Мысли должны быть прозрачными, а мороженое – густым.
– Если вы не против… – Салли решительно шагнула вперед, но Александер Уэст не сдвинулся с места.
Хотя ростом он был выше ее, но не очень – благодаря ее десятисантиметровым каблукам. Ей не пришлось задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. В бизнесе нужно уметь за себя постоять. Если она когда-нибудь станет министром финансов, едва вступив в должность, она издаст указ, по которому туфли на высоком каблуке не будут облагаться налогом.
– Вообще-то против, – ответил он.
Потрясающе! Будь он бизнесменом, он понял бы ее. Возможно, Александер Уэст – путешественник и полиглот, но с ней они определенно говорят на разных языках…
– Прошу вас, мистер Уэст… – начала она, стараясь не обращать внимания на готовую лопнуть футболку, джинсы в обтяжку, запах теплой мужской кожи, от которого внутри все таяло… Быть деловой женщиной трудно. Нужно уметь настоять на своем. Для этого приходится пользоваться всеми подручными средствами. В банках ее спасало умение представить грамотный бизнес-план; общаясь с заказчиками, она интуитивно понимала, чего от нее ждут. С сотрудниками отелей, которые не желали идти ей навстречу, иногда приходилось прибегать и к острому языку, но только в крайнем случае. Салли знала, что самым действенным средством из ее арсенала всегда была улыбка, и сейчас нельзя было упускать удобного случая. Она улыбнулась ему широко, во весь рот. Улыбку, только улучшенную, она унаследовала от матери. У них в семье такую улыбку называли «разящей наповал», хотя сейчас поражена именно она. – Александер… – Она назвала его по имени, потому что его нужно было сделать своим союзником. – Это очень важно!
Она добилась того, что он обратил на нее внимание; его улыбка увяла, и она заметила лучики морщинок вокруг его голубых глаз – наверное, они появились, когда он щурился на солнце. Глаза, как прожекторы в старом научно-фантастическом фильме, высвечивали изгиб полной нижней губы, манили к себе…
– Насколько важно? – спросил он.
От его вкрадчивого голоса мурашки пробежали у нее по спине. От него исходило тепло. Когда она успела подойти так близко, что чувствует на своей щеке его дыхание?
– Очень… очень важно…
Пока мозг с трудом пытался отдать ногам приказ отойти, его рука легла ей на талию, скользнула под шелковую кофточку, прошла по спине. От кончиков его пальцев шли искры удовольствия. Она опьянела, и новые ощущения заблокировали сигнал тревоги. Увидев его губы совсем рядом, она прошептала лишь одно слово:
– Да…
Его язык без труда раздвинул ей губы; проник внутрь, как серебряный ключ, который бесшумно поворачивается в хорошо смазанном замке. Она прильнула к нему всем телом, желая большего. Но, как только она обхватила его руками за шею, он чуть отстранился и на миг заглянул ей в глаза.
– Нет, не малина… – прошептал он.
Не малина?!
Он слегка нахмурился и, выпрямившись, посмотрел на нее сверху вниз. Надо было надеть туфли на двенадцатисантиметровых каблуках…
– Хотя не настолько это важно.
Он отпустил ее, и она во второй раз прислонилась к морозильнику, чтобы не упасть. И во второй раз за утро пожалела, что не удержала язык за зубами.
– Не важно?
Если она сейчас покраснела, она не малина, а самая настоящая свекла. И смотрит он все время не на лицо ее, а на юбку! Почему так кружится голова? Виновата генетика… На всех женщинах из семьи Эймери лежит проклятие. Она забыла обо всем, совершенно перестала соображать, потеряла голову. Интересно, что сейчас думает о ней Александер Уэст? Наверняка решил: она готова на все, лишь бы получить что хочет…
– Да ведь я только о мороженом, – рассеянно заметил он.
– Вы сказали «только о мороженом»?
– Как вы сюда вошли? – вдруг отрывисто спросил он, словно не слышал ее. – Кафе закрыто. – Его раздражение ударило ее по лицу, как пощечина, зато и мозги сразу встали на место.
– Через боковую дверь, – отрезала она.
