30 июля
– Где эта чертова аллея? – с раздражением спрашивала Дина каждые три минуты, вертя головой во все стороны, из-за чего активно трясся ее густой и длинный конский хвост. Когда говорят «копна волос», имеют в виду что-то вроде того, что на голове у Дины. Но это я завидую, конечно, у самой волосы довольно жидкие и ниже плеч не растут, хоть ты тресни. Я их поэтому не крашу, боюсь, что выпадут совсем, так и хожу с невыразительным средне-русым цветом. Не блондинка, не брюнетка, не рыжая и даже не шатенка, а хрен пойми какая, серо-буро-облезлая.
– Может, здесь? – неуверенно предположила я. – Мы в третий раз сюда выходим.
– М-да, заколдованный круг какой-то…
Мы всю усадьбу облазили с севера на юг, с востока на запад и уже немного устали. Но злополучный вяз, на котором, согласно легенде, все вешаются, не могли найти.
– Подожди… – Я снова открыла сайт. – Вот у одного блогера есть отметка на карте. Глянь, мы вроде в том же месте стоим.
У Дины был открыт навигатор в смартфоне, любовно упакованном в романтичный розовенький чехол со стразами. Она встала вплотную ко мне, и мы сверили картинки на экранах.
– Ну да, – сморщилась Дина и вот уже в пятый раз огляделась вокруг. – Я в принципе так и решила поначалу, но вяз этот какой-то… не знаю… не внушительный, вот.
– А ты думала, он весь будет окутан таинственным смогом, будто стоит посреди Лондона, а не Москвы, а еще по стволу бурным потоком стекают ручейки крови… Кошмар на аллее вязов, у-у-у! – трагически завыла я, подражая какому-нибудь привидению, возможно, Кентервильскому. Оскара Уайльда я горячо любила, так что почему бы и нет.
– Кошмар на аллее вязов! – заценила подружка и с некоторых пор коллега, заржав как конь. Ну да, у нее не только волосы выдающиеся, но и голос. Некоторые общие знакомые за спиной Дины называют ее кобылой. Я стараюсь пресекать подобные издевательства, но сказать по правде, что-то в этом есть. Дина высокая, крупная, лицо вытянутое. Приплюсовать вышеупомянутые гриву и громогласный гогот, и как есть лошадь. – Зачет! Так и назовем выпуск!
Дина начала натыкивать текст в блокнот, сосредоточенно глядя в экран и полушепотом проговаривая эти глупые слова. Что ж, мы немного расходимся в отношении к контенту. Когда Дина предложила мне стать видеоблогерами, вести на пару канал на видеохостинге и заодно писать статьи для всяких Яндекс-дзенов, я взяла длинный таймаут на раздумья. Мы слишком разные с ней. Как она представляет себе сотрудничество? Познакомились мы на журфаке и особо не общались до самого выпуска, когда вышло так, что темы наших дипломов совпадают, ибо у нас разные руководители, и за две недели до защиты нас обеих заставили немного переписать многостраничные талмуды, а то комиссии, видите ли, не понравится. Я погрустила, Дина посмеялась, затем мы объединили усилия и вдвоем быстро переписали дипломы так, что они стали очень мало походить друг на друга. Короче, Дина, поняв, отчего я пребываю в сомнениях, мне доходчиво объяснила свою идею: я буду отвечать за сбор информации и факт-чекинг, как более ответственная, а она будет отвечать за креатив, как более харизматичная и безбашенная. У Дины полно знакомых, в том числе среди бизнесменов, и парочка таковых уже сделали ей коммерческое предложение. Но для того, чтобы купить у нас рекламу, мы должны иметь столько-то подписчиков и столько-то просмотров (за цифры отвечает Дина, я не помню и, честно, не интересуюсь). Я же всю жизнь обожала всякие такие мистические и загадочные истории, изучала и добавляла себе в копилку просто так. Даже не знала толком зачем. А вот теперь получилось, что есть зачем. За контентом и будущим заработком.
Дина поставила камеру на штатив. Мы встали на фоне раскидистого вяза и реки Чурилихи.
– Добрый день, дорогие зрители! – с преувеличенным, как мне показалось, восторгом начала подруга. – С вами Дина…
– …И Лина, – продолжила я и в очередной раз задумалась, уж не из-за моего ли имени Дина выбрала меня в коллеги и «соблогеры».
