Я заплутал в аллеях сада,
Ему явившись на поклон.
Среди готических колонн,
Средь буйства пестрого наряда
Горела осени лампада:
Взошел октябрь на царский трон.
Не нанесла еще урон
Ветров разгульная бравада.
И в сонме астр и хризантем
Вонзилась в сердце мне заноза:
Пурпурно-матовая роза
И не спасли ни щит, ни шлем…
Я этой болью брежу вновь:
А имя розы той – любовь…
Не верь обыденным словам,
Пойми, – они всего лишь маска!
Не верь обыденным словам –
За каждым боль моя и ласка.
Пусть не смутит холодный тон,
Ведь он лишь жалкая попытка,
Чтоб заглушить невольный стон…
Как нестерпима эта пытка!
Болтать с тобой о пустяках,
Шутить и весело смеяться…
Болтать с тобой о пустяках!
Где взять мне силы притворяться?!
Сними же с губ моих печать:
Я больше не могу молчать…
Коснись руки моей рукой,
И сердце к сердцу прикоснется.
Хочу, чтоб были мы близки,
Как только любящим дается.
Хочу, чтоб стала нам любовь
Дыханьем, зрением и слухом,
Чтоб к нам она проникла в кровь,
Чтоб плотью жить ее и духом!
Пусть не покинет нас она
И не остынет и в разлуке.
Хочу изведать я до дна
Любви все радости и муки
И с ней делить любую долю –
Вплоть до последней в жизни боли!
Люблю тебя такой, как есть, –
Как жизнь, как небо, море, землю.
Люблю тебя такой, как есть,
Хотя не все в тебе приемлю.
Пускай ласкает ухо лесть,
Тебя я ею не унижу.
Люблю тебя такой, как есть.
Люблю такой, какою вижу.
Хоть вовсе ты – не идеал,
Хоть ты любви моей не рада…
Любимой я тебя назвал,
В любовных грез одел наряды…
О, Боже, что язык болтает! –
Не мы – любовь нас выбирает…
Наивность мы за глупость принимаем
И нежными порой стыдимся быть,
И душу под бронею укрываем,
Боясь ее доверчиво открыть.
Нам трудно почему-то говорить
На языке Ромео и Джульетты:
Нам кажется другими надо быть,
Ведь жизнь иные пишет нам сюжеты.
Пусть это так, я спорить не хочу:
Да, Мир иной и все мы в этом Мире.
Я сам порою о любви молчу:
Стыжусь тех слов, что в строках у
Шекспира.
И буря чувств уста мои смыкает…
Как нежных слов опять мне не хватает!
Ты – неожиданная вся
В улыбке, голосе и жесте…
Ты – неожиданная вся,
Как неожиданные вести,
Как ветер, море, как любовь,
Как в миг отчаянья надежда… –
Уходишь, чтоб вернуться вновь
Еще желаннее, чем прежде.
И перехватывает дух
От жгучей нежности и боли… –
Лети, как тополиный пух,
Не зная горя и неволи…
Тобой, как жизнью, дорожу:
Я жизнь в неволе не держу!
Не береди напрасно душу
Полынной горечью сомненья,
Чтобы невольно не нарушить
Вдруг двух сердец соединенье.
Не рви связующие нити,
Ведь тонка их ткань живая.
Ведь мы потом не сможем сшить их,
Опять в сердца свои вживая.
Пусть зависть – мерзкая старуха
Клевещет, брызжет злобно ядом:
Безумец тот, кто верит слухам, –
Одной любви лишь верить надо!
Гони ревнивые сомненья:
Любви не пара подозренья!
Когда найдут друг друга руки,
Когда глаза в глаза глядят,
Пускай слова не замутят
Тот чистый миг бессильем звука.
Когда сердца в одном биенье
Взорвутся и замрут опять:
Как объяснить, как передать?! –
Слова лишь тени, искаженья…
Когда в огне самосожженья
И вечность, и слепящий миг,
Пускай, беспомощен язык, –
Твой голос, словно наважденье:
В нем боль, восторг, самозабвенье –
Нет слов для сердца сокровенней!
Я припадаю к роднику
И пью иссохшими губами,
И вывожу рукой строку,
Как хрупкий мостик между нами.
Я по нему к тебе иду,
Как над ареной по канату.
Вот-вот с него я упаду,
Но эту боль приму, как плату.
