Впервые за многие годы Полина передвигалась по городу не на своей машине, а на общественном транспорте. Ей нравился комфорт, который она испытывала за рулем старенького Вольво, а толкучка в автобусе ее вообще не радовала. Кое-как она протиснулась к задним сидениям и устроилась в уголке рядом с окном.
Остановки сменялись одна за другой, люди то выходили, то снова утрамбовывали и без того тесный автобус. Ей придется всю неделю ездить на общественном транспорте, если машину не починят. Полина еще рано утром позвонила своему знакомому из СТО, и тот пообещал забрать Вольво и привести его в порядок, естественно, не бесплатно.
Когда автобус остановился около башен Сизовграда, Полина вышла и смогла насытиться свежим воздухом. Здания представляли из себя два бизнес-центра высотой в двенадцать этажей. Не сказать, чтобы это была вершина архитектурного мастерства, тем не менее для такого города, как Сизовград, они выделялись на фоне старых советских построек.
Полина направилась по единственному маршруту: кофейня-офис. Через пятнадцать минут девушка уже сидела на диванчике в кабинете Волохова и ждала, когда начальник соизволит появиться на рабочем месте. Через пару минут Петр Иванович вальяжно вошел в кабинет. Он сразу направился к компьютеру, взял кофе, который принесла Полина, и сделал глоток.
– Сегодня ты меня радуешь, – сказал Волохов и поставил стаканчик на стол.
– Вы мне выбрали тему статьи? – сразу спросила Полина.
– Я же говорил, что нужно время. Сегодня ты займешься куда более важным делом – откорректируешь несколько текстов, потом разберешь документы, – Волохов занял свое место и закурил сигару.
– Может, я помогу Лосеву? – предложила Полина.
– Он сам справится, а вот документы разбирать некому.
– Но… – начала было Полина, однако Волохов ее перебил.
– Никаких «но»! После вчерашнего тебе бы вообще прикрыть рот и смирно выполнять указания вышестоящего руководства!
– Что я такого сделала? – спросила Полина и встала с дивана.
– Истерично вышла из кабинета, хлопнув дверью, так еще принизила мой авторитет своими словами! Разве не помнишь, дорогая? – возмутился Волохов и затянулся сигарой. – За такое тебя бы вообще уволить, но я дам шанс исправиться.
– Извините, – сказала Полина, хотя не чувствовала вины за содеянное.
Волохов заслужил такое отношение, особенно после своего поступка.
– Молодец, ты на правильном пути. Теперь иди занимайся работой, – кинул Петр Иванович и включил компьютер.
Полина покинула кабинет Волохова и заняла свое место в офисе. Ей так не хотелось корректировать чужие тексты и уж тем более разбирать документацию. Девушка почувствовала себя не в своей тарелке, она достойна лучшего!
Все утро она думала о словах, которые сказал ей Виктор. Полина же сама может написать статью и попробовать свои силы в другой редакции. Зачем ей каждое утро носить Волохову кофе и надеяться на то, что он снизойдет до обычного помощника редактора и даст ей шанс проявить себя?
Да, Петр Иванович предоставил ей возможность, а потом пнул под зад. Что, если это повторится? Полина не хотела жить в ожидании чуда, ей нужно было действовать. Она дала себе слово: как только справится с заданиями Волохова, наберет Каменева. Ей необходима помощь следователя, иначе Полина никогда не выберется из западни.
***
В кабинете Громова собиралось все больше людей: оперативники, криминалисты, а также пара диспетчеров во главе с Ретушевым посетили мероприятие. Ближе к девяти пришел Каменев и, следом за ним, Петрушев – судебный медик. Когда все заняли свои места, Ростислав Громов попросил присутствующих замолчать и начал:
– Как вы все знаете, вчера на озере Малышка нашли обезглавленный труп. Новость такая резонансная, что утром появилась статья в «Сизовградском вестнике», – Ростислав подвигал курсором и прочитал заголовок на компьютере: – «Женоненавистник-расчленитель орудует в Сизовграде».
– Женоненавистник? – переспросил Андрей, и толпа рассмеялась.
– Согласен, странный заголовок, – заметил Петрушев.
– Фантазии у них, кончено, нет, – сказал один из оперативников.
– Вопрос в другом – кто слил информацию? – задал вопрос Громов и закурил.
Каменев заметил, как нервничает Ростик. Его руки тряслись, кожа на лице была бледная, а глаза как будто впали. Спал ли он вообще, или всю ночь успокаивал Лену?
– Это мог сделать кто-угодно, – сказал Андрей. – Ставка у нас не большая, а лишняя копейка не помешает.
– Может, это ты сделал? – спросил один из оперативников.
– А мне это зачем? – вопросом на вопрос ответил Ретушев.
– Тише, Дим, Андрей – это последний человек, на которого можно подумать, – сказал Громов.
– Я считаю, нет смысла это размусоливать, – влез в дебаты Каменев. – Рано или поздно все окажется на новостных порталах.
– Витя прав, – сказал Петрушев. – Обращать внимание на статьи – глупо. Если у них не будет информации, они ее попросту выдумают.
– Это ясно, но горожане могут запаниковать, – сказал Громов и стряхнул пепел в кружку. – Паника – это последнее, что нам сейчас нужно.
Каменев гордился Громовым – тот держался молодцом.
– Когда мы поймаем убийцу, тогда и журналисты успокоятся, – сказал Витя.
