Анастасия Назарова Гость
Для большинства людей одиночество под бой курантов – худшее, что может случиться на Новый год. Но если в семье царит не любовь, а насилие, то одиночество – лучший подарок, который вы можете получить на праздник. Варвару жизнь подарками не баловала. И делать их ей было некому. Мать умерла при родах, а отцу было не до семейной жизни родного ребенка. У него своя забурлила вовсю, когда он женился в четвертый раз. Молодая супруга и слышать не хотела о том, чтобы приютить на время побитую дочь. С какой стати?
– Тебя хоть раз на скорой с переломанными ребрами увозили? Тогда чего жалуешься? – возмущался отец Варвары. – Зарплату в дом приносит, налево не ходит. Образцовый муж! А ты что? Даже детей не смогла ему родить!
– Чтобы он их тоже лупил?
– Жаль он по голове тебя не бьет! А то, может, поумнела бы! – злорадствовала мачеха, годящаяся Варваре в дочери.
Так и жила Варвара до шестидесяти лет, боясь ослушаться отца и остаться одной, без крыши над головой. Хотя риск остаться без головы, был куда выше: с годами побои участились, квартира все больше походила на боксерский ринг, а их общение – на поединок, в котором был всего один атакующий.
В перерывах между поединками жилось тоже несладко. Как в тюрьме. Запрещено было все. Даже елка на Новый год.
– Это символ смерти! Им могильники украшали! – негодовал муж. – А знаешь, кого испокон веков между елками хоронили? Самоубийц!
За сорок лет брака Варвара так и не рискнула его переубедить. Зато, когда он умер, она посадила на могиле мужа карликовую ель. А за неделю до Нового года – купила елку. «Дерево смерти» заняло самое почетное место в гостиной. Там же, на журнальном столике, недалеко от символа мертвых, впервые появился и символ достатка по китайской традиции – мандарины. Муж запрещал даже приносить их в дом. И символика тут была ни при чем. На китайские традиции он плевал, как и на желания Варвары. Всему виной была аллергия на цитрусовые. Стоило Варваре замедлить шаг у прилавка с мандаринами, и муж начинал орать на весь рынок:
– Ну сколько раз тебе объяснять, что у меня от них тело чешется, сыпь на заднице и понос! ПО-НОС! Ты поняла?
После смерти мужа Варвара пообещала себе отметить Новый год так, как мечтала: с елкой и мандаринами. А главное, без дешевой водки, ворчания и подзатыльников. Мечтать о большем Варвара боялась. И зря. Незадолго до праздника ей подарили котенка по кличке Лучик. Оказавшись на новой территории, рыжий хулиган быстро почувствовал себя хозяином и начал наводить в доме кошачьи порядки. Любимое кресло покойного супруга превратилось в пункт для точки когтей, а накладка из волос, без который «образцовый муж» не выходил из дома, – в мочалку. Но злиться на Лучика у Варвары не получалось. Получалось только любить, а он и не возражал. После появления котенка Варваре начало казаться, что уже ничто не сможет испортить ей Новый год. Она ошибалась.
Варвара сидела на кухне и вырезала из газеты купоны на скидку в аптеку. В дверь позвонили. Она вздрогнула и машинально посмотрела на часы – стрелки показывали девять вечера. «Наверное, ошиблись дверью», – подумала Варвара и продолжила свое занятие. Но в дверь снова позвонили. На этот раз кнопку звонка не отпускали секунд пятнадцать. Рука Варвары дрогнула, и ножницы упали со звоном на пол. «Плохая примета, – подумала она. – Быть беде».
Варвара вышла в коридор. На площадке горел тусклый свет, воняло жаренным луком. Соседи готовили ужин. В голове всплыл образ покойного мужа: «Опять эти свиньи жрут свое хрючево! Открывай окна!» Но настойчивый звонок в дверь вырвал ее из воспоминаний. Она подкралась к двери и посмотрела в глазок. На площадке стоял коренастый мужчина в костюме Деда Мороза. Нижнюю часть лица скрывала накладная борода. В левой руке он держал деревянный посох, а в правой – мешок.
– Кто там? – спросила Варвара, стараясь звучать как можно решительнее.
