Бархатистый мужской голос вещал по радио что-то о новых экспериментальных путешествиях во времени. Голос струился и обволакивал. Он настойчиво звал меня за собой на поиски ярких эротических приключений. Я перестала вслушиваться в слова, и мы с воображением тут же включились в сладострастную игру фантазий и представлений. Но тут что-то заскрипело. Боже, неужели чей-то голос может быть таким противным? Скрип повторился и на этот раз мне удалось-таки различить слова:
– Ангелина, пора вставать! И так полжизни уже проспала!
Чей это сиплый голос меня разбудил? Или я еще сплю и мне снится эта неприятная старушка с глазами моей мамы? Ой, а щипаться-то зачем?
– Да встаю я, встаю.
Вроде вчера не пила и не барагозила, а тело будто свинцом налито. Успешно доползаю до ванны. На этом все мое везение заканчивается.
– Мам, а зачем ты повесила в ванной портрет какой-то странной тетеньки, похожей на тебя? Это случаем не тетя Маша? Ой, а почему он двигается? Мамочки! Так вот в чем заключается вся прелесть крохотных ванных: вместо того чтобы грохнуться в обморок, приходится довольствоваться лишь скромным полуприседом на стиральную машинку.
Хорошо, что мама где-то на кухне и не слышит, как я тихонько подвываю и скулю, об участи, что куда хуже жизни собачьей. Привстаю и уже точно убеждаюсь, что портрет тети Маши – это зеркало, а помятая жизнью сорокалетняя тетка – это я!
А может мне это все же снится? Так, щипаться бесполезно – это мы уже пробовали. Когда-то давно я слышала, что если попадаешь в осознанное сновидение, то есть понимаешь, что спишь, то нужно подпрыгнуть и взлететь.
Но сначала надо выйти из абсолютно неприспособленной к полетам ванной. Первая пара прыжков далась с трудом, а потом мне понравилось.
– Ты что там, совсем ополоумела? – выглянула из кухни рассерженная моя старушка-мать. – Пожалей бабу Свету. У нее и так хроническая мигрень, а тут вдруг этажом выше кенгуру объявилась.
Пристыженно глядя в пол, вспоминаю бабу Свету вполне себе цветущей и жаждущей любви женщиной в самом соку. Значит, верно говорят, что неразборчивые связи чреваты головной болью как минимум.
Хорошо. Раз проснуться не получается, будем адаптироваться. А по пробуждении обязательно напишу роман о своем приключении с временным смещением.
– Мам, я тут про одну психологическую игру вчера прочитала, она помогает взглянуть на себя другими глазами при помощи близких людей. Давай попробуем, а?
– А игра сложная, что делать-то надо?
– Я сейчас обрету устойчивое положение – так, на всякий случай, вот тут в уголке присяду. А ты тем временем постарайся описать всю мою нынешнюю жизнь в пяти-десяти предложениях. И можешь не скупиться на эмоциональное выражение своего к этому отношения.
А сама сижу и думаю: вот нафига ты напрашиваешься? Хотя вроде как без психологической изюминки это уже не игра, а допрос какой-то получается. Тут главное – не переизюмить.
– Что ж, – картинно вздыхает родительница, – прежде всего, ты – трусливая старая дева, навсегда обреченная в одиночестве влачить свое жалкое существование! – на этих словах она выразительно закатывает глаза и осуществляет всплеск руками.
Вот те на, а как же свадьба через две недели? Как бы поаккуратнее об этом выспросить?
– Мамочка, у тебя чудесненько выходит, – хорошая мина при плохой игре мне удается весьма неплохо. – Но я забыла упомянуть один важный момент: к каждому пункту должны прилагаться фактические доказательства. Уточни, пожалуйста, почему ты уверена, что я трусливая? Я ведь даже была помолвлена!
– Милая ты моя, дорогая. Помолвлена ты может и была, а свадьба-то ведь так и не состоялась.
– А как ты думаешь, почему так вышло? – Ну, давай же, расскажи мне все как на духу, мысленно взмолилась я и затаила дыхание. Но не тут-то было.
– Доча, ты точно в себе? Ты же сама мне запретила не только расспрашивать о причинах вашего разрыва, но даже и имя его упоминать вслух.
– Да в ком же мне еще быть? Это я так про твое отношение к этой ситуации спрашиваю. Вот, – Постаралась выкрутиться я.
– Ой, что-то ты темнишь! Игру какую-то странную затеяла. Опять ищешь повод от меня сбежать, что ли? – нахмурила брови мама.
– Ну вот и поиграли, – как можно печальнее вздохнула я. – Раз уж мне сегодня не надо на работу, давай погуляем, а? – бросив выжидательный взгляд на маму и не услышав возражений, я вдруг подумала, что упустила одну важную деталь. Я ведь абсолютно не в курсе, что там, собственно, у нас с погодой, да и время года тоже бы уточнить не помешало. Единственное, что удалось разглядеть в окно пятого этажа – это прекрасное в своей голубизне чистое небо.