– И это канал… Дили́на! – дурацкое имечко, согласна, это Дина придумала. По пиар-менеджменту и брендмэйкингу у нее были тройки. Но первый ее вариант – Динозаврики – я забраковала сразу (она обожает фильм «Парк Юрского периода» и искренне полагает, что родители ее назвали в честь динозавров, ибо дед у нее был палеонтологом), поэтому на второй вариант пришлось дать свое согласие. – Мы расследуем для вас все таинственные дела, – продолжала Дина улыбаться на камеру, – путешествуем по России и ближайшему СНГ, снимаем выпуски и делаем лайв-репортажи с места событий! Сегодня у нас усадьба Влахернское-Кузьминки в городе Москве!
– По легенде, – продолжила я, – в пятидесятые годы прошлого века одна ведьма влюбилась в местного парня, но он уже сделал предложение другой. Ведьма пыталась соблазнить его, применяла привороты и присушки, но у нее ничего не вышло.
– Настоящая любовь побеждает любую магию! – экзальтированно размахивая руками, выдала Дина, перебивая мою историю.
– Дина, а ты послушай, что было дальше! – назидательно поднимая палец вверх, подыграла я ей. – Не получив парня, в день свадьбы молодых она наслала проклятие на них и на это место, – обернулась я на вяз, – где они любили сидеть и устраивать романтические пикники. В ближайший месяц парень повесился на этом самом дереве, оставив возлюбленную вдовой. Она не выдержала разлуку и тоже наложила на себя руки… место остается неизвестным.
– Кто знает, может, на этом же самом дереве! – вставила словцо Дина.
– Это неизвестно, – настойчиво повторила я, пусть не лезет со своими выдумками в мой ресерч, – но вот что известно доподлинно – очень много молодых людей свели счеты с жизнью, выбрав для этой печальной цели данный вяз.
– Совпадение? – харизматично приподняла одну бровь Дина, когда мы нарочито переглянулись. – Не думаю!
– Предпоследний случай произошел в 2016 году, а последний – всего-то год назад! По данным СМИ, на ветке дерева был найден молодой мужчина восемнадцати лет.
– Кстати, – уже другим тоном, серьезным, добавила коллега, – осуждаю суицид! Запомните, самоубийство – никогда не выход! – Выключив камеру, Дина пояснила: – Понимаю, что не очень подходит под стилистику сюжета, но закон этого требует… – она пожала плечами, мол, мне все равно.
– Правильно требует, – на всякий случай заявила я свою позицию.
Дина не ответила, глядя куда-то мне за спину. Я обернулась, чтобы понять, что ее так смутило, но ничего не увидела.
– Что? – спросила я.
– А? – Дина тут же поняла вопрос и отмахнулась. – Да так, ничего. Кажется, что эта бабка следит за мной от самого дома.
Я хмыкнула.
– Ты камеру уже выключила…
– Да нет, я серьезно.
– Ну… – пожав плечами, я выдала рациональную версию происходящему: – Ты рядом живешь. Может, она тоже?
Я-то приехала из подмосковного Подольска, впрочем, на электричке довольно удобно. Сорок девять минут до Текстильщиков, а там всего одна остановка метро. Однако следить за мной было бы весьма неудобно, учитывая пересадки и стабильно высокий пассажиропоток в это время. А за Диной вполне. Только вот сама идея, невзирая на простую техническую реализацию, казалась мне абсурдной.
– Может… – вздохнула Дина, неуверенно пожимая плечами и продолжая оглядываться. Я Дину знала много лет, да, не близко, но последние месяцы мы общались очень плотно в связи с совместным проектом, и могу сказать, что такой ее видела впервые.
– Пойдем еще чего-нибудь снимем, – поменяла я тему, изображая бурный энтузиазм.
Приятельница поддержала мое предложение, мы отправились в сторону конюшен, там Дина предложила:
– Давай я выбегу из-за угла, будто за мной кони бешеные гонятся! А ты снимешь.
– А в чем прикол? – не поняла я.
– Так мы потом наложим коней в видеоредакторе! Будет ржачно!
– Ты хотела сказать «зачетно»? – потроллила я подружку ее любимым словом.
– Ага!
Я взяла у нее из рук камеру, Дина убежала, а я стала выбирать точку для съемки. «О, хороший будет кадр!» – подумала я, поймав сбоку вдалеке оранжерею, а с другой стороны вывеску. Дина должна выбежать по центру. Я нажала на запись и стала ждать. Однако ничего не происходило.
