Николай гордо закинул на крышу своей «Нивы» давно не пользованную, скатанную в рулон сеть, пахнущую тиной и рыбой. Супруга Нина с плохо скрываемым недовольством смотрела на рыбацкие приготовления мужа.
– Ну не могу я больше видеть твою пряжу, коробки, почтовые отделения, – эмоционально взмолился Николай. – Я понимаю, что ты у меня в миллионеры метишь, но это тебе интересно, а я устал быть твоим работником. С утра до вечера какие-то движения непонятные, привези, увези, забери. Вон Апанасий с Камилой из отпуска вернулись. Попроси их на несколько дней меня подменить. – Он нервно открыл дверку и сел за руль.
– Ладно, бог с тобой, – отмахнулась Нина. – Хотела назвать «старый чёрт», но ты не такой уж и старый. Капсулу возьми с собой на всякий случай.
– Зачем она мне там нужна? Я на природу еду на два дня, что со мной произойдёт? – Николай ехидно цокнул языком. – Вот увидишь, вернусь оттуда ещё сильнее помолодевшим без всякой капсулы.
– Мазь от комаров взял? – поинтересовалась супруга, стараясь придать голосу как можно больше миролюбия.
– От комаров, от солнечных ожогов, от сухой кожи и прочую дребедень, всё положил. Честно скажу, Нин, я вряд ли до них доберусь. Хоть обгорю нормально на солнце, как в старые добрые времена, да почешусь перед сном, как шелудивый поросёнок. Соскучился я по всему этому.
Нина хлопнула по нагревшемуся металлу машины ладонью.
– Езжай, усталый раб. Место только найди, где связь ловит, чтобы я могла в любой момент узнать, как у тебя дела, – посоветовала супруга.
– Нинуль, я буду сидеть там, где поклёвка хорошая. Всё, давай, утром в понедельник вернусь с большим уловом, готовься. – Николай завёл машину.
«Нива» дёрнулась корпусом и задрожала мелкой дрожью. Отец Гордея махнул жене на прощание и поехал. После того как семья сына уехала жить на космическую станцию, его лишили многих вещей, подаренных высшими. Самой болезненной оказалась потеря порталов, ведущих в разные экзотические места. Вообще отвоевать удалось только медицинские капсулы да портал мгновенной связи. Продвинутые жители космоса не считали зазорным забрать назад подаренное после изменения ситуации. Как только гаранты секретности, Айрис и Гордей, отправились на постоянное место жительство в космос, его обитатели, управляемые сообществом развитых цивилизаций, потребовали все свои презенты назад. Для Николая, привыкшего к безопасной и разнообразной жизни, тешащего своё тщеславие вещами, недоступными простым смертным, это оказалось ударом. С момента отлёта детей он часто впадал в периоды плохого настроения, точно такого же, как сегодня.
«Нива» соскочила с трассы и свернула на заросший мелкой плотной щирицей просёлок, ведущий к озеру. Видно, что этой дорогой уже давно не пользовались по назначению. Лопухи раскинули свои мясистые листья на дорогу, оставаясь нетронутыми. Николая этот факт обнадёжил. Он посчитал, что про его рыбное место, на котором он не бывал года четыре, а то и более, забыли и другие рыбаки. Жизнь у людей стала такой, что на первый план вышли деньги, погоня за которыми съедала всё свободное время. Неудивительно, что количество свободных мужиков, сидящих с удочками, таяло год от года.
– Нет уж, себя я не предам, – прокомментировал Николай вслух собственные мысли.
Машина сбила бампером пучок стеблей осота, склонившихся к дороге, и оказалась в белом облаке поднявшегося пуха. Вентиляция старой «Нивы» сглотнула несколько пушистых облачков и выплюнула их через дефлекторы в салон.
– Радиатор теперь придётся продувать, – решил Николай, уворачиваясь от летящего в лицо бледного пуха.