Гугл, спасавший меня раньше, надеюсь, поможет и сейчас. Осталось только найди его "домик".
– Мам, ты мой комп не видела?
– Ну все, пойду Лизе звонить, она тебе быстро мозги на место поставит. Это ж надо, искать несуществующий компьютер!
Дверь захлопнулась, оставив меня с пульсирующей в барабанных перепонках мыслью: "Валить отсюда надо, да побыстрее". Если повезет, то мама решит позвонить, не выходя из своей квартиры, а она хоть и находится на одной площадке с той, где я сейчас нахожусь, но пространство для маневра все-таки оставляет. Главное – действовать быстро.
Распахиваю настежь окно и, высунув в него голову, пытаюсь по ощущениям определить температуру. Вердикт – свежо, но не холодно. Какое счастье!
Натягиваю на себя так кстати висящие на двери в спальню джинсы с футболкой и бегу в коридор. Ну надо же. Я до сих пор вешаю свой рюкзачок на крюк в виде пятнистого медвежонка. После выхода на экраны "Кунг-фу панды", я просто не могла пройти мимо этой милой вещицы в магазине.
Так, ключи и деньги – на своих местах, а вот и ветровка. Хватаю все и мчусь по лестнице. Хорошо, что у меня с детства есть привычка смотреть под ноги. Тапочки-мопсы – конечно, очень мягкие и удобные, но вряд ли мне сейчас стоит выходить в них на улицу, придется вернуться. Хоть бы мама спустя годы сохранила привычку наиподробнейшим образом осведомляться обо всех делах собеседника, прежде чем его о чем-нибудь попросить.
Вылетаю из подъезда на этот раз уже в более подходящих для прогулок мягких лодочках, забегаю за угол дома и начинаю задыхаться. Тело сорокалетней тетеньки как-то не очень хорошо подходит для таких марафонов. И тут неожиданно вместе с телом начинает задыхаться и мой бунтарский дух.
– Как-то не хорошо бросать старушек в неведении, ты бы хоть записку написала, – включается чувство вины, – Пойдем исправим, а?
– Да и вообще маму надо слушаться, – вторит ему желание быть хорошей дочерью. – Только представь, как ты после этого любимой мамочке в глаза смотреть будешь?
Сломленная и пристыженная таким напором, я разворачиваюсь и-и-и… попадаю в чьи-то крепкие объятия.
– Какие люди и без маманы? – громко восклицает наконец отлепившаяся от меня дама странной наружности.
Ее пышные формы перетянуты черно-белым клетчатым сарафаном с ярко-зеленым поясом и ботфортами того же цвета. Довершает образ аляпистое кепи и не менее аляпистый макияж.
– Ты что, язык проглотила? Эй, не заражай меня своим испуганным взглядом, ибо моя фигура создана исключительно для обожания, а не для кросса. Что случилось-то? Дай угадаю! Судя по тому, с какой скоростью ты драпанула от подъезда, случилось что-то непоправимо ужасное. Быстро признавайся, твоя маман довела-таки тебя до смертоубийства и теперь ты в бегах, да?
Пока налетчица все это тараторила, меня не покидала мысль, что кого-то она мне очень сильно напоминает.
– Лариска, ты? – вскрикнула я, радостно подпрыгнув от своей догадки.
– Так, мать, ты чего, и вправду ее – того, да? А теперь у тебя типа психологический шок? Ну, елы-палы, я же пошутила, – вытаращила глаза подруженция и сделала шаг назад.
– Как же я рада тебя видеть! – все еще не веря своей удаче, придержала свою спасительную соломинку за локоть я. – У моей мамы все хорошо, а вот я немного запуталась. Поможешь?
После этих слов Лариса вдруг вспомнила, что нужно дышать, резко вдохнула и закашлялась.
– Ну ты, блин, даешь! А чего тогда так неслась, пожара вроде не видно?
– Ирис, а может, найдем место поудобнее?
– Эх, давненько меня так никто не называл! А и вправду – пойдем-ка ко мне, только в магаз по пути заскочим. Чую, без ста грамм нам во всем этом точно не разобраться.
В магазине вдруг выяснилось, что пить без закуски, пусть даже и по выходным, в нашем возрасте – недопустимая оплошность. Так что следующие полчаса мы провели за выбором продуктов. Судя по всему, завтра я скажу подруге отдельное спасибо за заботу. Стоп. А каким оно будет, это самое завтра?
Смерч по имени Лариса грозил унести меня в воспоминания о совместном детстве и нашей славной юности. Но все это я и так хорошо помню, мне бы про утерянные годы разузнать. И самый главный вопрос на повестке дня – это как же так вышло, что моя чудесная, прекрасная и такая замечтательная свадьба не состоялась? Чувствую, еще секунда и я поплыву на волнах из нескончаемых слез прямо здесь, в магазине.