– Я из благотворительного фонда «Осень жизни» – раздался наигранно раскатистый голос.
– Что вам надо?
В глазке появился крупный бугристый нос и кусок красной щеки.
– Я подарочек вам принес!
– В наше время подарков никто просто так не носит, – ответила Варвара с недоверием.
– Неужели вы не верите в чудеса? – Он продолжал играть с ней в Деда Мороза.
– А кто в них сегодня верит?
За дверью повисла тишина.
– Три года назад, – он заговорил совсем другим, вкрадчивым голосом, – когда вся страна уплетала салаты под бой курантов, умерла моя бабуля. Одна. На полу. Свернувшись калачиком. Пока я работал. И ради чего? Денег? Разве деньги мне ее вернут? Вот и хожу с тех пор по домам одиноких бабушек и помогаю им, чем могу. Только скажите, что сделать, и сделаю! Руки у меня на месте. Могу и гвоздь прибить, и засор устранить, и шкаф собрать. А подарки эти – фигня полная. Кому сегодня нужны подарочные сертификаты в аптеку? – Он сделал паузу, будто ждал ответа, но не дождавшись, продолжил: – А знаете, что самое обидное? Ворья и аферистов развелось столько, что в любом проявлении доброты люди только подвох видят. – Он умолк на мгновение и добавил: – Желаю вам здоровья и побольше веры в хороших людей. С Новым годом! – Он отошел от двери и вызвал лифт.
– Подождите! – крикнула Варвара, поворачивая защелку, и открыла дверь.
Из-под мохнатых бровей весело сверкнули черные глазки.
– Вкусно пахнет! – В животе у Деда Мороза заурчало. – Забыл представиться, Михаил! – Он стянул колпак и ватную бороду. Помятое лицо не смогла разгладить даже дружелюбная улыбка, а свежая ссадина на запотевшем лбу предупреждала: с ее обладателем лучше не спорить. – Пустите погреться? – Запах перегара заставил Варвару поморщиться. Отец ей не врал: Деда Мороза придумали. Для таких дур, как она.
Варвара попыталась закрыть дверь, но момент был упущен: Михаил уже просунул в щель свой грязный сапог.
– Пусти погреться, говорю! – сказал он вполголоса, надавил на дверь плечом и вошел в тамбур, заваленный соседским хламом.
Оглядевшись, он прошел мимо школьной парты, придвинутой плотно к стене, и коробки от телевизора, забитой старыми книгами. Из квартиры, где горел лук, доносились пьяные крики.
– Когда закончу с тобой, загляну к твоим соседям на ужин, – сказал Михаил вполголоса, – уж больно вкусно у них пахнет!
– Я… – все, что успела произнести Варвара, прежде чем острый посох уперся ей в подбородок.
– Хочешь пожить еще пару часов? Тогда не советую поднимать шум.
«Пару часов» – отдалось эхом в голове Варвары. Она взглянула на открытую дверь тамбура. «Бежать? Но куда? Запереть его в тамбуре?» Ее взгляд упал на защелку. «Один поворот и он откроет дверь. Лучик!»
Внутри у нее все задрожало. Тамбур начал медленно вытягиваться. А связка ключей в руке судорожно зазвенела, когда Михаил остановился возле ее двери. Он взглянул на старый ковер, что стоял в углу, и хозяйственную тележку в клетку и легонько нажал на ручку. Дверь оказалась открытой.
– Есть кто дома? – не получив ответа, он повернулся к Варваре. – Чего стоишь? Входи.
Варвара переступила порог и почувствовала, как тяжелая рука опустилась ей на плечо.
– А ключики давай сюда.
Он зашел за ней следом и, не разуваясь, направился в спальню.
– Чувствуй себя как дома, пока я немного похозяйничаю – послышалось из соседней комнаты. Секунду спустя заскрипели дверцы шкафа. Что-то упало и покатилось по полу. Послышался грохот выдвигаемых ящиков. Он искал деньги, которых у нее не было.
Варвара оглянулась, пытаясь найти Лучика, который в этот раз почему-то не встречал ее в коридоре.
