Прихожу в себя на каком-то диване. Все болит, чувствую себя отвратительно.
– Очнулась, – раздается над ухом недовольный голос мужа. С трудом поворачиваю голову и вижу его стоящим рядом. Мирослав явно рассержен, но держит себя в руках. Ну да, мы же не дома. – Вставай, чего разлеглась. Приводи себя в порядок и выходи к гостям. Жду внизу. У тебя пятнадцать минут. Время пошло.
Он выходит. Тут же пытаюсь встать, но боль прокатывается по телу. Глушу стон. Если опоздаю, будет хуже. Иду в ванную, смотрю на себя в зеркало. Да уж, красотка. Губы потрескались и припухли, косметика размазалась, на голове воронье гнездо. Спешно умываюсь, удаляя последствия произошедшего. К удивлению, моя сумка лежит рядом. Быстро подкрашиваюсь, замазывая небольшую ссадину на скуле, вытаскиваю шпильки, причесываюсь и снова собираю простенькую прическу. Мирослав любит распущенные волосы, потому что за них удобно тянуть, особенно незаметно для окружающих, поэтому не оставляю ему ни шанса. Дома ему ничто не помешает, конечно, но на людях он старается вести себя прилично, поддерживая образ достойного человека.
А ведь когда-то этот образ истинного джентльмена меня и покорил. Знала бы я тогда, чем закончится моя влюбленность, бежала бы без оглядки. А теперь поздно. Если бы от меня не зависела жизнь любимого человека, давно бы сбежала. Пусть бы даже умерла, но избавилась от этого тирана. Но нет. Я вынуждена терпеть его издевательства. И никто мне не поможет.
Обреченно выдыхаю. Надо поторапливаться, времени мало. Придется снять рваные трусики. Под платьем, конечно, не видно их отсутствия, но Мирослав наверняка догадается. Однако делать нечего. Во-первых, в них неудобно, а во-вторых – противно. Снимаю и бросаю их в мусорку. Из двух зол выбираю меньшее.
Еще раз критически оглядываю себя, оправляю платье и спускаюсь в зал с гостями. Мирослав смотрит на часы и кивает.
– Молодец, успела. Ведь можешь же, когда хочешь.
Хочешь… ну да, я же прямо горю желанием быть его игрушкой. Однако молчу, чтобы не навлечь еще больше неприятностей. Ненависть и так пылает в груди. Если представится хоть малейший шанс избавиться от ненавистного брака и человека, я им воспользуюсь. А пока просто делаю вид, что смирилась.
Мирослав берет меня под руку и ведет по залу. Хорошо, что он надолго не задерживается на таких сборищах. От мысли, что в противном случае он мог бы найти еще друзей, чтобы я их «развлекла», начинает тошнить.
Наконец, мы идем к выходу. Муж сажает меня в машину, садится за руль и с визгом срывается с места. Водит он не то чтобы неаккуратно, просто дико. Любит огромную скорость, резкие повороты. Говорит, что это его возбуждает. Иногда он просто уходит и катается по городу, невзирая ни на какие правила. Хорошо еще, что делает это ночью. Спидрейсер херов. Каждый раз мечтаю, чтобы он не справился с управлением и врезался в какой-нибудь столб. Но моим желаниям не суждено сбыться. Одно хорошо: после таких заездов он меня не трогает. Адреналин, который горит в крови во время бешеной гонки, дома сходит на нет. И Мирослав просто падает в кровать и засыпает.
Надежда, что сегодня будет так же, не оправдывается. Стоит нам зайти в дом, как он буквально впечатывает меня в стену и задирает платье.
– Ты же… обещал мне… свободный вечер, – мямлю, пока его руки шарят по моему обнаженному телу.
– Да, и я всегда держу свои обещания. Но я же не говорил, когда будет этот вечер.
Он хватает мои руки, заламывает за спину и удерживает одной ладонью, пока вторая ныряет мне между ног. Мирослав вжимается в меня, и я чувствую, что он возбужден до предела. Его пальцы уже у меня внутри. Двигаются, трут, причиняя боль. После случившегося в гостях там все саднит, но мужу все равно.
– Ты совсем сухая, – недовольно говорит он, – неужели совсем не хочешь своего мужа? А как же супружеские обязанности? Давай, исполни свой долг.
Он плюет на пальцы и снова погружает их в меня, а после я слышу, как расстегивается молния, ощущаю, как Мирослав освобождает член, который упирается мне в ягодицы.
Мои руки все еще в его захвате, он сжимает их сильнее, заставляя меня прогнуться. И стоит это сделать, как он всаживает в меня член на всю длину. Я вскрикиваю. Боль пронзает, словно молния, пульсирует везде, не пропуская ни одной клеточки, взрывается внутри лона, когда Мирослав начинает неистово вбиваться в меня. Так хочу, чтобы ему было так же больно, как и мне, но это вряд ли. О своем комфорте он заботится всегда.
– Давай, детка, покричи для меня, – шепчет мне на ухо, а потом сильно прикусывает плечо.
Эти укусы сопровождают толчки. Я кричу, хриплю, всхлипываю, мечтая умереть здесь и сейчас, но смерть не слышит. Видимо, занята более важными делами.
Наконец, Мирослав буквально вонзается в меня членом, доставая, по ощущениям, до самого горла, и издает гортанный звук, одновременно выплескиваясь. А потом выходит и отпускает.
Я падаю на пол сломанной куклой. Сил нет ни на что. Муж просто переступает через меня и уходит. Боль накатывает волнами вместе с облегчением. На сегодня все закончилось. Но завтра…