Ну, что она в сравненье с тем,
Что я опять дышу и жажду?!
Готов рискнуть я не однажды
За шанс узнать с тобой Эдем:
Я заплачу ценой паденья
За миг свободного паренья!
Качнулось небо надо мной
И из-под ног земля уплыла
Не уходи, любовь, постой,
Ведь хорошо нам вместе было!
Не уходи из прежних снов
И из стихов моих и песен,
Не покидай меня, любовь:
Ведь так с тобою Мир чудесен!
Когда застынет в жилах кровь,
Когда душа моя остынет –
Тогда покинь меня, любовь!
Но раньше жизнь меня покинет…
Но и за гранью бытия
Любовью буду бредить я…
Ты можешь делать все что хочешь, –
Я все грехи тебе прощу.
Но я тебя не отпущу,
Хоть ты разлуку нам пророчишь.
Ты этим только страсть упрочишь,
Ее проверив на разрыв.
Как ветра яростный порыв
Костер раздует среди ночи,
Как жажда станет нестерпимой,
Когда ее часами длить,
Так пыл любви не погасить,
Ведь страсть моя неутолима.
Не примет сердце неизбежность,
Ведь в нем живут любовь и нежность.
Король в изгнанье все равно король
И пусть об этом помнят чернь и свита.
Но даже в роскошь окуните голь,
Ее удел лишь свинское корыто.
Каприз судьбы – весомый аргумент.
Но жизнь всегда щедра на перемены.
Все преходяще, временно и тленно
И правит всем «Величество момент».
Все преходяще: слава и почет.
И тают быстро франки и дублоны.
И лишь в одной валюте есть расчет, –
Она всегда в избытке у влюбленных.
Она низвергнет и возвысит вновь.
У той валюты имя есть: Любовь!
Ищу иголку в стоге сена.
Ищу любовь средь нелюбвей.
Ищу шампанское под пеной
И соловья среди ветвей,
Нагое тело под одеждой
И суть ищу под мишурой,
Среди отчаянья – надежду
И рифм ищу чеканный строй.
Ищу фиалку на кладбище
И строю дом на пепелище.
Прощаясь, встречи жду острей.
Стремясь к свободе, жажду плена.
Ищу иголку в стоге сена.
Ищу любовь средь нелюбвей.
Хочу любить и быть любимым
И этой жаждою томлюсь.
Она во мне неутолима.
Любви, как в храме, я молюсь.
Очам, устам твоим и стану,
Манящей жгуче тайне лона
Молюсь бессонно, неустанно,
Молюсь наивно и влюблено.
Молюсь неистово, без меры,
Шепча в бреду слова и фразы.
Любовь – вот суть и символ веры –
Твержу в молитвенном экстазе!
И в нем стремлюсь с тобою слиться…
Давай вдвоем любви молиться!
Скиталец, философ, жуир и поэт,
Влюбленный в искусство и женщин,
Живу я на свете две тысячи лет,
А кажется год или меньше.
А Мир наш суров, и свиреп, и жесток.
В нем пот, перемешанный с кровью.
Но в сердце моем лишь единственный
Бог
И Бог тот зовется любовью.
Когда б ни она, для чего мне тогда
На свет этот было родиться?!
В одежды коварства и зла никогда
Не стал ни за что б я рядиться.
Нет, жизнь, жизнь – прекрасна, ведь в ней
вновь и вновь
Сквозь слезы и кровь прорастает любовь!
Любви ловушки и сюрпризы…
Кто может их предугадать.
В ком я любовь смогу узнать:
В блуднице или Моне Лизе?
И будь хоть герцогом де Гизом,
Имей во лбу седьмую пядь,
Но будешь слепо исполнять
Ты все любовные капризы:
Ходить заставит по карнизу
И серенады распевать,
И след любимой целовать
В Париже, Лондоне и Пизе…
Амур, ты жатву будешь жать.
Любви кто может избежать!
Я отдаюсь во власть любви,
Как отдаюсь во власть мелодий.
Я отдаюсь во власть мелодий,
Как отдаюсь во власть любви.
Любовь и музыка во мне –
Они живут неразделимо,
Как облик близкий и любимый,
Как голос страстный в тишине…
Они в душе моей звучат,
Как жажда жизни, жажда счастья,
Как будто первое причастье,
Но если звуки замолчат:
Душа моя осиротеет,
Как зал концертный, опустеет…
Все подчиняется размерам:
Одежда, музыка и стих.