Нет, она ни за что не скажет ему, что Риа дала ей ключ, чтобы она могла забирать заказы в неурочные часы. Она ничего ему не скажет и, как только убедится, что ее мороженое готово, сразу уйдет. А вернуться можно и попозже, когда его здесь не будет.
– Боковая дверь была заперта, – возразил он.
– Нет, потому что я ее открыла. – Правда, вся правда… почти вся правда. – В отличие от парадной двери. Вы не поможете Риа, если отвадите ее постоянных клиентов, – многозначительно продолжала она.
Александер Уэст наградил ее долгим, задумчивым взглядом. Судя по всему, он прекрасно понимал, что она его обманывает.
– Я заплатила за заказ авансом, – строго сказала Салли, стараясь не обращать внимания на бешено бьющееся сердце. – Может быть, раз Риа оставила вас за главного, вы найдете для меня остальную часть заказа?
Так лучше. Не слушай, что подсказывает тело. Слушай свой голос…
– Вы заплатили авансом? – Александр удивленно поднял брови.
Салли с трудом удержалась от порыва подойти к нему, убрать волосы со лба, прильнуть к нему всем телом, обнять за шею. Чтобы слегка остыть, она заправила за ухо собственную прядь волос, выбившуюся из прически. Словно желая придать себе уверенности, погладила серьгу в виде рожка с мороженым – подарок на день рождения от ее избранника, Грейма Ланга. Аккуратного, ухоженного, целенаправленного. Он тоже путешествовал – но для него путешествия сводились к коротким деловым поездкам в Цюрих, Нью-Йорк или Гонконг. Иногда в интересах дела можно и попутешествовать.
– Такова практика деловых отношений, – объяснила Салли.
– Ни разу не слышал, чтобы Риа употребляла словосочетание «деловые отношения», – заметил Александер.
– Охотно верю, но ведь я не Риа.
– Да неужели?
Очевидно, ее слова не произвели на него никакого впечатления. Он даже не спросил, чем она занимается. Видимо, его интерес к ней не простирался дальше подола ее мини-юбки. Наверное, увидев, как после поцелуя она опирается на морозилку, чтобы не упасть, он решил, что она – легкая добыча. Странно, что он не воспользовался своим преимуществом. Наверное, просто решил удостовериться, что ради мороженого она готова на все. И здесь он тоже ошибся. Целуя его, Салли напрочь забыла и о своем заказе, и о предстоящем приеме. Она вообще ни о чем не думала, только плавилась от желания. Ей хотелось, чтобы поцелуй продолжался вечно…
– Ладно. – Александер пожал плечами. – Покажите квитанцию, и можете забирать мороженое.
– Квитанцию?!
Она поняла, что не сводит взгляда с дыры на его плече. Внезапный холодок в области солнечного сплетения никак не был связан с тем, что она стояла, прислонившись все еще к открытому морозильнику.
– В соответствии с практикой деловых отношений принято выписывать квитанции, – пояснил он. Салли не поняла, издевается он или нет. Очень похоже, что издевается! Надо сказать, что для бездельника и альфонса, каким она его считала, он соображает неплохо. Наверное, потребность потакать своим прихотям требует определенной безжалостности. Может быть, он поэтому взялся помочь Риа? Она полна жизни, в сорок лет выглядит просто сказочно, но смазливые любовники, пусть и редкие, – удовольствие дорогое. – У вас есть квитанция?
– Н-нет… С собой нет… – уклончиво ответила Салли. – Риа наверняка сделала запись.
– Риа не делала никаких записей уже несколько недель.
– Но ведь…
– Риа – она такая.
– Неужели все так плохо? – спросила Салли.
– И даже хуже.
Салли тяжело вздохнула.
– В практических вопросах от нее никакого толку. Когда мы экспериментируем с разными добавками для мороженого, мне приходится записывать все ингредиенты. И все равно, стоит ненадолго отвернуться, она может в последнюю минуту добавить что-нибудь совершенно неожиданное.
– И получается настоящее волшебство.
– Верно, – удивилась Салли. Для человека, презирающего мороженое, он неплохо разбирается в особенностях его приготовления. – К сожалению, нет гарантии, что заклинание сработает каждый раз.
