«Шансы выжить в Зоне у человека, не обладающего должной подготовкой, специальным снаряжением и определенной долей везения, неудержимо стремятся к нулю. Необъяснимые физические явления, именуемые аномалиями, измененные животные и люди, основным инстинктом которых является стремление к уничтожению всего живого, и банды преступников, готовых на все ради качественного оружия и амуниции – не основные опасности. Основная опасность для человека, попавшего в Зону Отчуждения, – ее гнетущая атмосфера. Сбивающая с толку, дезориентирующая и заставляющая совершать ошибки».
Из вводного курса лекций для новобранцев Изоляционных Сил.
Старый электродвигатель натужно взвизгнул, и тяжелая створка ворот, трясясь и подпрыгивая, сдвинулась в сторону. Кортеж из двух машин – бронированного «Тигра» и тентованного «Урала» – въехал на территорию пропускного пункта. Ворота двинулись в обратную сторону, закрывая проезд.
Передняя дверь «Тигра» открылась, и на асфальт внутреннего двора, ярко освещенного мощными прожекторами, легко спрыгнул боец, затянутый в армейский защитный костюм. Знаков различия видно не было, но офицера в нем выдавало все: осанка, походка, манера держаться.
Он направился к зданию КПП, превращенному в настоящую крепость из бетона и стали. На башенке скрипнула, проворачиваясь, станина пулемета, проводила военного немигающим взглядом ствола. Стальная пластина, закрывающая маленькое окошко, больше похожее на бойницу, сдвинулась в сторону. Офицер достал из планшетки пачку документов, и положил ее в выдвинувшийся ящик. Ящик закрылся, военный остался рядом, выжидая.
Через минуту щелкнул замок массивной двери, и наружу вышел седой солдат.
– Здравствуй, Иваныч. Опять туда? – седой протянул руку офицеру. Тот пожал ее, не снимая штурмовой перчатки, и коротко кивнул.
– Опять. Досматривать будешь?
– А зачем? – искренне удивился собеседник. – Ты ж не оттуда, ты ж туда едешь.
– Ну, мало ли? Вдруг я нелегалов провезти пытаюсь.
– А пытаешься? – старший по КПП прищурился.
– Не. Не пытаюсь.
– Ну, вот и все. Езжай себе с богом, – седой вернул документы офицеру. – Всех впускать – никого не выпускать. Знаешь такое, Иваныч?
– Знаю, конечно, – кивнул офицер.
– Вот так у нас и есть. Если кому там сдохнуть поскорее хочется – мы мешать не будем. Активно, во всяком случае. А вот оттуда – ни-ни. Будешь ехать назад – обшмонаем по полной. А сейчас чего твое время тратить?
– А чего ж тогда боец твой меня до сих пор на мушке держит? – мотнул головой в направлении башенки офицер.
– А молодой еще. Службу тащит, – хмыкнул седой. – Ладно, Иваныч. Не буду задерживать. Будь, – старший по КПП хлопнул офицера по плечу.
– Спасибо. Обязательно буду, – военный хлопнул седого в ответ, мягко отстранился, и развернулся к машине.
Вторые ворота, еще более массивные, чем те, через которые кортеж въезжал, отворились мягко и беззвучно, в отличие от въездных. За всем, от чего зависела безопасность с той стороны, следили безукоризненно. Машины рыкнули двигателями, и выкатились в ночную мглу. А я наконец смог перевести дыхание.
Болтаться под днищем «Урала», пристегнутым ремнями, было не самым приятным занятием. Несмотря на то, что я постарался сделать подвесную систему как можно более удобной, ремни все же врезались в тело, замедляя кровообращение. Спина ныла, а мышцы гудели от напряжения. Поэтому, как только «Урал» остановился, ожидая сигнала ведущего о том, что дорога впереди чиста, я потянул за пряжку, опустился как можно ниже, и разжал руки.
Бетон немилосердно лягнул меня в спину и я, не теряя времени, откатился на обочину. Подождал, пока машины проедут дальше, и только тогда поднялся. Присев на колено и разминая кисти, чтобы скорее восстановить кровообращение, я огляделся по сторонам.
Темнота, плотная настолько, что, казалось, ее можно потрогать руками, скрывала ландшафт. Автомобили, идущие без габаритных огней, стали практически неразличимы. . Но спокойной темнота не была.
