Тренировка превратилась в настоящий кошмар. То, что крепкие дочери королевы Апраксиды называли «разминкой» для непривычной к сухому воздуху принцессы стало пыткой. Бегать она не умела, поднимать тяжести тоже, копье оставило занозу в ее нежных ладонях, и к началу индивидуальных занятий девушка держалась только на фамильной гордости и закушенных до крови губах.
Когда старшая воительница махнула рукой, отпуская всех посидеть в тени деревьев, попить воды и поболтать, Лукреция постаралась устроиться как можно дальше ото всех. Ее не грела мысль о том, что ее собственные дамы продержались куда меньше. Нет у каждой нашелся свой талант: темноволосая леди Майра бегала, словно ее ноги не касались земли. Леди Розалин умела стрелять из лука, леди Риин ездила верхом, словно родилась на лошади, но от принцессы требовалось обладать всеми этими умениями сразу и даже еще немного сверху.
Тренировка закончилась, когда начало темнеть. Женщины собрали оружие, поручили коней молодым девушкам и неспеша разошлись в разные стороны, обсуждая куда пойти после омовения – в гости, на площадь или остаться нежиться в гареме, ведь мужьям тоже нужно уделять внимание!
Лукреция медленно добралась до своих покоев. Вызвала дежурную даму, приказала привести лекаря, для обработки ран, приготовить ванну, ужин и чистую одежду. Видимо настроение принцессы было видно невооруженным взглядом, так что девушки стряхнули усталую медлительность, которая одолевала их от жары, и моментально все организовали. После всех процедур принцесса пожелала остаться одна. Фрейлины послушно удалились, выуживать сплетни из тех троих, которые сопровождали Ее Высочество весь день, а Лукреция прямо из спальни вышла на террасу, а оттуда спустилась в сад. Уже стемнело, над деревьями плыла круглая луна, большая и ясная.
Девушка дошла до густых зарослей, расположенных неподалеку от соколятни, села под дерево, прислонилась к шершавому стволу и разрыдалась. Она редко позволяла эмоциям захватить себя, но сейчас ей хотелось выплакаться на чьих-нибудь коленях, а она никак не могла себе этого позволить. Когда источник иссяк, Лукреция вынула из рукава тонкий батистовый платочек и аккуратно промокнула кожу. Потом осмотрелась и вздрогнула: прямо перед ней на корточках сидел соколятник и с любопытством заглядывал ей в лицо.
– Я думал женщины не плачут, – сказал он серьезно.
– Мне до ваших женщин, как до луны, – всхлипнула девушка и потерла повязки на руках.
– Что случилось госпожа? – юноша взял ее ладони в свои, а потом понюхал бинты. – мята, подорожник, крапива… Вы поранились до крови?
Он спросил так просто, что принцессе захотелось ответить, да и выражение его лица было участливым, а не злорадным. О эти усмешки темнокожих дев будут долго преследовать ее во снах!
– Получила занозу плюс кровавые мозоли, – девушка горько усмехнулась, и снова потрогала бинты, забрав руки из ладоней парня. Потом пояснила: – у нас считается, что руки знатной девушки должны быть белыми, как молоко и нежными, как лепестки роз! Мне с ранних лет умащивали кожу сливками и лучшим ароматным маслом, а теперь я пытаюсь стать тем, кем не являюсь! Воительница! Ха! – Лукреция вскочила, ломая руки, – да я не держала в руках ничего тяжелее иглы для вышивания!
– А как же соколы: – с любопытством спросил парень, глядя на нее снизу-вверх.
Спросил спокойно, с интересом, без подначки или тонкой издевки, которую Лукреция привыкла слышать в каждой обращенной к ней фразе.
– Соколы, – Ее Высочество впервые улыбнулась, – да, это мой редкий праздник. Я люблю охотиться с ними, но к сожалению, ваши женщины не понимают, что меня поздно переучивать.
Юноша посмотрел на девушку, слегка по-птичьи склонив голову. Его темные глаза и довольно светлая кожа и впрямь делали его похожим на крупного балобана.
– А что вы умеете делать хорошо госпожа? Чем поддерживаете крепость тела? – спросил он.
Лукреция хотела возмутиться такому откровенному вопросу, но неожиданно для себя ответила честно:
– Танцевать. Это непросто делать в тяжелом парадном платье, да еще так, чтобы выглядело изящно и красиво, но в танце я могла отдохнуть от бесконечной череды своих обязанностей. Я очень люблю танцы.