Как там советовал мой психотерапевт: "Если вас одолевает непреодолимое желание пожалеть себя, замените это чувство на праведный гнев. Для этого достаточно выпучить глаза и зашипеть: бееесииит! Это очень полезное упражнение, так как жалость к себе сопровождается бессилием, гнев же, напротив, содержит в себе огромный энергетический потенциал. Главное – научиться направлять эту силу на коррекцию вызвавшей жалость к себе ситуации, а не на разрушение всего вокруг."
Ой, судя по застывшим фигурам рядом, я немного переборщила с громкостью шипения.
– А мы тут стендапами балуемся, извините, если напугала, – ретировалась я в сторону кассы. И хоть мои щеки еще долго алели, но слезный ураган удалось предотвратить. При встрече обязательно поблагодарю Властиславыча – так я прозвала своего психотерапевта, соединив его отчество и любовь к власти и славе. Он хоть и знатный зануда, но однозначно профи в своем деле.
Оказалось, что Лариска-Ириска все еще живет в маминой квартире, так что добрались мы быстро. Я с энтузиазмом включилась в подготовку нашего импровизированного пиршества, из последних сил удерживаясь от того, чтобы не начать допрос с пристрастием немедленно.
Наконец с приготовлениями было покончено, как и с предварительными ласками, точнее с пристрелочными первыми тостами, и начался разговор по душам.
– Ну как, вот скажи ты мне, как же так получилось, что, живя практически в соседних домах, мы с тобой не разговаривали уже больше десяти лет? – подняла на меня грустные глаза давеча бывшая подруга.
"Я и сама хотела бы это знать", печально подумала я, но, к счастью, вопрос оказался риторическим, а Лариса – весьма словоохотливой. Так что я покорно приготовилась выслушать весь ее монолог до конца.
Голова болела нещадно. Боюсь представить, что бы со мной сейчас было, если бы не Ларискина закусочная поляна.
Что ж, мои худшие опасения оправдались – я все еще в этом ужасно-старом теле. Сегодня воскресенье, а это значит, что у меня остался всего один день на то, чтобы выяснить, где и кем я нынче работаю. Как же мне справиться с этой задачей?
Ириса хоть и оказалась весьма информативно подкованной в моем прошлом, пролить свет на то, чем я живу сейчас, она, к сожалению, не могла. Я уже было собралась отчаяться, но тут моя сумка заговорила.
Точнее вначале я даже и не поняла, откуда звучит этот манящий забыть про любые запреты мужской голос.
– Милая, пора вставать на утреннюю пробежку! Ты же хочешь быть такой же красивой и привлекательной еще долгие-долгие годы?
– Дорогая, вставай уже, пока не поздно, – слегка посуровел голос.
– Эх, я ведь тебя предупреждал… – вздохнул он в последний раз и сделал многозначительную паузу.
Ну вот почему нас с детства учат слушать старших, а не мужчин с прекрасным голосом? Кто-нибудь, спасите мои барабанные перепонки! И откуда в этом маленьком, судя по тому, что я его еще не обнаружила, аппарате, надеюсь телефонном, такая громкость?! Из таинственного динамика с грохотом рвалась наружу композиция неизвестной, но, без сомнения, весьма популярной среди мазохистов группы.
Из двери высунулось ошалевшее Ларискино лицо.
– А может, маман права, и тебе действительно не помешало бы пообщаться с доктором? – проорала она, покрутив пальцем у виска.
– Хватит издеваться, лучше помоги найти и обезвредить орущего монстра, – взмолилась я. – А то как бы соседи на дискотечку не нагрянули вместе с омоном.
Вырвав у меня из рук сумку, подруга немного покрутила ее в руках, а потом с загадочным видом куда-то нажала, и, как заправский фокусник, вытащила вопящего "кролика" наружу.
С трудом подавив желание запулить агрегат в стену, я приступила к его усмирению. На первый взгляд все было просто, но, сдвинув рычажок в сторону "отключить", я с удивлением обнаружила на экране надпись: "Ты уверена, что окончательно проснулась?" Жалко, что в отличие от живых существ, немного придушить технику невозможно. Мысленно досчитав до десяти, повторяю жест по выключению и вижу надпись: "Проснулась, говоришь, а чем докажешь? "
Ириса не выдерживает первой и вырывает у меня телефон. В этот момент я мысленно смиряюсь с неизбежностью его встречи с чем-нибудь тяжелым, а значит, и потерей всей находящейся в нем информации. Но подруга не перестает меня удивлять – ловким движением руки она снимает заднюю стенку и буквально вырывает оттуда аккумулятор. Наконец, к нашему взаимному облегчению, наступает благоговейная тишина.
Большая часть завтрака прошла в обоюдном молчании, после пережитого мы оберегали наши ушки как могли.
– У меня звон и пульсация прекратились, – не выдержала наконец Ириска, – а твои как?
– Тоже норм, – подняла вверх большой палец я.
– Тогда давай решим, что дальше делать будем. Я ведь правильно понимаю, что вчерашний разговор про память не был пьяным бредом и ты реально не помнишь, чем занималась последние …надцать лет?
Я лишь прискорбно кивнула в ответ.