– Давай уже… – шептала я, не понимая, что мой голос попадет на запись. Потом, осознав свою ошибку, я мысленно махнула рукой. Вырежет, если захочет. Монтируем ролики мы совместными усилиями, но это ее идея, так что заниматься явно будет Дина. Я-то понятия не имею, что она хочет получить на выходе. Каких коней ей надо? Мультяшных? Короче, я не телепат, пусть сама делает.
А делать-то, похоже, ничего Дина не собирается. Она просто меня разыграла!
– Или споткнулась и упала? – продолжала я рассуждать вслух. В общем, не выключая камеру, я пошла вперед и свернула за угол. Тот самый, откуда подруга должна была вот-вот появиться. Длинная сторона здания просматривалась до самого конца. Дины нигде не видно. Как и в принципе людей. Эта часть усадьбы обычно малолюдна. Те, кто хочет покататься на лошадях, подходят к фронтальной части здания, а мы находимся с противоположной стороны. Специально, чтобы лишние люди не болтались в кадре.
– Дина! – позвала я громко. – Кончай дурить!
Где ее черти носят?..
Я пошла вперед, выключив камеру и убрав ее в чехол. Может, она имела в виду, что и я должна бежать? И значит, она вырулит на меня из-за другого угла, к которому я сейчас приближаюсь. Наверно, стоит, ждет и возмущается, почему я так долго не появляюсь с камерой.
Да нет же, бред. Хватит ее оправдывать! Это очень в стиле Дины. Сама что-то придумала, дала задание другим людям, сама же передумала и отправилась по своим делам. Или сидит где-то на лавочке и хихикает, гадая, как быстро до меня дойдет, что это розыгрыш. Действительно. Бег от призрачной лошади! Как я сразу не поняла, что это шутка? Не могла же она реально посчитать эту идею отличной для ролика?
– Дать бы тебе в глаз! – здоровый гнев посетил мое сердце, как всегда бывает, когда понимаешь, что тебя перехитрили. Разводка мошенника или розыгрыш друга – какая, в сущности, разница? Бесит одинаково. Только в первом случае, как правило, еще и денег лишаешься. Слава богу, это не наш случай.
За сими размышлениями я миновала еще один угол, придя теперь в правый торец здания. Дины нигде нет. Зато отсюда открывался вид на поляну, где обычно совершаются прогулки на лошадях. Может, она реально решила побегать от парнокопытных? В смысле от настоящих?
Я кинулась к людям, но Дины среди наездников не было.
– Записаться на конную прогулку – вон туда! – тут же проинформировала меня какая-то девушка, неверно истолковав мой интерес.
– Спасибо.
А вдруг она реально в здании? Договаривается о помощи в съемках безумного ролика о нашествии диких лошадей, больных бешенством… Ох уж эти блогеры!
В здании ее не оказалось. Тогда я вспомнила про телефон. В стрессе бываю жутко рассеянной. Абонент оказался вне зоны действия сети. Розыгрыш затянулся.
Я вернулась к тому месту, где видела подругу в последний раз. Может, это какое-то дичайшее недоразумение? Может, она там меня ждет? Может, мы обходили один и тот же дом по кругу и ни разу не встретились? Всякое в жизни бывает.
Но нет. Тогда я вернулась на аллею вязов. Не знаю, что я ожидала увидеть. Что Дина, которая веселилась всего минуту назад, пойдет и повесится на знаменитом дереве? Поставит, так сказать, логическую точку в репортаже. А я должна буду плакать в прямом эфире, дескать, Дина занималась расследованием самоубийств через повешение на вязе и сама в итоге поступила так же. Да, это принесет нам небывалую славу, только сдается мне, приятельница не настолько чокнутая, чтобы ценой своей жизни пытаться снискать популярность, которой она и пользоваться-то не сможет.
В общем, я направилась к охране парка. Итак, что удалось узнать. Усадьба не торговый центр, тут нет громкоговорителя, и сказать на всю территорию «Дина Краснова, ваша подруга ждет вас у центральных ворот» не получится. Искать Дину с собаками и автоматами ленивые дядьки тоже не спешили. Они вообще понять не могли, зачем я к ним сунулась. «Если кто-то исчез, звонить надо в полицию, девушка» – и все такое. Но до этого пожилой охранник, который был подобрее, поинтересовался, чем мы занимались перед тем, как она пропала. Я честно выпалила: «Ролик снимали!» Дядьки переглянулись, а я вдруг посмотрела на себя их глазами. Желание звонить в 112 сразу пропало. Пожилой охранник от души посоветовал мне сперва пойти к ней домой, затем по всем друзьям и только после этого обращаться в соответствующие органы.
