Я удивился, когда Богдан написал мне, с предложением выпить кофе. Вчера мне не раз казалось, что он со мной флиртует, но каждый раз, когда я отвечал ему тем же, Богдан все переводил в шутку, оставляя меня в недоумении.
Теперь еще и кофе.
И я не придумал ничего лучше, как спросить у Петры об ориентации Богдана. О нем, Петра знает только со слов Артура, и нет, она не знает гей он или нет, но подруга предложила спросить об этом у Артура и я отказался. Артур болтливый и случайно может ляпнуть то, чего не следует, а я не хочу, чтобы Богдан знал, что я спрашивал об его ориентации.
– Ты можешь отказаться, если не хочешь, – в очередной раз сказала Петра, заметив, что я нервно поглядываю на телефон.
– А кто сказал, что я не хочу? Ладно, – убрав телефон в рюкзак, я поднял свою спортивную сумку и обняв Петру на прощание, пошел на выход. – Увидимся! – махнув девушке, я вышел из репетиционного зала и побежал на улицу.
Итак, во-первых, мне интересно, зачем Богдан предложил встретиться. Во-вторых, он показался мне интересным. Брат Артура заинтересовал меня не только, как личность, но и как молодой мужчина, а это возможно проблема.
Не возможно, а скорее всего…
Так, Алекс, хватит!
Если Богдан просто предложил выпить кофе, то мы просто выпьем кофе и разойдемся, а если он снова будет заигрывать, то в следующий раз на кофе приглашу его я.
Выйдя из академии, я пошел к воротам и, заметив неожиданного гостя, остановился.
– Какого… – недоуменно протянул я, не ожидая увидеть Богдана у академии.
Мы же договорились встретиться сразу в кофейне, почему он здесь?
Прислонившись к своей машине, он внимательно высматривал меня среди выходивших студентов. И, когда он нашел свою цель, то бишь меня, Богдан замер, смотря в мою сторону.
Секунда и его губы расплылись в опасной улыбке.
Богдан опасный, и не парень, а мужчина.
Что будет, если я напрямую спрошу у этого крепкого, широкоплечего красавца, не гей ли он? Как быстро он открутит мне голову и увезет в лес?
Я успею убежать?
– Ничего, что я сам приехал? – спросил он, обаятельно улыбаясь, когда я подошел ближе.
– Немного неожиданно, а если бы я уже уехал?
– Но ты же не уехал, зачем думать о том, чего не было? Пока я тебя ждал, нашел неподалеку кофейню. Отзывы хорошие.
– Я кажется знаю, что ты нашел, – в нашем районе всего две кофейни, и только в одной из них хорошие отзывы. – Может прогуляемся? Пока в Питере хорошая погода, надо гулять.
– Идем.
Мы дошли до перекрестка и перешли дорогу.
– Кстати, – заговорил Богдан замедляя ход. – Как твоя нога?
– Все хорошо, – и это не правда.
Нога болела и я кое-как выдержал целый учебный день.
Преподователи, к моим передышкам у стены, относились снисходительно. Петра, витающая где-то в просторах своего разума, не обращала на меня внимания и хорошо, а то она начала бы винить себя. Петра мастерски во всем делает себя виноватой.
Да, она пригласила меня, но я мог отказаться, так что в том, что я согласился и пошел в клуб, ее вины нет, это только моя дурость.
– Ну ладно, – Богдан кажется не поверил моим словам. – А что вчера случилось с Петрой?
– Артур ничего не сказал? – не думаю, что Артур сказал Богдану о панической атаке Петры. Точнее, о паническом приступе.
– Ей стало не хорошо и вы ушли, – ответил он.
– Это все? Артур больше ничего не сказал? – тот отрицательно качнул головой. – Ну да, ей стало плохо и мы уехали домой. Если что, я был рад с тобой пообщаться, – я хотел сказать об этом лично вчера, но нам пришлось уйти.
– Я это понял, – сказал он с усмешкой. – Иначе бы ты не согласился встретиться. Слушай, а ты давно занимаешься танцами?
– Очень давно, – меня рано отдали в хореографический кружок.
– И ты больше ничем не занимался? Спортом каким-нибудь.
Секундочку, а к чему эти вопросы?
– Кикбоксингом, – ответил я, пытаясь понять, к чему такие неожиданные вопросы. – А ты?
– Бегом, – сказал он в он в ответ, слизывая каплю кофе с губ. – В школе даже как-то медаль за призовое место получил. И кажется грамоту, не помню. А почему именно кикбоксинг?
– Дедушка Петры решил, что мы с ней должны уметь постоять за себя, – он у то ли мастер спорта, то ли кандидат, я уже не помню.
– Только для этого? – с напором уточнил он, неожиданно останавливаясь у старого здания.
Чего?
Обернувшись к нему, я встретился с его тяжелым взглядом, черных глаз. Он смотрел напористо, и явно не понимал, что маленько перегнул палку.
– Так, – сказал я, разглядывая его точеное лицо, – а что происходит? С какого хера меня допрашивают?
– Извини, увлекся, – признал Богдан, растерянно почесав бровь. – Просто я сегодня вспомнил, где видел тебя.
– И где?
Где он мог меня видеть?
– Ты умный малый, Алекс, сам скажи, где я тебя видел.
Я хотел было возмутиться, что за хреновы ребусы он мне тут загадывает, пока на меня не снизошло осознание. Я понял, о чем он говорит.
– Предположим, я знаю где, и что дальше?
– А дальше ничего, – спокойно ответил он. – Просто мне интересно, чем думал человек, который живет танцами, а ,я по вчерашним разговором, понял, что ты ими и живешь, выходя на бой?