– Готова открыть "телефон Пандоры"?
Восприняв мое молчание за знак согласия, она осторожно поднесла аккумулятор к гнезду. Убедившись, что включившийся аппарат не проявляет признаков былого веселья, Лариса вернула заднюю крышку на место и принялась изучать его содержимое.
– Ну что я хочу тебе сказать? – Подала она голос спустя полчаса, за которые я чуть не сдохла от любопытства. – А казачок-то засланный, милая, этот телефон не твой!
– Ну ты вообще, – только и смогла выдать я, задохнувшись от возмущения. – Так чем же ты там столько времени занималась?
– Изучала твоего таинственного кавалера. Судя по переписке, зовут его Аркадий, и этот малый – тот еще оригинал. В умной ленте сплошь вязание, вышивка крестиком, котики и романтические мелодрамы. Прибавим к этому то, что переписывается он исключительно с девушками. И получится, что я явно чего-то не догоняю, – развела руками она.
– Эх, дурында ты моя незаменимая, да мой этот телефон, мой! – наконец разобралась в ситуации я. – Просто по всем фронтам засекреченный. Дай-ка его сюда.
Ух ты, как интересно! Я, оказывается, знатная мастерица да рукодельница. Хорошо хоть на официальную работу завтра тащиться не придется. Но на этом хорошие новости заканчиваются. Так как в наличии два горящих по срокам предоплаченных заказа, а я даже не знаю, где моя мастерская.
В общем как ни крути, а домой придется возвращаться, и желательно это сделать еще до того, как мой побег станет трагедией районного, а то и общегородского масштаба. Не знаю как сейчас, а раньше моя мама на правах одноклассницы довольно тесно общалась с несколькими депутатами.
Риск, конечно, дело благородное, но как знать, сколь продолжительным будет мое заточение в этом теле и времени. Оставалось ответить всего лишь на один вопрос: справлюсь ли я с разгневанной родительницей самостоятельно или стоит подтянуть тяжелую аляпистую артиллерию?
Но тут выяснилось, что у Ларисы на вечер назначено прямо-таки судьбоносное свидание с моим соседом Максимом, и вопрос отпал сам собой.
– Как ты посмела увести у меня "западром"? – в сердцах возмутилась я.
Почетное звание запасного аэродрома Максу было присвоено за берущую свое начало еще в детстве, но отчаянно беззаветную и преданную любовь ко мне.
Ириска аж присела от неожиданности.
– Вообще-то ты сама его послала, практически в одно со мной время. Не знаю, кто из нас сильнее переживал этот разрыв. Но было принято совместное решение дружить против тебя.
– Вот прямо-таки совместное? – все еще злилась я.
– Каюсь, предложение было мое, как и идея пьянки по случаю моего тридцатилетия, плавно перетекшей в секс по дружбе. После чего Максим уже официально был переведен из рядов твоих западромов в мои. – Со смешинкой в глазах констатировала она. – Да ладно тебе, сама же говорила, что он абсолютно тебе не подходит и ты ни за какие коврижки не согласишься с ним быть.
– Да мало ли кто, что и когда говорил. Фото гони, я буду размер ущерба оценивать! – Грозно нахмурила брови я, хотя в душе, конечно, уже ее простила.
Ой ты божечки мои, вот это и есть рыцарь моего романа? Нет, нет и еще раз нет. Так, теперь нужно придумать красивую формулировку, брать на себя ответственность за разбитую женскую судьбу я не готова.
– А он ниче так, особо даже и не постарел. А по какой такой причине именно это свидание должно стать судьбоносным? – по-быстрому перевела тему я.
– Понимаешь, я вчера так впечатлилась твоим рассказом про утерянные годы, что решила не тянуть больше с замужеством. А что, вдруг мне там понравится?
– То есть ты прямо сама делать предложение собралась?
– Вот еще, после той первой ночи Максик мне сразу предложение-то и сделал, а я по привычке отказалась. Так теперь мой милок в каждую такую годовщину его традиционно повторяет. Сегодня же я намерена сказать "да", – радостно взвизгнула она.
– Слушай, так это мы с тобой вчера твою днюху отмечали? Ты бы мне хоть намекнула. Это я тебе празднование сорвала, да? – потупила глаза я.
– Да ладно, забей! Я же видела, в каком ты состоянии была, и решила не смущать. Все равно мой жених вчера был чрезвычайно занят, готовился небось.
– Хорошо, но с меня подарок.
– Да как ты не понимаешь?! Ко мне самая близкая и любимая подруга вернулась, о лучшем подарке и мечтать нельзя!
Всплакнув, мы обнялись.
Затаив дыхание, я нажала на кнопку звонка. Дверь быстро открылась и мое лицо озарила счастливая улыбка.
– Тетя Лиза! – радостно вскрикнула я и тут же себя одернула. – Мне же все еще можно вас так называть?
– Лина, милая, как же я рада тебя видеть! Конечно, можно, а как же иначе, – подмигнула она мне и, приобняв за плечи, легонько подтолкнула внутрь. – Проходи, дорогая, сейчас будем чай пить с плюшками.