Я знала, где она живет, и уже через пятнадцать минут звонила в домофон. Никто не открыл. Пока я шла к ней домой, у меня появилась новая удобоваримая версия. Это не розыгрыш. И не попытка инсценировать свое исчезновение ради славы. Просто, пока я настраивала камеру и выбирала кадр получше, ей кто-то позвонил. Или написал, что более вероятно, ибо никакой мелодии я не слышала, а должна была. На сообщения у нее короткий вибросигнал. Да и то, возможно, не во всех мессенджерах. А может, она сегодня отключила и звук, и вибро, чтобы случайные люди, желающие пообщаться в неудобный момент, не испортили нам ролик. Но это сообщение оказалось очень важным. Настолько, что она тут же сорвалась, забыв о дорогой камере, которая осталась у меня в руках, и даже не попрощавшись. Поэтому дома ее нет. Случилось что-то плохое. Возможно, она едет в больницу. Или еще куда-то. И даже не замечает пока, что телефон отключился.
Погруженная в свои мысли, я машинально вернулась в усадьбу. Дошла до конюшен и, не отдавая себя отчета в собственных действиях, встала на углу. Злополучный угол здания, куда свернула Дина, чтобы выбежать на камеру с горящими от испуга глазами.
Что-то блестит впереди.
Я сделала несколько шагов и наклонилась, чтобы подобрать с земли черную бархатную резинку для волос со стразами. Такими обычно пользуется Дина, делая свой знаменитый конский хвост. Я не заметила, какого цвета на ней была резинка сегодня, но она вырядилась в черно-белое платье с большим алым цветком на плече, рюкзак был красным (с прицепленным брелоком с динозавриком – ну разумеется!), обувь белой. Зная любовь Дины к стилю и ее умение сочетать цвета, резинка явно была бы белой, красной или черной. Я поднесла резинку ближе к глазам. Волос. Темно-рыжий. Динин?
И что теперь делать? Уже пора звонить в полицию или нет? Они ведь скажут точно так же. «Ох уж эти блогеры!» – и почти дословно меня процитируют. Резинка могла свалиться сама. Да, с конского хвоста она не свалится незаметно, это невозможно, чай, не коса, но попробуй мужчинам-полицейским это объяснить! Иных следов борьбы нет. На траве и асфальте нет крови. Она не кричала, что важно. Если тебя хватают за волосы и куда-то тащат, а рядом, всего лишь за углом здания, в каких-то пяти метрах, стоит твой друг, ты кричишь! Тем более народ здесь все-таки гуляет, хоть и меньше, чем у главного дома. Ты будешь звать на помощь. А если ты преступник, то побоишься действовать так открыто. Что у нас остается? Она все-таки ушла сама? А резинка просто свалилась? Это может быть и не ее вовсе. Но совпадение прямо-таки безумное в этом случае.
– Вы девушку ищете? – спросил кто-то у меня за спиной, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. Я так увлеченно рассматривала предмет в своих руках, что не заметила подкравшегося сзади посетителя усадьбы.
Обернувшись, я узрела перед собой девочку-подростка в бейсболке и бесформенном худи.
– Да.
– Высокая такая, рыжая?
– Да! Ты видела ее?
Девочка кивнула и показала направление.
– Она с какой-то бабкой вон туда шла! Бабка была стремная!
– В каком смысле?
Девчушка пожала плечами.
– Просто стремная, и все! – и ушла, посчитав, что выполнила свою миссию, а дальше – не ее забота.