В какой-то сотне метров от меня оглушительно затрещало, и раскидистая белая молния осветила окрестности. Вот только била эта молния не с неба в землю, а наоборот. Разбуженный треском, где-то заревел неведомый зверь. От его рева по коже пошли мурашки, и захотелось забиться в укрытие. Откуда-то донеслись далекие выстрелы. Несколько трассеров сверкнули огнями и растворились в ночи. Снова наступила тишина.
Я скинул рюкзак, висевший до этого у меня на груди, подтянул ремни, и перевесил его на спину. Достал из кобуры пистолет, и дослал патрон в патронник. Нужно было определиться с направлением, и начать наконец движение, но я не спешил. Я пытался проникнуться атмосферой этого места, с первого же соприкосновения с которым ощутил странную смесь страха и восторга.
– Так вот ты какая, Зона… – вполголоса сказал я. – Ну, здравствуй, что ли.
Мне никто не ответил. И это хорошо.
До утра оставалось еще несколько часов, и провести их было желательно не под открытым небом. Вися под брюхом армейского грузовика, под прицелами нескольких пулеметов, я чувствовал себя гораздо уютнее, чем сейчас. Достав коммуникатор, я уменьшил подсветку до минимума и запустил программу просмотра изображений.
Спутниковые фотографии Зоны – не самое лучшее средство ориентировки. Зона меняется постоянно, и то, что было сфотографировано вчера, может совсем не так выглядеть сегодня. Но меня интересовали те ориентиры, что не меняют своего местоположения.
По карте выходило, что до тайника Рута было совсем недалеко: метров семьсот по дороге, потом перевалить через холм и совсем немного углубиться в рощу. Там найти старый автобус, и уже под ним искать вход в тайник.
Если насчет дороги, по которой только что на моих глазах прошла техника, у меня опасений не возникало, то холм и роща немало напрягали. С моим нулевым опытом вляпаться в аномалию – дело нехитрое. Радовало лишь одно – по словам Рута, их здесь было крайне мало.
Решив думать о проблемах по мере их поступления, я сунул пистолет в кобуру на правой ноге и припустил бегом.
До тайника я добрался спустя полчаса. Помня напутствия Рута, я честно пытался вначале высмотреть какие-либо несоответствия на пути следования. К примеру, на месте гравитационной аномалии всегда примята трава. Вокруг огненных эта самая трава всегда выжжена. Опасность могли выдать вихри мелкого мусора, стелящиеся по земле, или трупы птиц. Однако в такой темноте разглядеть что-либо было попросту невозможно, и я, поняв, почему по Зоне ночью не ходят, плюнул на все и пошел вперед. В правой руке, прижатой к телу, я сжимал пистолет, левую же я вытянул вперед, и тщательно анализировал все ощущения. По словам Рута, аномалию можно почувствовать. Может начать колоть в кончиках пальцев, можно почувствовать движение воздуха при полном безветрии. Вообще любые отклонения в нормальных ощущениях следовало трактовать как опасные и сразу менять направление. Ничего особенного я не чувствовал, однако, когда затекшую руку начало тянуть в сторону, я не стал рисковать и списывать это на выбрыки организма, а обошел это место по широкой дуге.
Вершина холма была широкой и плоской. Я бы даже не назвал это холмом, скорее, естественная возвышенность, плавно перетекающая в равнину. В отдалении виднелась небольшая роща. Судя по инструкции Рута, именно в ней и находился его тайник.
Сгнивший остов древнего автобуса «ПАЗ» спрятался среди сосен. Уж не знаю, как он туда попал, однако из-за деревьев с дороги он виден не был. И это был несомненный плюс.
Мохнатые лапы одной из сосен были как-то странно закручены, как будто их притянули к стволу невидимой веревкой. Я решил зайти в рощу с другой стороны.
Под автобусом меня ждало разочарование. Тайник Рута уже кто-то освоил. Маскировка была нарушена, люк валялся в стороне. В принципе, это было ожидаемо: Рут предупреждал меня, чтобы я не особенно рассчитывал на хранящееся в тайнике снаряжение. Но было обидно. Оказаться в Зоне с одним только пистолетом да несколькими магазинами к нему – это грустно. Однако какой у меня был выбор? Правильно, никакого. Хорошо хоть есть где переночевать. Вот только нужно убедиться, что там не поселилась никакая дрянь.