Она приветствовала взлеты фантазии, но хотелось какого-то постоянства. Риа предпочитала действовать наудачу и иногда изобретала нечто по-настоящему потрясающее. Поэтому посещение «Радужной радости», старомодного кафе-мороженого, превращалось в увлекательное приключение. Но иногда тех, кто приходил, надеясь еще раз попробовать восхитительное мороженое, которое так понравилось им в прошлый раз, ждало разочарование. К счастью, чаще посетители все же уходили довольные.
– Вам придется либо пойти на риск, либо уйти, – заметил Александер, видимо прочитав ее мысли.
– В самом деле? – Она наградила его таким же задумчивым взглядом, как и он ее чуть раньше. – Приехав сюда, вы тоже пошли на риск?
Его улыбка оказалась опасной. Мимолетной. Наполненной двусмысленностью. Ему что, смешно? И все-таки сейчас нужно привлечь его на свою сторону. В минуту слабости она позволила себе забыться, но больше такого не повторится. Ей все равно, зачем Александер Уэст вернулся в Мэйбридж, к Риа. Ее заботит только собственное дело.
– Что касается мороженого, – продолжала она, не дожидаясь ответа, – мои клиенты ценят авторские, оригинальные сорта, придуманные Риа.
Убедившись в том, что Риа упорно не желает придерживаться рецептуры, Салли решила пойти по пути наименьшего сопротивления. Она стала предлагать своим клиентам мороженое «по запросу». Новые сорта создавались в соответствии с пожеланиями покупателей. Салли сама записывала рецепты во время их экспериментов. Клиенты должны получать именно то, что они продегустировали и одобрили, а не новые версии, созданные в порыве вдохновения.
– Где Риа? – снова спросила Салли. – Кстати, а где Нэнси? – Она посмотрела на часы. – Знаю, по утрам она возит дочку в школу, но она должна была вернуться час назад и открыть кафе.
– Она и вернулась, но, поскольку «Радужная радость» закрылась, я посоветовал ей не тратить зря времени и поискать себе другую работу.
– Вот как? – Он ее уволил? Ситуация гораздо серьезнее, чем ей казалось. – Вы хоть представляете, как эта работа важна для Нэнси? Она мать-одиночка. Найти другое место…
– Все вопросы к Риа, – оборвал ее он. – Ведь это она исчезла.
– Исчезла?! – Ей казалось, он такой сонный, что вот-вот сядет на пол и заснет. Но он действовал с молниеносной скоростью. Когда кровь отхлынула от ее лица, а колени подкосились, он поддержал ее по локоть. – Что значит «исчезла»?
– Ничего. Я неудачно выразился. – Да нет, он все прекрасно понимает… Несмотря на любовь к ярким краскам и жизнерадостность, Риа очень слаба и ранима…
Он снова оказался совсем близко, и Салли уловила запах лаванды. Риа срезает ее в саду и раскладывает в постели, между простынями.
– От налоговиков все равно не спрячешься!
– Да, но, если вы так хорошо с ней знакомы, как уверяете, вам наверняка известно: когда жизнь прижимает, она прячет голову в песок, как страус.
Совершенно верно. Риа отлично умеет прятать голову в песок и не слышать того, что ей не хочется знать. Например, совета быть более организованной. Просьбы не забывать о рецептуре мороженого, которым она торгует в кафе, оставив эксперименты для «особых клиентов».
– Вам известно, какой она выбрала пляж? Где именно она прячет голову в песок?
– Вас это не касается.
Вот именно. Раньше касалось, а сейчас… Раз Риа оставила его за главного, наверное, он знает куда больше, чем говорит.
– Я все время старалась ее организовать, – продолжала Салли, с горечью сознавая, что могла бы стараться и энергичнее. Хотя она не одобряет «мужчину с открытки», пусть он не думает, что ей все равно. – Но организовать Риа так же трудно, как пасти кошек.
Услышав ее последние слова, он улыбнулся – мимолетно и криво, но улыбка на миг объединила их. Оба хорошо знали Риа – как ее достоинства, так и недостатки. Несмотря ни на что, Салли улыбнулась в ответ.
– Кому вы говорите! – вздохнул Александер. Увидев, что она снова вздрогнула, он уточнил: – Вы хорошо себя чувствуете?