– Вчера у меня были другие темы для обсуждения, но сейчас все иначе, – Ростик, поднялся со своего места, подошел к окну и сел на подоконник. – Ладно, черт с этими журналюгами, на повестке дня ситуация куда сложнее. Девчонкой, которую выловили из Малышки, оказалась моя дочь.
От услышанного встрепенулись все присутствующие, кроме Каменева. Он сидел, сохраняя спокойствие.
– Ночью Витя получил послание от убийцы, – продолжил Громов. – Голову моей дочери на его кухонном столе. Я курировать это дело, как вы понимаете, не могу, хотя очень хочется, – Ростик выбросил окурок в форточку и закурил следующую сигарету. – С этого дня приказы вам будет отдавать Каменев. Я ему полностью доверяю и прошу вас делать так же.
Повисло неловкое молчание. Все знали о пристрастии следователя к алкоголю и о его сложном характере. Никто не сомневался в профессионализме Каменева, но сработаться с ним было тяжело. Все время, до сегодняшнего дня, Громов выступал амортизатором между отделами следственного комитета и Каменевым, но сейчас Вите придется работать напрямую с оперативниками, криминалистами, судмедэкспертами.
Ни один из присутствующих не хотел этого, но выбирать не приходилось. Если начальник приказал – выполняй.
– Все поняли? – спросил Громов.
– Так точно, – хором ответили присутствующие.
– Отлично, – сказал Ростислав и затянулся сигаретой. – Дим, тебе я поручаю найти крысу, которая слила информацию в газету.
Оперативник выпятил грудь:
– Вы можете на меня рассчитывать.
Затем начал Каменев:
– Поскольку теперь я ваш начальник, прошу выслушать мои мысли. Как вы все знаете, убийца не просто так выбрал Малышку. Озеро находится за чертой города, и там проще всего спрятать труп, но убийца не предусмотрел, что тело найдут, или, наоборот, хотел, чтобы мы это сделали. Я больше склоняюсь ко второму варианту.
– С чего это? – спросил Дима. – Как мне кажется, мужик просто не опытный или псих. Не каждый решится обезглавить человека.
Каменев взглянул на Громова, мужчина отвернулся к окну. Видно было, что ему не нравится тема разговора, но по-другому – никак. Специалистам нужно обсудить тему, а его присутствие, его сдержанность и воля придают всем смелости.
– Убийца знает меня и Ростика, – сказал Каменев. – Письмо, которое я нашел у себя дома, – доказательство. Не мог человек, только что избавившийся от трупа, продумать, кто будет вести дело, и к вечеру преподнести ему «сюрприз».
– То есть он знал, что ты поедешь на вызов? – уточнил Дима.
– Другого варианта нет. Тем более, он заранее каким-то образом сделал слепок ключа и проник ко мне в квартиру без единого шума и следа, – сказал Каменев.
– С чего ты взял, что с твоего ключа сделали слепок? – поинтересовался Дима. – Да и все мы знаем, как без ключа можно открыть дверь.
– Калинкин, скажи честно, ты смеешься?! – повысил голос Каменев. – Я, по-твоему, идиот?
– Никак нет, – ответил Дима.
– Для того чтобы сделать дубликат без ключа, необходимо вытащить замок, или узнать код ключа, по которому его резали на заводе. Я десять раз все проверил – замок не трогали, а код ключа преступник никак не мог узнать.
– С чего такая уверенность? – продолжил напирать Калинкин.
Каменев поднялся с места, сжал кулаки, однако смог приглушить порыв злости и попытался сказать спокойно, но напор в его голосе говорил о том, что не следует подвергать его авторитет сомнению:
– Дима, я могу поставить на кон что угодно! Замок открыли ключом, а в течение дня никто к двери не подходил. Утром я опросил соседей – никого не видел.
– Тише, Витя, мы же в кабинете начальника, – заметил Петрушев. – Давай по существу.
– В общем, замок никто не вскрывал, да и следов не оставил. Егор со своими ребятами перевернули квартиру и ни черта не нашли, – сказал Каменев и вернулся на место.
– Я не удивлен, – отреагировал Дима. – Егор еще молодой, мог что-то пропустить.
– Ничего я не пропустил, – вдруг подал голос криминалист.
– Хватит разводить балаган, – встрял в спор коллег Громов. – Говорит Каменев, а все остальные молчат!
Калинкин только сложил руки на груди и с того момента не подавал голоса.
– Спасибо, – сказал Витя и продолжил: – Так как убийца знает меня и Ростика, он подготовлен. Первая жертва – дочь Ростика и по совместительству моя крестница. Из чего я могу предположить, что убийца за что-то мстит. Если он совершил преступление в отношении дочери Ростислава, значит, следующая жертва – его жена Елена.
Громов подошел к столу и занял свое место.
– Петрушев, ты закончил осмотр тела? – спросил Витя.
– Да, все готово, – ответил судмедэксперт.
– Тогда мы с тобой направимся в секционный зал после собрания.
– Как пожелаешь, – ответил Петрушев.
– Мне необходимы записи с камер видеонаблюдения на выезде из города, а также с камер в радиусе полукилометра от моего дома.
– Хорошо, – сказал Егор, – я их достану.
– Что со свидетелями? – подал голос Калинкин.
– Ближе к обеду возьму у Ростика контакты и съезжу к подругам Риты, – ответил Каменев.
– Мои ребята могут тебе помочь, – предложил Дима.
– Не переживай, я сам справлюсь.