Плюшками тетя Лиза называла абсолютно любую мучную продукцию, вне зависимости от ее плотности.
– Погоди, – внезапно замерла она, – ты же пришла не для того, чтобы сообщить, что с Катей случилось несчастье? – тревожно воззрилась на меня Елизавета Вячеславовна.
– Нет, что вы! Она весьма бобра и весела, – не преминула вспомнить старую шутку я. – Правда, мы вчера немного поссорились, и я с тех пор ее больше не видела, но, "если что", я бы уже знала, – выпалила на одном дыхании я, многозначительно посмотрев на телефон.
Спустя десять минут стол был накрыт, и я, уютно расположившись на своем любимом диванчике в гостиной, перешла к смакованию угощения.
– Чую я, не чаи ты ко мне пришла распивать! – прервала идиллию прозорливая мамина подруга.
Наверно, это профессиональное, подумала я: тетя Лиза всю жизнь проработала психиатром и, судя по всему, форму терять не собиралась.
– Давай-ка рассказывай, что там у тебя еще стряслось, раз ты вместо своего любимого психотерапевта прискакала ко мне в выходной, да еще в такую рань, – посуровела моя собеседница.
– Ой, извините, я как-то не подумала, что могу вас разбудить, – промямлила я.
– Да, шучу я, шучу. Просто ты сидишь с таким серьезным видом, что я не удержалась. Итак, – приготовилась внимательно слушать она.
А у меня под таким пристальным взглядом сразу все слова из головы повылетали.
– А мама вам разве вчера не звонила? – попробовала выкрутиться я.
– Да куда там, мы с Катькой вот уже лет семь как не разговариваем, – грустно вздохнула тетя Лиза.
Немного помолчав, она с улыбкой добавила:
– Ладно, кину в тебя спасательной соломинкой – начну с себя.
Я устроилась поудобнее и приготовилась узнать еще одну страшную тайну, которыми прямо изобиловала моя новая жизнь.
– Дело было так. Катя всегда в тебе души не чаяла, но со временем ее привязанность начала приобретать форму маниакального желания обладать тобой повсеместно и единолично. Чего я только не делала, чтобы хоть немного повлиять на складывающуюся ситуацию. Знакомила ее с разными интересными мужчинами. Разнообразила наш досуг всевозможными кружками. И даже затащила ее с собой в горы.
Но что бы ты думала – она и там умудрилась не спускать дочь с поводка. Написала для тебя инструкции и как минимум раз в день звонила, подумать только, с вершины горы, чтобы проверить точность их выполнения. Какая же она у нас с тобой упертая – это просто ужас!
А потом появился Семен Семеныч! Да не смейся ты, – погрозила мне пальцем она, – его действительно так зовут. Мужчина приятный во всех отношениях, а как он на Катерину смотрел, ты не представляешь. Да и она наконец преобразилась, предо мной была счастливая, самодостаточная и удовлетворенная жизнью женщина.
К сожалению, незадолго до твоей свадьбы случайно выяснилось, что казачок-то засланный, точнее женатый. А ты же знаешь свою категоричную маму – у нее глаза кровью налились, пар из ушей повалил, так что пощечин она тогда ему знатных надавала, а ведь нет ничего страшнее для отношений, чем прилюдное унижение партнера, особенно если это мужчина. Вот так и разбежались, – печально вздохнула она.
– А знаешь, что самое обидное? Жена-то его паскуда еще та оказалась, полгода Семеныча по судам мотала, да развод не давала, и все ради квартиры, бабушкиного наследства, полученного им еще задолго до их свадьбы. Так что по закону-то ей ничего и не светило, но подлюка была уверена, что возьмет измором своего мягкого да доброго бывшего супруга.
Как раз за месяц до последнего слушания Катя с Семеном-то и сошлись. Так что хоть печать в паспорте и наличийствовала, но женатым человеком он перестал себя считать уже довольно давно, а вот посвящать возлюбленную во все эти тонкости не торопился лишь потому, что, как истинный джентльмен, не хотел обременять ее своими проблемами. Жаль, что им так и не удалось объясниться, ты не представляешь, какая красивая это была пара, – всхлипнула тетя Лиза.
– Ты, наверно, хочешь спросить, откуда я все это знаю? Так вот, пару лет назад мы столкнулись с ним у метро. Все еще хорош собой, опрятен, но в глубине глаз такая непередаваемая грусть-тоска. А не подлить ли тебе еще чайку, дорогая? – встрепенулась она.
Растроганная свалившейся на меня информацией, я смогла лишь кивнуть.
– Но мы с тобою немного отклонились от темы, – продолжила тетя Лиза, разобравшись с чаем и подлив в вазочку мое любимое черничное варенье.
