Я хотела бы увидеть сомнение в глазах тренеров и родителей. Я хотела бы увидеть их рьяную тягу к тому, чтобы познавать новое не только в поле принятых профессиональных тем. Я хочу, чтобы взрослые обращали больше внимания на детскую психологию (и собственную психотерапию), педагогику, чтобы они начали разговаривать с детьми гораздо больше, чем они это делают сейчас. Кратно больше. Отношения, которые строятся через качество контакта, на порядок важнее, чем количество касаний мяча на тренировке. Книга принесет пользу, если тренер увидит в ребенке личность, перестанет судить, осуждать, требовать. Если тренер начнет познавать себя, свои истинные мотивы. Речь идет о помощи, которую я (как тренер) могу оказывать только в том случае, если я сам в ресурсе, если я сам понимаю это, если во мне достаточно любви, сострадания, внимания, ответственности. Если я взрослый.
Я отвечаю за ребенка, я признаю, что сто процентов ответственности на мне (в том числе за его состояния, настроения, травмы, желание играть или тренироваться).
Я знаю свои теневые стороны (свои истинные внутренние мотивы). Например: да, я мечтал стать чемпионом мира, у меня не получилось, но я не буду через детей это реализовывать. Я буду к себе внимателен. И буду внимателен к ним.
Я знаю, какие чувства меня обуревают во время стресса (на тренировке, во время игры), и я не вымещаю свои негативные чувства на детях, я умею себя контролировать.
Я умею признавать ошибки, умею признавать их публично при детях, приносить извинения.
Я понимаю, что несу ответственность за последствия всего, что говорю и делаю на тренировках, играх, в отношениях с этими детьми.
Я знаю, что далеко не все дети станут спортсменами, но сделаю все возможное, чтобы у них была такая возможность.
Я отвечаю за психологическое состояние детей во время и после тренировки.
Я знаю, что дети разные, у них разные потребности, это разные судьбы, и я не могу требовать от них усредненного результата, а моя ответственность – это найти зону ближайшего развития для каждого из них. И если кто-то не справляется, я не буду давить.
Я понимаю, что если ребенок меня не слушает, то это не он плохой – это я не могу найти к нему подход. И если мне нужна помощь родителя, коллег, психолога, я смогу за ней обратиться.
Я способен на благодарность, потому что когда ребенок приходит на тренировку – это счастье. Это означает, что он снова меня выбирает. Он выбирает контакт со мной. И я сделаю все возможное, чтобы в этом контакте ему было безопасно.
Я всегда помню, что ни один ребенок не несет ответственность за мое плохое настроение.
Я отвечаю за безопасность на тренировке и в контакте с ребенком. За все грани безопасности: эмоциональную и физическую.
Я отвечаю за то, в каком состоянии я нахожусь (ресурсном или нет). И я отвечаю за то, чтобы привести себя в ресурсное состояние, если мне предстоит работа с детьми.
Вы скажете, что невозможно всегда быть в ресурсе. Согласна. Но вот вам пример.
Если ты понимаешь, что ты не в ресурсе, то просто дай детям мяч и отойди. Обеспечь безопасность на этом уровне: «Я здесь, я смотрю, чтобы вы друг друга не поубивали. Я контролирую – нет ли каких-то вспышек агрессии. Я стою и держу дверь, чтобы никто не зашел и не ушел. Я за вас отвечаю, поэтому минимальный вред, который я вам могу сейчас нанести, – это дать вам мяч, чтобы вы просто играли».
Тренер взрослый, и он единственный, кто за все отвечает. Я хотела бы, чтобы он на сто процентов взял ответственность за все. Хочет ребенок идти на тренировку или нет – его ответственность. Получается у ребенка или нет – его ответственность. Не выполняет он задачу тренера – тоже ответственность тренера, не ребенка.
Но пусть тренер ответит на вопрос: справляется ли он сам в этом месте? Понимает ли на самом деле, почему у ребенка не получается? Может, он с папой или мамой поругался или в школе двойку поставили? Тренерская ответственность – хотя бы понимать это и не выключать это из перечня влияющих на процесс и результат факторов. Да, можно искать причину где угодно: неблагополучная семья, врожденные качества, синдром дефицита внимания, еще что-то.
Но если ты действительно тренер, то ты способен понять, что у ребенка вот такая особенность координации, а значит, ставить задачи ему нужно соразмерно его возможностям, а не рассказывать, что он какой-то не такой.
И ты способен перестать думать, что кто-то из подопечных машет ногами мимо и зря и нет никакой надежды на то, что из него получится игрок.
Сразу скажу: быть посредственным тренером – это очень просто. Никаких забот. Тут наорал, тут накомандовал (командовать проще, чем договариваться), тут пошутил – вот и полтора часа пролетели. И многие выбирают быть посредственными. Это не делает их плохими людьми. Между посредственным и хорошим тренером – огромный диапазон возможностей развития.