Двадцать пять лет своей жизни я провел на работе в Unilever, Diageo и T-Mobile, стараясь влиять на поведение покупателей так, чтобы они выбирали наши бренды и продукты. Пытаясь добиться этого, мы, маркетологи, собираем огромное количество информации и изощренных аналитических сводок о своих клиентах. В таких компаниях, как те, где трудился я, рабочие процессы строятся на основе многих лет коллективного опыта. От этих устоявшихся моделей зависит, как будут распределены многомиллионные инвестиции в разработку продуктов, инновации, коммуникации и развитие обслуживания клиентов. Однако истинные причины, по которым люди поступают так или иначе, до сих пор остаются тайной. Иначе провал продаж новинок не составлял бы 80–90 процентов, а затраты на рекламу были бы абсолютно эффективными.
Ничего подобного в маркетинговом мире не наблюдается. Иногда мои усилия увенчивались успехом, иногда нет. На основании личного опыта, знакомого многим маркетологам, я придумал собственную модель того, как люди принимают решения, и руководствовался ею. Я знал, что моя система далека от совершенства, но лучшей никто не предложил, хотя у каждого сотрудника были свои представления об этом, из-за чего в работе постоянно возникали обсуждения и споры, в результате которых каждый все равно поступал так, как считал нужным или как велел начальник.
Такое положение дел симптоматично и для отрасли в целом: в одном исследовании Fournaise Marketing Group говорится, что из 1 200 опрошенных CEO[9] в Северной Америке, Европе и Тихоокеанской части Азии 80 процентов считают, что маркетологи оторваны от реалий бизнеса и сосредоточены не на том, на чем следует. Если говорить точнее, то 78 процентов респондентов сказали, что маркетологи «слишком часто забывают, в чем на самом деле состоит их работа», а именно существенно повышать спрос на продукты. В данном исследовании было сделано заключение, что маркетологам пора уже начать оправдывать вложенные в них средства, если они хотят заслужить доверие директоров и управляющих советами компаний. Иначе они навсегда останутся людьми, занятыми, по словам топ-менеджмента, «маркетинговым ля-ля». Возможно, именно поэтому еще пять лет назад только 34 из 1 000 самых крупных компаний США по версии журнала Fortune включали руководителей отделов маркетинга в совет директоров. В Великобритании эта цифра ненамного выше.
Отрезвляющая реальность. Однако в руках маркетологов находится ключ к прибыльности компании – понимание клиента и преобразование его потребностей в привлекательный продукт. Как создатели брендов, мы всегда знали, что помимо чистой функциональности в продуктах содержится некая нематериальная ценность. Мы называем это капиталом бренда, но не можем пока дать ему точное определение и овеществить. Неудивительно, что многие директора считают маркетологов бесполезными и гораздо больше доверяют финансистам. Чтобы снять с себя ярлык болтунов и пустозвонов и завоевать доверие, нам нужно сделать капитал бренда овеществленным и исчисляемым, показав, что в нем нет ничего мистического. Только он позволяет назначать за наш продукт премиум-цену по сравнению с конкурирующими брендами. Покупатели платят по 2–3 доллара за чашку кофе в Starbucks, хотя и знают, что, если быть объективным, по цене двух таких порций они купят целую банку кофе в супермаркете. Значит, они покупают что-то еще, помимо напитка в стакане. Но что же? Как мозг воспринимает эту ценность? Короче говоря, как покупатель делает выбор?
Научный подход значительно обогащает любую сферу деятельности, хотя, надо отметить, модель мышления, которую мы применяем в маркетинге сегодня, возникла в 1970-х годах – почти полвека назад! С тех пор наука сильно продвинулась в понимании механизмов принятия решений. Следует обновить свои представления о поведении покупателей. У меня сложилось впечатление, что маркетологи все время перекладывают все эти научные «заморочки» на подручных рыночных аналитиков, от которых ожидают применения новейших технологий, таких как функциональная томография мозга. Но действительно ли нам нужно еще больше данных? И что делать, если новые технологии генерируют подобные результаты (что вполне оправданно, учитывая, что их валидизация происходит на основании существующих моделей и метрических значений)? Или если их результаты иные? Пока мы задаем одни и те же вопросы и не обновляем свои представления о принятии решений покупателями, нам останутся недоступными содержащиеся в научных данных озарения. Маркетингу требуется сдвиг парадигмы, а не просто смена инструментария.
Почему я написал эту книгу? Потому что несколько лет назад система моих убеждений сильно пошатнулась. Будучи вице-президентом департамента развития бренда в T-Mobile, я проводил бренд через изменения в архитектуре и позиционировании и столкнулся с совершенно иной моделью маркетинга, основанной на данных науки о выборе и принятии решений – последних результатах исследований в области нейробиологии, поведенческой экономики, когнитивной и социальной психологии. Я был ошеломлен, получив объяснение такого поведения покупателей, которое прежде заводило меня в тупик, но в то же время это раздражало, поскольку опровергало некоторые мои прежние базовые установки. Я впервые столкнулся с подходами, основанными не на личном опыте, а на научных данных. Эти знания предоставили в мое распоряжение не только необходимый для объяснения поведения покупателей лексикон, но и обоснованную систему взглядов на маркетинговые отрасли – от стратегии и позиционирования бренда до инноваций, рекламы и интерактивных медиа. Оказалось, новый подход не только интересен и необычен, он еще и принес большой финансовый успех бренду, вдохновив нас на проведение в Великобритании кампании «Танец»[10]. На перенасыщенном услугами рынке мы получили потрясающие результаты:
• Возврат инвестиций составил 146 процентов.