– Если что – обращайся. Раз уж ты у нас начальник, выполню любой приказ, – усмехнулся коллега.
– Калинкин, тебе следует думать о своем задании, а не петушиться! – грозно сказал Громов. – Если не найдешь мне крысу – я тебя ссаными тряпками попру отсюда!
Слова Ростика повлияли на оперативника. По его лицу было видно, что Дима занервничал.
– Я приложу максимум усилий, – аккуратно сказал Калинкин.
– Надеюсь на это, – Громов кивнул. – На сегодня все свободны!
В кабинете остался Каменев, Петрушев и Громов. Витя посмотрел на судмедэксперта и спросил:
– Ты чего ждешь?
– Так ты сам сказал, что после собрания пойдем в секционный зал.
– Можешь все подготавливать, я буду через минут пятнадцать.
– Понял, – сказал Петрушев и покинул кабинет.
Каменев подсел поближе к Громову и спросил:
– Ты как?
– Хреново! Как еще может быть? – сказал Ростик.
– Пообщался с Леной?
– Рассказал все, что знал, – ответил Громов, и его рука потянулась к пачке сигарет.
Каменев остановил его и сказал:
– Ты хоть себя не убивай, о жене подумай. Уже две скурил, потерпи немного.
– Нервы бьют, жесть, – объяснил Громов. – Она всю ночь рыдала, Вить. Как я ни старался, не мог ее успокоить.
– У тебя и не получится. Она дочь потеряла. Как и ты. Лучше не пытайся ее успокоить, а вместе с ней раздели горе.
– Наверное, ты прав, – согласился Ростик, взял пачку сигарет и выбросил ее в урну. – Ты действительно считаешь, что кто-то мне мстит?
– Все на это указывает, – сказал Каменев. – Ты бы приставил охрану к Лене. Пусть ребята Калинкина понаблюдают за ней, пока мы не найдем убийцу.
– Они же не будут сутками сидеть рядом с дверью.
– Почему нет? Это их работа, или я чего-то не понимаю? К тому же ты – начальник, повлияй. Если будут показывать свое «я» – пригрози, как ты это сделал с Димой.
– Я не могу выделить оперативников, у нас людей и так не хватает. Если я поставлю наблюдение за Леной, никто не будет заниматься другими делами.
– О себе подумай, Ростик, о Лене. Плевать на других людей, оперативники и так болт пинают большую часть времени.
– Надо ее увезти куда-нибудь, – сказал Громов. – У меня за городом дача, Лена может там пожить какое-то время.
– Я бы на твоем месте этого не делал. Ты дашь убийце шанс совершить задуманное. Сам мозгами прикинь, вокруг почти нет людей и только твоя жена в жалком домишке.
– Да, ты прав, я приставлю к ней кого-нибудь.
– Хорошо, – согласился Каменев и следом добавил: – Мне нужно задать ей вопросы.
– Сегодня?
– Как можно раньше.
– Давай только я с ней все обговорю, и потом ты приедешь.
– Если тебе так будет удобно – хорошо. Еще мне нужен адрес общежития, где жила Рита.
– Я отправлю эсэмэской.
Каменев подошел к двери, после чего обернулся и сказал:
– Мы его найдем, я тебе обещаю.
– Спасибо, Вить.
***
Когда Каменев пересек порог секционного зала, Петрушев уже стоял около металлического стола. Витя подошел ближе и обратил внимание на то, что тело Риты покрыто белоснежным покрывалом.
– Готов? – спросил судмедэксперт.
– Да, – ответил Каменев.
Петрушев потянул за уголок покрывала и полностью оголил тело девушки. От увиденного Каменеву стало не по себе. Он посмотрел на татуировку лисицы и вспомнил, как Рита приходила к Вите и просила повлиять на родителей. Тогда Каменев сказал Ростику, что в татуировке нет ничего плохого, но тот наотрез отказывался идти на поводу дочери.
Рита, вопреки родителям, все же набила тату, но сказала об этом только Вите. Он дал слово, что не расскажет отцу. Позднее Ростик узнал о татуировке, но отреагировал здраво – принял это как должное. «Что сделано, то сделано», – ответил ей отец, но вместе с тем предупредил, что заставит Риту камнем стирать тату, если подобное повторится.
Как видно по телу девушки – больше она татуировок не делала.
– Витя, ты тут? – спросил Петрушев.
– Да, тут, – быстро отреагировал Каменев.
– Говорю, на запястьях синяки, значит, ее связали. Также я нашел две гематомы на левом бедре, судя по цвету, им не больше трех дней.
– Что еще? Ногти проверял?
– Конечно, проверял, – говорил Петрушев. – Либо убийца действовал осторожно, либо девушка не чувствовала от него угрозы. Нет ни частичек кожи, ни крови.
– От чего умерла жертва? – Каменев решил поставить барьер между собой и Ритой, сейчас на секционном столе лежала жертва, а не его крестница.
– Асфиксия, – ответил Петрушев. – Перед тем как ей отсекли голову, жертва уже была мертва.
– Чем отсекли голову? – продолжал задавать вопросы Каменев.
– Судя по частичкам метала на шее жертвы – пилой, – ответил судмедэксперт.
– Пилой, значит, – сказал под нос Витя.
В голове следователя постепенно вырисовывалась картина. Если он это сделал пилой, вряд ли убийца орудовал в квартире. Сложно вытащить обезглавленный труп, чтобы соседи не обратили на это внимание. Судя по всему, у преступника есть в собственности гараж или дача.