Он решил, что займётся этим завтра вечером. Самостоятельное обслуживание и ремонт старой машины приносили ему свой процент ностальгического удовольствия, которого он был лишён, гоняя на новом синтетическом кроссовере по делам супруги.
В открытые окна потянуло характерным запахом близкой воды. За время отсутствия пейзаж знакомых мест серьёзно поменялся. Мелкая ивовая поросль превратилась в деревья, преграждающие путь к рыбацким местам. В итоге Николай пожертвовал краской на боках машины, пробираясь сквозь плотные заросли, чтобы оказаться у реки. Под днищем прогромыхали лежащие на земле ветки, нервно выскочившие из-под колёс. «Нива» остановилась у старого кострища, выложенного красным кирпичом.
Это сделал сам Николай, надеясь когда-нибудь привезти сюда внука, порыбачить вместе и приготовить на костре нормальный мужской обед. С мечтой не заладилось. Вначале Никас был слишком мал для рыбалки, потом его не пускали на природу вечно беспокоящиеся мать и бабка, а потом они просто улетели за миллион световых лет, чтобы вырастить из нормального мужика очень умного человека, отвечающего запросам каких-то непонятных существ, именующих себя высшими. Сам термин, которым их называли обласканные вниманием потомки землян, казался ему нескромным, будто существа наделили им сами себя, не спрашивая чужого мнения. Одни только потребованные назад подарки автоматически аннулировали это высокое звание. Ну не могли разумные поступить так мелочно.
По серой поверхности озера гуляла мелкая рябь от лёгкого летнего ветерка. Ивы качали тяжёлыми ветвями, обмакивая листву в белых пузырях слёз в озеро. В предвкушении прекрасного времяпрепровождения Николай принялся оборудовать место для отдыха. Установил палатку, накачал новенький матрас, выписанный им прямо накануне поездки. Проверил его на удобство и, удовлетворившись, полез разбирать рюкзак. Повесил под потолок светодиодный фонарь с тремя режимами света. На ту же петельку устроил электрический фумигатор, ожидая ночного нашествия комаров. На крыше закрепил солнечную батарею, пропустив внутрь кабель для зарядки телефона. Он внял предупреждению супруги быть на связи, но и помимо этого хотел иметь возможность пользоваться благами цивилизации в уединённом уголке природы.
– Так и в Фёдора Конюхова недолго превратиться, – ответил он сам себе на нежелание отказаться от использования гаджета.
После создания уюта в отдельно взятой палатке Николай размотал снасти и вытащил удочки. Сеть он планировал поставить в ночь и то при двух условиях – если на озере не появится рыбнадзор, что заглядывал сюда нечасто, но закон подлости никто не отменял, и если на удочку не будет ловиться. Не хотел, чтобы по возвращении без улова Нина лишний раз напомнила ему о бесполезности вылазок.
Следов у берега, оставшихся от недавней рыбалки, не наблюдалось. Видимо, рыбаки совсем забыли про это место, на котором раньше в любой выходной набиралось до пяти человек. Нередко из-за этого случались споры и скандалы, мужчины не могли поделить берег, считая наиболее удачные лёжки своими по праву. А ещё ему показалось, что уровень воды поднялся по сравнению с тем, который он помнил.
Николай прикормил рыбу шариками из теста с растительным маслом, но на крючки насадил кукурузу. Закинул три удочки и присел на раскладной стульчик, подаренный Ниной на годовщину их совместной жизни. С этой минуты городская суета вышла из него, как токсичная субстанция, разбавляющая кровь, а её место заняла расслабленная созерцательность, при которой время течёт иначе. Выброс эндорфинов превращал обычные вещи в приятные. Пейзажи ласкали взгляд, звуки – слух, даже воздух, касающийся крыльев носа при дыхании, делал это сладостно.
Поклёвка началась через четверть часа. Задёргались сразу два поплавка. Николай аккуратно потянул одну удочку, вытащив на берег среднего карася. На второй удочке рыба сорвалась, даже не успев показаться над водой.