• Продажи повысились на 49 процентов.
• Доля рынка увеличилась на 6 процентов.
• Вполовину снизилась стоимость привлечения новых клиентов.
• Втрое участилось упоминание бренда в списке предпочтений покупателей.
• Удвоились розничные продажи, и на 20 процентов увеличилось количество клиентов, перешедших из других компаний.
• Повысилась интенсивность использования сервиса имеющимися клиентами: их расходы на связь на 11 процентов выше, чем в среднем по рынку.
• Реклама получила 41,7 миллионов просмотров в YouTube и 68 групп в Facebook◊, [11].
Впоследствии эти инструменты были использованы в ключевых для брендинга областях: разработке торговых предложений, оформлении розничных магазинов, обслуживании клиентов. По словам Лизы Харди, которая в то время была вице-президентом T-Mobile в Великобритании, общий эффект этих мер и последующая рекламная кампания, проведенная на той же коммуникационной платформе, помогли вдвое снизить отток клиентов, то есть долю клиентов, которые отказываются от продукта компании. Из компании с наихудшими показателями по текучести абонентов в Великобритании T-Mobile превратилась в лидера отрасли. Опробованный подход применили в европейских филиалах, и его результаты высоко оценило профессиональное сообщество: T-Mobile получила более 400 наград за популяризацию бренда и дизайн, в том числе награду за лучший ребрендинг. Ханс-Кристиан Швинген, директор по развитию бренда Deutsche Telekom в марте 2020 года, подтверждал это в личном общении.
«В 2008 году немецкий холдинг Deutsche Telekom начал собирать ранее самостоятельные Т-бренды под ЕДИНЫМ “зонтиком”, добавляя к их названиям префикс “Т”. Основываясь на исследованиях консультационного агентства Decode в области поведенческих наук, компания ввела общий для всех подразделений слоган Life is for sharing (“Делитесь жизнью!”). По всей Европе внедрили унифицированные дорожные карты продуктов и схожие коммуникационные стратегии. В 2008 году Deutsche Telekom занимает четвертое место в списке самых дорогих брендов среди телекоммуникационных компаний Европы, а с 2014 года неизменно возглавляет этот список, являясь бесспорным лидером. В настоящее время Deutsche Telekom является вторым по стоимости телекоммуникационным брендом в мире. За 13 лет его стоимость выросла почти в семь раз».
Вдохновленный успехом, я стал еще активнее изучать литературу по научным разработкам в области принятия решений. Как я и подозревал, модель, которой я пользовался много лет, была далеко не полной, а во многих случаях просто ошибочной. Меня все больше увлекали новые знания и их практическая ценность для развития бренда и увеличения прибыли. Увлекали до такой степени, что я решился на карьерные перемены. Я ушел из T-Mobile и стал работать в консультационном агентстве Decode, которое, собственно, и подтолкнуло меня изменить рабочий подход в T-Mobile.
Агентство Decode было основано ученым, изучавшим механизмы принятия решений. Он же набирал сотрудников. Чтобы оставаться на переднем крае науки, Decode сотрудничает с лидирующими центрами по изучению работы мозга, например с Калифорнийским технологическим институтом. Кроме того, консультируют агентство действующие профессора с докторскими степенями. К команде присоединились практикующие бренд-менеджеры из сегментов B2B и B2C (которые, будучи клиентами Decode, имели схожий с моим опыт и решили перейти сюда на работу), а также рекламные агентства, директора по планированию и специалисты по шоппер-маркетингу. Вместе мы формируем междисциплинарную команду экспертов с уникальным набором компетенций, которые преобразуют научные разработки в практические маркетинговые решения. Эта книга именно о том, как наука становится прикладным инструментом маркетинга.
Моя цель – поделиться тем, что я узнал о связи между психологией выбора и маркетингом, и рассказать, почему люди покупают то, что они покупают. Сегодня у нас есть научная основа, профессиональный язык и растущее количество информации, чтобы помочь маркетологам эффективно решать задачи по брендированию. И самое важное, я хочу дать читателю инструменты, чтобы он мог применять новые знания в повседневной маркетинговой работе. Успешность описанных здесь подходов подтверждается как моим собственным опытом, так и отзывами наших клиентов и их агентств: более точный анализ и прогнозы, эффективные товарные предложения, конкретные брифы, бoльшее взаимопонимание в отношениях между клиентом и агентством, высокая степень уверенности в принимаемых решениях и подготовке сотрудников. А клиенты из международных компаний вздохнули свободнее, потому что позиционированию бренда и его креативному развитию больше не мешают бесконечные споры о центре и периферии. Наконец, научный подход позволяет маркетологам обоснованно выступать в совете директоров, отбросив неприятный имидж пустых болтунов.
Первое издание книги «Взлом маркетинга» вызвало всплеск интереса к психологии выбора, и я продолжаю изучать применение научных знаний в повседневном маркетинге. В этом переработанном и обновленном издании вы найдете несколько новых тематических исследований. Они наглядно показывают, как все, о чем здесь идет речь, применяется на практике. Эти примеры помогают понять, почему мы предпочитаем одни бренды другим, а также как на покупательское поведение повлияла пандемия Covid-19.
Я выражаю благодарность моим коллегам из агентства Decode и всем тем, кто поддержал меня на этом пути. Отдельное спасибо великодушному Рори Сазерленду, который вложил свой незаурядный интеллект и неустанный энтузиазм в понимание того, что движет покупателями. Для меня большая честь начать книгу с его предисловия.
Надеюсь, вам эта книга понравится не меньше, чем мне[12].