Темное помещение банковского хранилища освещал скупой свет американского электрического фонарика Everyday. Окна были предусмотрительно занавешены плотными шторами, так, чтобы снаружи не догадались, что в здании Госбанка кто-то есть. Перед массивным сейфом, изготовленным еще до революции, сгорбились двое субъектов. Один, тот, что держал фонарик, являлся типичным «уркаганом». Все называли его Слоном за соответствующую наколку с тыльной стороны ладони. О принадлежности к уркам свидетельствовал и его наряд, который подчеркивал презрение носителя ко всему «буржуйскому»: пиджак «в елочку», «прохоря» – сапоги в гармошку, сжатые по всем правилам – «третями», в которые Слон аккуратно, с особым напуском, заправлял брюки. А на седой бритой голове – кепка-восьмиклинка с небольшим козырьком. Старый каторжанин, изведавший все на своем веку и свято чтивший воровские традиции, он не принимал для себя ничего иного.
Второй, манипулировавший с замком, был известным в городе вором-«медвежатником» по кличке Лапа. В миру – Сергей Ипатьевич Лапин, молодой двадцатишестилетний парень, с копной соломенных волос, сильным мужественным лицом и васильковыми глазами, взгляд которых сводил с ума всех представительниц прекрасной половины человечества. Обладая чувством собственного достоинства, он считал себя аристократом преступного мира, а свои способности по вскрытию сейфов – искусством, доступным не многим. Поэтому Лапа позволял себе «жиганить» и не считаться с мнением остальных. Высокий, статный, он предпочитал длинные клетчатые пиджаки и лаковые штиблеты, а также кепки – «капитанки». Вокруг шеи, независимо от погоды, у него неизменно был намотан белый шарф.
– Ну, что там, много мороки? – сиплым шепотом поинтересовался Слон, заглядывая напарнику через плечо.
– Погоди, не видишь, делом занимаюсь, – сердито буркнул в ответ Лапа, исследуя мощный английский замок сувальдного типа, изготовленный известным мастером Иеремией Чаббом. Это был один из самых надежных замков. Выбить его не представлялось возможным, да и шуметь нельзя, так как рядом находилась охрана банка. Если их засекут, дело закончится кровавым побоищем.
– Твои дела понятны, от восьми до зеленки, – проворчал недовольный Слон, – а у меня, понимаешь ты, «шанец» жить. Я с тобой как «лохошник» поперся, а мог бы сейчас в шалмане с какой-нибудь шмарой… Тут же вокруг мильтонов – чертова стая.
– А че поперся тогда, раз дрейфишь? – фыркнул в ответ Лапа.
– Да ты ж сказал, что куш халявный, а потом, как просек, уже стремно соскакивать, – стал шепотом оправдываться Слон.
– Халявы не получится, – вздохнул Лапа, кивнув на сейф, и достал из кожаного саквояжа с инструментами дрель. – Попробую поработать по точкам, но тут уже, как карта ляжет.
Вскоре сверло уперлось в защитную бронепластину. Лапа остановился – амба, приехали! – положил дрель и зло посмотрел на замок. Алмазного бура у него с собой не было, а против отмычки эта модель имела специальный отсекатель. Сверло тоже не брало, так что ни заглянуть внутрь, ни поддеть сувальды не получалось. Он и не подозревал, что такое может случиться. Думал, что будет как всегда – подцепил отмычкой или подобрал код, и готово.
– Ну, шо, не получается? – тихо поинтересовался Слон. Почти с отеческим участием.
Лапа не ответил, молча достал из саквояжа свертыш, вставил в замочную скважину и кивнул напарнику, чтобы тот помог. Поняв все без слов, Слон поставил на пол фонарик, затем схватился за рукоятку штурвала свертыша и стал тянуть на себя. Сталь сувальдов не сразу, но все же не выдержала напора, и они с хрустом провернули штурвал. Удостоверившись, что первый замок открыт, Лапа взялся за второй – кодовый. Это было намного проще. Смахнув рукавом пиджака пот, выступивший на лбу, он попросил светить ровнее и ласково коснулся пальцами замка. С этим-то уж точно справится, не впервой.
За окнами в непроглядной тьме послышался рокот мотоциклетного двигателя. Не иначе, один из ночных патрулей, курсировавших по городу.
– Ну, – прохрипел Слон, прожигая взглядом напарника, крутившего верньер кодового замка.
Лапа сердито шикнул в ответ и полностью сосредоточился на своих ощущениях. Замок наконец поддался. На него ушло не более минуты.