– Ах ты, зараза! – ругнулся он. Сорвавшиеся экземпляры всегда казались ему крупнее тех, что лежали в садке.
За два часа Николай вытащил шесть карасей, двух небольших карпов и одного окуня, пойманного на мотыля. Надо было устроить перерыв, развести огонь и приготовить на нём обед, благо дров в округе набралось немыслимое количество. Окинул взглядом противоположный берег озера, вытащил удочки и отправился собирать сухие ветки. Минут десять назад ему померещился звук мотоциклетного мотора, но никто не появился. Ветер, гуляющий по зарослям рогоза, мог вызвать и не такие слуховые галлюцинации.
Сухие ветки ивы и ольхи прогорели быстро. Николай установил над догорающими углями треногу, подвесил на неё котелок и налил полный воды. Подкинул ещё дров и стал ждать, когда закипит вода, чтобы бросить в неё тушёнку и гречку.
Когда сзади раздалось неожиданное покашливание для привлечения внимания, он чуть не перепрыгнул костёр от неожиданности.
– О, прости, надо было громче топать. – Рыбак, одетый как пасечник, из-за шляпы с москитной стекой и плотного плаща, похожего на экипировку служащих войск РХБЗ, протянул руку. – Пётр.
– Ну ты, конечно, тот ещё диверсант, – пожал руку. – Николай.
Он знал этого мужчину. Тот тоже рыбачил здесь регулярно в прошлые годы. Пётр внимательно рассмотрел Николая, будто силился вспомнить его.
– Очень приятно. Давно тут не был, особенно после того случая, когда внезапно поднялась вода и все решили, что под водой копится газ. От нашей деревни дорога сюда сильно заросла, на машине не проехать, только на моцике. А когда-то здесь очень много народу собиралось. Ты тоже тут бывал?
– Нет, но батя рассказывал про это озеро, – соврал отец Гордея, не желая признаваться в чудесном омоложении.
– Слушай, а его, случайно, не Николаем тоже звали? Помню, какие он тут байки травил, оборжаться.
– Нет, моего отца Саней звали. Может, помнишь его?
– Саню? Может, и помню. Тут всяких Саней перебывало столько, сколько рыбы в озере не водится. Ладно, пёс с ними. Как рыбалка? – Пётр скинул с плеча рюкзак и положил удочки в траву.
– Вон в садок загляни, – посоветовал Николай.
Рыбак прошёл к берегу и интересом изучил содержимое сетчатой ёмкости.
– На что идёт? – спросил он.
– На кукурузу и мотыля.
– Понятно. А я на мастырку в этот раз решил попытать счастья. – Пётр вернулся и полез в рюкзак. – На прошлой неделе десять килограмм карася и плотвички натаскал. Наделал на зиму тушёнки в автоклаве.
– Здорово, – нехотя похвалил его Николай.
Он сам не очень любил рыбу. Нина жарила улов два раза в год, и ему этого хватало надолго. Мужики, относящиеся к хобби как добытчики, а не как созерцатели, вызывали у Николая лёгкое раздражение. Если уж они ловили рыбу, то в промышленных масштабах, заготавливая её во всех видах. Если шли по грибы, но непременно надо было насобирать полный багажник, потом возиться с ними несколько дней, паря, жаря и маринуя, будто у них не было денег, чтобы пойти в магазин и купить обыкновенной еды. Как правило, подобные любители природных богатств отличались чрезмерной скупостью и ценили каждый килограмм добычи, доставшейся им бесплатно.
– А ты где собрался удочки бросать? – поинтересовался Николай.
– Да… – Пётр огляделся, – где-нибудь рядом.
– Тут кроме нас никого нет. Давай метрах в ста от меня ищи места, не ближе, – посоветовал он рыбаку.
– Блин, Колян, ты уже тут прикормил, чего мне зря корма тратить? Рыбы всем хватит, не переживай.