И нам трудней прожить без них,
Чем без мундира офицерам.
Бутыль вина и бочку пива
Не переполнишь через край.
К зиме с листвой простится ива.
Был тесен Еве даже рай.
Кругом наследники Прокруста
В пенал хотят меня загнать
И кости мне ломают с хрустом,
Но душу мне не обкорнать.
Она, как вечность, все вмещает:
Лишь без любви она нищает!
Всему цена примерная известна
И в долларах, и в евро, и в рублях.
И стало все так пошло, скучно, пресно –
Все дух наживы обращает в прах.
И торговаться вовсе неуместно,
И злость, и алчность с завистью
мешать:
Нет, жить так бедно мне неинтересно,
Ведь я давно другим привык дышать!
Я отвергаю выгоды расчета,
Что горячат кому-то мозг и кровь.
Не покупаю славы и почета
И не плачу деньгами за любовь.
Одну мне участь, Боже, уготовь:
Платить всегда любовью за любовь!
Как многолика красота,
Как многозначна, многомерна,
Как гениальна и проста,
Как ощутимо эфемерна…
Узор кленового листа
И вязь хрустального бокала… –
Как красоты душа алкала,
Томились очи и уста!
И наяву иль в зыбком сне
Вошла божественно-земная,
Явилась женщина ко мне
И тихо молвила, ступая, –
С моими слей свои уста:
В любви вся жизни красота.
Любви не всем под силу ноша.
Гораздо проще без нее
По жизни неким плыть «Гаврошем»,
Рядиться в жалкое тряпье.
Пусть внешне все благопристойно,
Но не прикроет даже фрак
Души почти уже покойной.
Ведь без любви ты нищ и наг!
И тщетны все твои потуги.
И все победы лишь мираж.
И жизнь всего лишь бег по кругу,
И лишь бессмысленный кураж…
Иного все полно значенья,
Когда войдешь в любви теченье!
Молюсь на сизый куст сирени,
Молюсь на яблоню в цвету.
И вновь Творца я славлю гений,
И восхваляю красоту –
Ту красоту, что первозданна
И нас манит из века в век:
Она, как женщина, желанна,
Как трепетанье милых век.
О, розы лик благоуханный!
О, хрупкой бабочки полет!
Я вам пою свою осанну
И красотой душа живет.
Она весь Мир преображает:
Но лишь любовь ее венчает!
Пора уборки урожая…
Свисает с ветки зрелый плод,
Себя в ладони отдавая,
Нам самой щедрой из щедрот.
В саду желтеют воском груши.
Багрово яблоки горят.
И снова мне, смущая душу,
Они со мною говорят
О чем-то очень сокровенном,
О чем-то близком и родном,
О бесконечном и нетленном,
О жизни, обо мне самом…
Я постигаю ритм вселенной
И суть любви самозабвенной…
Красота – моя религия:
Ей без устали молюсь.
И за ней, надев вериги я,
В путь паломником пущусь.
Буду бить поклоны низко я
У благих ее святынь,
Где вода, как слезы, чистая,
Где, как мед, горчит полынь,
Где белеет нежно лилия,
Пахнет лугом свежий стог…
Красота – моя религия,
Ну, а женщина – мой Бог.
Ей любовь и поклонение –
Красоты нет сокровеннее!
Это тайна манящая, жгучая –
Этот дивный стократный овал,
Этот нежный и страстный оскал,
Что по воле капризного случая
Нас манит, жаждой вечною мучая,
И целит, как бальзама бокал;
Этот льющийся в душу хорал
И гармоний небесных созвучия:
И чертил, и лепил, и ваял
Вдохновенно художник великий!
Красоты той Божественной лики
В каждой женщине взор мой искал:
Чтоб найти и в любви утонуть…
Мне Создатель предрек этот путь!
Из милых уст укор нам не укор,
Хоть он всего больней и глубже ранит.
Но мой язык корить тебя не станет
И словом бить, как выстрелом в упор.
И не затмит обиды тень мой взор.
И гнев врасплох мой разум не застанет.
Твой тон враждебный сердце
не обманет,
Не заглушит в душе любовный хор.
Я сам был раньше на обиды скор,
Но стал мудрее с некоторых пор.
Господь, влюбленных всех благослови
И научи прощать, прося прощенье!
