Глава 2

Вот и настал день премьеры. День, когда все валится из рук, а волнение выдает с головой. Предвкушала этот день с нетерпением. Размышляя о пройденных днях, о постоянных репетициях, от кайфа, который испытываю по время танца, понимаю, насколько этот день важен для меня, для моей карьеры.

С самого утра нахожусь в театре и никак не могу сосредоточиться. Взгляд расфокусирован, ноги поднимаются не так высоко, как нужно. Августина Кирилловна сильно ругалась, когда я не докручивала фуэте. То тридцать один, то и вовсе двадцать девять.

До премьеры остались считанные часы, а прима Большого театра не в форме! После финального прогона я, закрывшись в хореографическом классе, затем постаралась собраться духом. Сегодня мой дебют. День, когда я смогу показать свои навыки, смогу доказать не только руководителю и коллегам, что чего-то стою, но и зрителям.

Ближе к вечеру каждого из нас загримировали настолько сильно, что никто не мог узнать свое отражение в зеркале. Для девчонок это было в порядке вещей, а я так и не привыкла к этому за годы выступлений во время обучения.

Ярко накрашенные глаза, которые видны, казалось, из космоса, и красные губы, обведенные чуть дальше настоящего контура. Если посмотреть вблизи, то выглядим мы не лучше размалеванных девчонок с Ленинградки, зато с расстояния зрительного зала – настоящие красотки на конкурс «Мисс вселенная».

Звонили родители. Сказали, что сидят на своих местах вместе с папиным партнером. Чуть позже помашу незаметно рукой из-за кулис, позволю маленькую шалость. Как жаль, что я не смогу сейчас к ним спуститься. Мама сообщила, что поднимется ко мне на антракте.

Во время обучения в балетной школе она любила заходить в гримерку и давать напутствия. Я так любила эти моменты, а сейчас ощущаю некую непривычность, стоя возле сцены за кулисами.

И не только это меня беспокоило.

Сегодня Леша так и не позвонил. Обещал прийти на премьеру, но за весь день не получила от него ни одного сообщения, даже доброго утра не пожелал. Может, с ним что-то случилось? Может, появились неотложные дела? Но, в таком случае, что помешало предупредить о неотложке? Черт! Почему именно сегодня?

Нервы на пределе. Мы с девчонками поддерживали друг друга, парни старались тоже подбодрить, но я все равно тряслась, как осиновый лист, особенно в тот момент, когда раздается знакомая музыка и за кулисами осталась в полном одиночестве.

– Готова к выходу? – поинтересовалась Лана, когда я ожидала своего появления на сцене.

– Конечно. А ты? – улыбнувшись, спросила я, делая вид, что не заметила вскользь брошенного на меня взгляда и странную ухмылку. Стараюсь не смотреть на девушку – не до того сейчас.

– Я всегда готова, – и тут же выбежала на сцену, порхая как бабочка. Она неплохая балерина, талантливая, только скверный характер мало кого красил.

Через несколько минут настал и мой черед. Отработанные движения выполнялись на автомате, улыбка не сползала с лица все время, а волнение как рукой сняло. Все смотрели только на меня и аплодировали, когда сцена заканчивалась. Я не предпринимала попыток найти родителей или Лешу в зрительном зале. Это бесполезно, особенно в такой темноте. Нельзя отвлекаться на зрителей. Ни в коем случае.

Первая часть спектакля прошла безупречно. Августина Кирилловна чуть ли не расцеловала меня в обе щеки, когда я вернулась за кулисы. Зрители аплодировали нашему выступлению еще очень долго, прежде чем уйти на антракт.

Больше не тряслась. Пережила первое волнительное появление на большой сцене. Однако, когда мама заглянула в гримерку и позвала к себе, я почувствовала, как камень с души упал – настолько ее появление успокоило. Как и всегда.

– Доченька, – мама тут же крепко обняла меня, подарив родное и так необходимое тепло. – Ты молодец, мы гордимся тобой, – прошептала она, разнимая объятья.

