Глава четвертая

– Можно было не сомневаться, что они уже здесь и вместе, – в голосе Ольсена звучало привычное ехидство, но Веся расслышала за ним глухую тоску.

– Садись, дед, сегодня блинчики просто объеденье. Ты почему так рано встал?

– Кто бы спрашивал… – ворчливо буркнул дед, садясь напротив них. – Это вы своими поцелуями весь дом разбудили.

– Прямо-таки весь? – так же ехидно ухмыльнулся довольный Берест. – Или кто-то ещё спит?

– Никто не спит… совет у них спозаранку.

– Не о тех ли новостях разговор, – внешне спокойно осведомилась Веся, – какие вчера чародеи привезли?

– Меня не посвятили… я пока ещё молодой чародей, – колко пошутил Ольсен, наливая себе отвара, и вдруг встрепенулся, подтянулся, сел преувеличенно ровно и состроил невозмутимое лицо.

Берест сначала не понял, с чего это старик ведёт себя так странно, но потом сообразил повернуть голову и тотчас обнаружил входящую в столовую Кастину. Так вот кого прадед выглядывал, потому-то и прибежал сюда спозаранку и сел лицом к двери! Рассчитал всё загодя, хитрый жук!

– Доброе утро, – ровно и прохладно поздоровалась травница, села рядом с Весей и положила на тарелочку блинчик. – У верховного магистра какой-то совет.

– Ольсен уже сказал, – кивнула девушка, – но о чем там разговор, он не знает.

– Так и я не знаю… а догадаться нетрудно, – так же ровно заметила Кастина. – Раз вчера оттуда чародеи приехали, значит, сегодня нужно кого-то отправить взамен.

– Куда это? – смерив нарочито безучастного деда испытующим взглядом, напрямую спросил Берест.

– На озеро Ойрет, – виновато вздохнула Веся, – я хотела тебе рассказать, да не успела. У чародеев там ещё одна цитадель, разрушенная, и они возле нее дежурят.

– Я знаю, – совершенно спокойно сообщил ястреб, – бывал поблизости, и не раз. И не дежурят, а охраняют… обнесли забором, наколдовали защиту и живут на берегу озера в крепости Южин. Но вот в нее мне попасть не удалось.

– Это очень далеко от границы? На земли степняков мы никогда не забирались.

– Нет, это ещё не граница. Это большой продолговатый мыс, выдающийся в озеро с севера. Когда-то его звали мыс Ветров, или Ведьмин Палец, он на картах очень похож на полусогнутый, крючковатый палец. На восток от него земли вепрей и камышовых котов, а на север – ваши, клана Куницы, но выхода к берегам озера не имеют, – рассказывая кунице всё известное ему про южную цитадель, ястреб не забывал подкладывать невесте блинчики. – Ну а земли ястребов лежат северо-западнее Антаили, и туда вы в последние годы нечасто заглядывали, только если гнались за ордами, угнавшими скот и пленников.

– Ну а дальше? – нетерпеливо заглянула ему в глаза Веся, – чем они там занимаются, от кого защищаются?

– Защищаются в основном от шаманов, тех туда как ос медом манит. Ну а чем занимаются – я не знаю… вот, может, дед расскажет.

– Лучше мы расскажем, – прозвучал хмурый голос Саргенса.

Веся мгновенно обернулась и тотчас поняла, почему никто из них не заметил приближения чародея. Саргенс спокойно, как в походном кресле, сидел на не знакомом кунице фантоме, похожем на огромного пушистого фиолетового кота с шестью лапами, передние из которых заканчивались вполне человеческими кистями.

– Рассказывай. – Кастина поудобнее устроилась на стуле, чтобы видеть лицо чародея, и уставилась на него выжидающе.

– Не здесь, – качнул он головой, – как позавтракаете, приходите в кабинет Феодориса.

– Так я и думала… – мрачно процедила Кастина, когда фиолетовый фантом стремительно унес своего хозяина прочь, – некому там сидеть, на том Ойрете.

– Ты не права, – очень тихо и очень печально сообщил Ольсен, – там есть кому сидеть. Но пусть и в самом деле Феодорис сам всё расскажет, боюсь, мне вы не поверите.

– Дед, ты и сам сейчас неправ, – строго глянул на него Берест, – и отлично знаешь, я тебе всегда доверял как себе. Но раз не хочешь говорить, не нужно, мы выслушаем магистра. Эви, ты готова? Я уже поел.

Весеника задумчиво кивнула, и жених тотчас встал со стула и подал ей руку.

– Я тоже, – заявила Кастина, и мельник поднялся со стула одновременно с ней.

– Я с вами. Но не говорите, будто поверили бы… в такое трудно поверить.


– Проходите, устраивайтесь. – Феодорис тоже завтракал, и не один, с ним был старший из приехавших вечером чародеев. – Вы уже знакомы с Тироем?