Достав фонарик, я надел на него красный светофильтр, скрестил руки, сжимая в одной фонарь, а в другой – пистолет, и резко свесился в люк, готовый открыть огонь по всему, что дернется.
Внутри было пусто. Абсолютно.
Не доверяя глазам, я отыскал в траве несколько камешков, и побросал их внутрь, выбирая каждый раз новое направление. Ничего не произошло. Тогда, спустив вниз рюкзак, и подтянув за собой крышку люка, я соскользнул вниз.
Когда-то это был технический колодец высоковольтной трассы. Сейчас, разумеется, никаких кабелей не осталось. Они стали, наверное, первыми «артефактами», которые первые же «сталкеры» отсюда выволокли. Сидеть под землей в закрытом помещении, из которого куда-то ведут хотя бы небольшие, но туннели, в Зоне считается верхом глупости: уж слишком велика вероятность, что из этих туннелей вылезет что-нибудь неприятное, причем в самый неподходящий момент. Поэтому стараниями Рута кабель-каналы были забиты обломками кирпича и старательно замазаны цементом.
Спрыгнув в люк, я подтянул за собой крышку. Сначала я думал оставить небольшую щель для циркуляции воздуха, но оказавшись внутри, я ощутил легкий сквозняк. Видимо, где-то были щели, благодаря которым воздух и попадал внутрь.
Спать я не собирался. Я специально заблаговременно выспался перед выходом, и в коллекторе планировал просто скоротать ночь, а утром двинуться дальше. Вот только в глубине души я все же надеялся, что двигаться я буду в броне, с нормальным оружием и детектором. Теперь же, когда стало ясно, что тайник Рута вычистили, возник вопрос: что делать дальше? А ничего. Действовать по обстоятельствам, и постараться не сдохнуть в ближайшие часы.
Вообще, моя затея отчетливо отдавала сумасбродством. Ломануться туда, куда нормальный человек пойти и не подумает, без четкого плана, без связей, без экипировки и оружия… Но что мне было делать, если Зона была единственным местом, где меня не станут искать?
Сейчас мой план казался мне непродуманным и наивным. Но что поделать? «Назвался сталкером – полезай в Зону», – вспомнилась мне местная пословица, услышанная от кого-то за Периметром. Ну да. Только у меня несколько иначе. Полез в Зону – становись сталкером. Вот так будет правильнее.
Теоретически, я мог здесь легко прижиться. Не думаю, что по Зоне бегает масса айтишников-многостаночников с боевым опытом. Да, как бы смешно это ни звучало, но здесь нужны хорошие спецы, умеющие и железку до ума довести, и программу написать.
Сталкерская сеть, через пень-колоду функционирующая в Зоне, была детищем Рута. Попав сюда несколько лет назад, он, как и любой спец на его месте, стал прикидывать, как сделать лучше этот суровый мир, используя собственные навыки. Проще говоря – на чем бы срубить денег, не ползая на брюхе под огнем конкурентов в поисках зыбкого миража мечты. И придумал.
Система связи, предложенная им, мало отличалась от стандартных беспроводных сетей, использующихся на Большой Земле, разве что с поправками на местные реалии. Рут добавил анализаторы, улавливающие приближение Всплеска, и отрубающие питание, чтобы сохранить электронику от бушующей аномальной энергии.
Его системой очень живо заинтересовались местные ученые, которых руководство не спешило обеспечивать собственной сетью. В итоге через полгода после появления Рута в Зоне все проходимые локации были накрыты фонящей, хрипящей, работающей с перебоями и потерей пакетов, но все-таки сетью.
Сеть выполняла массу функций: от доставки сообщений между абонентами, до примитивной и тоже часто сбоящей, системы определения «свой-чужой». Однако даже такая система была незаменимой.
За доступ в сеть обитатели Зоны платили деньги, как за интернет на Большой Земле. Но если там доступ в сеть – работа и развлечение, то здесь это лишняя возможность не «зажмуриться». Вовремя полученное сообщение о приближающемся Всплеске, появившейся на привычной тропе аномалии или засаде мародеров спасло уже не один десяток жизней. Вот потому-то Рут здесь и обосновался всерьез и надолго. В то время, как охотники за удачей рисковали жизнями, охотясь за артефактами, он сидел у себя в бункере, потягивал кофе и трепался на форуме. А деньги капали.
