Любить меня он может сразу,
И надевать свои трусы.
Но только я ему ни разу,
Не показала чистоты.
Наш сек во всем с ним осторожный,
Кончает он, а я дрожу.
И разговор не многосложный,
– Ведь я тобою дорожу…
А мне самой бы надо секса,
Сама и буду ублажать.
На мне ведь нет живого места,
Где не стоит его печать.
Сам бог меня женою сделал,
Сам бог меня везде ласкал.
А тот сегодняшний не первый,
Но показал он свой оскал.
Валятся будет под ногами,
Просить меня в меня войти.
А я пойду к нему шагами,
По очень длинному пути.
На том пути меня полюбят,
Меня там будут целовать.
И все во мне они пробудят,
И будут мёртвые вставать.
Я так могла, я так умею,
Доставить что-то и убрать.
Да! То была моя работа,
Меня не нужно унижать.
А царь царей меня не чище,
Он на экране, он в кино.
А там давно прогнило днище,
Ну а мое, оно мое…
Я в чистоте все содержала,
В своих держала всё руках.
И вот надежда убежала,
Она в штанах и мужиках.
Сама сниму штаны и брошу,
Сама возьму надежду в рот.
И подведу любовь не к грошу,
Введу её я в обиход.