Вернее, память о первой чужой зависти…
Я хорошо училась в школе. Первый класс. Я – отличница. Сложного ничего не было, потому что я просидела лишний год в подготовишке.
Подготовишка, это последний год обучения в детсаду перед школой. Как раз родилась моя младшая сестра. Родителям было так удобно – оставить меня в подготовишке ещё на год.
Маме-то и так трудно после родов. Кто в теме, знает, что такое первый год с младенцем на руках.
А второй ребёнок подрастает и требует внимания, а тут ему еще и в школу.
Спасибо за это. Мне тоже от этого легче. Пришла в школу окрепшая морально и читала хорошо.
Первый год в школе прошел приятно. Закончила я его со всеми пятерками. Во всех четвертях.
Я чертовски довольна. Весна. Всё пахнет и распустилось уже. Птички голосят громче, чем мои мысли. Я лечу домой с прекрасным настроением. Сейчас порадую маму.
Мне уже тридцать шесть, а я помню это состояние и этот день. Маме было плохо, она спала утром, когда я ушла в школу. И спала, когда я пришла. Я сидела и ждала, когда она проснется. Нетерпение росло внутри. Но любовь к маме сильнее нетерпения. Это у меня в детско-сознательном возрасте уже было. Или просто страх наказания. Сложно сейчас сказать. В другой раз.
Именно тогда я вспомнила стих: «Мама спит, она устала, ну и я шуметь не стала…» и в памяти именно этот день, солнце за окном, мама спит, я жду её пробуждения, повторяю стих про себя. Видимо, родители готовили заранее меня к таким моментам, когда им нужно отдохнуть. Если предложили выучить именно этот стих.
Родители были довольны известием о грамоте и всех пятерках.
Мы жили в общаге. Длинный коридор. Комнат двадцать на одном этаже. Наш этаж был семейный. Дети водились. На одном этаже с нами жили две девчонки, с которыми играли во дворе. Выбирать особенно не приходилось, играли с теми, с кем соседствовали. Карина и Рита – сестры. Отец с ними не жил. А мама тетя Зина работала в нашем магазине продавцом. Продавец – это хорошо. Молоко всегда давала и хлеб. Даже когда всем говорила, что молоко и хлеб закончились. Соседи.
Мне восемь лет. Первый класс я закончила. Несколько дней после окончания школы я пребывала в эйфории. От скорого лета. Вот-вот, на днях. От того, что можно гулять с утра до вечера. Что не нужно уроков. Что я отличница и мама счастлива за меня. Невероятное ощущение счастья. Бесконечное.
Как то вечером я забежала в комнату Карины и Риты. Карина уже училась в пятом классе, а Рита окончила второй.
Чувства меня переполняли. Хотела делиться счастьем с другими. Я прибежала с дневником. Показать хотела, что у меня все пятерки, чтоб видели, а не на словах.
Рита выслушала мои речи. Не очень поверила. Проверила дневник. Помолчала и посмотрела таким странным взглядом. Я не поняла, что он значит. И она сказала что-то, типа:
– Ой. Ну ты и воображала, Люсь. Подумаешь, все пятерки. Когда в первом классе учишься, то и учиться-то толком не нужно. Да и первоклашкам всем везет – заданий домой дают мало, жалеют. Там вообще делать нечего – одно название учёба.
– Так у нас не у всех пятерки… – возразила я
– Слушай, это всё равно. Новичкам везет. И вообще, нашла, чем хвастаться. Хвастаться – это плохо вообще-то. Тебя в твоей школе не научили что ли?
Я заметила это чувство сразу…
В подсознании где-то как защита сработала: « Не хвастайся. Не хвали себя. Будут завидовать. Когда завидуют – плохо. Очень плохо. Опасно. Опасно для жизни. Друг так сказал. Потеряешь друга. Без друга жизни нет».
Я заметила, как изменилась подруга во взгляде и интонации ТАК: Рита не обрадовалась, не похвалила. Получается, даже обесценила мои достижения. Уличила в том, какой я не являлась. Просто позавидовала. Теперь понимаю.
А моё открытое сердце не было готово к такому повороту. Оно приняло к сведению. Закрылась в сердце одна маленькая створка. И потекли все слезы, которые я не исплакала тогда, прям мне на легкие.
Отчего дышать тяжело и больно в моменты, когда сдерживаешь слезы?
Они просто плачут внутрь.
Позже подошла старшая сестра Риты, выслушала, с чем я пришла и добила мой маленький мозг и огромное сердце новой порцией обесценивания и укора.
– Ой, Люсь. Все мелкие хвастаются.. Я тоже когда в первом классе была не училась совсем и получала хорошие отметки. А я уже в пятом классе. Ты не представляешь, какие у нас там задачки. И я не хвастаюсь, как ты. Надо быть скромнее, а не зазнаваться.