– Да… вполне. – Но, когда их взгляды встретились, у нее снова закружилась голова, и она больше ни в чем не была уверена. Слово «вполне» тут явно не годилось. Когда Александер Уэст рядом, с ней что-то происходит. Она теряет способность думать и действовать здраво. – Голова немного кружится, – призналась Салли. – Наверное, долго проторчала головой в морозилке. И слишком быстро выпрямилась…
– Так всегда бывает.
Выражение его лица было серьезным, но в глазах читалось нечто совершенно другое.
– Да… – И теплая рука, поддерживающая ее под локоть, и глаза цвета моря в ясный день. И забота об общей знакомой. – Расскажите, что вам известно, – попросила она, чтобы отвлечься.
Александер покачал головой:
– Немного. Я вернулся вчера поздно вечером. Ключ лежал под ковриком.
– Ключ? А я думала… – Она думала, что Риа сама ждала его на пороге с распростертыми объятиями. – Хотите сказать, что вы с ней не виделись?
Он покачал головой, и солнце, проникавшее в маленькое окошко над дверью, высветило золотистые прядки в его волосах.
– Но ведь вы с ней говорили? Что она вам сказала?
– После грозы связь то и дело прерывалась. На то, чтобы вернуться домой, у меня ушло три дня; когда я сюда попал, Риа и след простыл.
Три дня? Он пробыл в пути три дня? Интересно, где же он был до того? Надо думать, Риа ему в самом деле небезразлична, раз он преодолел такое расстояние, спеша ей на помощь! Салли отбросила неуместные мысли. Ее не интересует ни он сам, ни то, откуда он приехал.
– Куда? Куда она уехала?
– Понятия не имею.
– Кто-то ведь должен знать, где она, – возразила Салли. – Она не могла бросить кошек на произвол судьбы!
Он снова быстро улыбнулся.
– Артур и Гуиневир со всеми удобствами устроены у соседки; она считает, что Риа срочно уехала по семейным делам.
– Не знала, что у нее есть семья.
– Правда? – Судя выражению его лица, ему известно многое из того, что не знает она. – Риа уже не в первый раз так поступает.
– Вот как? – Новость ее совсем не обрадовала.
– В прошлом у нее уже было нечто подобное. Я-то надеялся, что жизнь ее чему-то научила. Я ей говорил, что она поступает нечестно по отношению к людям, которые на нее рассчитывают. К поставщикам, клиентам… – Наверное, сообразив, что его слова вызовут новые вопросы, он осекся. – Она знает, какие последствия ее ждут. Ей просто не хотелось при всем присутствовать.
– Вы уверены?
– Почему иначе она сбежала?
Салли покачала головой. Он прав. Другого объяснения нет.
– А пока отсюда ничего нельзя выносить до тех пор, пока я не произведу учет активов. – Словно желая подчеркнуть последние слова, он, наконец, отделился от двери и начал переставлять большие контейнеры с мороженым со стола в морозильную камеру.
– Погодите! Это не активы… – Салли схватила контейнер с крошечными шоколадными кексами с начинкой из малинового фруктового льда. – Они мои. Говорю вам, я за них уже заплатила.
– Как? Чеком, кредитной картой? Я связался с банком; Риа несколько недель ничего не переводила на счет.
Салли зажмурилась. Ему известно состояние счета Риа? Такое возможно, только если у них общий счет. А может быть, Риа выдала ему доверенность действовать от ее имени? Салли не стала спрашивать. Он все равно не скажет, и потом, у нее сейчас хватает своих забот.
– Нет, я не выписывала чек, – ответила она. – Кто в наши дни носит с собой чековую книжку?
Он молчал.
– Я… м-м-м… дала ей… – Она замялась, понимая, как глупо сейчас выглядит.
– Только не говорите, что заплатили наличными, – встревожился Александер Уэст.
Салли действительно отступила от строжайших правил… Правда, ей пришлось действовать в необычных обстоятельствах. Пожав плечами, она криво улыбнулась:
– Если настаиваете, я так не скажу, но тогда я уклонюсь от истины.
– В таком случае, – без улыбки ответил он, – надеюсь, что квитанцию вы положили в надежное место.
Салли напрасно надеялась, что он забыл о квитанции.
Сообразительная, деловитая… Она неудачница!