Ведь покаянья крест не униженье,
А лишь предтеча веры и любви…
Вдруг ощутить любовный жар
В крови и каждой клетке тела –
Так, чтоб душа вдруг онемела.
Принять любовь, как щедрый дар.
Всего себя в ответ дарить,
Так как Ромео и Джульетта.
О, трубадуры и поэты! –
Лишь вы умели так любить.
Шекспир, Ронсар, Петрарка, Дант.
Как вы любовь свою воспели!
Сродни искусству Рафаэля
Любви божественный талант!
Господь, меня благослови:
Любя любовь, петь о любви!
И вижу я оскаленную пасть…
О, как виденье это безобразно!
И мозг мой мысль пытает неотвязно,
Что этот хищник носит имя «власть».
Терзая жертв своих несчастных
всласть,
Свой лик звериный пряча под личину,
Она и в миг позорнейшей кончины
Все продолжает грабить, лгать и
красть.
И нет чернее самых черных дел!
И нет для нас ужаснее напасти!
Страшнее рака вирус «жажды власти».
Она творит преступный беспредел.
Любая власть на грязи и крови.
Одну лишь власть я славлю – власть
любви!
Любовь и ревность – тема не нова:
Она древнее Евы и Адама.
И редкий дом минует эта драма.
Смололи многих эти жернова…
Ревнивец сам своих виновник мук
И не спасет от ревности корона.
Невинной жертвой пала Дездемона,
Хоть я верней не назову подруг.
Она порочный замыкает круг,
Себя любви записывая в сестры.
Но братом ей скорее нож был острый –
Она пятнала кровью столько рук!
Нет, я любовь иначе представляю:
Той, что люблю, всецело доверяю!
Ревнива страсть, а вовсе не любовь:
Она коварно ставит нам капканы –
В них попадают даже «ветераны»…
Устами Яго, ревность, не злословь!
Довольно жертв средь нас тебе искать
И наносить нам прямо в сердце раны!
Довольно бить, беснуясь, в барабаны
И подозреньем чувство оскорблять!
Страсть беспощадный деспот и тиран:
Нет своенравней этой тирании.
Любовь – бальзам. Нет лучше «терапии»
От всех душевных и телесных ран!
Любовь щедра, добра, великодушна.
А ревность зла, завистлива, бездушна.
Любовь – свободная стихия:
Нахлынет – в крошево гранит –
Любые стены сокрушит:
Не знаю от нее брони я!
Хотел стереть ее черты я
И все забыть… Но защемит
Мне сердце, в голос закричит,
Вконец замучит ностальгия!
И не спасает амнезия,
Которой (жалкий симулянт)
Хотел я чувство обмануть… –
Сдаюсь и подставляю грудь:
Любовь – достойный дуэлянт
И коль умру, то от любви я.
Не тот пред Богом согрешит,
Кто в страсти голову теряет.
А тот, кто чувство отвергает,
Кого любовный пыл смешит,
Кого взор милой не пьянит,
От чьих он губ не обмирает…
Безумств любовных кто не знает,
Тот эту Землю зря коптит.
И воскрешает память вновь
Сюжет Ромео и Джульетты.
О, как любили эти дети!
Смерть обессмертила любовь.
Я пью за любящих за всех:
Лишь нелюбовь тягчайший грех…
Амур стреляет без разбора
И поражает всех подряд,
Вливая в кровь любовный яд:
Юнца и зрелого сеньора,
Монашку, жигало и вора
Уколы страсти не щадят.
Но всем к лицу любви наряд:
Что перед ним кутюр Диора!
Амур, твой жанр – водевили.
Ты режиссер всех мелодрам.
Любимчик дев и зрелых дам:
Как без тебя б мы скучно жили!
И я для страсти уязвим:
Люблю, влюблялся и любим…
Вам, женщины, которых я любил,
Я посвятил все песни и сонеты.
Вы – Музы все, вы – матери поэта,
А Бог – отец, он путь мой освятил.
И был я нем, пока любовный пыл
В моей душе не пробудил ответа:
Так спит Земля в предчувствии
рассвета,
Но луч сверкнул – и лес заговорил…
С тех пор любовь мой гений и судья
И красота верховный мой учитель.
Моя душа (смиренная обитель)
Полна любви и, чувства не тая,
Пишу, пою, но зря не славословлю:
И каждый стих согрет моей любовью!