– Так вот, этот ужасный разрыв так сильно повлиял на Катю, что она в одночасье возненавидела всех мужиков. А тут вдруг ты со своим замужеством. Ой, какой был скандал, когда я узнала, что она отговорила тебя от свадьбы, не побрезговав даже запрещенным приемом. Ух, как загорелись твои глаза, ну-ка признавайся – тоже любишь использовать запрещенные приемы, а? – весело подмигнула мне она.
Мне же было совсем не до веселья и глаза мои пылали скорее от праведного гнева, нежели от любопытства. Но об этом я предпочла умолчать, так как для Лины из этой реальности сорванная свадьба – это дела уже давно минувших дней. А посвящать хоть и бывшего, но психиатра в ситуацию с путешествием во времени как-то не хотелось. Еще вгорячах отправит меня на амбулаторное обследование.
– Это у тебя от матери, – тем временем продолжила старушка. – Когда ты была еще совсем маленькой, то почему-то очень боялась выражения "только через мой труп". Когда я это заметила, то настояла на том, чтобы Катерина использовала эту фразу только в крайних случаях, и рекомендовала навсегда о ней позабыть во избежание чрезмерного травмирования хрупкой детской психики.
– Я, конечно же, хотела как лучше, ну а получилось – все как всегда, – всплеснула руками она. – Так что выходит, что именно я дала твоей матери в руки тот самый инструмент, с помощью которого она на протяжении долгих лет манипулировала тобой на бессознательном уровне.
– Когда я поняла, как низко может пасть Катерина ради насильственного удержания дочери рядом с собой, то оборвала с ней все контакты. Понимаешь, я очень хотела тебе помочь, но власти на что-либо повлиять у меня не было – она все-таки твоя мать. Да и ты на тот момент явно не была готова оторваться от материнской юбки. Так что единственным способом тогда вас разделить было точно так же прилепить тебя, но уже ко мне, а это стало бы для нас всех еще большей трагедией.
Поэтому я просто отошла в тень ненадолго, как я тогда думала. В этом-то и состояла моя главная ошибка. Я не учла, что вместо того чтобы признать свою неправоту, помириться и начать что-то менять в ваших отношениях. Катя решит, что кроме тебя ей вообще больше никто не нужен. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
Извини, дружочек, что из-за своей обиды я далеко не сразу сообразила, что вследствие наших распрей больше всего пострадаешь именно ты, – смахнула слезу она. – Что ж, кто прошлое помянет… А ты зачем приходила-то? – встрепенулась тетя Лиза.
Пока я размышляла, которую из старушек мне лучше пришить: гонца или все-таки виновницу, а точнее разрушительницу такого желанного для меня свадебного торжества, тетя Лиза решила запустить в меня еще одной соломиной, спасательный функционал которой теперь вызывал у меня большие сомнения.
Прикрыв глаза правой рукой и поводив по воздуху левой, она с пророческой интонацией произнесла:
– Ты, наверно, хотела, чтобы я пошла с тобой и помогла тебе договориться с мамой? – и, слегка приоткрыв хитрый левый глаз, торжественно взглянула на меня.
Давясь от смеха, я смогла только кивнуть.
– Так вот, милая моя девочка, – вернувшись в привычный мне образ, сказала она. – Как ты уже поняла, этого я сделать не смогу, но, пока ты была "в отключке", я придумала кое-что поинтереснее.
Судя по тону, предложение в лучшем случае неожиданное, а в худшем – экстремальное. Интересно, мне уже начинать бояться или все-таки сначала ее выслушать? – затаила дыхание я. Не знаю, конечно, как сейчас, а раньше Елизавета Вячеславовна славилась своими неординарными подходами в терапии, и запись к ней была расписана аж на месяцы вперед.
– Не буду тебя долго томить – прием авантюрный, зато работает на ура. Сегодня вечером в твоем доме заведется… – она сделала многозначительную паузу.
Вот блин, терпеть не могу больших домашних животных, точнее тискать в гостях их я очень даже люблю, а вот воспитывать, тем более дрессировать – это ну совсем не мое. К тому же для того, чтобы сладить с мамой, оно должно быть ну очень крупным, а значит много жручим и сручим. Интересно, а потянет ли его мой бюджет? Я же до сих пор не добралась ни до своего рабочего места, ни до банковского счета. Который, судя по наличию карты в кошельке, у меня, несомненно, имеется, – продолжила я размышлять, пока тетя Лиза наконец с торжественным видом не произнесла : "Мужчина!"
Интересно, а есть ли смысл у почвы уходить у тебя из-под ног, если ты сидишь?
– Пойду-ка я еще чайку поставлю, – собралась уже было встать тетя Лиза, но вдруг передумала. – Хотя давай-ка повременим.
Ага, чует, что я собралась делать ноги. Да, так просто ее не проведешь! – мысленно вздохнула я и откинулась на спинку дивана. Придется выслушать весь план до конца.
Тем временем предприимчивая старушка притянула к себе ноутбук, немного в нем покопалась и, повернув его экраном ко мне, радостно воскликнула:
– Ну не правда ли, душка, а?
С экрана вторил ее улыбке мужчина приятной наружности.