Слова девицы на самом деле произвели эффект взорвавшейся бомбы в моей голове. Я тут же вспомнила, как Дина жаловалась на преследующую ее старуху. Которая якобы шла за ней от самого дома! Выходит, ей не показалось. Но каким образом старая развалина одолела мою бойкую крепко сбитую подругу? И ведь девочка сказала «шла», то есть ее не тащили силком, не усыпили, не стукнули по голове и не прибили прямо здесь. Она шла на своих двоих. Гипноз? Очень может быть. Хотя до сей минуты я не верила, что посторонний человек вот так сразу, безо всяких приспособлений вроде маятников и попыток сперва расслабить жертву, может загипнотизировать случайного прохожего. Я считала, что это байки. Да, я слышала много историй о мифических цыганах, которым несчастный народ дарил все драгоценности, что были на себе, а некоторые даже домой приводили и отдавали все накопленные сбережения. Даже если истории правдивы, для такого развода все равно нужно время и много-много слов. А я ничего не слышала! Что же произошло? Дина свернула за угол, там ее ждала бабка. Дина видит – эта та самая, что ее преследует. Ее действия? Просто идет за ней? Молча? Загадка…
В общем, я метнулась в направлении, указанном малолетней посетительницей парка. Там в заборе оказалась дыра. Я вылезла и оказалась во дворе, пройдя его насквозь, увидела пару палаток вдоль дороги и побежала к ним. Если Дина с бабкой не остановились в этом дворе, то явно попались на глаза торговцам. Двор небольшой, всего пара домов, тропинка идет наискосок и выводит прямо к палаткам.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась я и достала телефон. – Вы не видели примерно час назад эту девушку в сопровождении пожилой дамы? – Я открыла наши совместные фотографии и показала двум женщинам и мужчине. У двоих была сувенирная продукция, у третьей одежда.
К моему удивлению, как только я сообщила, что девушка очень высокая, выше меня на голову, они ее быстро вспомнили. Все было, как и сказала девочка. Только на этот раз я получила больше описаний.
Дина – любительница всяких неформатных вещиц и оригинальных сувениров. Она подошла к мужчине с этнической хендмейд продукцией. Плетеные корзинки, лапти и сумки. На что бабка сказала что-то вроде «некогда, потом, на обратном пути». Мужик весьма огорчился, ибо все эти «потом» и «на обратном пути» оборачивались потерей выручки. Люди или из вежливости говорят «потом», потому что смотрели из любопытства, но не собирались покупать, или находили какого-то другого продавца в самой усадьбе, а может, выходили случайно с другой стороны и не могли потом его найти. В общем, он попытался уговорить купить сейчас, но бабка была непреклонна, схватила мою подругу за руку и сильно дернула на себя, заставляя вернуть плетеную сумку на место и следовать за ней. Благодаря этому небольшому конфликту мужчина хорошо запомнил их обеих. Как выглядит подруга, я благополучно знаю, а вот на старухе попросила остановиться подробнее.
– Длинный нос крючком, выпирающий подбородок, дырявый платок на голове, синий вроде, точно не помню, может, фиолетовый, неяркий, черная вязаная кофта, длинная черная юбка. Рост непонятный.
– Это как?
Мужик замялся и сразу не понял, как объяснить. Короче, в силу того, что старуха сильно горбатится, она может быть и высокой, и коротышкой.
– Вы понимаете, что описываете бабу Ягу? – накинулась я на информатора с претензиями.
– Точно! А я и думаю, кого она мне напоминает!
– Да что ты несешь, Колька? – встряла одна из женщин. – Обычная старуха, каких тысячи.
Третий же торговец – женщина средних лет – молча грызла семечки, сидя на тюке с вещами, и нас пока игнорировала.
– Нет, она точно была как баба Яга! – настаивал Николай.
– В какую сторону они пошли? – пытаясь перекричать обоих, задала я главный вопрос.
Мужик неопределенно махнул рукой, но тут третья, бросив свои семечки, поднялась с тюка и важным голосом сообщила:
– Да в Пятый квартал они пошли.
– Куда? – удивилась я.
– Это частный сектор. Мы промеж себя так называем. Раньше это село было, а район Кузьминки – Подмосковье. Только село было Пятое. А теперь Пятый квартал. Тут неподалеку.
– Ничего себе неподалеку! – высказалась первая. – Туда чапать не меньше часа! Тем более с их скоростью!
– Откуда вы знаете, что они именно туда пошли? Они говорили об этом?
– Да знаю я ее! Та еще… – баба замолкла, отвернувшись, видимо, силилась не ругаться матом. – Ходит одной дорогой почти каждый день. В ту сторону одна, а возвращается то одна, то с кем-то. Обычно с девицами. Иногда с юношами. Всегда с молодыми.
Мое сердце похолодело. Бабка-маньячка? В столице? Просто так ходит по паркам и усадьбам и похищает людей?
– Вы случайно не знаете, она владеет гипнозом?
– Кто? – удивилась тетка.
– Как это – кто? Та самая бабка, о которой мы разговариваем. Почему с ней ходят незнакомые девицы?