– Говорил же, что я фатовый, – усмехнулся он, открывая тяжелую дверцу сейфа. Только в этот момент Лапа понял, что он действительно везучий на все сто. Если бы взял с собой алмазный бур и просверлил им сейф, то открыть его потом было бы чрезвычайно трудно, а может, и вовсе невозможно – и все из-за релокеров, что красовались с внутренней стороны дверцы. Хитрые штуковины, надо сказать. Он уже имел опыт общения с такими механизмами. Релокерами называли кусок закаленного стекла, укрепленный между дверью сейфа и кодовым замком. К его краям были прикреплены провода, покрытые свинцом и случайным образом соединенные со снабженными пружиной засовами. Если предпринималась попытка взлома сейфа, сверло или сварочный аппарат нарушали целостность стекла, освобождая засовы. Эти задвижки надежно блокировали отведение основного засова замка и саму дверцу. Смахнув пот со лба, Лапа выдохнул: – Да уж.
Слон с волнением подался вперед, чтобы рассмотреть содержимое. Свет фонарика высветил пачки червонцев, облигации, свежеотпечатанные ордеры Торгсина на получение товара. Из верхнего отделения сейфа Лапа с довольным видом достал мешочек с серебром и с десяток золотых слитков.
– Ети его мать! – восхитился Слон, сверкая золотыми зубами, и стал запихивать все, что передавал ему напарник, в заранее подготовленную сумку.
– Тысяч двадцать, да еще золото с облигациями, – шепотом констатировал Лапа.
– Класс! – Слон сунул в сумку мешочек с серебром, поднялся с колена и нечаянно задел дрель, лежавшую на краю стула. Она с грохотом упала на пол, и у Лапы даже волосы зашевелились на голове. Он посмотрел на бледного напарника дикими глазами:
– Ты, что же, падла, зашухерить нас хочешь?!
– Да я, это… – растерянно прохрипел Слон. Сказать ему было нечего.
Снизу послышался топот охранников, и Лапа метнулся к дверям. Замок был предусмотрительно заклинен, но он для верности подпер дверные ручки креслом, затем повернулся и рыкнул на напарника:
– Что к месту прилип?! Валим!
С гримасой ужаса на лице Слон прыгнул к веревке, свисавшей из пролома в разобранной крыше банка. Он пытался, но никак не мог забраться по ней наверх вместе с сумкой. Лапа зло вырвал у него сумку, помог взобраться, потом единым усилием могучих мышц зашвырнул тяжелую сумку в пролом. Следом полетел саквояж. Слон чудом поймал вещи. Очевидно, страх добавил ему проворства. В этот момент в двери хранилища стали ломиться. Загрохотали выстрелы, и дверное полотно покрылось сквозными отверстиями. Выхватив из-за пояса семизарядный «браунинг M-1903», Лапа выстрелил в ответ, не целясь. Он не преследовал цели укокошить кого-то, а просто хотел отпугнуть преследователей, поэтому и брал выше. Выстрелив, быстро взобрался по веревке на крышу и втянул за собой веревку. Достал из саквояжа самодельную дымовую бомбу, поджег от позолоченной зажигалки Unique Dunhill фитиль и бросил бомбу вниз. Он не видел, как сбоку на крышу выглянул молодой опер в кожаной тужурке и фуражке и прицелился в склонившегося «медвежатника», но Слон оказался проворнее. Секунда – и в его руке появился «музер». Тут же хлопнули два выстрела, и опер, выронив «наган», свалился вниз с пробитым сердцем.
– Ты что? – ошалело спросил у напарника Лапа, не признававший «мокрых» дел.
– Шо, – передразнил его Слон, – я тебе шкуру спас.
Вдруг внизу грохнула бомба, и повалил густой белый дым. Подельники, не сговариваясь, вскочили и бросились бежать в сторону пристройки. В хранилище банка тем временем слетела с петель дверь, и в комнату ввалилась охрана. Кто-то споткнулся, на него наступили, другой налетел в дыму на открытый сейф. Послышались отборный мат и стоны.
Лапа первым перепрыгнул на крышу пристройки, а с нее соскочил на землю, аккурат между стеной здания и припаркованным там зеленым «Ford A Phaeton». Два дня назад он выиграл его в карты у одного вора и очень гордился этим. На таких машинах ездили в основном чиновники да силовики.
Бросив в салон сумки, Лапа поспешил к углу проверить обстановку и едва ли не нос к носу столкнулся с двумя патрульными из ночного мотопатруля. Оба были вооружены «наганами», но он и тут не растерялся – с ходу сбил одного милиционера мощным ударом в челюсть, у второго выбил «наган», врезал в живот и оглушил его же оружием. Жертва рухнула к ногам «жигана» без звука. С крыши банка послышались крики, это охранники выбрались в пролом и искали грабителей. Самое время было убираться. Лапа вернулся к машине, за рулем которой уже сидел Слон и заводил двигатель.