– Мы его вчера видели, но имени я не знал, – ответил за всех мельник и представился. – Я Ольсен.

– Я вас знаю, – мягко сообщил чародей, – иногда случалось встречать.

– Я помню, – сухо кивнула травница, – ты ходил охранником с обозами из Ставина.

– Раньше я считала, будто самые хитрые шпионы у моего батюшки, – разочарованно вздохнула Веся, – а как выяснилось, всё наоборот.

– А кто твой батюшка? – притворно нахмурился Феодорис, и Кастина тотчас ринулась на защиту воспитанницы:

– Не нужно к ней придираться… привыкнет. Не всё сразу! Не так легко за несколько дней перевернуть всю жизнь.

Берест немедленно крепче обнял свое солнышко, заглянул в её глаза и успокоился: куница смотрела на магистра чуть прищурившись и явно не собиралась обижаться или горевать.

– Так вот, Тирой командует нашей крепостью на озере Ойрет, – спокойно сообщил магистр и несколько секунд молчал, ожидая, не решится ли кто-то задать вопрос. Но так и не дождался, неприметно вздохнул и продолжил объяснение: – Как я вижу, вы уже успели кое-что узнать про Антаиль… но очень сомневаюсь в достоверности ваших сведений. Потому и считаю нужным объяснить вам прямо сейчас, дабы не было недопонимания… все знают, до чего может додуматься не знающий истины человек.

Он строго оглядел молчавших новичков и махнул рукой.

Хлоп моментально убрал остатки завтрака со стола и притащил на него широкую доску, напомнившую Весе те щиты, на каких в клане куницы обычно сушили на зиму яблоки и ягоду.

На доске была вырезана карта, и девушка пренебрежительно усмехнулась: куницы карты вышивали на тонком полотне, а потом вощили, и такой карты отряду воинов вполне хватало на несколько лет.

А Феодорис тем временем замахал руками, и изображённые на щите горы, холмы, леса и дома вдруг словно вспухли, потянулись ввысь, наливаясь призрачным светом и с каждой секундой становясь всё более взаправдашними на вид. Только крохотными.

А потом горы и рощи словно раздвинулись, отступили на края доски, и посредине выросла кривая, довольно пологая возвышенность, выдающаяся в озеро Ойрет кривовато-округлой, словно лук, загогулиной полуострова. И только с одной стороны, с севера, ее защищала гряда невысоких скал. На вершине этого холма поднялись башни крепости и стройные, сложенные из светлого камня здания, окружавшие одно, самое значительное. Его высокие стены, как драгоценной шапкой увенчанные сверкающим золотом куполом, со всех сторон обступали изящные башенки, накрытые островерхими крышами.

Чуть ниже этих строений раскинулся городок с большими и малыми домами, ровными улочками и широкими площадями, и, рассматривая их, Веся хмурилась и мрачнела все сильнее. Трудно было не понять, что ни города, ни цитадели, выросших сейчас посреди этой карты, на самом деле давно уже нет и в помине.

Нет ни фонтанчиков на площади перед внушительным светло-розовым, как конфетка, зданием, ни манящих яркой зеленью садов и парков, ни величественного купола на вершине холма, ни окружающих его домов и башен. Ведь если бы это стояло там и поныне, Весе непременно поведали о том учителя, да она и сама побывала бы не единожды. И не только она. Непременно ехали бы в нарядный южный городок наемники и воины, вели обозы купцы, перебирались на зиму комедьянты и бродяги. Теперь, когда девушка видела этот полуостров воочию, она узнала очертания сторожащих его с севера скал, которые частенько видела на горизонте во время походов.

– И что там теперь? – первой отвернулась от дивного зрелища Кастина.

– Руины, – тихо сказал Берест, крепче обнимая плечи невесты. Разговаривать про такие вещи всегда крайне неприятно и грустно. – Я близко не доходил… но неподалеку от подножия холма был. Там густые заросли… ни дорог, ни троп.

– А как туда добираются чародеи? – не унималась травница, явно решившая выжать из магистра и его друзей все, даже самые мельчайшие подробности их тайного занятия.

– У нас есть своя тропа, – миролюбиво пояснил Феодорис, – и она защищена мороком. А заросли мы вырастили нарочно… столько лет прошло, а в народе время от времени появляются слухи о богатствах, оставшихся под руинами. Думаю, вам не нужно объяснять, зачем мы охраняем то место… шаманы повадились заряжать там магией амулеты и яды.

– Разве для этого нужно столько чародеев? И почему многие не возвращаются? Не проще было бы поставить заставу и нанять стражу? – Как оказалось, у Кастины было загодя заготовлено несколько вопросов.

– Не проще… но давайте я вкратце расскажу вам, с чего всё началось… хочу объяснить, почему мы не говорим правды народу Этросии.