– Голову осмотрел?
– В ротовой полости нашел маленькие частички целлофана. Скорее всего, ее задушили, накинув на голову пакет.
– Вот же ублюдок, – внезапно у следователя проснулись эмоции. – Если ты нашел целлофан у нее во рту, значит, Рита сопротивлялась.
– Возможно, сопротивлялась, но, если она была привязана, задушить девушку и не оставить следов – проще простого.
В голове следователя закрутились шестеренки. Получается, он связал Риту, после чего задушил.
– На щиколотках есть следы? – задал вопрос Каменев.
– Да, синие полосы, – ответил Петрушев.
– Понятно, – протянул Витя.
– И что тебе понятно?
– Судя по всему, он привязал Риту к стулу. Если ты говоришь, что нет ни одного следа убийцы на теле жертвы, значит, она добровольно приехала к нему, добровольно села на гребаный стул и позволила ему связать себя.
– К чему ты клонишь?
– Что-то мне подсказывает, у Риты с ним были какие-то отношения, скорее всего, романтические, – проговорил Витя и неожиданно спросил: – Нашел следы полового акта?
– Нет, ничего такого не было.
– Вот сука, и тут все предусмотрел! – повысил голос Каменев. – Ладно, спасибо Петрушев, ты очень сильно мне помог.
– Да пожалуйста, – ответил судмедэксперт и накрыл тело покрывалом.
***
Когда Каменев брел по коридору следственного комитета, он заметил, как Громов спешит к выходу из здания. Витя подумал остановить начальника и спросить, чего это он так торопится, но Ростик моментально скрылся за поворотом. Догонять его Каменев не хотел, да и догадывался о причине спешки. Необходимо было поговорить с Леной, известить ее, что скоро приедет следователь и будет засыпать ее вопросами.
После случая с Ирой, Лена избегала Витю, лишний раз не хотела попадаться ему на глаза. Женщина чувствовала и свою вину в произошедшем, хоть идея полностью принадлежала ее мужу.
Каменев вошел в кабинет, сел за стол и обратил внимание на то, что рядом с папками все еще лежит улика – браслет-фенечка. Он до сих пор не сдал его в хранилище. Витя взял целлофановый пакетик в руки и повертел, как в прошлый раз. Если вчера на браслете он ничего не обнаружил, то сейчас его внимание привлекла надпись: «Брошу в пучину». Что бы это могло значить? Каменев задумался, после чего решил не относить браслет в хранилище. Он положил его в карман, взял бумажник с ключами и вышел из кабинета.
***
Полина нервничала из-за дополнительных заданий, которые с радостью присылал ей Волохов на электронную почту. Девушка прикладывала все усилия к тому, чтобы как можно быстрее закончить дела.
Близился обеденный перерыв, Полина поднялась со своего рабочего места, потянулась и направилась к выходу из офиса. Ее остановила Маша:
– Снегирева, ты куда намылилась?
Полина едва взглянула на Машу и бросила вскользь:
– Тебе какое дело?
– Думала позвать тебя пообедать, – ответила женщина. – А ты чего так со мной разговариваешь?
– Не хочу есть, – сказала Полина. – Извини, просто сегодня такой день напряженный.
– Опять Волохов чудит?
– Скорее, наглеет. Завалил меня работой, как ездовую лошадь.
– Понимаю… Когда я работала его помощником, чувствовала себя волом. Он не стеснялся закидывать меня делами, даже теми, которые в его обязанности не входят. Ты даже не представляешь, сколько я статей за Альберта написала.
– И тебя это устраивало? – удивилась Полина.
– Конечно, нет, но деваться было некуда. Тут либо делаешь то, что от тебя требуется, либо идешь на все четыре стороны, – ответила Маша.
– Вот ты больше десяти лет в редакции. Стоило ли терпеть выходки Волохова?
– Как сказать… Палка о двух концах. С одной стороны, в «Сизовградском вестнике» ты можешь дослужиться до главного редактора, получить невероятный опыт. Редакция имеет огромное финансирование, а деньги – это возможности.
– А с другой стороны? – спросила Полина.
Маша задумалась, а затем ответила:
– Не все достигают высот. Я до сих пор рядовой журналист, хотя вложила кучу сил и времени в редакцию, а Волохов даже премию лишний раз не хочет давать.
– Хотя сам курит кубинские сигары, – заметила Полина. – Я же читала твои статьи, ты достойна большего.
Полина обратила внимание, как собеседница улыбнулась, хотя ее глаза выдавали чувство обиды, засевшее внутри.
– Волохов так не думает, – сказала Маша. – Дам тебе совет, хоть ты и не просила. Просто делай, что он говорит, и не спорь.
– Нет уж, я ценю себя, – грубо ответила Полина.
Улыбка с лица женщины исчезла, и она уточнила:
– Так ты точно не будешь обедать?
– У меня дела, извини, – отмахнулась Полина и направилась к лифту.
Девушка вышла на улицу, во двор башен Сизовграда, села на лавочку и достала телефон.
***
Когда Рено Каменева подъезжала к общежитию, его телефон взревел от звонка. Мужчина удивился: это была Полина. Ему казалось, девушка если и позвонит, то не раньше, чем через неделю, а то и две.
– Я тебя слушаю, – проговорил Витя.
Он припарковал машину на обочине и заглушил двигатель.
– Добрый день, Виктор. Вы говорили, что готовы помочь мне со статьей, помните?