– Я не переживаю, Петь, но я сюда приехал не столько ради улова, сколько ради тишины. Не хочу под боком ненужной суеты.
– Потому и сеть с собой взял. – Пётр уже успел многое увидеть.
– Это страховка на всякий случай.
– Слушай, если бы ты не был таким молодым, я бы точно решил, что ты тот Николай, с которым мы рыбачили пять лет назад. Он тоже ни с кем не хотел рыбачить, боялся, что всю его рыбу выловят. – Пётр снова уставился в лицо Николаю. – Может…
– Не может. Мой отец Александр. Наверное, это влияние имени на характер. Мы, Николаи, любим побыть в тишине, наедине с мыслями и собственным хобби.
– Мы, Николай Второй, значит. Ясно, ваше величество. – Пётр поднял рюкзак и удочки. – Пойду поищу другое место. Удачной поклёвки.
– Спасибо. И тебе тоже.
Пётр ушёл, оставив лёгкое чувство вины. Николай решил, что малость перегнул палку. Возможно, общение скрасило бы ему остаток дня.
– Кого я обманываю, – укорил он сам себя. – Сколько рыбачил с этим Петром, столько и собачились, то из-за места, то из-за того, что он постоянно клянчил насадку. Хоть раз бы рыбой рассчитался. Куркуль деревенский.
Пётр отошёл метров на пятьдесят и исчез в кустах. Вскоре над ними показались замахивающиеся удочки. Николай облегчённо выдохнул и пожелал ему хорошей рыбалки, только бы он не лез к нему со своими проблемами.
Вода в котелке закипела. Николай поднял крышку, вывалил в него содержимое одной банки тушёнки и засыпал грамм триста гречки. Проверил на соль, чуть досолил и засел в телефон, ожидая приготовления пищи. На природе аппетит всегда усиливался.
За четыре года на озере появилась нормальная связь, и даже интернет. Николай отписался жене про улов и про гречку, вскользь упомянув ещё одного рыбака.
– Только не бухай, пожалуйста, – попросила супруга.
– С этим куркулём ни за что, – ответил Николай.
Вынул из своего рюкзака чекушку вишнёвой настойки и налил в кружку половину содержимого бутылки. Этот момент он тоже несколько раз представлял перед поездкой, как выпьет настойку в качестве аперитива, а потом плотно перекусит и снова сядет за удочки, убаюкиваемый всплесками воды о берег и монотонной рябью на её поверхности.
– Николай? – раздался в спину голос Петра.
Николай чуть не поперхнулся собственной настойкой.
– Чего тебе? – Он обернулся, прикрыв рот рукой.
– Там в воде какая-то хрень лежит. Крючок зацепился, подумал, коряга. Полез отцепить, а там металл. Похоже, что кто-то притопил машину и, скорее всего, с людьми. Помнишь, несколько лет назад парочку искали, так и не нашли. Наверное, они. – На лице рыбака читался отчётливый испуг и растерянность.
– Вот ты везучий. – Николай незаметно подсунул чекушку под клеёнку, используемую в качестве стола. – Идём посмотрим.
Он смело направился к месту, где обосновался Пётр. Рыбак потрусил за ним.
– Слушай, а если мы заявим, то на нас не подумают? – поинтересовался он. – Менты всё равно этот случай в висяки записали, а тут мы. Повяжут, сфабрикуют и посадят. Может, ну её, лежала в воде несколько лет и ещё полежит.
– А если бы это были твои дети? – спросил Николай. – Тебе всё равно было бы, что они лежат неупокоенные?
– Ты чего такое говоришь, Колян? Конечно же, не всё равно, но если тебя посадят, тебе от этого легче станет?
– Не посадят, – буркнул Николай. – Показывай где.
– Вон там, метров десять от берега. Там глубина уже по пояс, надо раздеваться.