Хотя если оборудование выходило из строя, он ходил в поля так же, как и другие сталкеры, и повидал не меньше, а то и больше, чем некоторые из ветеранов.
Сейчас Рут вернуться в Зону не мог. Без обеих ног и правой руки это не так-то просто сделать. И сеть без него загибалась. Оттого-то так загорелись его глаза, когда я появился у него в квартире, и сказал, что мне нужно исчезнуть. Я для него был идеальной кандидатурой, благодаря которой средства, вялой струйкой текущие на его счет, вновь превратятся в полноводный ручей. Мне же было все равно, чем заниматься, лишь бы перевести дух, и сделать так, чтобы меня никто не нашел некоторое время. И вот я здесь.
Решив, что сидеть без дела скучно, а до утра еще несколько часов, я достал из рюкзака комп, открыл его, и нажал на кнопку включения.
Признаться, я не верил в то, что комп заработает, после манипуляций, что я проделал с ними под чутким руководством Рута. И если пересадка начинки хрупкого ультрабука в защищенный кейс была процедурой необычной, но не сложной, то замена аккумулятора на непонятную штуку, больше всего напоминающую обмотанный проволокой комок грязи со вдавленным в него мусором, смущала меня неимоверно. Разумеется, после этого машина не подавала признаков жизни, но Рут уверял, что, как только я попаду в Зону, и проведу в ней хотя бы пару часов, эта штука превратится в вечный двигатель, который обеспечит моему ноуту бесперебойную работу, даже когда у меня появятся внуки.
Экран засветился, а я выдохнул. Надо же! Работает! Достав из рюкзака внешнюю антенну, я воткнул ее в порт ноутбука, раскорячившись между кирпичами, отодвинул крышку люка, и выкинул провод с антенной на конце наружу.
Здесь сеть работала. Передо мной на экране появилась карта Зоны, с горящей отметкой моего текущего местонахождения.
В первую очередь, по словам Рута, мне нужно было добраться до научного центра. По привычным меркам это было совсем недалеко отсюда, но вот по меркам Зоны… в любом случае, мне нужен проводник. А найти его я смогу только в Лагере – месте, где тусуются начинающие сталкеры, и натаскивающие их наставники. Вот это и будет моей завтрашней целью. Ну а пока мне к этому походу надо подготовиться. Я достал из чехла на поясе коммуникатор, установил сопряжение с ноутбуком, и принялся приводить его программную начинку в соответствующий моему нынешнему местопребыванию вид.
***
Как мне показалось, даже утро в Зоне было особенным: тихим, каким-то чистым и холодным. Несмотря на термобелье, плотную брезентовую ткань «горки», и теплый свитер под ней, продрог я знатно. Зато за время до рассвета я успел на славу поковыряться в коммуникаторе. И теперь он был включен в сталкерскую сеть, не отдавая при этом туда своих данных. Закрепив комм на запястье, я поправил шапочку-"мародерку", утянул капюшон «горки», и, нацепив рюкзак, полез наружу.
Мне предстояло вновь выйти к трассе, руководствуясь все той же логикой: машины ездят – аномалий нет. Что я буду делать дальше, я пока предпочитал не думать. Машины тут ездят недалеко, потому что чем дальше в Зону – тем больше аномалий. Вояки доезжают до блокпоста, обустроенного на границах легкопроходимого участка, там сбрасывают груз, производят ротацию личного состава, и возвращаются назад.
Будто в ответ на мои размышления, со стороны КПП, который был не так уж и далеко отсюда, послышался шум нескольких моторов. Я к этому моменту практически добрался до дороги. Благоразумно решив переждать, пока проедут машины, я пристроился в подходящих кустах, предварительно внимательно их изучив, и приготовился ждать.
Из-за поворота неспешно выкатил БТР. Хищно поводя пушкой по сторонам, он двигался вперед, ведя в кильватере кажущийся чуждым здесь гражданский микроавтобус и «Тигр», замыкающий небольшую колонну. И тут все пошло несколько не так, как я ожидал.
Как только все три машины скрылись от наблюдения с КПП за поворотом и рощей, в подлеске на другой стороне дороги раздался хлопок, шипение, а в следующую секунду БТР превратился из грозной боевой машины в кучу металлолома. Из открытых люков взметнулось пламя, раздался еще один взрыв, и взрывной волной меня швырнуло на землю. По голове будто отработали хорошим крюком справа, в ушах зазвенело. Перевернувшись на живот, я вжался в землю. Однако уже через секунду любопытство одержало верх, и я аккуратно подполз к большому валуну, и выглянул из-за него.