– А пошто ты знаешь, что незнакомые?
В общем, пришлось рассказать всю историю с самого начала.
– Она не маньячка, – отмахнулась тетка от моей идеи как от мерзкого насекомого. – Она просит по дому что-то сделать или во дворе. Она так к моему сыну приставала, когда он мне помогал здесь, – кивнула она на свой товар. – Говорила, что заплатит. Но я не отпустила его. Он хоть и с виду крепкий, а дурак дураком по части чего-то прибить, прикрутить… не как мой муж покойный… Да и бабка мне, сказать по правде, не понравилась. – Оно и видно, учитывая, что женщина долго подбирала слова, говоря о ней. – Надька, помнишь, взяла у тебя давече ложку деревянную под хохлому и вернула сломанную напополам? Вот, это она была.
– Да? – удивилась Надька. – Не помню.
– Давно это было. Вспоминай.
– Ах, да, помню! Так это она была? Они все на одно лицо для меня, эти бабки в платках… – Самой Надьке было максимум сорок пять. – Говорит, деньги возвращай иль новую давай. А я говорю, деньги не верну. Раз сломалась, значит, специально ломали, у меня все ложки крепкие. Так она орать начала и проклинать меня! А ко мне как раз подошли товар посмотреть. Пришлось ей новую ложку дать бесплатно. Но располовиненную она тоже забрала.
Третья женщина продолжила рассказ, завершая портрет старой леди:
– Так вот после этой истории я к ней сына-то и не пустила. Так она потом взяла сорочку ночную у меня и на следующий день принесла с дырой на пузе. Говорит, деньги возвращай. А я говорю, пошто мне знать, что купила такую? У меня все целые были. А как пригляделась, так вижу, мать чесна, она спалила ее утюгом! Видно, что обоженная кайма на дырке! Ну разве у меня такое может быть? Ну я ее и покрыла трехэтажным! Говорю, у тебя деменция, утюг ставишь на шмотье и выключать забываешь, а мне деньги возвращать тебе? Так она плюнула мне прямо в товар! Но ночнушку драную забрала. И я после этого к ней сына своего отправлю помогать? Ха!
Невзирая на то, что хронология событий немного расходилась (ведь сына она раньше не пустила к ней), в целом мне все стало ясно. Дина пожалела старуху и пошла ей помогать. А может, что скорее, решила репортаж забабахать. Только вот как она обходится без камеры? С другой стороны, если бабка разрешения снимать не давала, то Дина могла это делать скрытно, используя телефон. Вот и объяснение, почему ушла без камеры. Телефон у нее занят съемкой, поэтому сообщить мне об этом не может. Чтобы никто не звонил, включила авиарежим, поэтому гудки не проходят. Главное, что она жива-здорова, и никакие душегубцы на нее не покушались. Будь бабка маньячкой, она бы точно не похищала людей в одном и том же месте. И уж тем паче не шла бы дорогой, где стоят торговцы, знающие, где она живет, пусть и примерно.
Это меня успокоило и, поблагодарив за информацию, я отправилась домой – ждать Дининого звонка. Остаток дня я провела в отличном расположении духа, предвкушая получить назавтра занимательный рассказ подруги и кучу новых идей для роликов (а то и уже готовый для монтажа материал). А вот засыпала с тревогой на душе. Дина так и не отзвонилась, а помогать незнакомым бабкам до глубокой ночи не станет ни один альтруист, даже самый закоренелый, каковым Краснова уж точно не являлась.
31 июля
Ни ночью, ни утром не пришло ни единого сообщения от Дины. Ложась спать, я на всякий случай написала всем общим знакомым, коих оказалось очень мало, все они ответили, что Дину не видели несколько дней, а то и недель. На данный момент я самый близкий для нее человек. Мать у нее умерла, а родители развелись очень давно, и с отцом она видится довольно редко. Дина живет с бабушкой, но с ней у них напряженные отношения. Бабушка сейчас в санатории, и созваниваются они нечасто. Парня у нее нет, прошлый кавалер сбежал еще год назад, не выдержав мощного темперамента экзальтированной журналистки-блогерши. Как ни крути, выходит так, что заниматься ее исчезновением должна именно я.