– Раз надо, значит разденемся. – Николай скинул сапоги, затем и брюки. – Что за машина, не определил?
– Нет, ты что. Как только понял, что это железо, а не дерево, решил не оставлять следов. Мало ли что, – завуалировал Пётр свою трусость.
Николай зашёл в прохладную воду по колено. Остановился, чтобы кожа привыкла к температуре, и прошёл дальше, пока не наступил на инородное тело. Даже ногой он сразу определил, что это не автомобиль. Ощупал его стопой со всех сторон, но не получил ответа, что за секрет скрывался на дне озера. Точно не кусок затонувшего бревна. Текстура на ощупь была твёрдой, скорее железной из-за неровностей, несвойственной, к примеру, естественной каменной поверхности.
– Ну что там? – нетерпеливо поинтересовался Пётр.
– Не понял ещё. Точно не машина.
– Фух, слава богу.
– Какая-то железяка. Придётся нырять. – Николай решил сделать это, не снимая майки и жилетки. Присел по шею, ощупывая таинственную находку, потом нырнул с головой, чтобы основательно, двумя руками, определить её предназначение.
Под водой он провёл не меньше минуты, заставив Петра начать нервничать и озираться, боясь увидеть нечаянных свидетелей гибели человека. Он снова испугался, что смерть Николая спишут на него, как и тех людей, что утонули в автомобиле. В его голове появилась шальная мысль кинуться на помощь, но побоялся, что утонет сам в этом загадочном гибельном месте.
Николай резко появился из-под воды, отфыркиваясь и вытирая лицо руками.
– Ты чего так долго-то? – поинтересовался Пётр с явным облегчением. – Я уже подумал…
– А чего на помощь не кинулся? – ехидно поинтересовался Николай.
– А вдруг там место гибельное? Кто расскажет о нас родственникам? – отмазался трусливый рыбак. – Понял хоть, что за железка?
– Понял. Это перевёрнутый плуг с пятью корпусами. А железка, которая тебя напугала – опорное колесо. Он тут давно лежит, заржавел сильно. – Николай вышел на берег. Скинул жилетку в траву, затем снял майку и выжал.
– Плуг, говоришь? Да в нём не меньше четырёхсот кэгэ железа, – подсчитал выгоду Пётр, если сдать находку в чермет. – Раз ржавый, значит, ничей, криминала нет. Может, на пару вытащим, доход пополам.
Глаза у рыбака загорелись в предвкушении получения нечаянных денег, которые всегда были милее заработанных очевидным и запланированным способом.
– Уволь, я не для того сюда приехал, чтобы в грязи ковыряться. И вообще, давай не сегодня и не завтра. Ты же руками плуг не вытащишь, придётся брать трактор, а им всю рыбу мне распугаешь. – Николай уже начал предчувствовать, как ему хотят испортить выходные. – Предупреждаю, если пригонишь трактор, позвоню в дежурную часть и скажу, что ты украл чужую собственность.
Взгляд Петра заметался. Жажда халявы сменялась страхом потери нежданной прибыли. Ему казалось, что Николай тянет время, чтобы утащить плуг у него из-под носа и просто выдумывает разные причины. Однако предупреждение о звонке в полицию отрезвляло. Будучи человеком пугливым, он совершенно не желал проблем с законом. Чтобы оставить ситуацию на контроле, Пётр решил остаться и приглядывать за хитрым Николаем.
– Да не так уж и сильно он мне нужен. Не последние трусы донашиваю. – Пётр подтянул штаны к пупку. – Порыбачу пока, чего выходные портить.
– Вот, самый лучший подход. – Николай оделся. – У меня там обед приготовился, угощаю, – предложил он из вежливости.
– Ну, раз угощаешь, не вижу причин отказаться, – легко согласился Пётр, доставая из рюкзака глубокую железную миску.
Николай не закрыл котелок, поэтому еда немного заветрилась и покрылась гоняемым по лесу мусором. Собрал испорченный слой с поверхности ложкой и выбросил в озеро.