Внутри пробежал носорог…
– Скажу тебе по-дружбе, что не надо так хвалиться и быть выскочкой. Таких никто не любит. С тобой не будут дружить и не будут звать играть на улице. Мне неприятно было бы дружить с такой подругой – добивает Карина
Рита подтверждает. Обе провожают меня снисходительными взглядами. Даже взглядом. Одним на двоих.
Вся моя радость, счастье, настроение полета пропало. Я хочу домой к маме.
Я пришла домой. Разговаривать не хотелось. Просто пришла и была печальна. Сердце разбито. На душе плохо.
Мама все-таки спросила:
– Люсь, чего грустная? Чего случилось?
– Мам, я сказала Рите и Карине, что у меня все пятерки, а они сказали, что я хвастунья. Что ничего такого особенного я не сделала, что если даже пятерки, то не надо об этом всем говорить и даже друзьям, потому что их это может расстроить. Ну и они не порадовались со мной, а только говорили, что я зазнайка… – на глазах у Люси слезы
– Люсь… Наверное, им обидно, что они не получили всех пятерок и они не могут с тобой порадоваться.
Сами расстроены сильно. Как тут с другими радоваться-то? – сказала мама.
– И вообще, я не думаю, что ты зазнайка. Я думаю, что ты просто хотела, чтоб подруги за тебя порадовались. Не расстраивайся.
Да, мама поддержала. Но меня это не спасло. Это был мой урок. Уже тогда. Взросление. Первые социальные полусознательные кризисы.
Первый урок в отношениях с друзьями. Которые оказались не друзья совсем. Это я поняла лет 10 позже. Когда встретила Карину в городе. Мы уже переехали из общаги в квартиру. Постояла, поговорила с ней пару минут. И увидела ТОТ взгляд: неодобрения?
Будто меня обвиняют в чем-то.
Будто я плохая.
Зависть?
Я увидела зависть.
Как тогда во взгляде Ритки увидела точно ТАКУЮ же. И поняла, что это не из-за пятерок ко мне зависть. А зависть просто есть. Я тут не при чем. Я уже не хвалилась. Не выскакивала. Я хорошая подруга. Но зависть у них была будто из-за меня.
Простая зависть других людей, когда я уже взрослая женщина, заставляет меня чем-то от себя.
Заставляет меня шипеть на своих детей, когда они хвастаются во дворе новой заколкой или походом в цирк.
Заставляет меня прятать себя от других.
Заставляет не выскакивать.
Заставляет не жить.
Чужая зависть.
А ее боюсь…
…А я ее боялась. Лет с 8ми лет и до 36 лет. Скоро юбилейчик.
Не страшно завидовать. На здоровье. Я завидую тоже.
Боялась своей зависти. Но вступала в диалог с сердцем:
– Люсь, завидовать плохо. Ты же хорошая.
– Я могу побыть и плохой. Не?
– А, ну да. Можно. Будь.
– Тогда я завидую.
– Как?
– Сильно. Вот начинаю страдать, что у нее лучше, чем у меня. Я страдаю.
– Страдай.
– И теперь я ненавижу ее, что она лучше, чем я
– И че чувствуешь?
– Злюсь и ненавижу. Сильно. Прям колотит
– Злись, Злись, синьор помидор… Можно…
А что, хочешь такой же классной быть?
– Очень… хочу.
– Ну научись у нее: как она это делает.
И будь.
Не плохо то, что завидуют. На здоровье. Зависть – штука полезная. На себе тысячу раз проверила, что зависть – это только чувство. Как индикатор того, что у меня чего-то нет. А я хочу или надо. Очень надо.
Но страх зависти. Дело другое.
Любой страх нас защищает от чего-то. Помогает обрасти силой, навыками. А потом уже и избавляться от него. Как и в моем случае. Случае со страхом зависти.
Ребенком, я не могла перешагнуть этот страх. Обросла ростом, навыками и пониманием. Встала взрослой и шагнула в этот страх. А там, у каждого свое. Главное, решиться. Так теперь я это понимаю. Главное – решиться.
И спасибо маме с папой за мое детство. Спасибо им за мою любовь, которую я так любила к ним чувствовать. Особенно к маме. Спасибо Карине и Ритке, что они просто были и проявили для меня то, что защищало меня от чего-то страшного в моей жизни. Не хочу даже копаться, от чего именно. Спасибо, что выполнили эту роль. И бог с ними.
К чему это?
Это все к тому. К тому, что нужно заканчивать все начатые и открытые ситуации. Что у каждого нашего горя есть начало и конец. У каждого страха есть вход и выход. У каждого чувства есть отторжение и принятие. И не дело носить в себе горе, если его можно закончить. Не дело носить в себе чувство, если его можно прожить.