О, эта медленная пытка –
Смычком по звонким нитям струн…
И был скрипач так дерзко юн,
Но он за дело взялся прытко.
И уступала нежно скрипка,
А он был яр и груб, как гунн,
И мудр, как создатель рун.
Душа, как робкая улитка,
Раскрылась музыке в ответ
И, как струна, дрожала страстно,
Одной лишь музыке подвластна,
И лился в душу чудный свет…
Она в иных Мирах витала:
Ее любовь переполняла…
Букет цветов в осенней вазе:
Дубки и розы, и герань…
Я отдаю природе дань –
Единству формы и фантазий.
И я стараюсь в каждой фразе
Так шлифовать любую грань,
Чтоб яркой формы филигрань
Не обманула вас, как стразы,
Чтоб мысли смысл, как бриллиант,
Был чист и строг, и неподделен,
И свят, как стены богаделен…
Дай, Бог, мне силы и талант
Излить души влюбленной крик!
Понятен всем любви язык…
Хочу понять, как близких, всех людей,
Постичь событий тайные пружины
И отличать от следствия причины:
Хочу я стать хоть чуточку мудрей.
Непониманье – монстр, что всех
страшней!
…И обнажают в гневе меч мужчины –
Из-за него и тризны, и кончины,
И человек зверей тупей и злей!
И бесполезен самый громкий крик,
Ведь слов любых уже не слышат уши:
Как глухота калечит наши души!
Непониманье – вход в сплошной
тупик…
И я пред дверью запертою сник…
Но к сердцу ключ любовь находит вмиг!
Все происходит в свой черед:
Идет весне на смену лето,
Наследник ночи – миг рассвета
И переходит завязь в плод.
Часов неугомонный ход
Диктует линию сюжета.
Слова ложатся в строй сонета.
И жизнь течет из рода в род.
Поспешность – грубая ошибка,
А промедленье это грех.
И неудача, и успех:
Как пируэт на грани зыбкой…
Но снова сроки все ломая,
Любовь всегда приходит в мае!
Любовь – жестокая война
Без снисхожденья и пощады.
Интриги, козни, канонады… –
И так в любые времена.
И по ночам, не зная сна,
Ей распевают серенады.
Но под плащом клинок эспады
И льется кровь красней вина.
Любовь, коварству вновь верна
И обольстительней наяды
Толкает нас на эскапады:
И иссушает страсть до дна
Юнцов и старцев, не жалея…
Но счастлив, побежденный ею!
О, голос, твой волшебный дар:
Искусство пения и речи:
Как ты звучал в устах Предтечи!
Как ты будил в сердцах пожар!
И подымались млад и стар,
И грудью шли под град картечи:
Лаская слух, как пламя печи,
Как разжигал ты страстный жар!
Христос, Цирцея, Демосфен,
Гранд – опера, Большой, Ла Скала…
Вел рулевой корабль на скалы,
Заслышав пение Сирен… –
В тебе божественная сила!
Но всех прекрасней голос милой…
Мои глаза! О чем ваш бурный плач?!
Откуда столько в вас соленой влаги?!
Вы не прошли Бутырку и «гулаги»…
Кто ваш судья жестокий и палач?!
О, сердце! Ты куда несешься вскачь?
Какая боль! – Как от удара шпаги!
И что за кровь краснеет… на бумаге?
Скорей, скорей! – Где этот
лодырь-врач?!
И отчего так мозг мой воспален?
Какое горе бедный ум тревожит?
Его рассудок вынести не может.
Безумьем я, как Гамлет, ослеплен!
Как тирании этой свергнуть власть?!
Вот что со мною сделала, ты –
страсть…
Окончен бой, сраженья гул затих:
Сданы врагу последние редуты –
Решилось все буквально за минуты –
Так скор был штурм, безудержен и лих!
Герой отважно дрался за троих
И, взятый в плен, порвать пытался
путы:
Как от усилий жилы были вздуты! –
Таких метафор не вмещает стих.
И вот итог: поверженный судьбой,
Он стал покорней и нежней овечки:
Ему в ноздрю просунули колечки
И повели послушно за собой.
Безумец тот, кто с чувством зря
сражался:
Я, полюбив, тебе без боя сдался…
Костер безумный догорал
И пламя яростно металось.
Но мощь огня все уменьшалась:
Он с каждым мигом угасал.