– Дары озёрному духу, – прокомментировал он.
– А ты с ночёвкой? – поинтересовался Пётр, подставляя миску.
– Да. Я же из города. Для меня любая ночёвка на природе как подарок судьбы. А ты?
– Тоже останусь, только за палаткой сгоняю домой. – Пётр покосился на палатку Николая.
Отец Гордея решил, что обнаглевший вкрай деревенский куркуль решил ещё и выбить ночёвку в его палатке. На такое он пойти не мог. Во-первых, ему было неприятно спать с мужиком в тесном помещении, во-вторых, он любил раскинуться звездой и слушать звуки леса, а не чужой храп.
– Если ты боишься за плуг, то зря. Мне он не нужен, и я никому не расскажу, что мы его нашли. Ночуй дома, отвечаю за его сохранность, – пообещал Николай.
Петра это предложение напугало ещё сильнее. Теперь он точно решил, что добычу хотят увести из-под носа.
– Я буду ночевать здесь, – ответил он стальным тоном. – Позабредаю в темноте сетью.
– Как хочешь, – пожал плечами Николай. – Глядишь, ещё чего-нибудь найдёшь.
– Этого хватит. Если вытащу и сдам, то резину зимнюю куплю на машину. Пять лет уже езжу без единого шипа, хватит судьбу испытывать. – Пётр посмотрел на «Ниву». – Твоя тоже не девочка.
Он уже решил, что Николай живёт крайне бедно и не может себе позволить хорошее авто, эксплуатируя древний внедорожник.
– Эта машина у меня для души. На рыбалку сгонять, по кочкам подубасить. Видишь, как сегодня ветками по бочине прошлось, а не жалко. Трудяжка, конёк-горбунок. На ней я чувствую себя как в молодости, когда денег ни на что не хватало, когда ремонтировал своими руками. Короче, сублимация через ностальгию. – Николай с любовью посмотрел на автомобиль.
– А сейчас что, хватает денег? – поинтересовался Пётр. – Или как в пословице, не жили хорошо, и начинать не стоит?
– Денег у нас с женой сейчас прилично. Она у меня деловой дамой заделалась. – Николай полез за телефоном и не без гордости показал фотографию кроссовера, на котором он ездил по городу. – Это наша другая машина.
Пётр бросил быстрый взгляд на экран телефона.
– Не люблю иномарки. Одни понты, на рыбалку, по грибы жалко. Запчасти дорого. Ремонт коробки или движка стоит как две моих машины. Это сколько надо зарабатывать, чтобы такое себе позволить?
– И не говори. Это сколько плугов надо найти и вытащить, – поддел его Николай.
Впервые у него появился повод почувствовать себя хорошо и оценить старания жены к более обеспеченной жизни. Пётр с трудом справлялся с раздражением, вызванным внутренним сравнением себя и Николая. Он сильно завидовал ему, обижаясь на всех: жену, детей, родственников и даже государство за то, что они не предоставили ему такого же, а возможно и лучшего уровня жизни. Из-за этого очарование внезапной выгоды в виде плуга заиграло ещё более желанными красками, как будто это была компенсация ему свыше за всего недополученные плюшки.
Николай застучал ложкой по дну тарелки. Доел, вытер её влажной салфеткой и убрал в рюкзак.
– Пора снова рыбачить. – Он поднялся и встряхнулся. Одежда на нём почти высохла.
– А чай? – удивился Пётр, явно желая получить ещё и халявный напиток вприкуску с чем-нибудь вкусным.
– А ты что, и чай с собой не взял? – поддел его Николай.
– Забыл. На стол поставил, заторопился и не взял, – соврал Пётр. – И печенье там же осталось.
– Ладно, бери кофе три в одном и пей у себя. И так мы с тобой кучу полезного времени потеряли. А выходные проходят. – Николай протянул рыбаку пакетик с кофе.