– Пошел вон, крысеныш! – донеслось из спальни. В ответ послышались истошное мяуканье. Варвара бросилась своему питомцу на помощь.
– В малахитовой шкатулке на трюмо лежат серьги с рубинами, бриллиантовая брошь и золотая цепочка, – выпалила она, задыхаясь от волнения.
– Да видел я твою брошь! За такую фигню много не дадут. Лучше скажи, где деньги спрятала? Под матрасом?
Он сдернул покрывало и отшвырнул подушки.
– Зачем столько подушек? Горб вырастет!
Он приподнял матрас, но нашел лишь пояс с молитвой «Живый в помощи». Раздражение исказило его лицо.
– А теперь слушай сюда, старая дуреха! Если ты мне сейчас же не скажешь, где прячешь деньги, тебе уже ничего не поможет!
– Муж умер три месяца назад. На похороны все сбережения ушли.
– Знал бы, пришел на три месяца раньше! Но я пришел сейчас и с пустыми руками не уйду. Поняла?
– Все, что у меня есть, в этой квартире. Забирайте, что хотите и уходите! По-хорошему вас прошу!
– Забирайте и уходите? – повторил он за ней, передразнивая. – Да еще и по-хорошему! Я так не умею.
Он лег на кровать, вытянулся и закрыл глаза.
– Устал я, – сказал он и сделал театральную паузу, – убивать немощных старух. Удовольствия никакого, а возни! – Он высморкался в простыню и продолжил: – По сути, я вам одолжение делаю, а что в ответ получаю? Неблагодарность. Покойных мужей. Пустые ящики.
Его взгляд упал на бутылку «Столичной», что стояла на подоконнике. Через секунду она уже была у него в руке.
– Вот это совсем другое дело!
Он сделал глоток и тут же выплюнул содержимое.
– Что за хрень ты сюда намешала?
– Средство для чистки ковров, – с сожалением ответила Варвара.
– Ах ты! Ведьма старая! Сейчас я из твоего кота коврик сделаю! – прошипел Михаил, ища глазами котенка.
– В гостиной стоит бутылка коньяка, – стальным голосом произнесла Варвара.
Через минуту Михаил уже сидел в гостиной, развалившись на зеленом велюровом диване, и вовсю командовал:
– Тащи коньяк! И без глупостей! А то на корм коту пущу, как твоих предшественниц. Поняла?
Варвара дернула с силой за ручку серванта и достала бутылку. Не успела она потянуться за бокалом, как за спиной послышалось:
– Тащи всю бутылку! Из бокалов пьют одни лохи!
«Так даже быстрее», – подумала Варвара.
– У тебя что, кот на диване мочится? – спросил Михаил, сделав первый глоток. – Даже в квартире у моей бабки так не воняло. А уж она та еще кошатница была! Всю пенсию на своего драного кота спускала и спала с ним в обнимку. Он ей дороже собственного внука был! Один раз этот гад мне в ботинок нассал. Я пнул его хорошенько, а старуха увидела! По спине палкой мне съездила. Три дня не кормила! А когда кот захворал, из дома меня, двадцатилетнего сироту, выгнала. – Он скривил лицо. – Гореть ей в аду вместе с котом своим драным! – Он сделал еще один глоток и потер левый глаз. – Ну что встала над душой? Иди, сядь вон в то кресло!
Не успела Варвара сесть, как он заговорил с ней снова:
– Что еще у тебя там стоит?
– Ничего интересного.
– Не дерзи, когда спрашивают! А то я у кота твоего спрошу.
– Рюмки, вазы, фотоальбом…
– Фотоальбом? – перебил он ее. – Тащи сюда!
Сделав еще один глоток из бутылки, он взглянул на первую фотографию.
– Ну и ряха! Твой муж? Рожа такая, будто просраться сто лет не может. Лично я бы с этим типом даже связываться не стал. – Он зевнул. – А чем он занимался?
– В университете работал. Экономику преподавал, – ответила Варвара.
– Да где ты видела, чтобы в университетах твоих кто-то работал? Туда ходят только, чтобы языками почесать. Вот врач людей лечит. Строитель дома строит. Пожарный пожары тушит. А муж твой какую пользу людям приносил?