Соколятник вдруг улыбнулся, и принцесса вспомнила, что ей не положено быть тут, болтать со слугами и рыдать у корней дерева. Заметив ее опасения, юноша поспешил ее успокоить:
– Сейчас все у костра, пьют вино, травят байки и танцуют. Но я кажется знаю, как можно вам помочь. Тут соколятник засомневался, а вот принцессе стало интересно, и она попросила:
– Расскажи мне, все равно я сейчас не усну.
Парень замотал головой:
– Я должен сначала узнать, согласиться ли он вам помочь.
– Он? Это…мужчина? – Лукреция немного смутилась.
Все что она видела в этой стране не давало ей надежды увидеть мужчину с оружием. Юноша склонил голову, подумал и все же сказал:
– Это родственник ее величества, он не замужем, живет здесь в гареме и давно хочет изменить свою судьбу.
– Но чем он мне может помочь? – удивилась девушка.
Тут соколятник неожиданно приятно улыбнулся и ответил:
– Когда Хикмет был маленьким, он не хотел учится танцевать, а для юноши это большой недостаток, зато очень хотел научиться метать кинжалы и драться на мечах. Его мать, почтенная воительница Диодора наложила движения с мечом и кинжалами на музыку. Теперь он может танцевать с оружием.
Принцесса сразу отметила знакомое имя, вспомнила крепкого молодого человека в алых одеждах и медленно кивнула:
– Хорошо, спроси у него, будет ли он заниматься со мной, вдруг ему не позволят?
– Ему разрешат, если вы госпожа, возьмете его в свой гарем.
– В свой гарем? – у Лукреции покраснели щеки, – но я не могу, моим супругом должен стать принц Лукас!
Парень досадливо прищелкнул пальцами, пытаясь объяснить иностранке правила с которыми он жил всю жизнь.
– Гарем, это просто часть дома, где живут мужчины клана, рода или семьи. Там могут жить сироты, племянники, дети и наложники, все зависит от хозяйки дома.
Девушка потерла висок, пытаясь уложить в голове информацию, потом уточнила:
– То есть я могу попросить его у королевы Апраксиды под опеку, либо в мужья, либо в наложники?
– Да, – кивнул парень, радуясь ее понятливости.
Ее Высочество помотала головой:
– Это невозможно! В нашей стране никто не даст опеку незамужней девушке, просить другого мужа до того, как мы поженимся с принцем Лукасом это предательство, а заводить наложника до знакомства с принцем – унижение.
Слуга посмотрел на нее странно, потом спросил:
– А чего вы так беспокоитесь о принце? Вы же его не знаете?
– Ну и что, что не знаю, – Лукреция вздохнула, и посмотрела на звездное небо, ночь располагала к откровенности и странным разговорам. Возможно на рассвете она пожалеет о своих словах, но пока все казалось правильным: – он тоже со мной не знаком, но ради мира на наших землях мы должны научиться жить в браке и кто знает, может из этого получится что-то хорошее.
– Может, – соколятник помолчал и вдруг спросил: – а женщины вашей свиты, госпожа, они женаты?
Принцессе понадобилась минута, чтобы перевести термин на понятный ей язык.
– Нет, незамужнюю принцессу должны сопровождать незамужние дамы.
– Если одна из ваших дам возьмет Хикмета в супруги, она сможет дать позволение на ваши занятия, ведь за мужчину отвечает жена! – оскалился мальчишка.
– Это выход, – подумав согласилась принцесса, – но согласиться ли Хикмет?
– Согласиться, – махнул рукой юноша, – ему давно наскучил гарем ее величества и строгости, которые с этим связаны, он будет рад переменам.
– Хорошо, я спрошу своих дам, кто из них желает замуж, – осторожно сказала девушка, – но им стоит как-нибудь случайно увидеть его.
В глубине души Лукреция была уверена, что ее дамы все хотят замуж, а уж такой привлекательный молодой мужчина, как Хикмет точно найдет себе пару без затруднений.
– Я приведу его завтра кормить соколов, – подумав решил парень, – перед обедом.
– А я позову дам гулять в сад, – кивнула принцесса, – только надо как-то узнать, которая из них ему понравится больше других.
– Придумаем, – снова сверкнул улыбкой соколятник.
Тут на террасе раздались голоса, и они оба встали, чтобы разойтись.
– До завтра, – шепнула Лукреция.
– До завтра, услышала в ответ.