– Это Михаэль, племянник мой давней знакомой, и я ему, можно сказать, жизнь спасла. Дело было так, – прошептала она заговорщическим тоном. – Его мать безумно мечтала о том, чтобы мальчик сделал карьеру профессионального спортсмена, а у него ну совсем душа не лежала к большому спорту. Да и, насколько я помню, выдающихся способностей в этой области он тоже не демонстрировал.
Через какое-то время семейные скандалы дополнились агрессивным поведением в школе, как раз с этим чудесным букетом его и привели ко мне. Спустя пару месяцев наших с ними бесед, мне, слава богу, наконец удалось убедить родителей позволить Михаэлю самому выбрать внеклассный кружок по интересам. Так он попал в компьютерный клуб, а уже там настолько загорелся идеей программирования, что сам успешно подготовился к экзаменам и поступил в институт. И сейчас, между прочим, этот выросший в прекрасного мужчину мальчик весьма неплохо зарабатывает.
– Давай так, ты пока тут немножко посиди, вон Тихона погладь, например, он это любит, – сказала она и вышла за дверь.
На этих словах черная диванная подушка зашевелилась и неожиданно превратилась в довольно крупного кота, сразу же выжидающе подставившего мне свою шею.
– Ничего себе, как это я смогла перепутать такого милаху с предметом интерьера? – удивленно воскликнула я и принялась начесывать и наглаживать своего нового знакомого. Вот бы и общение с Михаэлем оказалось столь милым и приятным. Интересно, что это за имя-то такое, французское, что ли?
– Ну что я хочу сказать, – прервала мои рассуждения тетя Лиза, – к нам едет ревизор! – торжественно объявила она.
Только ревизора нам еще для полного счастья и не хватает, – мысленно взгрустнула я.
– А чего это у тебя так лицо вытянулось? Шучу я, шучу. Не ревизор, а всего лишь твой суженый-ряженый на ближайшие пару недель, – попыталась успокоить меня она.
– Ну наряженный, так наряженный – смирилась с новой участью я.
– Добрый день, Екатерина Сергеевна!
Видели бы вы лицо моей мамы, когда, выйдя в коридор на звук поворачивающегося в двери ключа, она увидела перед собой незнакомого мужчину, да еще и назвавшего ее по имени.
Но, прежде чем продолжить описание этой трогательнейшей сцены, я хочу вам объяснить, с чего это вдруг мама буквально не вылазит из моего жилья. Дело в том, что, когда умерла бабушка, то ее домик унаследовала дочь. Жизнь в деревне ей опостылела еще в детстве, так что дом был благополучно продан, а взамен приобретена эта квартира. Таким образом, на правах единственного собственника родительница с удовольствием жила на две квартиры, заодно присматривая, с ее слов, за своим нерадивым и несамостоятельным творением.
Теперь давайте вернемся к продолжающей набирать обороты немой сцене. От неожиданности моя бедная мама пошатнулась, а я вновь возвела хвалу малюсеньким хрущевским квартиркам, так как, едва начав отклоняться, она тут же уперлась в стену. На этом нелепость ситуации не закончилась: все еще не в силах вымолвить ни слова, бедная женщина начала громко и выразительно икать. Я же настолько была напряжена, что не смогла сдержаться и громко захохотала. Ну все, сейчас Миша развернется и как даст деру от нашей сумасшедшей семейки – с ужасом представила себе эту картину я.
– "Свинья за забором", и не забудьте задержать дыхание, – с заботой в голосе произнес мой спутник. – Мне всегда помогает! Извините, мы не хотели вас напугать. Меня зовут Михаил, я жених Линочки, и с сегодняшнего дня мы будем жить вместе. Где, правда, пока еще не решили, я, конечно, настаивал на переезде ко мне. А вот и милая невеста. ("Боже, как же прекрасно это звучит", – подумала я, растекшись с другой стороны по той же стенке) Уж больно переживает за свою дорогую маму и настаивает на нашем обитании именно здесь.
– Да что же это мы до сих пор в дверях-то стоим? – смогла наконец взять себя в руки мама. – А не попить ли нам чайку?
– Отличная идея, у нас и торт на этот случай припасен, – поддержал ее мой суженый. – Сейчас метнусь за ним к машине, заодно и остальные вещи прихвачу. Вы же не против, Екатерина Сергеевна?
На лице Екатерины Сергеевны читалось: "Так я свою дочку к тебе и отпустила, и я не сдамся без бою".
– Конечно же нет, Мишенька, – вымолвила она лилейным голосом. – Вы идите, а мы тут как раз на стол накроем.
– Вот и славненько, – в тон ей выдал мой нареченный и вышел, предусмотрительно прихватив с собой ключи от квартиры.
Моей мамочке и в голову бы ни пришло, что, для того чтобы добиться такой естественности, понадобилась тщательная тренировка. Хорошо еще, что у Елизаветы Вячеславовны вход в квартиру один в один с моим, правда, комнат побольше, но это в данном случае было несущественным.