Видимо, от удара взрывной волны я на какое-то время потерял сознание, так как помимо БТР успел обуглиться и «Тигр». Из кустов хлестали пулеметные очереди, превращая черный микроавтобус в решето. Задняя дверь гражданского транспорта распахнулась, и из нее попытался вылезти какой-то бедолага. Прицельная очередь, разворотившая ему голову, пресекла эту попытку.
Мне никак не удавалось разглядеть нападающих. То ли это были последствия близкого взрыва, то ли еще что, но в глазах периодически рябило, будто изображение на экране плыло. Больше всего этот эффект напоминал мне древний фильм, увиденный еще на службе, в котором перекачанный амеровский коммандос гонял по джунглям инопланетянина. Когда гуманоид в кино уходил в стелс-режим, это выглядело так же. Стоп! Так может это стелс и есть?
Моя догадка подтвердилась, когда буквально в десятке метров от меня часть кустов замерцала, и вдруг превратилась в двухметрового бойца, затянутого в черный комбинезон. Он материализовался буквально из воздуха. Быстро пробежал вдоль колонны, нырнул в салон микроавтобуса, и выпрыгнув из него через несколько секунд с объемным кофром, вновь растворился в кустах. Стрельба смолкла. Некоторое время ветки кустов и молодых деревьев еще колыхались, указывая направление, в котором ушли нападающие, но вскоре успокоились и они.
Я перевел дыхание. Только сейчас до меня дошло, какой опасности мне удалось избежать. Выскочи я беспечным зайцем на дорогу раньше, чем прошла техника – тут бы мне и амба. Нервы у людей в засаде всегда на пределе, и моя тушка быстро получила бы дополнительные отверстия, непредусмотренные матушкой-природой.
Нет, наверное, все же легкое сотрясение мозга я заработал!
Твою ж дивизию! Все время думал о том, где достать нормальное оружие и снаряжение, а когда оно лежит в десятке метров от меня – лежу и туплю.
Выругавшись, я вскочил, и метнулся к микроавтобусу. Вдалеке уже был слышен гул моторов: «тревожная» группа, скорее всего уже подходит к КПП. Бой занял не более двух минут, но канонада была слышна до самого Периметра.
Я заскочил в микроавтобус, и меня едва не вывернуло.
Судя по остаткам одежды, густо заляпанным красным, изломанные куклы на полу машины при жизни были научным персоналом. Для меня это означало только одно: «здесь рыбы нет». Оружием здесь не разжиться. Хотя… не профессора же с учеными степенями машину вели, верно?
Спотыкаясь об трупы, морщась и мысленно матерясь, я пробрался к кабине. Так и есть. Водитель и стрелок. Под ногами водилы лежал расщепленный пулями АКСУ, так и не успевший ни разу выстрелить. А вот со стрелком мне повезло больше. На коленях у него лежал новенький «сто седьмой» со сложенным прикладом. Перегнувшись через безжизненное тело, я стянул с него ремень и повесил автомат себе на плечо. Усопший приготовил мне еще один сюрприз. Будто специально для меня, разгрузка с магазинами была не на него надета, как по уставу полагается, а болталась на спинке сиденья. Вытащив и ее, я собрался уже покинуть салон, в одночасье превратившийся в братскую могилу, но внезапно проснувшаяся во мне жажда мародерства не дала этого сделать, не прихватив один из нескольких квадратных рюкзаков, штабелем сложенных у перегородки, разделяющей салон и водителя.
С автоматом на одном плече, разгрузкой и рюкзаком – на втором, я выпрыгнул из микроавтобуса. Внутри я находился минуту, не больше, однако рев моторов был слышен мне даже через звон в ушах. Понадеявшись, что нападавшие не стали бы устраивать засаду среди аномалий, я нырнул в тот же подлесок, в котором скрылись и они. И сделал это вовремя: оглянувшись, я увидел сквозь листву, как из-за поворота выскакивает точная копия сожженного бронетранспортера, а где-то вдалеке послышался характерный звук низко идущего вертолета. Я поудобнее перехватил свою добычу и быстро двинулся в заросли, стараясь оставить между собой и группой быстрого реагирования как можно большее расстояние.