Вот они – слова, которые я так ждала ведь день. Вот что необходимо любому человеку. Признание и поддержка близких людей. Они мотивируют, успокаивают и наполняют человека светлым чувством благодарности.

– Познакомься, Ксюша, это Глеб Олегович.

Я не сразу заметила, как к нам подошел папа вместе с высоким мужчиной. Папа довольно улыбался, даже гордливо, однако проявлялось это чувство в хорошем смысле. Он гордился мной. А я им. Но папа вместе со всеми теплыми эмоциями отошел на второй план, как только перевела взгляд на делового партнера.

Тут же потеряла дар речи.

Хотя нет, слишком пафосно сказано. Скорее засмущалась перед незнакомым человеком, которого мне представили как равного, несмотря на разницу в возрасте, казалось, раза в два. Да и в телосложении он больше меня раза в два. Я ощущала себя дюймовочкой рядом с ним, даже с папой подобных ассоциаций не возникало.

Цепкий взгляд, затуманенный поволокой тьмы, и темные волосы с едва просвечивающей сединой на висках. И длинный шрам на левой щеке, протягивающийся от виска, не доходя чуть-чуть до подбородка. Кто же с ним такое сделал?

Мужчина перехватил мой взгляд, от чего стало неудобно. Неуютно. Но вида не подал, не стал отчитывать за неприличное рассматривание дефектов. Все равно чувство стыда слегка накрыло меня. И он это тоже понял. Наверное. По его взгляду мало что можно понять.

– Приятно познакомиться, – я улыбнулась и потянула руку в знак приветствия. Папа учил меня, что с партнерами нужно быть дружелюбной – от этого многое зависит.

– Взаимно. Вы великолепны на сцене, Ксения, – пробасил мужчина низким, чуть бархатным голосом.

Хотела отделаться лишь рукопожатием, но мужчина повернул мою ладонь тыльной стороной вверх и оставил на ней невесомый поцелуй. Вновь меня накрыло смущение. На этот аз четко прочувствовала, как к щекам прилила кровь, делая из меня помидора. Хорошо, что за слоем грима ничего не видно.

– Спасибо.

Я не смотрела в его сторону, старалась не встречаться взглядом, да и вообще вела себя как маленькая закомплексованная девочка. Не скажу, что никогда не испытывала ничего подобного, но так сильно я не стеснялась уже давно. Странно, правда?

– Мы пойдем, антракт скоро закончится. Удачи тебе, родная, – дала мне напутствие мама и ушла вместе с отцом и Глебом Олеговичем к выходу из служебного помещения.

Я проводила честную компанию взглядом и хотела пойти готовиться к следующему выходу. Но остановилась у входа в гримерку. Обернулась. На автомате. Словно так задумано. И встретилась глазами с папиным деловым партнером, который выходил последним, вслед за родителями.

Наверное, я навсегда запомню этот взгляд: темный, прищуренный, но радостный, судя по небольшой паутине морщинок, образовавшейся вокруг глаз. Что-то в нем пугало. Отталкивало. Но разрушить созданный контакт почему-то не спешила. Пока…

– Ксюша, на выход! – от странных мыслей отвлек крик Августины Кирилловны. Черт! Я даже не заметила, как быстро закончился антракт.

У выхода, где недавно стоял мужчина, никого не оказалось. Ушел. И мне от этого стало легче. Теперь можно сосредоточиться на спектакле. Вновь нужно идти на сцену и показывать всем свой талант. Ноги в руки и вперед. Точнее в пуанты.

Вторая часть пролетела совсем незаметно, буквально на одном дыхании. Совсем не чувствую конечностей, голова слегка кружилась после фуэте в последнем акте, но это ерунда – зрение быстро восстановилось.

Зрители аплодировали очень активно, а когда наконец-то включили свет, завидела своих родителей и папиного делового партнера, сидящих на первом ряду. Но все это отошло на второй план. Потому что осознание горькой правды затмило радость удачного дебюта.