– Помню, будто это было вчера, – ответил Каменев.
– В общем, я хочу поступить так, как вы мне говорили. Напишу статью и попробую попасть в «Сизовград обзор».
– Отличная мысль.
– Как мы с вами поступим? Вы будете мне высылать отчеты или что-то иное?
– Отчеты? – усмехнулся Каменев. – Лучше скажи мне, что ты хочешь? Я могу встречаться с тобой раз в неделю и рассказывать все, о чем узнал. Либо предлагаю другой вариант: будешь со мной ездить, общаться с людьми и все в таком духе. Что тебе ближе?
– Пока не знаю, нужно подумать.
– Давай встретимся вечером, и ты ответишь на мой вопрос.
– Вечером? – удивилась Полина. – Так скоро?
– Я не из терпеливых людей и ждать не люблю, – объяснил Каменев. – Наберу тебя ближе к шести.
Полина не спешила отвечать, она боялась сделать неправильный выбор.
– Хорошо? – уточнил Виктор.
– Да, до связи, – ответила Полина и бросила трубку.
На лице Каменева блеснула улыбка. Он был рад тому, что скоро увидит Полину.
Да, она будет напоминать следователю о потере, но насколько это сладко – хотя бы на мгновение поверить в то, что Ира жива. В то, что любовь – вечна.
Следователь завел двигатель и поехал в сторону общежития.
***
Свежий весенний ветер обдувал лицо Елены, когда она стояла на балконе и курила вторую по счету сигарету. Она запрещала себе прикасаться ко всем табачным изделиям, даже кальян считала пагубной привычкой, но после сегодняшней ночи Елена не знала, как успокоить нервы.
Не сказать, что сигареты помогали унять тревогу и боль, однако другого ей не приходило на ум. Ростик становился более собранным после глотка никотина, а Лена только плевалась от едкого табачного дыма.
Иной раз ей в голову приходила мысль напиться, но и к этому она испытывала отвращение. В целом Елена старалась вести здоровый образ жизни. Бегала по утрам, три раза в неделю посещала спортивный зал. Но сегодня женщина пренебрегла своим здоровьем.
С каждым глотком ядовитого дыма она пыталась убедить себя в том, что ее любимая девочка мертва, но голова отказывалась подчиняться. Лена тешила себя надеждами на то, что труп, найденный на берегу Малышки, принадлежит другому человеку. Рита не могла умереть так рано, у нее еще вся жизнь впереди…
Ночью Ростик ушел по делам и ничего не сказал Елене. Женщина привыкла к резким отъездам мужа, особенно в позднее время. Она проснулась ближе к четырем часам ночи и все никак не могла уснуть. Тревога на сердце не давала ей этого сделать.
Муж вернулся под утро, в пятом часу. На нем лица не было. Елена, как заботливая жена, провела Ростика на кухню, налила ему кофе, села напротив и положила свою ладонь на его. Он поднял на Лену глаза, и та увидела, как по его щекам стекают слезы.
В голову лезли самые отвратительные мысли, но Елена и подумать не могла, что все намного хуже. Ростик произнес всего два слова: «Рита мертва». Ростик произнес всего два слова: «Рита мертва». Лену будто ударили кирпичом по голове. Сначала женщина переспросила. Затем издала дикий вопль. До самого утра Лена не могла прийти в себя.
Когда Ростик уехал на работу, Елена осталась одна. Женщина не понимала, что ей делать дальше. Ее дочери больше нет. Она не порадует мамочку разговорами о своих незатейливых проблемах, не сможет излить душу, рассказать о своих потаенных фантазиях, поплакать, положив голову матери на грудь, когда расстанется с очередным парнем. Она ведь была такой маленькой, ее любимая девочка…
Елена не помнила, когда зашла на балкон. Время перестало для нее что-то значить, эта величина превратилась в эфемерное, незначительное, больное. Женщина бросила окурок в окно и оперлась о раму.
Седьмой этаж, вроде не так высоко, однако столкновение с землей может привести к смерти. Если прыгнуть головой вниз, с большей вероятностью Лена разобьется. Тогда она сможет встретиться с Ритой, еще раз увидеть свою дочь.
Стоп! Как она только могла подумать об этом? Что тогда будет с Ростиком? Нет, самоубийство не выход! Лена закрыла окно на балконе и прошла на кухню. Она открыла холодильник и взглядом пробежалась по полочкам. Ей не хотелось есть, но организм намекал на то, что нужно заправить бак. Она достала колбасу, хлеб и сливочное масло. Вытащила деревянную доску, положила на нее булку и попыталась порезать. Руки тряслись, из-за чего куски получались разной формы. Кое-как справившись с хлебом, женщина приступила к колбасе. Лене пришлось взять нож поострее. Она приложила лезвие к мясному батону и надавила на нож что есть силы. В какой-то момент она почувствовала приятную теплоту – ее палец кровоточил от случайного пореза. Елена открыла кран и подставила руку под прохладную воду. Она не ощущала физической боли, напротив, рана ее грела, помогала отвлечься от посторонних мыслей.
Когда кровь перестала течь, она снова начала думать, анализировать, корить себя за произошедшее. Елена решила бороться с мыслями методом, который только что открыла. Женщина вошла в ванную комнату, разделась, вытащила из ящичка бритвенное лезвие и села на пол душевой кабинки.
Вода полилась из крана, обдавая тело Лены кипятком. Женщина отрегулировала температуру, подтянула к себе колени и зажала лезвие между большим и указательным пальцами. Елена не знала, поможет ли ей это, но желание сделать себе больно не покидало ее.