На всякий случай я первым делом посетила опять ее московскую квартиру. То есть не посетила, конечно, ибо дверь мне снова никто не открыл. После этого я вернулась в усадьбу Кузьминки. Продавщица ночнушек и прочего хлопка сказала, что бабка эта часто ходит одной и той же дорогой. Возможно, мне повезет и я ее увижу. Останется только проследить. Если не увижу, отправлюсь в полицейский участок писать заявление. Представляю, что мне скажут… Возможно, заставят выждать трое суток. Ведь я не семья и не соседка по комнате, чтобы точно знать, что она пропала. Но надо же что-то делать… Если все-таки развернут и велят приходить через пару дней, буду сидеть тут целыми днями и караулить бабку. Вот только узнаю ли я ее? Описание, конечно, колоритное. Баба Яга как есть. Черная вязаная кофта, черная юбка, платок на голове, цвет которого мне даже затруднились точно назвать… Да и никто не сказал, что она не меняет одежду. Хотя за стариками это водится – ходить в одном и том же. Но что если…
Я не успела додумать свою мысль, потому что копалась в сумке в поисках салфеток, а наткнулась на цифровую камеру. Мы много снимали, еще до того даже, как нашли аллею вязов. А бабка, по словам Дины, за ней следила…
В общем, я стала пересматривать все снимки и записи, сделанные нами вчера, уделяя особое внимание бэкграунду. Через пять минут я не сдержала громкого аханья. Бабка реально была! Вернее, есть. И она действительно следила за нами. Темно-синий платок и черное одеяние. Низкого роста – но может оттого что сильно горбатится, как верно заметил продавец лаптей. Теперь нет причин не доверять словам Дины, когда она сказала, что бабка следовала за ней от самого дома. Дина приезжала сюда позавчера, без меня. Искала места для съемок, а также злополучный вяз. Одна она не сумела найти даже оранжерею, за которой располагается вязовая аллея – приятельница страдает топографическим кретинизмом, – поэтому вчера с ней отправилась я. Хотя для самого ролика я была и не нужна особо, все материалы, включая статьи из Википедии и новостные заметки местных СМИ, я ей выслала заранее на почту. Значит, бабка заметила ее еще позавчера, проследила до дома. Зачем? Может, чтобы узнать, что Дина сейчас живет одна? Как же это криппово… Вот так идет за тобой бабуля божий одуванчик, а ты и знать не знаешь, что у нее в голове и какие у нее на тебя планы… В общем, по каким-то критериям Дина бабке-маньячке подошла. Дальше она следит за ней до парка, а потом ждет, когда мы с ней разделимся. Так что делаю поправку: следила не за нами, а за Диной, а я просто ходила мешалась. Что же дальше? Допустим, она просит ее постричь ей газон. Или грядки окучивать. Дина не могла ее послать? Или хотя бы сказать, что она не одна? Подождите, мол, подружку предупрежу, что с вами иду хрен знает куда, фиг знает зачем… Дина очень ценит свое время, и выдающейся эмпатии я в ней доселе не наблюдала. Но бабка не лыком шита. У нее были сутки на подготовку. И, может, за это время она нашла помощника.
Я еще раз просмотрела все снимки и записи. Нет, бабка явно одна. Никакой амбал не пасется рядом. Что тогда? Все-таки гипноз? Укол? Какой-нибудь транквилизатор, превращающий человека в покорного раба? Да, я сейчас дофантазируюсь до того, что бабка станет агентом спецслужб…
– Деточка, – услышала я над собой скрипучий старческий голос. Разглядывая фотографии, сидя на лавочке, я не заметила, что кто-то ко мне подошел. Подняв глаза, я выронила камеру. – Не поможешь старой, больной женщине? Я живу недалеко. Вон там…
Кривой артрозный палец указывает в сторону – в ту самую, куда показала девочка. А два черных, как южная ночь, немигающих глаза смотрят на меня. Синий платок, черная вязаная кофта, черная юбка. Нос крючком, выпирающий подбородок. Голос очень тихий, однако я четко слышу каждое слово, невзирая на общую оживленность парковой зоны. Птички чирикают, ветер дует, прохожие громко переговариваются, проходя мимо лавочки. Однако слова будто живут в моей голове, и поэтому никакие посторонние шумы им не помеха.
В горле пересохло, я пытаюсь ответить ей и не могу. Часто слышу выражение «парализующий взгляд», как у удава, к примеру. Но этот взор другой. Не парализующий, а воодушевляющий. Не остановка, а полный ход. Не тормоз, а газ. И я подскакиваю с лавочки и иду за незнакомой старухой в неизвестность.