Леша не пришел на мою премьеру.

Я просмотрела зал театра несколько раз, желая встретиться с любимыми светлыми глазами и завидеть улыбку на родном лице. Однако ее не было. Ни улыбки, ни любимых синих глаз.

– Наконец-то закончилось! – крикнула Маринка, плюхнувшись на свое место, как только мы забежали всей оравой в гримерку.

– Премьера однозначно состоялась! – радостно воскликнули где-то сзади. Я так сильно устала, что не различала голоса.

Не могу не согласиться с единогласным мнением. Премьера действительно удалась, судя по реакции зрителей. Охапки цветов, подаренные на поклоне, буквально валились с рук. Розы, тюльпаны, гладиолусы. Придётся их оставить здесь, с таким подарком точно не уеду отсюда.

– Пойдем в кафе? – спросил кто-то из девчонок. – Ксюш, ты с нами?

– Простите, девочки, сегодня без меня. Ноги отваливаются, – не соврав, ответила я. Мне бы дойти бы до папиной машины, не то, что до кафе.

– У всех здесь ноги отваливаются, – крикнула Лана, стягивая с себя пачку.

– Да ладно тебе, Лан. Отдохнем без нее, – Маринка махнула рукой и тоже начала переодеваться.

Привычное окончание дня. У девчонок всегда находились силы на совместное времяпрепровождение. Только не у меня. Возможно, не привыкла еще за время службы в театре к таким нагрузкам. Ничего, время покажет. Вскоре я тоже смогу не обращать внимания не усталость и веселиться на полную катушку.

Толпа на улице расходилась неохотно. Многие зрители все еще стояли у главного входа, кто-то покуривал или ждал знакомых, но мне было все равно. Единственное, о чем я мечтала, – найти машину отца и уехать наконец-то домой, но взгляд так и не наткнулся на знакомую белую иномарку.

Даже о Леше совсем позабыла и вспомнила только в тот момент, когда увидела возле парадного входа обнимающиеся парочки. Разглядывать собравшуюся толпу не стала, понимая, что его тут нет. Взгляд не цеплялся за любимого парня.

Волнение подкатило к горлу. Может, с ним и правда что-то случилось? Это уже не шутки. Вдруг Леша в больнице, а я об этом не знала. Мне бы позвонили в этом случае. Но кто? И услышала бы я звонок? Наверное, да. Нужно обязательно проверить.

– Потерялась? – низкий голос резко раздался возле моего уха. Я даже подпрыгнула от неожиданности, позабыв о телефоне, о срочном звонке от Леши. Обо всем на свете.

Повернулась в сторону обладателя пугающего голоса и вновь встретилась глазами с папиным партнером – Глебом Олеговичем. В отличие от меня, он стоял расслабленно и покуривал сигару, наплевав на запреты о курении в общественном месте. Так вот откуда этот знакомый с детства запах? Табак с легким ягодным привкусом. Папа раньше курил что-то подобное.

С первой встречи я не заметила, во что одет мужчина, да и сейчас, стоя на темной площади, освещаемой лишь напольными светильниками, не смогла бы толком разглядеть его.

– Скорее устала.

– Твои родители выезжают с парковки, – проговорил мужчина, выпуская клубы дыма в сторону. – Скоро подъедут, не переживай, – улыбнулся странной улыбкой, приподняв лишь уголки губ.

Вопреки всем предрассудкам и бессмысленности затеи, я все-таки смогла рассмотреть его внимательнее в свете проезжающей мимо машины (не папиной). Взрослый, статный брюнет с серьезным темным взглядом, странной ухмылкой.

И большим шрамом на щеке, хорошо видном на свету.

Даже за это мгновение я успела рассмотреть чуть выпуклую белую полоску на лице. Ровная, словно по линейке провели. Говорят, шрамы украшают мужчину. Но не в его случае. Он не портил лицо, но сильно выделял его, скрывая остальные черты лица.

