Рейсовый автобус, битком набит пассажирами. Пожилая пара сидит где-то посередине салона.
Он: Ох и народу. Галюха, ох и народу.
Она: Хорошо, что мы на самой первой остановке сели.
Он: Слышь, Галюха, может мне уступить место вот той старушенции. Жаль её.
Она: А сам-то, не старик? Ладно, тебе виднее.
Он: Эй! Старушенция! Подгребай к нам, я тебе место уступлю (привстаёт).
Старушенция: Ой, спасибо, милок. Ой, спасибо… Митя?!
Он: Таня?! (снова садится).
Старушенция: Митя!!
Он (смутившись перед женой): Галюня, это Таня: подруга детства, вместе в институте учились…
Она (смерив старушенцию нехорошим взглядом): Так вот ты какая – Таня. Это имя не раз я слыхала от своего муженька. Он, знаете ли, лю-ю-юбит во сне разговаривать.
Старушенция: Пойду я.
Она: Стоять!!! Ой, кожа да кости, горбик вон, клюка. Мить, глянь, у неё клюка. А ты, гад, во сне. И не только!
Он: Галюнь, когда это было.
Она: Ах-ты, старушка-одуванчик. Да я щас как дуну!
Старушенция: Люди! Выпустите меня! Я на ходу выйду!
Люди: Стоять!!! Нам интересно.
Она: А ну садись. А ты, Митя, потеряйся на время!
Люди: Х-а-а!!!
Она: Тихо там – всем! Ну как живёшь, Таня? Я же бывало с твоим именем и ложилась, и просыпалась и… Короче, ты мне как родственница была. Как живёшь, Таня?
Старушенция: На пенсию молюсь, Галя.
Она: И мы.
Старушенция: По-женски болею.
Она: И я.
Старушенция: Внуки задолбали.
Она: И нас.
Старушенция: Жизнь прожила – как будто и не жила.
Она: Мда. (кивнув на мужа, стоящего в толпе) Эх, а за что бились-то, Тань? За этого сморчка лысого? Пузатого, кривоногого, больного?
Старушенция: Ну, одно-то достоинство у него было.
Она: Вот именно – было…
Люди (ему): Батя! Выпить хочешь?!
Он: Наливай. Ей, трясёт.
Люди: Ну, чуть расступитесь, трясёт же!
Старушенция: Помириться бы.
Она: Да будь ты здорова!
Люди: Пей, батя, пей!
Она: О! Остановка наша! Ми-и-тя! Выходим!
Он: Я ехала домо-о-ой!
Кое-как выходят.