Лена дотронулась лезвием до своей кожи на правом бедре. Немного надавила и сделала небольшой надрез. Боль пронзила тело, а теплота внутри избавила от мыслей. Они испарились, будто утренняя роса. Женщина сделала еще один порез, глубже и длиннее. Кровь стекала по бедру, падая каплями на пол душевой кабины и пропадая в сливе. Только Елена собралась полоснуть по коже в третий раз, как услышала шум в коридоре.
– Дорогая, я дома, – сказал Ростик.
Женщина поднялась в полный рост, отложила лезвие и сказала, слегка повысив голос:
– Я в душе, сейчас выйду.
– Давай быстрее, мне нужно поговорить с тобой, – сказал Громов.
Елена ничего не ответила, выключила воду, вытерлась и заклеила порезы пластырем, который лежал в ящичке под зеркалом. Накинув на себя халат, женщина открыла дверь.
Ростик стоял на кухне и не мог отвести взгляда от окровавленной доски, на которой лежала криво порезанная колбаса.
– Что произошло? – спросил Громов.
– Все хорошо, просто порезалась, – ответила Елена и показала большой палец.
– Заклей пластырем.
– Не нужно, так заживет, – сказала женщина и села на табуретку. – О чем ты хотел поговорить?
– Каменев хочет с тобой пообщаться, – прямо сказал Громов.
– Когда?
– Как можно раньше.
– Если хочешь, я могу сегодня к нему съездить.
– Нет, из дома ни ногой.
– Почему?
Ростик подошел к Лене, сел рядом на соседнюю табуретку и обнял ее. Слезы снова полились из ее глаз. Как же она ненавидела плакать, но такие эмоции сложно было сдержать.
– Витя думает, что мне кто-то мстит. За тобой могут прийти, а я не хочу и тебя потерять, – Ростик поцеловал жену и посмотрел в ее влажные глаза. – Прости меня, что я не смог уберечь Риту.
– Ты в этом не виноват, – тихо произнесла Лена.
– Виноват, – твердо сказал Громов.
Елена поцеловала мужа в лоб и прижала его голову к своей груди.
– В этом виноват только один человек – ее убийца. Ты бы не смог помочь Рите, любимый.
– Все из-за меня, – причитал Ростик.
– Пожалуйста, дорогой, не нужно так говорить, – пыталась успокоить его Лена. – Я тебя очень люблю. Мы справимся, я в это верю, нам просто нужно время, чтобы принять смерть Риты.
– Я не могу…
– Что не можешь?
– Принять это…
– Я тоже, – сказала Лена и поцеловала Ростика в темечко, – но мы должны.
Громов поднял голову:
– За тобой будут приставлены оперативники, без их ведома и сопровождения ты не сможешь выходить из квартиры, – голос Ростика стал грубее.
Он поднялся, вытер тыльной стороной ладони намокшие глаза и продолжил:
– Это не обсуждается, Лен.
– Я поняла, – смирилась она.
– Когда Каменев закончит опрашивать друзей Риты, приедет к нам.
– Хорошо, – сказала Лена, также поднялась с табуретки и спросила: – Ты опять уедешь?
– Нет, сегодня я буду с тобой, – ответил Ростик.
– И завтра? – с надеждой в голосе уточнила Елена.
– И завтра, – сказал Ростик и обнял жену.
***
Каменев припарковал Рено, вышел из машины и направился к кованному забору. Недурно, подумал Витя. Через забор проглядывался дворик общежития: повсюду зелень, аккуратно выложенные дорожки, по всей территории высокие деревья.
Витя подошел к входу и предъявил охраннику удостоверение. Мужчина нахмурился, сделал пару звонков, после чего задал вопрос:
– Что случилось?
– Студентку вуза, Риту Громову, нашли мертвой. Мне нужно опросить ее соседок по комнате.
– Это ей отрубили голову? – без церемоний спросил охранник.
Каменев глубоко вздохнул:
– Да. Вы меня пустите?
– Конечно, – красный цвет на турникете сменился зеленым. – Я проведу вас к ее корпусу.
– Спасибо, – ответил Каменев и пошел следом за «чоповцем».
Территория общежития оказалась куда больше, чем думал следователь. Он плелся по вымощенной дорожке из плитки, то и дело обращая внимание на студентов. Когда-то он так же бегал из общаги на пары и обратно, а вечером беззаботно пил пиво в парке.
Мужчины обогнули здание и вышли к небольшому футбольному полю.
– У нас на территории четыре общежития. Студентов очень много, так что не обращайте внимание на этих ребят. Для них нормально во время пар играть в футбол, или сидеть на газоне, вдупляя в свои телефоны. В мое время книжки читали, а эти листают свои новостные ленты в соцсетях и ни о чем не думают.
Каменев пропустил эти слова мимо ушей.
– Смотрите, вон здание, – охранник показал пальцем на четырехэтажный дом, разукрашенный пестрыми красками. – Вахтер на входе проведет вас дальше.
– А вы меня разве не представите ему? – спросил Виктор.
– У нас не пойми кто не будет гулять по территории, поэтому, не переживайте, вахтер вам поможет.
– То есть, вы хотите сказать, чужаку сюда не проникнуть?
– Вход строго по пропускам и никак иначе!
– А через забор?
– У нас по всему периметру растыканы камеры, и за ними следят опытные ребята.