Как кость голодный пес, глотал
Он все, что в пасть ему попалось,
И в дым чадящий превращалось
Все, чем он душу обжигал…
Сгорело все почти дотла:
Лишь угольков осталась горстка –
Глоток воды на дне наперстка:
Но тлела все еще зола…
Ее разгреб я – оказалось:
Сгорела страсть, любовь осталась…
Любовь, поэзия, природа… –
Я между вами поделен.
Слова все женского здесь рода:
Я в женский род навек влюблен!
Ему служу я безвозмездно:
Не жду отличий и наград,
Ведь женский род – такая бездна!
Я кануть в этой бездне рад:
В любовь, как в омут, погрузиться,
Достичь сияющих вершин
И вечной жаждою томиться…
Вот это – жребий для мужчин!
И в жизни нет иных причин:
Влюбленный – вот мой высший чин!
Саму любовь в свидетели зову…
Саму любовь в свидетели зову,
Что ей одной все думы посвящаю,
Что в сердце лишь ее я ощущаю,
Что ею лишь на свете я живу!
Она меня удержит на плаву,
Когда в ее объятьях утопаю,
Когда по краю пропасти ступаю
Когда я жилы зря и душу рву…
Пустых желаний вздорную толпу
На миг любви блаженно променяю,
К ее коленам страстно припадая,
Ее подол, целуя и стопу…
Саму любовь в свидетели зову,
Что ею лишь на свете я живу!
Сухим на сушу выйти из воды:
Такое никому не удается:
За все платить когда-нибудь придется,
Но наперед все не сочтешь ходы.
Что нам за дверью? – Тронь ее, войди!
Там кто-то ждет, так ждет, что не
дождется!
Там – в прутья клетки счастье
птицей бьется!
Но шепчет голос: прочь ступай, уйди…
Иметь ли что-то или не иметь?
За обладаньем следует утрата…
А ты готов платить такую плату?! –
Так поспеши безумствовать и сметь!
Пусть за любовь наградой боль разлуки:
За миг любви снесу любые муки!
Ни драгоценностей сверканье:
Бриллиант, сапфир и изумруд;
Ни мастериц прилежных труд,
Соткавших чудо – одеянье;
Ни масел всяческих втиранье,
Что коже нежность придают;
Ни кутюрье известных труд,
Ни парикмахеров старанья;
Ни в ванне розовой купанье
Средь лепестков гвоздик и роз
И ни духов любых наркоз,
Ни луком выгнутая бровь –
Не множат так очарованья
Как взор, являющий Любовь!
Все, что ребенок просит, лопоча,
За что кокетка дарит пыл притворный,
Все, что иметь любому не зазорно,
Что вдруг введет в расходы, сгоряча,
Что просто прихоть лишь для богача,
Любой каприз и суетный, и вздорный,
Любой грешок постыдный и позорный
(За что придется тратить на врача),
Любых желаний, бешеная прыть,
Успех, карьера, сделка и измена –
Все на земле свою имеет цену:
За деньги можно все и вся купить…
Но не поют за деньги соловьи:
И миг не купишь истинной Любви!
Безумства страсти затмевают разум,
Его, шутя, опять беря на мушку:
У страсти разум был всегда в ловушке,
Страсть у ума в ней не было ни разу!
Вводя людей в неистово соблазна,
Страсть жизнь бездумно тратит за
полушку
И льются слезы градом на подушку
Из глаз жертв страсти суетной
и праздной…
Любовь, подобно драгоценной вазе,
Хранит в себе божественный напиток:
Не терпит разум от любви убыток,
Он лишь восходит к высочайшей фазе!
Любовь и страсть соседствуют всегда:
Но без любви страсть сущая беда…
Желать, томиться и сходить с ума,
Терять рассудок от безумной страсти
И задыхаться бешено от счастья:
Мне всех свобод милее чувств тюрьма!
Любовный бред и страсти кутерьма –
Мне кров родной средь бури и ненастья…
Страсть подчиняет всех жестокой
властью:
Перечить ей не смеешь ты сама…
И что ей сан и скипетр царя!
Пред ней напрасно властью он кичится:
Она пред ним бесстыдно обнажится
И в страстных муках стонет он, горя…
Но страсти власть недолга и порочна:
Лишь власть любви вовеки полномочна!
С годами в бочке старится вино
И обретает вкус неповторимый.
И чертит время след неизгладимый:
Его изгладить смертным не дано.