Теперь был мой выход, отработка которого заняла ни много ни мало, целых тридцать шесть репетиций. А все потому, что у меня ну никак не получалось вжиться в роль невесты абсолютно незнакомого мне человека.
Как там учила тетя Лиза: "Главное – взять всю инициативу на себя и самой направлять разговор в нужное тебе русло, иначе засыпаться на какой-либо мелочи проще простого."
– Мам, мы тут список гостей на банкет по поводу помолвки составляем, ты с собой только тетю Лизу возьмешь или еще кого-нибудь внести? Как там, кстати, у нее дела? Что-то давненько она к нам в гости не заходила, – пошла в хитрое наступление я.
Пока мама пыталась придумать, как ей лучше выкрутиться, я сгоняла в спальню за полотенцем и, бросив на бегу: "Лан , ты пока подумай, а я в душ на минуточку. Жара сегодня просто невыносимая", – скрылась за спасительной дверью в ванную комнату.
– Ну и чего же тут было репетировать? – спросите вы. – Всего-то пара фраз!
К сожалению, гениальная идея с побегом в ванну пришла ко мне лишь на тридцатом повторе, когда мы уже было собрались полностью менять стратегию в связи с полным отсутствием у меня собранности и хотя бы малейших зачатков актерского мастерства.
Теперь же, когда все уже шло по заранее намеченному плану, я с удовольствием подставила свое внезапно одряхлевшее тело под струи горячей воды, пламенно мечтая лишь о том, чтобы остаться здесь навсегда.
Пока жених с будущей тещей вели светскую беседу о погоде и других безопасных мелочах, я изо всех сил старалась мило улыбаться и не думать о предстоящей ночи.
Как вы думаете, удалось ли мне это хоть на секунду? Ну, конечно же, нет! Как только я вспоминала, что в ближайшее время мне предстоит не только жить бок о бок с незнакомцем, но еще и спать с ним в одной постели, внутри все буквально холодело от ужаса. Так что же заставляло меня оставаться на месте и удерживало от соблазна прекратить этот фарс прямо сейчас?
Дело в том, что где-то глубоко внутри меня уже успело проснуться давно забытое чувство азарта, к тому же было ужасно интересно узнать, что же будет дальше. Нет, от главной роли в таком экстравагантном шоу я отказываться не намерена, по крайней мере пока.
В конце концов, именно благодаря этой ситуации я смогу наконец узнать, что же это за зверь-то такой – совместная жизнь. Вы не думайте, я давно уже живу полноценной сексуальной жизнью. Вот даже замуж собираюсь, правда в последнее время есть небольшая путаница с тем, за кого именно, но не суть, главное в том, что до сих пор все мои отношения ограничивались лишь проведением совместных выходных. А тут ты сразу так "опа" и замужняя дама. К тому же есть какая-то особая прелесть в том, чтобы предварительно потренироваться быть женой и в настоящий брак вступать уже со знанием дела и собранными по углам граблями, а у меня, что-то мне подсказывает, в придачу к грабелькам еще и не один скелетик в закромах бессознательного запрятан.
Судя по тому, что удовлетворенный зритель в единственном мамином лице засобирался домой, спектакль прошел успешно. Что же будет дальше-то, а?
– Сидите, я сама, хорошего вечера! – попрощалась мама и уползла в свою берлогу: ей непременно нужно было обдумать все, что сейчас произошло.
Дверь захлопнулась, я зажмурилась и только собралась начать паниковать, как почувствовала что-то твердое на своих коленях.
Приоткрыв один глаз, мне удалось разглядеть красивую и изысканную шкатулку, вырезанную, похоже, из слоновой кости.
– Ух ты, какая красота! – вырвалось у меня.
– Еще один подарок от Елизаветы Вячеславовны, просила передать тебе, как только мы останемся наедине, – весело подмигнул мне Миша. – Давай посмотрим, что внутри!
– Давай, только вместе – я ее буду держать, а ты откроешь?
– Трусиха, – улыбнулся мой "наряженный" и пересел поближе ко мне. – Раз, два, поехали.
– Сколько писем! Это все мне?
– Скорее нам обоим, смотри – они пронумерованы, – указал он на яркие алые цифры. – Давай прочитаем нулевое – думаю, после этого все станет намного понятнее.
Я трясущимися руками вскрыла конверт и прочла пару строк про себя.
– Ты оказался прав, читаю? – почему-то шепотом спросила я.
– Давай, – так же шепотом ответил он мне и заговорщицки подмигнул.
"Дорогие мои Миша и Лина, эта шкатулка содержит в себе методический материал из созданного мной тренингового курса "Уж замуж невтерпеж". Курс содержит в себе советы и упражнения для людей, у которых есть сложности в выстраивании совместных близких отношений в паре. Я думаю, что в вашей ситуации он станет просто незаменимым подспорьем, которое поможет вам справиться с намеченной всеми нами задачей. И поможет вам провести ближайшие две недели не только с пользой, но и весело, радостно и увлекательно. Желаю вам удачи, если что – я всегда на связи!