Пётр взял, немного помялся, ожидая, что Николай передумает и угостит его кипятком с печеньем, но понял, что напрасно, и ушёл, забыв поблагодарить за обед.
Рыба после полудня решила вздремнуть и неохотно дёргала поплавки. Николай даже задремал, убаюканный монотонной картинкой перед глазами и остатками настойки.
– Клюёт? – снова неожиданно в спину поинтересовался Пётр. – У меня вообще на мастырку не идёт. Два карасика кое-как вытянул за два часа, и всё. Слушай, Коль, дай немного кукурузы и мотыля, может, лучше пойдёт?
Николай тряхнул головой, выгоняя остатка сна.
– Я так понимаю, ты к рыбалке вообще не подготовился? Может, ты вообще удить не станешь, просто завтра я отвалю тебе половину своего улова, и всё? – Он уставился на неудачливого рыбака.
– Подкалываешь, да? Я на прошлой неделе на мастырку десять килограмм рыбы вытащил, думал, и на этой будет так же. Тебе жалко, что ли? Всё равно завтра остатки в озеро выбросишь, а так хоть польза будет.
– Я не уверен, какая польза мне приятнее, тебе или рыбе.
– Вот ты куркуль, Николай, – не сдержался Пётр. – А я хотел с тобой рыбой рассчитаться.
– Как говорится, свежо питание, но серется с трудом, – рассмеялся Николай. – Ладно, бери кукурузу и мотыля, и не надо со мной рассчитываться рыбой, самому некуда девать.
– Серьёзно? Что, твоя деловая жена не заготавливает добычу, принесённую мужем?
– Нет. На такое у неё нет времени. Да и у меня тоже. Максимум, что я сделаю, это суну рыбу в морозилку, а потом постепенно продам её работницам. Хочешь, тебе продам по сходной цене?
– Продашь? Ты же только что обещал просто отдать.
– Так это вместо кукурузы и мотыля.
Пётр посмотрел на банки с прикормкой, взвешивая в голове выгоду.
– Ладно, попробую ещё на мастырку половить. Вечером рыба всегда активнее. – Он зачерпнул небольшую порцию кукурузы из банки. – На всякий случай, для сравнения.
Николай закатил глаза под лоб, но промолчал. Пётр, довольный собой, ушёл на прежнее место и стал закидывать удочки. Позвонила Нина, поинтересоваться отдыхом мужа. Заодно вывалила ему, что в понедельник придёт большая партия груза, надо будет забрать её как можно быстрее и развезти по работницам.
Эта новость слегка расстроила Николая. О работе думать совсем не хотелось, а жена, как будто специально, заставляла его не забывать о ней. Но тут начался клёв, и все неприятные мысли покинули голову.
Николай таскал рыбу за рыбой, оставляя только самую крупную. Заодно следил за удочками Петра, поднимающимися над зарослями рогоза. У того дела шли намного хуже. Он вытаскивал мелочь и, конечно же, всю оставлял себе. И наверняка тоже следил за успехами Николая и злился, когда у того получалось поймать крупного карпа или окуня.
Незаметно наступил вечер. Над озером зароились полчища комаров и мошкары. Николаю пришлось достать мазь от насекомых и обильно намазаться ею. Пришёл Пётр, учуявший характерный запах средства и попросил намазать руки, открытые для насекомых-кровопийц. Николай молча отдал ему тюбик и даже выдержал зрелище, как куркуль без зазрения совести выдавил половину, размазав содержимое не только по рукам, но и по одежде.
– Чтобы наверняка, – прокомментировал он свои действия.
– Теперь тебе можно под открытым небом спать, – пошутил Николай. – Ни одна тварь за сотню метров не приблизится.
– А у тебя подушки лишней не будет? Чего-то уже лень в деревню за палаткой ехать. А может, в машину пустишь переночевать? – начал наглеть Пётр.