– Предположим, если кто-то уснет на посту? Проще простого перемахнуть через забор и остаться незамеченным.
– Товарищ Каменев, поверьте мне, если кто-то чужой попадет на мою территорию, об этом узнают в ту же минуту.
– Не верю, – сказал Витя. – Во времена моей молодости в общежитиях устраивали дискотеки, и никто об этом не знал.
– Новый ректор выделил средства, так что охранников нам хватает. У нас за камерами наблюдают два человека, одновременно уснуть они не смогут, а если и уснут – вылетят к чертовой матери. Мои коллеги держатся за место!
– Ладно, убедили, – согласился Каменев и показал пальцем на здание: – Туда, правильно?
– Верно, – сказал охранник, развернулся и ушел к себе на пост.
Каменев направился ко входу, но остановился в метрах десяти от двери, когда услышал разговор студентов. Ребята обсуждали утренние новости.
– Не могу понять, как можно к себе подпустить настолько отбитого типа, – удивлялась девушка с синими волосами и пирсингом на носу. – Я бы сразу дала в нос ублюдку и сбежала.
– Думаешь, женские кулачки могут сбить с ног преступника? – спросил парень, худощавый блондин в аккуратной рубашке и темных джинсах. – Вдруг там бугай здоровый, метра два ростом, да еще весит килограммов сто. Ты бы точно с ним не справилась.
– Он может быть любых размеров, но кирпичу плевать на это, – ответила девушка и рассмеялась.
– Смешная ты, Варя. В подобных ситуациях сложно здраво оценить обстановку, да и не факт, что кирпич будет под рукой.
– Леш, отвали от меня! Я бы точно дала отпор!
– Ну-ну, успокаивай себя, – с иронией в голосе сказал парень.
Каменев медленно подошел к ребятам и обратил на себя их внимание:
– Добрый день, меня зовут Виктор Каменев, я следователь, – он показал удостоверение. – Вы сможете уделить мне пару минут?
Ребята опешили, но согласились.
– Вы знакомы с Ритой Громовой? – спросил Каменев.
– Мы ее одногруппники, – ответил парень, затем задал вопрос: – Что-то случилось?
Он держал себя в руках, а вот девушка нервничала, это было видно невооруженным взглядом. Неудивительно, каждый бы запаниковал, если бы к нему подошел здоровый мужчина и стал задавать вопросы.
– Вчера нашли тело Риты Громовой. Вам что-то об этом известно?
Ребята не ожидали услышать подобную информацию. Витя видел, как кисти рук у Вари затряслись, а Леша начал переносить вес с ноги на ногу, будто ему было сложно устоять на месте.
– Значит, то, о чем писали в «Сизовградском вестнике», – правда? – спросил Леша.
– Что ты имеешь в виду?
– Ей действительно отрубили голову?
– Да, – ответил Каменев.
– Жалко Ритку, хорошая девчонка была, – произнес Леша.
Варя в это время молчала, будто боялась сболтнуть что-то лишнее.
– Я хочу вам задать несколько вопросов.
– Хорошо, – сказал Леша.
– Вы были близки с Ритой?
– На первом курсе вместе тусили, а потом она от нас откололась, – говорил Леша.
– Что-то произошло? – следом спросил следователь.
– Да ничего серьезного, просто мы хотели отдыхать, а Ритка была зубрилой, – продолжал парень.
Каменев обратил внимание на то, что Варя не горит желанием о чем бы то ни было рассказывать, поэтому он решил разговорить девчонку.
– А ты что скажешь? – следователь посмотрел на Варю.
– Я согласна с Лешей, – робко ответила девушка.
– Боишься? – неожиданно спросил Каменев.
– Нет, – сказала девушка, пытаясь добавить в голос хоть крупицу уверенности.
– Если тебе нечего скрывать, то и бояться нет смысла.
– Да не боюсь я! – повысила голос Варя.
– Не нужно нервничать, – спокойно говорил Виктор. – Лучше расскажи мне, когда в последний раз видела Риту.
– Четыре дня назад, на парах. Она досидела до последней и сразу пошла в общагу.
– Ты тоже в общежитии живешь?
– Да, – коротко ответила Варя.
– В какой комнате жила Рита?
– В триста первой.
– А ты?
– В триста второй, – ответила девушка.
– Значит, вы соседи, – сказал Каменев и сунул руки в карманы. – В общежитии вы не пересекались?
– Нет.
– Даже на кухне не виделись?
– Рита почти все время проводила в комнате, редко выходила.
– Что-то ты мне не договариваешь, – сказал Каменев и посмотрел девушке в глаза.
Варя отвела взгляд и сказала:
– Ничего я не скрываю!
– Ладно, – Каменев достал из кармана потертую визитку с загнутым уголком и протянул Варе. – Если что-то вспомнишь – звони.
– Хорошо, – ответила девушка и положила визитку в рюкзак.
Каменев сделал паузу, рассмотрел девушку с ног до головы и пригрозил:
– За укрывательство информации предусмотрена уголовная статья. По сути, это препятствие следствию. Понимаешь, Варь?
– Да, понимаю, – ответила девушка, даже не посмотрев на следователя.
– Вот и славно, – сказал Каменев и направился в сторону общежития.
Виктор вошел в здание и заметил женщину лет пятидесяти. Она сидела за письменным столом и внимательно изучала газету: водила по строкам глазами, которые из-за плюсовых линз казались большими, и неслышно шевелила губами.