– Ждем, – упрямо кивнул Берест, поглядывая на серьезное личико невесты, неотступно думавшей о чем-то своем. Много бы он отдал, чтоб узнать, какие мысли заботят удобно устроившуюся у его плеча куницу. Раньше ястреб искренне полагал, будто в такой момент девушки могут думать лишь о том, какое украшение с него стребовать. И как теперь начинает ясно понимать, сильно ошибался… или обнимал не тех девушек.

– Это было почти двести лет назад… У степняков тогда появился необычайно одаренный шаман. Но эта сила никому не принесла радости. Как и у всех шаманов, его помыслы были направлены лишь на одно – собрать в своем доме как можно больше золота, камней, драгоценностей и юных пленниц. И первым делом он обратил свой взор на южное ханство, на его роскошные дворцы, окруженные садами и рощами. В те времена через южное ханство протекала довольно полноводная, извилистая река Хая, берущая начало в восточных горах и дающая жизнь обосновавшимся на ее берегам людям, их скоту, полям и садам. Именно на эту реку и нацелился шаман, вознамерившись покорить ханство одним ударом.

Веся слушала, затаив дыхание. О полузасыпанных песком руинах знали все, но мало кому было известно, какие события заставили целый народ бросать свои дома и разбегаться по соседним странам в поисках убежища.

– Никто не знает… какие именно заклятья он запустил в воду, известен лишь печальный итог. В один ужасный день из реки полезли мерзкие монстры. Они были разных размеров и видов, но все одинаково злобные и ядовитые. Их можно было убить, но невозможно победить: отрубленные части тотчас обращались в новых монстров. Люди в ужасе бросали свое имущество и устремлялись прочь, и шаману чудилось, будто он победил. Но это ему только мнилось. Заклинание сработало не так, как он рассчитывал, рожденные его фантазией чудища оказались настолько живучими, что справиться с ними не мог никто. Даже он сам. Орды степняков, сунувшиеся в опустевший город в предвкушении добычи, потеряли лучших бойцов, по обычаю ехавших впереди. А потом бежали так же, как и жители города, и не один десяток лет боялись даже близко подъезжать к заносимым песком руинам. Самого шамана нойоны приговорили к смерти, но поймать не сумели. Он исчез, как выяснилось позже, схоронился в заранее приготовленном убежище и начал измышлять новый план.

Феодорис смолк, принял у подлетевшего фантома кружку с отваром и кивнул ему на ждущих продолжения рассказа новичков:

– Гостям подай, чего им захочется.

Подождал, пока Берест с Ольсеном получат по кружке с напитком, а Веся – туесок с калеными орешками, хмуро покосился на ничего не пожелавшую Кастину и продолжил рассказ:

– Чародеям, жившим тогда в Антаили, приходилось в те годы работать очень много, в расположенный под стенами цитадели городок пришло несколько тысяч беженцев, и нужно было их лечить, помогать строить жилье и научить ремеслу, каким они могли бы прокормить семью. Наверное, именно поэтому они перестали следить за Хаей. Мне не хочется их ни оправдывать, ни осуждать… каждому человеку свойственно ошибаться. Такова жизнь, по прошествии времени ошибки и просчеты становятся намного виднее, нежели сразу. Особенно чужие. Только много позже мы сумели просчитать, чем шаман Канзай занимался в своем тайном убежище. Оказывается, он не оставил надежды добраться до покинутых дворцов южного ханства, наготовил новых заклятий и зелий и создал ещё одну орду водных монстров. Видимо, подобные заклинания удавались ему лучше прочих. И снова просчитался… вернее, не знал, что первая волна монстров, подчистую сожравшая всех животных, рыб и птиц, начала пожирать друг дружку. Разумеется, сдаваться не желал никто из них и в этих схватках выживавшие постепенно набиралась опыта. Поэтому они довольно скоро справились с новичками и, движимые голодом, ринулись по реке к ее верховьям, сжирая по пути всё, что попадалось. Вот тогда заволновались и маги Антаили, собрали отряд и начали уничтожать монстров. Очень скоро выяснилось, что убить их можно только одним-единственным способом – дотла сжечь магическим огнем. На борьбу с чудовищами вышла вся цитадель, дело нашлось для каждого. Огневики шли в первых рядах, за ними добавляющие магии целители, потом боевые маги с амулетами и все остальные, те кто кормили собратьев, устраивали им места для отдыха и уничтожали или просто закапывали ядовитый пепел. Однако очень скоро маги начали отчетливо понимать, насколько всё сложнее, чем им виделось из дворцов цитадели. Как оказалось, те из монстров, которые появились несколько лет назад, научились при опасности делиться на более мелких гадов и нападать с разных сторон. И едва магам удавалось убить несколько штук, остальные стремглав удирали в реку. Вначале это никого не насторожило, но немного позже, когда они стали возвращаться уже подросшими и приводить с собой новых чудищ, чародеи принялись искать новый способ их уничтожения.