Румянит юность щеки – заодно
Нам дарит жизни жар неукротимый.
Но блеск ума, лишь зрелостью даримый,
Ей обрести, увы, не суждено.
Для пешки путь всегда извилист в дамки.
Алмаз бесценный – камень без огранки.
Века с полотен краски не стирают:
Шедевр столетний во стократ
нетленней!
С годами чувства зрелость обретают:
Черты любви – нет в Мире совершенней!
О, сжалься, страсть, сними с меня
заклятье!
О, нет, продли, продли еще свой плен!
Я дни и ночи у твоих колен:
Едва дышу, стал тесен Мир, как
платье…
И заключаю вечность я в объятье:
Обычный смертный – попираю тлен!
Схожу с ума, покоен и блажен:
Что будет завтра – не хочу и знать я!
Живу мгновеньем, растворяясь в нем,
Дрожу в ознобе и горю огнем
И, как безумец, верю миражу,
Но сам и вздохом не посмею лгать я!
И каждым словом к чувству восхожу:
И все кто любит, – сестры мне
и братья…
Ночная мгла: как будишь ты желанья,
Как разжигаешь страстный жар
в груди! –
Скорей в мои объятия приди:
Ведь жаждут губы жгучего лобзанья!
Скорее прочь помеху одеянья –
Мне наготою тело остуди!
О, разум, плоть сурово не суди:
Она слаба, грешны ее деянья.
А впрочем, в чем, ханжа, ты видишь
грех? –
Ведь сей удел, дарованный для всех,
Нам дал Господь, велев любить друг
друга,
И мы ему сейчас с любимой служим…
Так отчего же чувственная вьюга,
Всего лишь повод сплетникам
досужим?
О, как ты ловко завлекаешь в сети,
Какой рисуешь сказочный мираж:
Плутовка-страсть, – я твой
придворный паж,
Тебе послушен, как послушны дети.
Ведь это ты слова диктуешь эти,
Меня опять вгоняя в пыл и раж,
И подаешь к подъезду экипаж,
Чтоб я забыл с тобою все на свете…
Ты мучишь жаждой душу, зренье, слух! –
Я на безумца стал с тобой похож…
Меня опять в объятиях сожжешь,
Так что едва не испущу я дух!
Но тело с телом лишь разъединится,
И ты умрешь…чтоб снова возродиться…
Воображенье – ты питаешь страсть:
Ты для нее, что для костра поленья!
Ты пробуждаешь грезы и томленье
И сладострастья утверждаешь
власть.
Ты побуждаешь взор – бесстыдно
красть,
И вновь алкать, и жаждать
наслажденья.
Ты бедный ум ввергаешь в наваждение,
Где задарма рискует он пропасть!
Текучесть линий – выпуклость, изгиб
И нагота: лоскут дразнящей ткани…
Воображенье – чувственности длани
Из уст моих исторгнут стон и всхлип:
В них и начало страсти и исход…
Но слаще всех всегда запретный плод!
В изгибах пленительных тела
Таился соблазн роковой
И в омут увлек за собой
Твой взгляд откровенно и смело… –
И кровь благодарно вскипела
На губ твоих нежный разбой,
А ты беспощадно нагой
Мне донага душу раздела…
Как руки ласкали умело!
Как льнули друг к другу тела! –
С ума мимоходом свела
И птицею в ночь улетела…
И тщетно лететь за тобой,
Но брежу я вновь красотой.
Я предвкушением живу
Заката, полночи, рассвета,
Рожденья нового сонета
И снова брежу наяву…
И вновь ступнями мну траву,
И мню, что попираю Лету,
И тщусь найти на все ответы…
Я предвкушением живу
Открытий, счастья, встреч, удач… –
Что время – лекарь и палач?!
Я с ним не раз еще поспорю,
Как с вьюгой в марте спорит грач,
Так, как надежда спорит с горем:
Лишь вновь, любовь, мне час назначь!
Непостижимая загадка:
Жизнь – бесконечный карнавал!
То я без устали плясал,
То на ногах держался шатко.
Но и в отчаянья припадке:
Когда я вся и все терял,
Священный жизни ритуал
Я чтил, и боль казалось сладкой!
И жар любовной лихорадки
Меня сжигает и сжигал:
Как я любил! Как я страдал!
И вновь влюблялся без оглядки!
Как верный паж любви служу:
К ее вершинам восхожу…