Молчание между нами затянулось. Я больше не смотрела на него, не пыталась уловить сходство с папой, однако сквозь усталость чувствовала, как он разглядывал меня. Внимательно. Улавливал каждое движение, каждый шорох. И меня это дико бесит.

– Вы давно знакомы с моим отцом? – полюбопытствовала я, стараясь развеять напряженную тишину.

– Мы недавно начали вести переговоры. Если повезет, то будем сотрудничать, – мужчина ответил так легко и непринужденно, будто это ни для кого не секрет. Может, так оно и есть? Я мало смыслю в бизнесе.

– Что влияет на везение?

– Судьба, – вновь выдохнув клубы дыма, спокойно ответил он.

– А что влияет на судьбу?

Откуда во мне проснулось любопытство? Еще недавно я молилась всем богам, чтобы поскорее оказаться дома, да еще и стеснялась стоять рядом со взрослым малознакомым человеком, который буквально сканировал каждую родинку на моем теле. А тут…

– Кажется, ты говорила об усталости, – Глеб Олегович посмотрел на меня с укором. «Ага, пора притормозить», – подумала я про себя, только на деле, видимо, вышло совсем по-другому.

– Я устала физически, а не морально.

– Какая ты любознательная, – немного странным тоном заметил мужчина. Почему все его действия кажутся мне странными? – Хочешь пойти по стопам отца?

– Нет. Я балет ни на что не променяю, – мой ответ звучал уверенно, четко, но на его лице вновь заметила насмешку, будто глупость какую-то сморозила. И что тут такого? Я люблю свой род деятельности и вряд ли смогу заниматься чем-то другим.

– Он очень жесток.

«Еще как жесток», – мысленно согласилась с мужчиной.

– Предпочитаю видеть то, что перед глазами, а не за спиной.

Глеб Олегович опять усмехнулся, а затем выкинул сигару в урну. Вновь напряженная тишина. Вновь мужчина внимательно рассматривал меня, только в этот раз я не отвернулась в сторону, не смущалась, а наоборот – смело взглянула в темные глаза, бросая вызов.

Но мы оба знали, что это не так.

Какой вызов может бросить девятнадцатилетняя девушка взрослому мужчине? Вот и я не знала ответа на этот вопрос, не хотела его даже искать. Бессмысленно.

Не знаю, сколько по времени мы стояли у театра и открыто продолжали играть в гляделки, словно загипнотизированные (по крайней мере, я находилась в таком состоянии). Оторваться нам удалось не сразу, как только услышали клаксон.

– Ксюша, – неожиданно громко крикнула мама, выглядывая из переднего сидения отцовской машины.

Только сейчас заметила, как машина родителей подъехала прямо к нам с Глебом Олеговичем. Интересно, почему я залипла на нем? Почему так внимательно рассматривала шикарный черный костюм и лицо со шрамом? Осмелела в какой-то момент? Не похоже это на меня. Совсем не похоже.

Ничего не говоря, я просто подошла к машине отца и села на заднее сидение. Наконец-то поеду домой, наконец-то высплюсь, а завтра выясню, куда пропал Леша. Я все ему выскажу, пусть не сомневается. Вот только моим планам на ближайшие часы суждено кануть в лету.

– Глеб Олегович, не присоединитесь к нам за ужином? – пробасил папа, не понимая, что буквально поставил крест этими словами.

В такой поздний час принимать гостей? Еще сидеть до конца вечера за одним столом, пока гость не уйдет. Серьезно? Надеюсь, наш «гость» не ответит согласием. Пусть придумает какие-то неотложные дела или выдумает жену, которая ждала его дома. Ну же! Не подведи!

– С удовольствием.

Вот блин!

Если честно, я не поверила его словам, надеялась, что он шутит. Думала до того момента, пока массивная фигура не приземлилась возле меня на заднем сидении. Ладно, как-нибудь переживу. Уйду пораньше спать, объяснив свою усталость, или сыграю сонливость. Но, только подъехав к дому, я поняла, что этот вечер не спешит заканчиваться. Он только начинается.

Загрузка...