Магистр снова отпил остывший отвар, с тоской поглядел на прекрасные здания, высящиеся на старинной карте, и со вздохом продолжил рассказ. Только голос его теперь звучал ещё суше да резко обозначились в уголках губ горькие складки.

– Было решено построить в верховьях Хаи плотину и отвести ее воды в сторону, пока зло не добралось и до гор. Лучшие маги-созидатели и водники отправились туда, а огневики с помощниками продолжали битву с монстрами ниже по течению, стремясь отвлечь чудищ на себя. Вот в этот момент и появились орды степняков, и вел их Канзай, тот самый шаман. Ему снова удалось убедить сородичей в своей силе, и на этот раз им повезло. Под его заклинаньями упали защитные плетения в самом ослабленном месте, там, где маги устроили проход к зараженной монстрами реке. Огневики получили тревожную весть и ринулись домой, но чудища последовали за ними. Не буду подробно описывать эту битву… просто скажу… никому, даже самым злым врагам не пожелаю когда-нибудь увидеть подобное. Через сутки хингаи прихватили пленных и бежали, но их преследовали по пятам не только чародеи Антаили. Выжившие монстры тоже гнались за пахнущими кровью людьми. К ночи маги догнали беглецов, и снова был бой… вернулись лишь несколько чародеев и толпа освобожденных жителей. Однако все бывшие пленники были настолько перепуганы, что немедленно собрали уцелевшие пожитки и отправились просить приюта у клана Вепря. Всё равно большинство домов было разрушено и сожжено в борьбе с монстрами. Но и самой цитадели досталось не меньше. Канзай с кучкой шаманов, упорно стремившийся к источнику, сумел оттеснить магов, защищавших храм света, и ворваться внутрь. Чародеям ничего не оставалось, как активировать защитное заклятье, наложенное на храм на самый крайний случай. Здание рухнуло… накрыв своими обломками шамана вместе с его сообщниками. Но, к нашему огромному сожалению, они не погибли… точнее, погибли не все. Дело в том, что зал источника находится очень глубоко, и ведущая к нему широкая лестница, спиралью вырезанная в скале вокруг центральной шахты, делает десяток витков. За время существования Антаили чародеи успели вырубить в скале вокруг нее множество больших и малых помещений, залов, складов и лабораторий. Так вот… шаман успел уйти туда.

– И сколько времени он там жил? – не выдержав, спросила куница и замерла ошеломленно, разглядев, с какой горечью смотрит на нее магистр.

– Не жил… живет до сих пор… – Феодорис немного помолчал, давая новичкам привыкнуть к этой мысли, – или они. Доподлинно никто не знает.

– А достать их невозможно? – помрачнела Кастина.

– Нет… мы и близко подойти не можем. Но это уже совсем другая история. В нее мы посвящаем только тех, кто сам проявит желание отправиться в Антаиль. А сейчас я помогу каждому из вас создать для себя слугу… но запомните, у нас есть один запрет: фантом не должен походить на человека или на ваше любимое животное. Вопросы есть?

– И так понятно, – усмехнулась Кастина, – если он будет похож на человека, то ему придется надевать одежду, а если на любимое животное, то возникнет ненужная привязанность. Я хотела задать ещё один, последний вопрос про Антаиль. Куда деваются маги, которые туда уходят?

– Никуда… все они там, – с каменным лицом обронил сухое пояснение магистр и решительно встал с места, давая понять, что объяснения окончены. – Эвеста, ты первая получишь фантом и сразу отправишься на закрытый полигон, изучать новое оружие.

С этими словами он раскрыл длинную шкатулку и достал трубку из синеватого металла. Она была толщиной с камышинку и длиной в локоть, а в трех местах к ней крепились ремешки. С одной стороны трубки имелось небольшое утолщение, примерно на длину и толщину ладони, а с другой – узкая дырочка. Ближе к тонкому концу из трубочки торчал резной рычажок, смутно напоминавший засов. Веся озадаченно рассматривала никогда доселе не виданную ею вещицу, не торопясь брать в руки.

– Игольный арбалет, – пояснил магистр, – стреляет тонкими, как спица, свинцовыми иглами. На конце каждой крохотный камушек, заряженный магией, он и несет иглу. Все иглы смазаны парализующим или сонным зельем, поэтому стреляют ими обычно в ногу или руку противника. Ну, ты уже выбрала обличье для своего фантома?

– Да, – вздохнула Веся, понимая, как он прав: нельзя делать магического слугу слишком симпатичным… значит, придется брать кого-нибудь попротивнее. – Он будет пауком.

Загрузка...