– Здравствуйте, – отвлек ее Каменев.
Женщина положила газету на стол и небрежно посмотрела на следователя.
– Ты кто такой? В общежитии нашем не живешь, да и стар для учебы, вон почти вся голова седая.
– Спасибо, что заметили, – сказал Каменев, вытащил удостоверение и положил его на письменный стол. – Меня зовут Виктор Каменев, я веду следствие по делу убийства Риты Громовой.
Женщина взяла «корочки» и открыла. Прочитав каждую написанную строчку, вахтерша вернула документ, сняла очки и сказала:
– Читала сегодня об обезглавленном трупе девушки. Не ожидала, что это Ритка, – женщина перекрестилась и что-то пробубнила, затем продолжила: – От меня-то вам что нужно?
– Пообщаться с вами и соседками Риты, – ответил Каменев, а после спросил: – Как вас зовут?
– Зинаида Павловна я, – сказала вахтер. – Да мне и говорить-то нечего, сижу на своем рабочем месте и пропускаю студентов.
– Расскажите мне о Рите. Какой она была?
– Спокойная, умная и интеллигентная девочка. Всегда чистенькая, ни одной пылинки на обуви. По ночам не гуляла, по крайней мере, в мою смену.
– А как вы работаете со своей сменщицей?
– Три через три, – ответила Зинаида Павловна.
– Сегодня какой день?
– Первый.
– Вы мне можете оставить контакты сменщицы?
– Да, конечно, – женщина полезла в ящик и достала оттуда старый блокнот на пружинке, – сейчас гляну, – Зинаида Павловна открыла его на середине, пролистала пару страниц, затем спросила: – Не против, если я напишу вам номер на стикере? Не люблю вырывать листы из блокнота.
– Можете написать его где угодно, лишь бы я смог прочитать.
Зинаида Павловна написала контакты и вручила стикер следователю.
– Пойдемте за мной, проведу вас в комнату Риты, – женщина поднялась и направилась в сторону лестницы.
Каменев заметил, что Зинаида Павловна хромает на левую ногу, и понял, что дорога до нужного этажа займет много времени. Он решил не утруждать женщину и предложил:
– Давайте я сам поднимусь, вы можете остаться на посту.
Вахтер обернулась и строго взглянула на следователя.
– Ты всех девчонок перепугаешь!
– За это можете не переживать, я довольно галантный мужчина, – улыбнулся Каменев.
– Ну-ну, – проговорила Зинаида Павловна, – я-то знаю, как вы, следаки, можете себя вести!
– Откуда вы это знаете? – аккуратно поинтересовался Виктор.
– Муж у меня был следователем. Долго не церемонился, если ему что-то не нравилось. Даст в рожу, а потом вытирай кровавые сопли!
– Не все же следователи такие, – сказал Виктор.
– Да кому ты лапшу на уши вешаешь? У вас со временем стирается грань между работой и семьей.
Слова женщины задели Каменева за живое. Он еле сдержался, чтобы не взорваться. Бедная женщина не виновата в том, что ей не повезло с мужем, но ее слова отражали действительность. В какой-то момент и у Каменева стерлась грань между работой и личной жизнью. В тот момент он совершил роковую ошибку – согласился на авантюру Громова и впутал Иру в его игру.
– У меня нет семьи, я весь в работе.
Зинаида Павловна сделала пару шагов, после чего глубоко вздохнула и сказала:
– Хорошо, иди один. Комната триста первая.
– Не переживайте, девочек я не обижу, – сказал Каменев и направился вверх по лестнице.
– Надеюсь на это, – пробубнила Зинаида Павловна и поплелась на свое рабочее место.
Каменев поднялся на третий этаж и направился вдоль коридора. Повсюду слонялись студенты, в общежитии кипела жизнь: парень со сковородкой и пакетом с продуктами направлялся в сторону кухни, две девчонки стояли у стены и общались по поводу завтрашнего экзамена, на подоконнике в конце коридора развалился бугай в спортивном костюме и с напором в голосе что-то доказывал другому парню.
Виктор осмотрелся и нашел триста первую комнату. Он постучался костяшками пальцев и стал ждать. За дверью послышался шум, но никто не торопился открывать. Тогда Каменев постучал еще раз.
Дверь открыла невысокая девчонка в пижаме и с растрепанными волосами. Она потерла глаза и посмотрела на незнакомого мужчину.
– Чего тебе, дядя?
– Как зовут? – спросил Каменев.
– Инна, – ответила девушка.
– Есть еще кто-то в комнате?
– Тебе-то какая разница? – огрызнулась Инна.
– Я вижу, родители не учили тебя, как разговаривать со старшими, – проговорил Каменев и вошел в комнату.
– Слушай, дядя, я тут сплю, а ты мне мешаешь. Вообще, кто ты такой?! Я не ждала гостей, да и Танюха тоже, – грубо сказала Инна.
Таня лежала на кровати лицом к стене.
– Если бы ты начала диалог иначе, я бы не вламывался в комнату, – сказал Каменев и показал удостоверение.
Инна растерялась, когда прочитала строку: «следователь по особо важным делам».
– Извините, просто я всю ночь готовилась к семинару и не выспалась, – запаниковала Инна.
Каменев открыл нараспашку окно.
– Чувствую я, какой предмет ты учила. Вся комната пропиталась запахом перегара! – Виктор подошел к кровати, на которой спала Таня, и резким движением стянул с нее покрывало. – Просыпайся, Танюха, нужно пообщаться!