На грязный бой, который разделил мою жизнь на то, что было и на то, что будет. Только я узнал об этом чуть позже, когда вышел из комы.
Чем я думал? Сердцем я думал.
– Не головой, – признался я, расстроившись, потому что я рассчитывал на другое. Напридумывал себе черти что, идиот. – Ты для этого меня позвал? Чтобы сказать, где видел меня?
– Почему бы и нет? Поводы для встреч бывают разными, разве не так?
– Иногда поводов нет и ты выдумываешь их самостоятельно, – раздраженно бросил я, подходя к нему ближе, не боясь его сурового взгляда, потому что поебать. – Никто не должен знать об этом. Особенно Артур, – потому что он сразу же доложит об этом Петре.
– Я и не собирался ему говорить, – Богдан недоумевающе скривился и поддался вперед. – Так зачем ты вышел на ринг? Ради денег?
– Да, – твердо ответил я, не отводя взгляда. Ради денег, но не своих. – Скажем так, я закрывал долги своего друга.
– Это больше похоже на правду, – сказал Богдан, виновато улыбаясь.
– Почему? Я не похож на парня, который может надрать задницу? Не создаю должного впечатления?
– Прости, но да. Ты меньше всего похож на человека, готового драться в сетке.
Я и не хотел драться. И не был к этому готов. Сука, я вообще не верил, что нечто подобное существует, пока не увидел своими глазами.
Я отказал Ване, когда он обратился ко мне за помощью в первый раз. Я не собирался драться, но оказавшись в тот день на заброшке, где проводились те самые подпольные бои, я не мог позволить Ване выйти на ринг.
Наивный дурак.
– Это был первый раз, когда ты дрался вот так? – я думал, что допрос окончен, раз мы выяснили, где Богдан видел меня, но он продолжал задавать неприятные для меня вопросы.
– Первый и последний, – хотел бы я, чтобы и для Вани, тот бой был последним. – А что ты там делал?
Богдан, явно не ожидая встречного вопроса, немного растерялся.
– Решал рабочие вопросы, – ответил он, натянуто улыбнувшись. – Я уходил, когда ты вышел на ринг, но я остался из-за тебя. Насколько я помню, ты только блокировал удары и все.
Он все верно помнит, потому что так и было.
Когда рефери дал сигнал, противник, которым оказался сам Ваня, набросился на меня, как дикое животное. Гул толпы оглушил меня, неожиданный соперник удивил и я не смог взять себя руки. Кажется, я вообще не соображал, что мне надо делать и готов был сдаться, пока в голове витал один единственный вопрос: “почему?”
– Я растерялся, – потому что я не ожидал такого напора от человека, которого вообще не ожидал увидеть на ринге.
– А когда собрался, быстро закончил бой. Я просил своего заместителя заплатить сколько потребуется, чтобы закончить этот бой. Не мог смотреть на то, как кого-то избивают.
– Ты бы правда заплатил? – пораженно спросил я, стараясь не думать о тех минутах проведенных на ринге в паре с Ваней.
– Человеческая жизнь дороже любых денег, так что да, я бы заплатил. Скажи мне, куда ты после боя делся? Мы тебя искали, но ты исчез.
– Ушел с другом, – мы с Ваней пришли вдвоем и ушли тоже вдвоем.
– Ты общаешься с тем человеком? Вы все еще друзья?
– Кажется мы и не были друзьями, – у нас не было дружбы, была только любовь и любил я один. Наши отношения были нужны только мне, поэтому у нас ничего и не вышло. – Нет, между нами все кончено. Мы больше не друзья.
Мы больше никто.
– Тебя это сильно задело, – Богдан верно подметил.
– Конечно, разочаровываться в людях всегда нелегко, – а в людях, к которым были чувства, особенно. – Это стало для меня хорошим уроком.
– Ты из тех оптимистов, которые во всяком дерьме ищут что-то положительное?
– Да, я именно такой дурак.
– Я не думаю, что ты дурак. Лучше выжать все, что можешь и отпустить ситуацию, чем закапываться в ней с головой, – с понимаем сказал Богдан. – Я из тех, кто закапывается с головой и не отпускает. Как прошел твой день?
– Ты всегда так резко темы меняешь?
– Да, привыкай, – легко ответил он, и я не смог сдержать ухмылки.
Привыкать? Да не за что!
– Я студент, как мог пройти мой день?
Могло произойти, что угодно, но это не то, о чем бы я хотел говорить.
– Ну знаешь, в мое время у студентов могло произойти что угодно. Я учился в колледже, а потом в университете и чего, только у нас не происходило, – он несдержанно рассмеялся. – Однажды мы с другом решили, что ничего страшного не случится, если мы выпьем пива на последних рядах во время пары. Мы купили по три банки пива на каждого и тихонечко потягивали пивко, пока препод сосредоточенно читал лекцию.
– И все? – спросил я, когда мы остановились у кофейни. – Вы просто выпили и вас никто не застукал? Не будет эпичной концовки?
– К счастью нет, – ответил Богдано, лукаво улыбаясь, – мы были осторожны.
Я уже был возле своего дома, когда мне позвонил Ваня.
Черт, я еще не переименовал его контакт в своей телефонной книге и фиолетовые сердечки, в имени бывшего, больно резали глаза.
Я не ответил Ване, потому что я не хочу с ним разговаривать. Он об этом знает, но, один хер, продолжает названивать, а я продолжаю отвечать, потому что мне нужны деньги. Я бы давно его уже заблокировал, если бы не деньги, которые он мне должен.