– Ну, что, каторжанин, погнали, – весело бросил он подельнику, захлопнув дверь.
– Да пошел ты! – процедил сквозь зубы Слон. – Смотри, какой кипеш подняли. Хана нам теперь.
– Сам виноват, молчал бы уж, – спокойно ответил Лапа. – Ладно, прорвемся.
Слон с мрачным видом вдавил в пол педаль газа, и машина, взвыв, рванулась вперед. Навстречу им выскочили трое милиционеров, готовые стрелять. На машине нервно заплясали лучи фонарей, и Слон, резко врубив фары и ослепив их, вильнул в сторону. Хлестко защелкали выстрелы. Одна пуля пробила лобовое стекло и просвистела над ухом Лапы.
– Вот, собаки, – усмехнулся он, провожая взглядом стрелявшего. – Что-то действительно становится горячо.
– Да, париться уже пора, – зло поддакнул Слон, сворачивая в узкий проулок.
Проскочив через двор, они вылетели на проспект и протаранили черный «ГАЗ-М1», прозванный в народе «черным воронком». Лобовое стекло их машины разлетелось вдребезги. Лапа поднял руки, защищаясь от осколков. Сумка с деньгами, что лежала у него на коленях, смягчила удар о приборную доску. Слона силой инерции бросило на руль. Он разбил в кровь лицо и почувствовал, что в груди что-то больно стрельнуло. Весь перед их «Форда» в одно мгновение оказался искорежен, а «воронок» от удара развернуло, смяв переднюю дверь со стороны водителя. С пассажирского места на мостовую вывалился чекист. Обливаясь кровью, он поднялся, вскинул револьвер и выстрелил. Пуля сбила зеркало заднего вида на «Форде». Лапа пригнулся, затем, выскочив из машины, выстрелил в ответ, попав чекисту в плечо. Тот вскрикнул и спрятался за машиной.
– Вылазь! – рявкнул Лапа напарнику.
– Щас, погодь, – закашлявшись, прохрипел Слон, – меня малость помяло.
– Давай да ходу! – прикрикнул Лапа, потом выстрелил поверх машины, не давая чекисту высунуться, и нырнул в переулок рядом.
Слон кое-как выбрался из машины, держась за грудь, сплюнул кровь и заковылял вслед за ним, то переходя на бег, то останавливаясь. Где-то недалеко послышалась трель милицейского свистка.
– Ты как, старый? – участливо поинтересовался Лапа, остановившись.
– Нормально, оклемаюсь до завтра, – бодро заверил его Слон и предложил: – Давай сейчас разбежимся, так им будет труднее нас прижать.
– А ты один-то сможешь? – В голосе Лапы прозвучало неподдельное беспокойство.
– Да не парься, – махнул рукой Слон, озираясь, – все, давай встретимся в кабаке на Кривой.
– Вот, возьми. – Лапа сунул ему в руку пачку денег, первую, какую нащупал в сумке. – Остальное, свою долю, получишь на Кривой через два дня, вечером в пять. К тому времени, думаю, все утихнет.
– Лады! – Слон сунул червонцы в карман и кинулся в сторону через арку проходного двора.
Лапа двинул по улице в противоположную сторону. Трель свистка послышалась совсем рядом, к ней добавлялось тарахтение мотоциклетного двигателя. Спустя двадцать минут он влетел в темный подъезд знакомого дома, пробежал вверх по покосившейся лестнице на второй этаж и постучал в дверь.
За дверью завозились. Вспыхнул свет, и встревоженный женский голос спросил:
– Кто там?
– Зина, открой, это я, Сергей, – хриплым шепотом ответил Лапа.
Дверь тут же распахнулась. На пороге стояла заспанная женщина лет тридцати в длинном шелковом халате и турецких туфлях с загнутыми носами. Черные вьющиеся волосы рассыпались по плечам. В больших выразительных серых глазах отражались удивление и радость.
– Сережа, ты!
– Зинка, мне схорониться надо, – выпалил Лапа и шагнул в комнату, но женщина, усмехнувшись, перегородила ему дорогу:
– Ах, значит, схорониться.
– Да нет, ты не подумай, я к тебе шел, – соврал он с честным видом, – а тут «мусора» на хвост подсели.
Она резко схватила его за отворот пиджака, втащила в квартиру и впилась в его губы своими, крепко обнимая. Лапа замычал от неожиданности. А Зинаида захлопнула ногой дверь и сказала:
– Ну все, теперь ты попался и пощады не жди.
– Дай хоть разуться, – смиренно попросил Лапа, уронив на пол сумку.
– Быстро! – прикрикнула она и легким движением сбросила с плеч накинутый халат, оставшись в одних панталонах с кружевными оборками…