– Прости, но не пущу, и подушки тоже нет, – отрезал Николай. – Ты как вообще догадался удочки с собой взять?
– Хорош подкалывать, ладно? Я тоже умею. Нет так нет, – обиделся Пётр. – Пойду костёр разведу, чтобы ночью не замёрзнуть.
Он ушёл. Из прибрежного леса стал раздаваться частый хруст ломаемых веток. По своей скупердяйской привычке Пётр и костёр из бесплатных веток собрал такой, будто собирался подавать им сигналы жителям Луны. Только он не разжигал его, видимо, из-за отсутствия спичек, но просить у Николая больше не осмеливался. А тот не разжигал свой, пока солнце не скрылось окончательно за кронами деревьев.
Как только пламя вспыхнуло, явился Пётр с расщеплённой палкой, с зажатым между половинками пучком сухой травы.
– Огня возьму? – поинтересовался он.
– Возьми, – разрешил Николай.
Рыбак сунул импровизированный факел в огонь, и как только тот занялся пламенем, побежал к своему костру, держа его над собой, похожий на первобытного человека, раздобывшего огонь для своего племени. Вскоре его костёр взметнулся в небо, наполняя округу гудящим пламенем. Пётр стоял от него в пяти метрах, ближе подойти мешал нестерпимый жар. За десять минут пламя опало, рыбак смог подойти к нему и подвесить над углями несколько рыбёшек.
Николай поужинал разогретой кашей, запил её зелёным чаем и собрался ложиться спать. Подвесил на ветку ивы рядом с берегом фотоловушку с датчиком движения, чтобы знать, не появится ли у Петра соблазн поживиться его рыбой, пока он спит. Разделся и лёг под одеяло, наслаждаясь звуками ночной природы. Сам не заметил, как сон сморил его.
Проснулся от надоедливого шипящего по ту сторону палатки голоса Петра.
– Колян, Колян, проснись. Колян, проснись, тут что-то летает, – шипел он.
Через ткань палатки действительно виднелся подвижный свет, играющий тенями деревьев на её поверхности. Николай нехотя выбрался наружу.
– Что тут летает? – спросил он недовольно.
– Шаровая молния, кажется, – произнёс Пётр испуганным голосом. – Скользит над озером уже минут двадцать.
Николай полностью выбрался наружу. Голубовато-белый шар мягко двигался в двух метрах над поверхностью воды. На игрушку-квадрокоптер это совсем не походило. Отсутствовал звук работающих винтов, и свечение шло по всей поверхности объекта.
– Молния? – спросил Пётр, подумав, что Николай разглядел шар как следует.
– Похоже.
На самом деле он никогда не видел шаровых молний, знал только по описаниям очевидцев, но готов был признать, что именно так они и выглядели. Шар резко ушёл в воду, умудряясь светить даже из-под её толщи. Николай с Петром подошли ближе к берегу. Шар двигался внутри по спиральной траектории сверху вниз и под определённом углом освещал тёмный контур массивного подводного объекта, имеющего сложную конфигурацию.
Уровень воды в озере неожиданно начал расти. Николай с Петром отступили от приближающейся кромки. Подводный объект как будто пришёл в движение и направился к поверхности. Пётр сдался первым и побежал прочь. Николай медленно попятился к своей машине, готовясь бросить всё и сбежать на ней в чём есть.
Из воды показалась сферическая выпуклость, зашумела стекающая с неё вода. Тёмный объект рос и ширился, и вот уже вода пошла в обратную сторону, не дойдя всего двух метров до палатки. Воздух вибрировал от работающих механизмов таинственного аппарата.
Николай, готовый к любым чудесам, сразу понял, что природа явления имеет не совсем земные корни. Бросился в палатку за телефоном, чтобы снять его и показать снохе и сыну, когда те приедут в гости. Нашарил в темноте телефон, разблокировал его и включил камеру. В этот миг Николая окутал голубоватый свет и поглотил его полностью.