный всадник. Василиса указала на Ягу, которая всё ещё неподвижно лежала на земле
– Яга. Ворота закрыты. Интернета не будет. И салфеток тоже, – добавила Вася с лёгкой усмешкой, словно она – единственная, кто понимал всю иронию ситуации. Гнев Кащея вспыхнул, словно пожар в сухом поле. Он по очереди затыкал яйцом, как указателем, в Василису, Баюна, Ивана и даже в пня.
– Ты! Ты идёшь со мной! И ты! И ты! Все в мой дворец! Немедленно!, – звучали его слова, как удары грома, раздирающие небеса. Затем Кащей натянул поводья, отчего конь встал на дыбы и рванул в галоп. Вихрь мха и листьев клубился им вслед.
Василиса вздохнула и, собрав остаток сил, подняла Ягу на плечи. За ней грустно поплелся кот Баюн. Иван-дурак, стиснув зубы, вытащил пень из земли. Вся компания, напрягая последние силы, последовала за Кащеем, шаг за шагом погружаясь во мрак, ведущий к его зловещему дворцу.