Светило яркое апрельское солнце. Из-за жёстких соломенно-жёлтых занавесок упрямо пробивались его косые лучи. Арсений Иванович сидел на кухне, но чаю он не пил. Табурет под ним – коричневый плетёный табурет; круглый четвероногий коричневый стол, люстра, да и, кажется, всё вокруг Арсения Ивановича куплено было и принесено в этот дом десятилетия два с лишком тому назад. Сейчас все эти предметы, как и хозяин, населяющий этот дом, довольно прочно покрылись слоем седины. Влажную уборку проводил Арсений Иванович не часто.
Впервые он переступил порог этого дома двадцать шесть лет тому назад. Двадцать семь, уже двадцать семь, вздохнул Арсений Иванович. Рано овдовев, он привык спокойно и как бы бесчувственно отсчитывать пролетающие мимо годы. Они не приносили ему ни радости, ни чувства сожаления об уходящем времени.